При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||
Дадиомов Михаил Яковлевич – легенда
советского высотного альпинизма
Дадиомов Михаил Яковлевич (1906, Верный, Казахстан – 1976, Алма-Ата). МС по альпинизму (1956). Один из первых альпинистов Казахстана и активный пропагандист высокогорного спорта среди молодежи республики. В 1936 г. был в группе Е.Абалакова поднявшейся на Хан-Тенгри (6995 м). На спуске жестоко обморозил ноги и руки, в той или иной мере все 20 пальцев подверглись ампутации. М.Я. Дадиомов - пример спортивного долголетия – через 20 лет после трагедии на Хан-Тенгри, он в 1956 г. выполняет нормы мастера спорта по альпинизму (!) Не смотря на серьезные последствия восхождения на Хан-Тенгри, Михаил Яковлевич своей системой тренировок довольно быстро восстановил (в той мере, которая возможна при подобных травмах) двигательные функции и стал выезжать в горы с альпинистскими мероприятиями Казахских альпинистов. Так, только в 1957 году с конца июля до начала сентября в Баянкольском районе проходила альпиниада Казахстанских спортсменов-разрядников. Руководителями большого мероприятия были В.М. Алексеев, Ю.Н. Менжулин и М.Я. Дадиомов. Участники альпиниады совершили восхождения на пики Пограничник, Кругозор, а две группы, возглавляемые А. Семченко и У. Усеновым, совершили сложное и трудное восхождение на Главную вершину пика Мраморная Стена. Наступил 1936 год. Все складывалось в пользу того, чтобы выполнить задуманное – совершить восхождение на Хан-Тенгри. Пользуясь своим авторитетом, Евгений Абалаков получает согласие в профсоюзах просто именоваться «самодеятельной группой ВЦСПС».В т.н. «самодеятельную группу входили альпинисты:
На скалах вершинной части Хан-Тенгри.
Первым идет Евгений Абалаков. За ним, скорее всего – Михаил Дадиомов. Фото Лоренца Саладина
На северо-западных скалах вершины Хан-Тенгри. Место, где оставлена записка
о восхождении группы Е.Абалакова.. Сидит - Л.Саладин, рядом - М.Дадиомов.
Журнал «На Суше и на Море» в 1936 году опубликовал на своих страницах это фото Евгения Абалакова. В 1954 году, здесь на скальной полке группой Шипилова (Алма-Ата) был обнаружен тур с запиской группы В.Абалакова.
Уже через час спуска с вершины, М.Дадиомов и Л.Саладин резко сбрасывают темп движения - начинает давать о себе крайняя усталость. Да и температура воздуха, опустившаяся значительно ниже минус 30°, делает свое дело. Евгений Абалаков посоветовавшись с группой, принимает решение об ускоренном спуске части группы. Лоренц Саладин, Леонид Гутман и Виталий Абалаков, спрямляя путь и сильно рискуя, устремляются вниз, к базовому лагерю. Михаил Дадиомов и страхующий его Евгений Абалаков по мере сил и возможности двигаются вниз по перегруженным снегом склонам. Вскоре Дадиомов просит напарника оставить его и спускаться вниз одному (!). После этих слов, Евгений решается на очень рискованный шаг. Негнущимися пальцами он смотал веревку, перекинул через плечо. Сел на склон, опершись плечом на Дадиомова. Решил вдвоем съехать вниз по кулуару. Это был, по сути, последний шанс обоим остаться в живых. По такому крутому склону никогда и ни кто не глиссировал сидя. Ураган бушевал – жутко свистел ветер, крутила поземка, налетал туман. Скорость глиссирования начинала нарастать. В летящей мгле было трудно контролировать скорость спуска – из последних сил Евгений налегал на древко ледоруба, тормозил, скреб зубьями кошек по шероховатому льду, согнутые ноги от многочасового напряжения ломило, иногда сводило судорогой. Он ясно представлял, что стоит на мгновенье ослабить усилие торможения, и по кулуару вниз все скорее и скорее полетят кувырком два тела.
Наконец жуткий спуск закончился. Можно встать, распрямиться, какое счастье – неужели спустились!? Ребята должны быть раньше, но их поблизости нет… На негнущихся ногах Евгений Абалаков спускается ниже, оглядывается: где-то здесь была пещера…После снегопада и бури – все под пеленой снега, а никакого ориентира… Где же пещера?
Стоять становится все тяжелее и тяжелее… В раздумьи Евгений опустился на рюкзак… Миша лег рядом, поджав руки и коленки к груди. Нет мыслей. Стучит пульс и в такт: где – где – где она? Без пещеры – конец!.. Увидев воткнутый в снег ледоруб, начинает приходить мысль – «нужно зондировать, искать». И тут же безвольная мыслишка – «снег глубокий, не найти. Надо ждать ребят – вместе откопаем»…. Ветром разогнало туман на склоне – далеко вверх видно – нет никого! Неужели что-то страшное произошло с ними…
К месту, где должна быть пещера они подошли в полной темноте. После долгих поисков, Евгений всё же находит засыпанную снегом пещеру. Но ушедшей ранее тройки восходителей в ней нет…
Подобные трудности спуска испытывала и спускавшаяся внизу тройка восходителей. После того, как Гутман, зацепившись кошкой за камень под снегом, полетел вниз по склону, тройка альпинистов попала в тяжелое состояние. Через 200 метров падения, Гутман неожиданно останавливается, попав в глубокую снежную яму, заполненную сыпучим перемороженным снегом. У него была пробита голова и получено несколько травм, он был без сознания. Лоренц Саладин и Виталий Абалаков получили тяжелые обморожения. Ночь для тройки прошла в ужасных условиях – дно пещеры было залито ледяной водой. Половина следующего дня прошла в попытках спуска Михаила Дадиомова, который был совсем плох. Уже через 100 метров пришлось прекратить его спуск – ни у кого не оставалось сил на такую работу. Укутав Дадиомова во все теплое, что еще оставалось сухим и, организовав ему страховку, они оставили его на вытоптанной в снегу площадке. Сами снова поднялись в пещеру. В течение ночи Евгений Абалаков неоднократно спускались к нему, чтобы подкормить и проверить надежность его закрепления. В последний день спуска, частично восстановив силы, Гутман начинает двигаться сам. В конце своих страданий они вышли к палаткам базового лагеря. Лагерь был пуст – никого! Злой рок преследовал их уже внизу – они никак не могли выйти к людям и, ни кто не мог оказать им помощь.
12 сентября 1936 года обессиленные альпинисты вышли к леднику Иныльчек и сообщили пограничникам о пострадавших. К этому моменту от гангрены умирает Лоренц. Из Алма-Аты в район бедствия был выслан санитарный самолет. Возглавили горно-спасательную группу хирург Виктор Зикеев и альпинист Евгений Колокольников. Пожалуй, в истории советского альпинизма это была первая спасательная операция с применением авиации, с участием специалистов гражданской обороны и экстремальной медицины.Помощь пришла во время, но «Кровавая гора» - «Кан-Тоо» ещё раз оправдала своё название, оставив на телах молодых альпинистов свои метки на всю их дальнейшую жизнь.
Во времена молодости Виталия Абалакова «белых горных пятен» было предостаточно, но в его горном активе до сих пор не было первовосхождений на высочайшие вершины страны (!).
Экспедицию 1936 года возглавлял младший брат – Евгений, а уж он не страдал понятием альпинистский авантюризм. И он был первоклассным восходителем, но он не сумел повернуть тяжелую ситуацию на Хан-Тенгри в пользу своей группы.
Организация т.н. «экспедиции» (самодеятельной группы ВЦСПС), подбор участников, их не однородная физическая подготовленность и прочие недочеты, на фоне аварийного восхождения на Хан-Тенгри, показывает одну из характерных ошибок в горах - чрезмерную уверенность в своих силах после ряда успешных восхождений и достигнутых результатов. Эти успехи чрезмерно расслабляют, и на этом фоне появляется чувство безнаказанности, перед лицом опасностей, подстерегающих людей в горах.
В 1933 году группа альпинистов: В.М.Абалаков (руководитель), М.Я. Дадиомов , Е.А.Казакова, В.П.Чередова, Андреева, Ольшевская, Смирнов, Сазонов и кинооператор Торбеев совершили второе восхождение на Белуху . Они поднялись на Восточную вершину, повторив путь Б.Н.Делоне и Н.В.Зельгейма 1926 года. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, неподготовленность большей части группы и т. п., весьма сложный маршрут был пройден за 5 дней. Это было второе восхождение на вершину и первое с севера. Вспоминая о трудностях, с которыми столкнулись на этом пути квалифицированные альпинисты Делоне и Зельгейм, остается только позавидовать удачливости Виталия Абалакова и его спутников.
Фото Евгения Абалакова
Вид на Белуху от Ак-Кемского озера.
Осенью 1934 года к Абалаковым обратились среднеазиатские геологи - в глубине Тамынгенского ущелья, в отрогах Памиро-Алая было найдено месторождение дефицитного в Союзе олова, но выходы рудного тела находились на очень крутой и высокой (4500м) стене - для геологов просто недостижимой. Вместе с молодыми альпинистами Андреем Малеиновым и Владимиром Цейдлером, Виталий Абалаков провел разведку. Дело действительно выглядело серьезно. В 1935 г. братья Абалаковы собрав группу (Валентина Чередова, Андрей Малеинов, Виктор Корзун, Михаил Дадиомов, Евгений Тимашев, Лоренц Саладин), отправились в глухой край. Это были глубины азиатских гор. Альпинисты обработали стену – были навешены перила, веревочные лестницы, подвешены площадки, и геологи треста «Оловоразведка» смогли начать свою трудную работу. Попутно альпинистами были совершены несколько восхождений на близлежащие пятитысячные вершины: пик Оловянный, пик Гранитный, пик Остроконечный, но главное, было продемонстрировано прикладное значение альпинизма, получившее определенный резонанс.
В начале лета этого же года московская секция организовала восхождение на Эльбрус 155 человек, а горная секция - школу инструкторов на Кавказе, которую окончили 28 человек. В работе школы принимали участие мастера альпинизма Л. Бархаш, Е. и В.Абалаковы, Д.Гущин, М. Дадиомов, С. Ганецкий, А. Поляков.
В 1934 г. по решению ЦИК СССР были учреждены значки «Альпинист СССР» I и II ступеней, введены звания «Мастер» и «Заслуженный мастер советского альпинизма». Первыми заслуженными мастерами стали Н. Крыленко, Л. Бархаш и братья Абалаковы, а мастерами советского альпинизма- М. Дадиомов, Е. Белецкий, А. Гвалия, С. Ганецкий, Д. Гущин, А. Джапаридзе, Б. Делоне, А. Крестовников, М. Погребецкий, А. Поляков, В. Семеновский, Д. Церетели.
М.Дадиомов был весьма разносторонним человеком, отдающим все свое свободное время горам. Став заместителем председателя Казахского республиканского клуба альпинистов и тренером на всех Всесоюзных учебно-методических и спортивных сборах, он превратил свой дом в первую мастерскую по кройке и шитью альпинистской одежды и изготовлению предметов снаряжения (в те, довоенные времена вопрос о централизованном снабжении альпинистских мероприятий специальным снаряжением вообще не стоял – подобного снаряжения просто не существовало, как и не существовало специализированных предприятий по их изготовлению).
О такой преданности альпинизму красноречиво говорит копия его анкеты, которую он заполнял при оформлении инструкторского звания.
Итак – анкета М.Я.Дадиомова:
Фото О.Горшковой.
Фото Ю.Бирюков (Photsght.ru)
« 27 » ноября 1935 г. Подпись Дадиомов
Утверждён пом/инструктора - О. Аристов 31/V-36
(Пояснение: в те времена не существовало деления инструкторского звания на категории. «Помощник инструктора» – эквивалентен настоящему званию – младший инструктор альпинизма).
В конце 30-х годов минувшего столетия в стране развернулись повальные компании по выявлению так называемых «врагов народа». Режим власти был беспощаден даже к тем, кого недавно сам превозносил и ставил в пример народу. Известная альпинистка Ирина Корзун в своих мемуарах говорит так: «…. Карающая машина государственных репрессий 1937-1938 годов проехалась и по альпинистам. Среди арестованных оказался и наш общий друг Михаил Яковлевич Дадиомов. Практически с больничной койки он был арестован, а через год отправлен в ссылку, на спецпоселение в Казахстан. Мы, с моей новой знакомой Нелли Казаковой очень беспокоились за его судьбу и пытались как-то помочь ему. Решили посылать продовольственные посылки, но в те годы посылки из Москвы никуда к отправлению не принимались. Всеми этими проблемами я, естественно, делилась с одним из друзей нашей семьи – С.Лебедевым. Вскоре раздался от них телефонный звонок: «Мы тут подумали о ваших проблемах и решили, что я смогу помочь, так что готовьте с Казаковой посылку». По делам служебным, Лебедев раз или два раза в месяц ездил в город Иваново, то ли читать лекции, то ли проводить консультации в каком-то институте. Тонкость задуманной операции состояла в том, что из Иваново почта принимала посылки во все концы страны. Так что весь период, что длились его поездки в Иваново, регулярно, у меня раздавался звонок, и Алиса или ее муж напоминали: «Готовьте посылку к такому-то числу». Нет нужды говорить о том, что мы с Нелли были счастливы и бесконечно благодарны добровольным помощникам. А Миша Дадиомов много позже рассказывал нам, как эти посылки помогли ему выжить. Я и тогда прекрасно понимала, что взваливаю на друзей не только весьма обременительную нагрузку, отвлекая от прямых целей поездки, но и подвергаю С.Лебедева большой опасности, ибо тогда это было опасно. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы до органов дошло, что он использует служебные командировки для помощи «врагу народа». А когда я пыталась даже отговаривать его, он отвечал: «Отстань, сам все знаю, и сам теперь могу научить, что можно посылать в посылках, и сколько времени это занимает».
К примеру, о тотальных арестах и привлечении к «ответственности» может свидетельствовать лишь один пример. Когда судили Станислава Ганецкого, то в его деле фигурировали альпинисты: Иосиф Гринфельд, Виталий Абалаков, Михаил Дадиомов, Сергей Ходакевич, Олег Аристов, Соломон Слуцкин – все они в той или иной мере были подвергнуты репрессиям (Слуцкин был уже расстрелян).
К «процессам» зачастую привлекались люди без всякого разбора и степени их знакомства с подсудимым. Например в деле Олега Корзуна (брата Ирины Корзун) фамилия Нелли Казаковой упоминалось гораздо чаще. Как удалось избежать тюремной участи Нелли Казаковой, да пожалуй, и Ирине Корзун – это скрыто туманом времени. Имя Ирины в деле Олега и уже арестованного отца упоминалось значительно реже, а имя Нелли Казаковой попадалось на страницах этого абсурдного дела почти так же часто, как имя Виталия Абалакова. То было удивительное время: с одной стороны никто не был уверен в том, что любой ночью не придут и за ним, а с другой стороны секция альпинизма работала нормально, просто перестали упоминать имена исчезнувших, как будто их, и не существовало. Временно «выжившие», продолжали готовиться к очередному летнему (или зимнему) альпинистскому сезону. Например, Ирина Корзун продолжала работать в комиссии по расследованию несчастных случаев, а вместе с Жорой Прокудаевым -собиралась совершить в Безенгийском районе труднейший траверс массива Дых-Тау - Кошитан-Тау. В начале 1938 года арестовали Виталия Абалакова и Михаила Дадиомова. Прекратились встречи друзей в их комнате на Неглинной, но не прекратились мечты и даже подготовка летних восхождений.
1949 год. В Алма-Ате альпинистским активом было принято решение о штурме вершины пик Победы. По результатам обсуждения была создана комиссия, которая должна будет подготовить материалы для утверждения в правительстве. В эту комиссию вошли И. Тютюнников, В. Зимин, М. Дадиомов, М. Грудзинский и А.Колокольников (руководитель будущего восхождения). Выехав на один день в «Горельник», комиссия, укрывшись в горах (спрятались от досужих ушей и глаз), вчерне разрабатывала материалы будущей экспедиции. Позднее, А.Колокольников с М. Дадиомовым, снова перечитывали и правили подготовленные тексты и к 25 марта они были готовы, чтобы идти в ЦК партии Казахстана для дальнейшего их утверждения. Так была готова папка с документами – «Экспедиция в Центральный Тянь-Шань на пик «Победы. 1949 год».
Пик Победы (7495)
П.П.Захаров (по материалам и воспоминаниям: Геннадий Стариков, Е.Симонова, Н.Казаковой, И.Аристовой, И. Корзун, Alpine. Rose, Daikicat narod ru, Alpinist kz, Climb tomsk ru, Kolodyazny journal.com, фото: Mountain.ru, Геннадий Стариков, Л.Саладина, Е.Абалакова, О.Горшковой, М.Ануфрикова, Ю.Бирюкова (Photsght.ru), журнала «На суше и на Море»). |
|||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||
