9. Громов и Ассель осторожно стали спускаться по дикому ущелью. Словно гигантская молния ударила и расколола серый известняк, придав ему свою изломанную форму. Тишина.

— Может, крикнем ребятам? — предложил Сергей Сергеевич.

— Не надо, вдруг помешаем им, вспугнем дикого зверя или сорвется сверху камень. Здесь какое-то мрачное место, — почему-то шепотом отве­тил Громов.

— И гиблое, я начинаю верить небылицам Ткачева.

Куда пропали ребята? — заволновался Громов.

— Может, они ушли к Почтовому дубу? — предположил Ассель.

— Куда? — не понял Громов.

— Знаете мощное красивое дерево, стоящее у входа в Большой каньон? В дупле его туристы оставляют записки, и поэтому его называют "Почтовый дуб".

— Да, помню. Но навряд ли ребята сунутся через каньон, они ведь хорошо знают, что по дну ущелья постоянно проходят туристы и они давно бы наткну­лись на Птичку. Потом, мы договорились, что они поднимаются нам навстречу.

— Может, пройдем вверх по каньону? — предложил Ассель.

— Подожди, лучше подумаем, что-то в этой истории мне не нравится, не зря Ткачев рассказывал о каких-то газах.

— Так ты думаешь, что они отравились?

— Куда исчезли ребята? Давай вернемся и поищем их следы вдоль русла Кривого ручья.

— Тут какая-то странная загадка, — Громов уже не на шутку насторожился.

— Знаешь, Витя, я тоже начинаю волноваться насчет этого заколдованного места. Постой, я припоминаю из моей партизанской жизни, что однажды в этих местах сгинул наш связной, его послали наладить связь с отря­дом Бортникова, но он пропал. Мы тогда подумали, что Стайков, — так была его фамилия, — попал под пули врага или сдался. Ни никто потом не встре­чал его ни живого, ни мертвого. Как в воду канул.

— Выходит, наши горноспасатели тоже в воду канули? — Кстати, Витя, не провалились они в какой-нибудь загадочный омут?

— А ты видел его по пути, ведь все русло абсолютно сухое, только во время паводков оно бурлит и клокочет.

— Тогда куда они девались, не орлы же их забрали в небо? — гадал Ассель. — Это уже приключенческая фантазия из книги "Дети капитана Гранта", когда кондор в Андах уносит мальчика, а наших толстяков с трудом подымет реактивный ТУ.

— А какую версию их исчезновения предлагаешь ты, начальник спасотряда?

— Я только размышляю: пошли ребята в русло Кривого ручья, где должны ждать нас. Разминуться здесь нет возможности. Мы задержались на час и вот в течение этого времени ребята пропали. Но куда? Если они отравились от выхода газов, мы бы нашли их трупы, если бы они куда-ни­будь провалились, мы бы натолкнулись на эту дыру иди колодец. Предположим даже самую невероятную версию, что их захватило в плен дикое племя или шайка бандитов, все равно они должны быть где-то совсем рядом. Но мы не слышали никакой борьбы, а у Миши есть ракетница, он взял ее из спасфонда. Сплошные вопросы и никаких ответов...

— Может, вызовем по рации кого-нибудь из соседней группы на помощь?

— Это долго, пока они подойдут, тайна сможет стать роковой. Правда не помешает сообщить Пекарю с Иванчиком, ведь они находятся в Яблоне­вом урочище, а это в конце каньона. Сейчас попробую связаться.

— “Яблоневое урочище”, я “Кривой ручей”. Вы меня слышите? Отвечайте. Прием.

— “Кривой ручей”, мы на связи. Внимательно слушаем. Какие новости? Прием.

— Ребята, пройдите каньон до каменных уступов Кривого ручья. Будьте внимательны ко всем мелочам, непонятно куда бесследно исчезли Саша и Миша. Мы поднимемся вверх по руслу Кривого ручья. Будем искать их. Как поняли? Прием.

— Вас поняли хорошо, идем по каньону, а потом догоняем вас в русле Кривого ручья. Прием.

— Поняли правильно. Рацию не выключать. Встречаемся в русле Кривого ручья. Конец связи.

— Рацию не выключаем. До скорой встречи.

— Теперь у нас есть подстраховка, будем чувствовать себя увереннее, а то мы уже о каких-то невероятных засадах начали версии выдавать, — проговорил Ассель.

— Подожди, партизан, еще может, схлопочем камнем по голове! — невесело пошутил Громов.

— Мрачные предположения у тебя, горноспасатель!

— Не пугайтесь, Сергей Сергеевич, сейчас все обшарим и найдем ребят, я не думаю, что они шуточку нам подстроили.

— От этих чертей, Сашки и Мишки, всего можно ожидать, но сейчас не до иг­рушек, ведь мы ищем пропавшего.

— Когда касается спасательных акций, то ребята всегда настроены се­рьезно! — твердо ответил Громов.

— Твое воспитание.

— И Ваше, Сергей Сергеевич, я сколько раз замечал, как вы горноспаса­телей учили партизанским мудростям: как разжечь костер под дождем, как сохранить тепло в мокрой одежде, как ориентироваться в тумане и вьюге, да многому вы научили наших ребят, а главное самому святому — взаимовыручке и товариществу, даже риску своей жизнью!

— Хватит, Витя, песенки хвалебные петь, идем лучше искать пропавших.

— Пошли.

Связавшись веревкой, Громов и Ассель стали карабкаться по скалам, по каменным водосбросам, где совсем недавно они спускались вниз.

— Слушай, Витя, а не может обитать в этом затерянном уголке какое-нибудь ископаемое чудище, которое проглотило ребят или уволокло в какую-нибудь темницу?

— Вы хотите сказать, что здесь живет Несси, как в шотландском озере, но только горное?

— Да, а что? Ведь пишут в книгах о всяких чудесах, а может оно и на самом деле есть?

— Вы меня совсем запугали, я уже на себе зубы и клыки неведомого чудовища по­чувствовал! — улыбнулся Громов.

Неожиданно по скалам глухо и тревожно застучал камнепад, и эхо на­полнило ущелье страшным свистом и грохотом.

— Начинается? — шепотом проговорил Сергей Сергеевич.

И вдруг из радиостанции полетел тревожный вопрос:

— “Скала” — “Кривой ручей”, что случилось? Что за грохот по рации? Вы живы или нет? Прием.

— “Яблоневое урочище”, все в порядке, у нас в ущелье свалился камень, а я машина­льно нажал кнопку передачи. Что нового у Вас? Прием.

— Идем по каньону. Никого не встречали. Прием.

— Хорошо. Спасибо за беспокойство. Пока конец связи.

Радиоразговор как-то снял наряженную и сгустившуюся атмосферу в ущелье Кривого ручья. И все равно, находится здесь было страшно и непри­ятно, то ли от создавшейся ситуации, то ли от сумеречной таинственности дикого ущелья, его суровой сказочной красоты, где будто жили неведомые чудища и страшилища.

— Слушай, Витя, попахивает чем-то паленым, ты чувствуешь?

— Да, потянуло откуда-то смрадом.

— Откуда такой запах?

— Какая-то чертовщина!

— Ты боишься говорить вслух, а может ребят жгут на костре?

— Сергей Сергеевич, бросьте всякую ерунду плести, кто их будет жечь и за что?

— А может, они какую-нибудь шайку открыли и поплатились за это!

— У меня голова кругом идет от всей этой загадки: таинственный уход Птички, карта, клад, исчезновение ребят и теперь эти зловонные запахи.

— Неразгаданная мистерия!

— Сергей Сергеевич, вы заговорили языком героев Агаты Кристи!

— Сейчас у нас разворачивается совершенно кристиевский сюжет, — согласился Ассель.

— Может, отдохнем и послушаем все звуки, рождаемые Кривым ущельем? — предложил Громов.

— Давайте! — поддержал Ассель новую идею начальника.

Они остановились, сели на камне и замолчали. И сразу на них будто опустился неведомый колпак, все замерло ни шороха, ни шелеста, ни ма­лейшего звука — абсолютная тишина. Они, напрягшись, сидели как истуканы, пытаясь своими ушами, всем телом поймать какое-нибудь колебание воздуха, звуковую волну. Но человеческий организм не мог слышать на расстоянии или осязать далекое звуковое движение. Первым не выдержал Ассель и произнес:

— Гробовая тишина!

— Вы знаете, а мне чудились какие-то далекие-далекие и глухие голоса, и неясный звон, будто из преисподней! — виновато и осторожно произнес Громов, и оглянулся вокруг, точно боясь вспугнуть услышанные им загадочные звуки, словно он стал свидетелем какого-то странного и необычного явления.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил обеспокоено Ассель.

— Разумеется, ничего! — ответил Громов. — Просто я слышал что-то, а возможно, мне и почудилось.

— Тогда пошли быстрее наверх, к вершине Тисового утеса, а то мы с тобой здесь мышат в голову поймаем, — рассудил Ассель и добавил.— Или окривеем, как это проклятое ущелье!

— Давай выбираться отсюда! — согласился Громов.

Они шли молча недолго, скоро Ассель опять заговорил.

— Слушай, Витя, а может здесь адская кухня и делают колбасу?

— Какую колбасу?

— Мясную!

— Вы что городите, Сергей Сергеевич?

— А помнишь шумную историю, напечатанную в городской газете, как на Чайном домике лесники основали колбасный цех. А мясо закладывали в колбасы из убитых ими диких животных?

— Вспоминаю.

— Ну так что насчет адской кухни?

— Не могу о таком даже думать, не то что верить.

— А мне вот в голову лезет всякая ерунда после того жаренного душка.

— Нам обоим, Сергей Сергеевич, сегодня поход не пошел в нормальную струю.

— Давайте трубку покурим?

— Зажигайте, — согласился Громов, хотя слыл не курящим.

— “Кривой ручей”! Отвечайте! Отвечайте! — неожиданно заработала рация, передавая взволнованный голос Пекарева.

— Что случилось, Валентин Всеволодович? — испуганно крикнул в микрофон Громов.

— “Кривой ручей”. Мы отдыхали у родника в каньоне, как вдруг из земли хлынула зеленая вода. Что это за явление, Дед? Прием.

— Начинается! — прокомментировал Ассель и почему-то оглянулся.

— Продолжается! — в тон ему сказал Громов, совершенно не зная, как ответить Пекареву.

— Подождите, дайте подумать, — попросил Громов отсрочки.

— Зеленая вода хлещет, как из раны какого-то чудища! — опять взволнованно прокричал Пекарев в эфире, явно напуганный странным явлением.

— Спокойно, Юзик! — опешивший от непонятного сообщения Громов говорил в микрофон фразой из фильма.

— Что делать, Дед? — запрашивал Пекарев.

— Сидите на месте и наблюдайте за родником!

— Хорошо. А не рухнет скала, ведь мы находимся в самой теснине каньона? — спросил Пекарев, тем самым поставив Громова в мучительное раздумье.

— Приложите уши к скалам, не слышно ли там подземного гула?

Ассель дымил трубкой. Прошло мгновение, похожее на целую вечность. Опять заработала рация.

— Тишина под землей, мы внимательно слушали, но вода бьет совсем изум­рудная! — голос Пекарева стал спокойнее, но удивление от странного яв­ления не покидало его.

— Валентин Всеволодович, осмотритесь рядом, может, еще что-нибудь по­дозрительное окружает вас?

— Нет, все вокруг спокойно!

— Сейчас у них изумруды попрыгают из родника! — пошутил Ассель, слушая переговоры горноспасателей.

— Так что будем делать? — обратился Громов к Асселю.

— Искать.

— Но где, ведь мы два раза просмотрели сухое русло Кривого ручья?

— Надо подумать.

— Может, еще раз изучим карту белогвардейского полковника, а то мы точно в тумане топчемся на одном месте? — предложил Громов.

— А карта с тобой?

— Да, я захватил ее. — Громов достал из рюкзака планшетку, куда он вложил карту горного района из старинного путеводителя. Развернул ее и оба склонились над ней, внимательно рассматривая каждую чер­точку и отметки на пожелтевшей от времени бумаге. Громов что-то буб­нил себе под нос.

— Говори лучше вслух и не гуди над ухом! — попросил Ассель и Громов стал разговаривать, размышляя над картой полковника белогвардейца.

— Находимся мы в том месте, где на карте кто-то нанес синий круг. Это сухое русло Иохаран-Оу — Кривой ручей. Тисовый утес тоже попадает в этот таинственный и заколдованный круг. Коричневые линии обозначают складки горной местности — обрывы и скалы. В квадрате стоит Чертова лестница и скала Ай-Петр. Красные, синие, зеленые стрелы по тропам. Точка, где стоит Каменный крест, обведена кругом. Только двойным.

Громов внимательно изучал карту, каждый ее миллиметр. Заработала рация.

— Дед, вода по-прежнему идет зеленая, что нам делать? Прием.

Но Громов, задумавшись над картой, не слышал обращения к нему в эфире.

— “Кривой ручей”, отвечайте! Отвечайте. Вы нас слышите? Я — “Яблоневое урочище”. Прием!

— Витя, поговори с ребятами или дай мне рацию.

— А, сейчас! — вышел из задумчивости Громов и нажал переговорную кнопку. — Слышу вас хорошо, оставайтесь на месте и наблюдайте за источником. Потерпите немного. Скоро встретимся. Прием.

— Может и вправду пойдем к ним и посмотрим на зеленую воду? — спросил Ассель.

— А не страшитесь, что скалы сомкнутся и раздавят нас?

— Чему быть — того не миновать!

— Вот и попали ребята в какую-нибудь западню, а мы не можем никак им помочь.

— А почему вода в источнике стала зеленой?

— Теряюсь в догадках!

— Но ты же хорошо знаешь горы?

— А вы в этих горах партизанили, даже связной у вас здесь пропал, и не подскажете, в чем загадка.

— Что тебя там терзает? — спросил Ассель.

— Да вот не пойму, что обозначают три синих креста и ствол дерева, нанесенные карандашом на гербе Кексхольмского полка.

— Карта вся изрисована и исписана, прошло уже сколько лет, попробуй теперь, отыщи разгадку.

— А не этим ли знаком отмечен клад? — вдруг осенило Громова.

— Ерунда вся эта кабалистика!

— Слушай, Ася, давай осмотрим скалу у дуба. Мы по нему начинали спускаться в Кривой ручей, — впервые Громов обратился к спасателю по партизанской кличке.

— Что мы там найдем, — одни камни и все!

— Надо думать и действовать, а не сидеть сложа руки на одном месте!

— “Яблоневое урочище”! Как у вас дела? Прием.

— Вода по-прежнему зеленая, проходили мимо туристы и испугались, увидев это, кинулись к выходу из каньона. Прием.

— “Яблоневое урочище”! Идем к вам! Прием.

— Побыстрее, а то нам не очень приятно сидеть на зеленом вулкане, — вдруг рванет. Прием.

— Вас поняли. Ждите. Конец связи.

— А, может, пускай выходят к нам, смотри, два часа осталось до темноты? — забеспокоился Ассель. Ему очень не хотелось снова лезть в каменную теснину Кривого ручья.

— Сейчас осмотрим дуб, его ближайшие окрестности, и тогда решим окончательно, что нам делать, — твердо решил Громов.

Вскоре горноспасатели стояли перед обрывом, в который они спускались по стволу мощного кряжистого дуба.

— Сколько ему лет? — спросил Громов.

— За тысячу потянет свободно! — ответил Ассель.

— Наверное, ты много тайн хранишь о таинственных случаях, о путешественниках в Кривом ручье? — обратился к дубу Громов.

— Может, дуб, ты видел наших ребят в последний раз? — грустно произнес Ассель.

— Вы так говорите, будто их уже похоронили! — сердито ответил Громов.

— Я совсем не так говорю, но их нет и исчезли они бесследно. Слушай, Витя, а не могла здесь опустится какая-нибудь космическая тарелка и забрать их? Ты сам-то веришь в НЛО? — спросил Ассель.

— Хочу верить, потому что это интересно, будоражит мысль и заставляет мечтать!

— Я тоже! — поддержал его Ассель.

Они спустились по стволу дуба на каменное дно Кривого ручья. Узкое русло начиналось в нескольких метрах, а здесь была простор­ная площадка.

— Смотрите везде, может наткнемся на три загадочных креста, — поп­росил Громов.

— А вот они, выбиты штыком на плите! — проговорил Ассель и осекся.

Громов перехватил его странный взгляд и увидел человеческие пальцы, прижатые каменной плитой.

Они кинулись к плите и попытались поднять ее. Пальцы из щели пропали, и оттуда едва донесся глухой голос, почти шепот Ткачева.

— Плиту поднимайте снизу и закрепите ее веревкой, а то она снова задвинется!

Громов и Ассель захватили плиту с нижней стороны, она довольно легко подвинулась по естественному желобу, вымытому водой. В дыре по­казалась голова Сашки.

— Осторожно! — испугался Громов, что плита ударит Ткачева по голове.

— Крепите плиту, а то она снова задвинется и попадем в ловушку, снизу ее никак не отодвинуть.

— Где Миша?

— Он там дальше в пещере. Я хотел выйти к Вам навстречу, но камень закрыл вход.

— Случайно сполз или кто-то столкнул его?

— Нет, у плиты так обработаны края, что под своей тяжестью она, словно на конвейере, сползает по желобу вниз. Но главное, на месте стоит всего несколько минут, пока любопытный проникнет в пещеру, а потом каменная крышка захлопывается.

— Спасибо, Дед, что вы нас не оставили, а то мы подумали, что нам каюк! — поблагодарил Ткачев.

— Говоришь ерунду, Сашка, разве бы я бросил вас? — обиделся Громов.

— А попробуй найди в этой каменной стихии загадочную пещеру, мы тут бы сидели пока не высохли. Я даже флюоресцин запустил в родник и окрасил воду, думал, поймете, что мы в пещере.

— Так это твоя зеленая вода?

— Да, я недавно работал с гидрогеологами, помогал им в эксперименте по окрашиванию подземных вод на Скалистом плато и припас немного порошка.

— А мы подумали, что это космическое излучение! — улыбнулся Ассель.

— "Яблочное урочище", отвечаете. Прием! — передал Громов.

— "Кривой ручей", мы слушаем Вас. Прием!

— Снимайте пост у зеленого источника и поднимайтесь по руслу Кривого ручья к дубу. Ждем вас. Подробности при встрече. Прием.

— Вас поняли. Идем к Кривому ручью. Конец связи.

— Мы даже подумали, что вас иностранная разведка похитила! — пошутил Громов.

— А как вы отыскали эту загадочную плиту? — спросил Ассель.

— Мишка споткнулся и упал. Открывает глаза, — а перед носом три креста, выбитые на камне. Они заросли мхом, заплы­ли грязью. Сейчас их ясно видно, потому что Миша почистил ножом. Мы отвернули плиту и залезли в пещеру. Через пять минут крышка захлоп­нулась, но мы не испугались, а пошли осматривать пещеру. Потом уж кричали, свистели, но все безрезультатно: пещера словно проглатывала наши крики.

— Я что-то неясно слышал, но до меня доносились слишком слабые звуки и тогда я подумал, что мне просто мерещится. — вспомнил Громов.

— Давайте к нам в гости! — пригласил Ткачев. Горноспасатели пролез­ли в маленький вестибюль пещеры, под каменной плитой

— Ты здесь точно в могиле находился и был накрыт кладбищенской плитой с тремя крестами! — пошутил Ассель.

— А если бы вы не нашли нас, то мы бы навеки сгнили здесь.

— Это Деда благодари, он настойчиво искал, а я думал что вы улетели на НЛО и хотел уже возвращаться домой! — сознался старый партизан.

— Кто это? — спросил Ассель.

— Это Мишка развлекается! — проговорил Саша. Он включил фонарь, направил луч вглубь пещеры и осветил Михаила, который деревянной палкой проводил по ряду тонких и толстых колонн, созданных природой.

— Мы будто в преддверии ада, еще шаг, — и провалимся в жаркое пекло! — тихо произнес Ассель. И, словно в ответ, вспыхнул огонь, осветив зловещую картину.

Посредине круглого зала, расположенного ниже каменного органа, стояли высокие столбы сталагмитов, на них кто-то водрузил рогатый череп козла. Пламя пылало прямо в черепе, извиваясь и шипя огненными брызгами. Стены сверкали богатыми драпировками парчево-золотистых и алых цветов известняка. Красное пламя плясало в кровавом отсвете каменных занавесок. На полу валялись кости и черепки посуды, рядом журчал зеленый подземный ручей.

— Что за мистификация! — воскликнул Ассель, пораженный невиданным зрелищем.

— И запах паленого, который мы почувствовали еще наверху, в русле Кривого ручья! — добавил Громов.

— Приветствую, горноспасателей, самых смелых и добросердечных людей на земле! Приветствую от имени рогатого черепа! Приветствую от святилища первобытных скотоводов эпохи раннего железа! — из темноты появился Анатолий Птичка. Лицо его светилось радостью. — Я знал, что вы отыщите меня!

— А ты добрался до клада? — спросил Громов.

— Конечно, там, в нише стоит сундучок с золотыми монетами и драгоценностями.

— Ты тоже попался в ловушку каменной плиты?

— Да, крышка каменного гроба захлопнулась, и я остался здесь. Но верил, что вы найдете меня. Плита с крестами сделана очень искусно, она под собственной тяжестью накрывает любопытных кладоискателей. Как правило, они рыщут в одиночестве. Здесь есть скелеты людей в одежде нынешнего века.

— Чем же ты питался?

— Я захватил из дома большой кусок сала, две банки сгущенки, луковицу и буханку хлеба. Ел очень мало, и запасы растянул на неделю. Потом, рядом с большим залом есть другой отвесный колодец, и в него попадают звери, как в ловушку. Я нашел двух зайцев, и жарил мясо на костре.

— Для чего ты зажег огонь в черепе?

— Для экзотики, в него я набросал куски жира и шкуры зайцев. И этим зловонным дымом, который вытягивало в щели, хотел привлечь внимание. Чтобы искали нас, и не оставили здесь навсегда.

— Ты один пошел добывать клад?

— Да.

— Почему не взял с собой карту полковника Дряблова?

— Я перенес ее на кальку, чтобы карту не испортить в походе, а также захватил подробный план Кривого ручья, где отметил точное место нахождение клада.

— Где ты достал карту?

— На Виноградной еще жива Анна Павловна, ей за девяносто лет. Я купил у нее много старинных книг, среди них и оказался путеводитель под редакцией Григория Москвича. Старушка сама показала пожелтевшую записку брата, и перевела ее. Она сказала, что он погиб в гражданскую войну. Я пообещал Анне Павловне найти клад, спрятанный ее братом.

— Откуда такое необычное убранство пещеры, и эти черепа? — спросил Ассель.

— Сюда, очевидно, приходили древние на поклонение язы­ческому божеству. Приносили ему в дар посуду, украшения, еду, пригоняли жертвенный скот. Исполняли ритуальные танцы и заклинания. В сред­невековье в этом горном урочище главенствовал монастырь, монахи нат­кнулись на пещеру и сделали здесь секретное укромное место, где пря­тались и отсиживались от набегов завоевателей. Думаю, это они так искусно подпилили плиту с крестами.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я много читал по археологии и истории этого места. Случилось такое совпадение, что в Гражданскую войну белогвардейцы искали потаенный уголок, где спрятать клад, и случайно наткнулись на пещеру.

— А где скелеты людей, попавших в ловушку-пещеру?

— Они в разных концах пещеры, где смерть настигала проник­ших в коварную дыру.

— Поэтому среди местного населения русло Кривого ручья пользовалось дурной славой, — вспомнил Ткачев о заклятье, витавшем над Кривым ручьем.

— Здесь, наверное, и погиб наш партизанский связной! — промолвил Ассель.

Они выбрались из пещеры поздно вечером. Пекарь и Иванчик ждали их у дуба. Здесь же на площадке легли отдыхать. Все очень устали и быстро уснули. Громов лежал с открытыми глазами и размышлял о происшедших событиях, но вскоре и он провалился в глубокий сон...

— Анатолий, что за странный костюм у тебя? Кто эти люди-пастухи? Какой национальности? — задает Громов вопросы, но они остаются без ответа.

К шаману подвели белоснежного барана. Быстрый взмах руки, и алая кровь обагрила мягкую шерсть и траву. Пастухи упали на колени, поклоняясь неведомому божеству.

Шаман поднял отсеченную голову жертвенного барана и обратился к пастухам:

— Она хранит душу животного, мы принесем ее в жертву нашему Повелителю, и будем просить его смилостивится над нами.

— Птичка! — обратился к нему Громов. — Зачем ты дурачишь народ, ведь ты хорошо знаешь, что богов нет!

Но тут же два служителя схватили Громова и закрыли ему рот. Что за наваждение, — в них он узнал Мишку и Сашку.

— Постойте! — крикнул Громов. — Подобные сосуды археологи нашли в пещере Кизил-Коба, и загадочную культуру неизвестного народа назвали кизилкобинской. Значит, я из двадцатого века переместился в седьмой век до нашей эры? Вот это приключение!

— Толик, где ты мог научиться всем этим ритуальным тонкостям? — опять спросил Громов, но снова не получил ответа.

— Теперь мне ясна твоя сущность, Птичка, ты всегда витал во власти каких-то магических стремлений и таинственных ритуалов! — снова громко сказал Громов.

— Приносим тебе жертву! Не оставь нас святым покровительством. — он запнулся, и Громов понял, что он забыл, о чем нужно просить божество. Птичка стал руками беспомощно выводить таинственные знаки. Тогда Громов пришел ему помощь и тихо шепнул конец молитвы: — Дай здоровье и удали недуги, сохрани скот от дурных глаз!