|
Автор: Кирилл Белоцерковский, Алма-Ата
Пик сезона
Сижу на полке, ем желатинового медведя. На каску монотонно падают капли. В камине холодно. Павел пальцами вытащил старый ржавый шлямбур, повертел перед глазами, и вставил обратно. Вщелкнул в него лесенку, аккуратно нагрузил и пошагал вверх. Видимо хочет хоть немного погреться в косых лучах заходящего солнца. На северных стенах они редкие гости.
Мы второй день смотрели на стену. По «нашему» маршруту ничего не сыпало, зато по левой части стены регулярно пролетали камни. Под правой частью стены снег был покрыт мелкими камнями и дырками от больших. Только большой ледовый кулуар в центре стены, казалось, молчал. Что странно.
У нас не было с собой палатки, но я нашёл камень с большим карнизом, под которым мы выложили себе площадку для ночёвок. Ледник не замолкал: где-то катились камни, рядом слышалась капель, время от времени прерываемая громким всплеском камня, упавшего в воду. Наши взгляды то и дело притягивала стена, так же как притягивает стрелку компаса магнитный полюс. В первый день мы оборачивались на каждый звук, доносившийся со стороны стены. К вечеру второго мы точно знали куда смотреть.
- — Положим, первые восемь верёвок мы проскочим ночью. Первая ночёвка будет в конце льда под скалами. А если со скал что-то прилетит?
- — Да не должно!
- — А вот ещё: можно будет повесить платформу, в ней немного отдохнуть, а потом перенести её на верёвку вверх, уже на скалы.
- — Да, можно так, если силы будут.
Висячий ледник в правой части стены время от времени бомбардировал подножье большими кусками льда. Они разбивались на сотни небольших, и белыми водопадами стекали вниз.
По нашему углу, круто вздымавшемуся слева направо, всё так же ничего крупного не пролетало. Большая часть снаряжения уже лежала на камне, в нескольких минутах хода от начала фирнового взлёта, ведущего в угол. Платформа уже собрана, еда на 10 дней упакована, снаряжение отобрано.
Ложимся спать.
Грохот со стороны стены заставил подскочить и уставиться в холодные тёмные сумерки, скрывшие «наш» угол. Камни точно пролетели по нему. Потом снова.
- — Ты знаешь… я туда не полезу.
- — Что тогда? Соседний?
- — Да, давай его.
- — Переставляй будильник на 3 часа.
Рюкзак тяжёлый. Платформа большая. Баул тяжёлый и большой. Сначала 150 метров фирна. Идём не связываясь. Две первых верёвки скал вывели нас на «Пьедестал», от которого начинается более крутая и менее расчленённая часть стены. Павел работает первым — вешает перила для меня и вытягивает баул, к которому я прищёлкнут самостраховкой. Я лезу с рюкзаком и платформой. Платформа так и норовит зацепиться за что-нибудь. Третья вервка, четвёртая, короткая пятая. Станция на шлямбурах, забитых в гудящий блок. От неё траверс вправо по полке на 35 метров с небольшим спуском в самом конце. Пришло время Большого Камина. Внутри камина было сыро и постоянно капало сверху. Первая верёвка сравнительно простая, вторая совсем короткая — мы просто переместились на полку десятью метрами выше станции.
Сижу на станции, жую медведя. К вечеру часть стены ненадолго освещается солнцем, но в моём холодильнике про солнце можно только мечтать: оно туда не заглядывает. Паше всё равно, он болтается под потолком, его не заботят пути светил — он только что выбросил вниз один из наших дырочных скайхуков. Потом вытащил шлямбур, но про это уже писал. А ещё чуть позже он скрылся за перегибом и стало совсем скучно. Радовали только конфеты в карманах.
В два захода поднял всё наше имущество на станцию. По напарнику видно, что он устал, но менять его не рвусь. Во-первых я сам уже далеко не свежий, во вторых таскать вещи — довольно сомнительный отдых для Паши. Предлагаю повесить платформу и ложиться спать, но напарник хочет лезть дальше. Машина…
Участок казался пологим (когда страхуешь всё кажется менее крутым), но Паша лез его около часа. В статье про Свободную Корею я писал, что мой напарник может лезть в скальниках по любому рельефу, включая ледовые речки. Тут он превзошёл себя и начал страховаться якорями на льду.
Девять часов вечера. Всё, хватит! Вешаем платформу. Павел прячется внутрь и начинает обустраивать наше гнездо, а я тем временем маркирую верёвки, разбираю железо, рублю лёд, чтобы готовить еду. Ужинаем. Ложимся спать в 23.00. Нехитрая арифметика показывает, что мы провели на ногах 20 часов.
Утро. В платформе тепло.
- — Кирилл, у меня что-то в груди болит.
- — Сильно?
- — Всю ночь плохо спал — болело. Что делать будем?
- — Вниз поедем, чего делать…
- — Может подождём?
- — Не, лучше не стоит. Я как-то на Корее переработал, и утром после ночёвки проснулся с отёком лёгких. Спуск был не из приятных.
Я спускаюсь первым с рюкзаком и баулом, Паша тащит платформу. С трудом удерживаю себя от того, чтобы выбросить баул вниз. Повесив 8 верёвок ко второй половине дня спустились на снег. Я тут же отпустил Митю (баул) ехать вниз своим ходом, а Павел, как санки, запустил платформу. Связали две верёвки и Паша поехал вниз. После того как он спустился я отвязал конец верёвки от бура и выбросил его вниз с тем, чтобы Павел вытащил верёвки на морену и там смаркировал. Он тем временем был уверен, что что-то подобное сделаю я. Это мы узнали уже в базовом лагере.
Идти в базу не было ни сил ни желания, поэтому решили ночевать на том же месте, что и в предыдущие разы — в нашем импровизированном каменном доме.
Стена продолжала жить своей жизнью, стряхивая с себя то лёд, то камни. Она продолжала жить так же, как жила за миллионы лет до нас, и так же как будет жить в далёком будущем. Мы — лишь короткий миг в её истории, кажущейся вечной.
Солнце, ещё недавно обнимавшее тёплыми лучами весь мир вокруг, медленно опустилось за вершины, огромными гранитными мечами пронзавшими небо. Мы до самой темноты обращали взоры на север, туда где огромным, полутора километровым шпилем, вздымалась стена. Северная стена Аксу.
Северная стена Аксу
Большое спасибо магазину vertical.kz за предоставленное снаряжение, Артёму Скопину и Ерванду Тихоновичу Ильинскому за финансирование
|
При вводе Логина и Пароля,
