Автор: Владимир Марков
Город Петропавловск-Камчатский
В статье использовались фотографии
из личного архива и архивов Михаила Фейгина,
и информация журналиста Владимира Коноплицкого
Сильные люди на Дальнем Востоке. Часть I.
Игорь Константинович Железняк. 20 июля 2013 года ему будет 60 лет
Он ставил горы на колени,
Пред ними голову склоня.
А дальше – будто бы в тумане
Весь без него двадцатый век.
/Юрий Визбор/
Выпустив на свет несколько статей по людям – альпинистам Приморья, тему об Игоре я умышленно пропускал. Почему? Писать об этом человеке куце – гадко. Писать сильно – нужно это уметь или иметь талант. Имею ли я этот талант? Не знаю. Время идет. Не напишу, мои дети ничего не узнают. Автоматом и дети моих друзей тем более не узнают вообще ничего. У многих моих соратников ДАЧИ и другая жизнь. Что папа был альпинистом, мама умалчивает и эту тему упускает. Не дай Бог этот старый хрен вспомнит горы и опять начнется. А я тем временем пишу о тех, кто еще ходит по земле-Матушке нашей и с удовольствием попукивает после славного ужина. И о тех, кого уже нет. Просто нет. Независимо от того, не стало их в горах или у себя дома. Имею ли я на это право? Не знаю.
Времена меняются. Альпинизм меняется. Правила в жизни, мировоззрение – все меняется. Становится более доступным всем на периферии заработать звание «Мастер спорта» по альпинизму. Не так давно это сделали альпинисты с Благовещенска. И в этом городе появилась команда МАСТЕРОВ. Ищенко Александр прорвал блокаду и первым стал Мастером спорта по альпинизму во Владивостоке. То есть живет во Владике постоянно, только ездит в большие горы на сборы. На Камчатке девушка, выигрывая крупные соревнования по ски-альпинизму, заслуженно завоевала титул «Мастера». А что остается мне? Только писать об этом? А может со своими киндерами Ромкой и Димкой попробовать тоже запустить шаттл к Мастерству? Почему бы и нет? Осталось, правда, понять, где деньги взять. Это проблема большая. А пока буду писать.
Знаете, если в начале 2000-го я был одинок на этом поприще, то сейчас все начинают немного просыпаться. Как? Сейчас расскажу.
Я поднял в Артеме после глубокой спячки Виктора Дахина – ветерана-альпиниста, кто в далекие 60-70-е поднимал на ноги альпинизм в Приморье. Он пишет статью по 1970 году. Наконец, мы проясним ситуацию по первой группе альпинистов во Владивостоке. Первый вариант статьи я читал. Представляете? Те слухи, которые ходят по гибели Володи Берсеньева на Ключевской сопке, совершенно не правдоподобны. Факты Виктора опровергают все слухи. Скоро мы прочитаем правду. В настоящий момент Юрий Берсеньев, старший брат Володи, осмысливает статью Виктора Дахина для того, чтобы на свет появился правдивый рассказ и поставил по этому вопросу ТОЧКУ.
Нашли в Америке Виталия Гвоздева, соратника Виктора Дахина. Они работали в группе Анатолия Скригитиля. От нас не спрячешься. Он обещал мне дать сначала фотографии с подписями, а затем написать статью по далекому 1966 году.
На Украине я достал Мишу Ситника. Он написал мне историю своего похождения в альпинизме. И это сделал еще в начале 2000-х. Но его листик перевернул все мировоззрение на зарождение альпинизма в Находке в середине 70-х. Его факты поставили Борьку Хершберга и Станислава Кабелева в неудобную позу. Я, в свою очередь, переписал историю зарождения альпинизма в городе Находка. То, что отчебучили сами находкинцы, у меня не пролезет. Я это знал и без Миши Ситника. Но кто Я? А кто Миша Ситник? То-то же мне. Против танка не попрешь. Тоже мне, блин, ПРАРОДИТЕЛИ альпинизма в Приморье, в лице 22-х летней курносой девчонки. Любя, отправил находкинцев в глубокий нокдаун. И сделал Мишу человеком, кто первым создал альпинистский орган в городе Находка и узаконил его юридически.
После своей истории альпинизма, что дали находкинцы, «проснулась» Татьяна Миргородская. Я и ее разбудил. Вместе с фактами Миши Ситника Татьяна добила этих гарных хлопцев. Вышел в свет ее вариант истории зарождения альпинизма в Приморье. Находке достались одни руины. Мне даже стало немного жалко этих ребят. Но мы друзья и соратники – разберемся, не беда. Единственное, я не понимаю того, что Татьяна сама не хочет поднимать эту тему. За нее это сделала журналист. Естественно, под прямым участием самой Татьяны Миргородской. Если СМИ не контролировать, то в свет может выйти такое. Читая, не понимаешь, в каком измерении ты находишься. Последняя трагедия с девушками в районе Авачинского вулкана это продемонстрировала в полную силу, а именно работу СМИ. Конкретнее, газету «Комсомольская правда» в полном словесном поносе и искажении фактов. Да каких там «фактов»? Откуда они такую «информацию» вообще берут? Еще за ЭТО и деньги получают.
Татьяна Миргородская живет в районе Надеждинской, Приморский край. Оказывается, она пришла в альпинизм чуть позже. Быстро вклинилась в группу Анатолия Скригитиля и с командой Приморья ездила к нему в горы Памира. Она дала мне достаточно материала для того, чтобы нарисовать общую картину 70-х годов и начать все упорядочивать.
Сразу откликнулся на мою просьбу о помощи по материалу Миша Фейгин. Он проживает сейчас в Австралии. Имеет свою картотеку по альпинизму. Дал мне очень весомый и точный материал по Игорю Железняку. Интересно помог мне Анатолий Черных с Новой Зеландии – его постоянное место жительства. Анатолий на все мои вопросы отвечал: «ниКАК!» Но вот однажды мой очередной вопрос его добил, и он ответил: «Народу в альпинизме Приморья было всегда много. А кто работал? Поэтому две-три фамилии и хватит!» Причем каких – не сказал. Партизан еще тот.
Константин Доброшевский стоял у истоков второй волны альпинизма в Приморья. То есть в начале 80-х. Написал мне свою версию жизни скалолазов в это время. Лист бумаги дал мне понять точную версию первопрохождения маршрута «Ребро Виктора Шкарбана» (Екатериновский массив). Мне казалось, что это сделали находкинцы. Ничего подобного. Его прошли Игорь Шаповаленко и Константин Доброшевский.
Наконец, коснемся журналистики. Все мы говорим, что все журналисты ……….! Правильно и делаем. Но! Оказывается и среди них есть классные ребята, которые делают классные вещи. У них все ясно и все понятно. Все читаемо, все вовремя и разложено по полочкам. Не придерешься. Думаю, во Владике это Владимир Коноплицкий. Я читал его труд и по скалолазанию и по альпинизму. Классно. Осталось только раскопать его прошлую подноготную. Ходят слухи, что он в молодости был «грязным спелеком». То есть, наш человек. А теперь скажите, как может наш человек сделать не так? Не может!
Вот так вот и живем, вот так вот и работаем. И так я решил написать об Игоре Железняке. Есть повод. Скоро бы ему исполнилось 60 лет. А это юбилей. Плохо, что юбиляра нет среди нас. Плохо, что такие люди уходят от нас так рано. Уходят так, как не должны уходить. Кому-то это нужно? Может, это надо было самому Игорю? Об этом мы уже никогда не узнаем.
Пролог.
Наше детство и юность.
Игорь Константинович Железняк
Расскажу сегодня я о Владивостоке. С четырех лет жил в этом городе. Люблю этот город и его жителей душой, а не бренным телом. Тело мое покинуло этот город надолго. Наш город стоит на горной местности, а гор нет. Нет гор и баста! Этот долбанный Сихотэ-Алинь за четыре миллиона лет дотянул только до высоты 2000 метров и то только на севере Приморского края. Вот как жить на этом свете? Еще расскажу Вам о человеке, с кем общался с детства. Он мне не был другом, но судьбы наши перекликались. Однажды эти судьбы соединились на короткое время в альпинизме. Расскажу я вам об Игоре Железняке. По-отечески это будет звучать так – Железняк Игорь Константинович. В наших альпинистских кругах его звали по-разному. Молодые между собой звали его Константиныч. Ровесники – Игореня. В серьезных делах тоже Константиныч. Поэтому, чтобы меня правильно поняли, я выбрал второй вариант. Константинычем я его с роду не звал. У меня и язык бы на такое не повернулся – Игореню Константинычем назвать. Очень долго выговаривать.
Город Владивосток всю жизнь был довольно не бедным городом. Военно-морские базы, рыболовный флот. В конце концов, Дальневосточное морское пароходство. Прилавки завалены рыбой, летние вечера заполнены девушками легкого поведения, 25 рублей за один сеанс посещения. Город просто кипел и в 70-х годах. Уже ходили разговоры, что по числу жителей Владивосток скоро станет миллионером. Шли разговоры о метро, о мостах через бухты и заливы. Все действительно шло к этому. А наши военные как поддавали жару в огромном людском потоке! Все это стало воплощаться в жизнь только в 21 веке. Мосты уже есть. Спасибо Путину. Дошло, наконец! Девчонок легкого поведения стало в десять раз больше. Работа у них стала тяжелая. Приходится им, бедолагам, стоять вдоль центральной трассы и случайно задирать платье, когда показывается навороченный внедорожник. То есть, показывая то, что у них есть РАДАР и солидный штраф за то время, пока она будет разбираться с этими внедорожниками. Не понятно, что на Русском острове построили по указу Путина. Может, указ нормальный. Просто все разворовали? Не без этого. На метро денег нет. Забыл главное. И миллионного жителя тоже нет.
Владивосток в собственном соку во времена нашей юности. Улица Тигровая. Фотография взята с интернета
В далеких 60-70-х мы жили в центре города. Центр – это наша Набережная! Улица Посьетская, улица Тигровая, улица Алеутская! Все это был НАШ город. По номенклатуре – центром считался Главпочтамт на улице Ленинской. Там тусоваться нам было неудобно. Очень узко, для массовых драк места не было. Набережная – как «гуляй ПОЛЕ». Ирония судьбы это или так и должно было быть – я не знаю. Железняк Игорь, Шлемченко Сергей, Эйдус Сергей, ну и я. А куда же от меня деться? Мы учились в одной школе №13. Балагурили на одних и тех же улицах. Затем я перешел в другую школу №46. А эта троица доучилась в прежней школе, и они все вместе поступили в ДВПИ на горный факультет. Сам Бог их свел с группой альпинистов, которую создал Анатолий Скригитиль. Он в то время являлся прародителем альпинизма в Приморском крае, но уже не жил во Владивостоке. Уехал в Таджикистан и там принимал альпинистов с Приморья. И было это в начале 70-х годов. Но это потом, а пока мы еще дети 60-х.
Свадьба Игоря
Сергей Эйдус
Сергей Шлемченко
Игорь прожил все детство на улице Тигровая. В деревянном частном доме. Что произошло в его семье? Почему его воспитывала бабушка? Я не знаю. Но моя мама знала, потому что мы были почти соседи. Наша улица Посьетская пересекалась с Тигровой всеми фибрами человеческих душ. Игоря я знал в детстве и знал очень хорошо. Он был балагуром и драчуном. Но как-то судьба нас не сталкивала в кулачном бою. А если бы столкнула, я бы вам уже ничего не написал. Мне, наверное, просто повезло в этом вопросе, и есть подтверждение этому фактору. Однажды под скалами Екатериновки мы с Игореней стали вспоминать интересные пикантные подробности с нашего детства. То есть моменты из нашей бурной жизни на Тигровой улице и «ПЯТАКЕ». Он задал мне очень интимный вопрос по одной драке на Набережной. На что я ему ответил так, что он рассмеялся и произнес: «Не попался ты мне под руку тогда. Повезло тебе колоссально!» На самом деле, тогда не мне повезло, а ему. Его выручили пацаны с «ПЯТАКА». Так мы называли свою группировку «веселых ребят», которую боялся весь город. И это был ЗАКОН нашей бурной МОЛОДОСТИ.
Не думаю, что Игорь жил улицей. Не думаю! Не тот человек ЖЕЛЕЗНЯК. Но прикалывались мы над жизнью этого периода все одинаково. Однажды Игорь рассказал мне случай из своих юношеских мытарств: «Собрались мы на гулянку в одном интересном помещении. Девчонки (тетки), а куда же без них. Все серьезные, строгие. Ну, естественно, вмажем – закусим, вмажем – закусим. Всего много, проблем с этим не было. Когда всем стало очень хорошо, у многих с женской половины открылось чувство СВОБОДЫ. Девчонки заскочили на стол и начали раздеваться. Волоха! Я даже о них и подумать такого не мог. Да я протрезвел сразу! Представляешь, на столе совершенно голые девчонки, которые все время доставали меня своей неприступностью, и тут такая УДАЧА!» И все это, как всегда, сопровождалось его неповторимым смехом. Сразу расскажу Вам об этой слабости Игоря. То есть о его манере смеяться. Игорь был строгим человеком, и всегда казалось, что он и шутить-то не может. А смеяться – тем более. Нет! Шутил он всегда много, просто знал, где это делать. Смеялся он также много, зная с кем он может расслабиться. Поэтому строгий человек частенько выдавал себя своим заразительным и неповторимым смехом. Я серьезно. Не до него и вот уже много лет без него я так нигде и не слышал ни у кого такой манеры смеяться. Железняк во время смеха был простым, обычным жизнерадостным РЕБЕНКОМ.
Игорь Железняк и Михаил Фейгин на фоне кораблей Тихоокеанского флота
Пил ли Игореня? О! Это КОРКА! О ней позже. У всех у нас тогда были носы красные, как у Деда Мороза. А может СИЗЫЕ? Не, все-таки красные! До сизых мы не дотянули. Спортсмены все-таки. Вот вроде о детстве и все. А что еще можно написать? Город у моря, спортивный. Куча спортивных залов, манежей, бассейнов, стадионов. Море. Катера, яхты. Акваланги. Понимаете, куда клоню? Всем этим мы и жили в молодости. Лично я поздно узнал альпинизм, как вид спорта. Если точнее! После того, как нашу Родину всколыхнуло событие, которое и привело меня в альпинизм. А именно! Когда наша Сборная СССР по альпинизму в начале 80-х взошла всей командой на Эверест. Вот! И мы, истинные ленинцы, должны были, просто обязаны были, всем обществом строительства новой жизни стать настоящими альпинистами. Что мы и сделали! Вот! И попал я в семью альпинизма именно благодаря Игорю. А кому же еще?
У Игорени это событие произошло намного раньше, а именно когда он стал учиться в ДВПИ. Если конкретнее, то в середине 70-х годов. Чтобы вы меня правильно поняли, я ввожу Вас в курс событий, что происходило в то время. В конце 70-х он уже ездил на Кавказ, став маститым альпинистом. Закончил школу по подготовке Инструкторов по альпинизму, затем стажировался. Прошел подготовку на спасжетон. Бредил пиком Щуровского, двухглавой Ушбой. Стремился быть на вершинах этих легендарных пиков. Его уважали и доверяли. Иначе бы он не работал нач. спасом в АУСБ «Шхельда» в начале 80-х.
Анатолий Скригитиль
Сергей Шлемченко
Татьяна Миргородская
Зарождение альпинизма в Приморье.
Зарождение альпинизма в Приморье мне легче осветить по Дальнему Востоку, так как я прожил среди альпинистов Приморского края 30 лет. А со многими прямо с детства! Вот судьба человеческая, как связывает людей по жизни! Немного общался с Татьяной Миргородской. Все они «одним мирром мазаны». А именно учились в одном институте и на одной кафедре. Проще сказать – геологи (горники). Я общался с Эйдусом Сергеем, автоматом и с Миргородской Татьяной. Это происходило где? Ясно где! На гулянках, а точнее – День геолога. Именно на таких праздниках Шлем мог в нетрезвом виде сесть за руль машины Эйдуса и с места впилить в дерево на глазах у изумленной публики. Все потом были счастливы, что Шлем не успел скорость набрать. Все смеялись. А что еще было нужно? Когда Эйдус Сергей вошел в альпинизм, Татьяна была уже ветераном. Стояла в рядах ДВПИ при зарождении альпинизма в Приморье. Шлем вообще был «мамонтом». Игорь Железняк был конченым индивидуалистом и все хотел всегда иметь свое.
Я очень хорошо знал Сергея Шлемченко (Шлема). Много с ним съел соли в горах Памира, Кавказа. Поэтому пишу легко об этом. Тяжесть одна! Шлема уже нет. Игоря Железняка нет. Анатолий Скригитиль исчез. Его не могут найти ни ФСБ, ни ФБР. Сама Татьяна Миргородская сделала 1-й разряд в альпинизме и ушла еще в середине 70-х. Она это сделала для того, чтобы стать хорошей мамой и воспитать своего сына Алексея Сахаровского. При этом уперла с рядов альпинизма Сахаровского-старшего. Он был перспективным альпинистом. Ходил по 1-му разряду и мог сделать многое. Миргородская не дала. Это ее минус. Исчезну я, и кто узнает о балагуре Игорене, Шлеме? Именно о таких, какими они были на самом деле. Разве люди с высшим образованием смогут об этом написать? Одни правила по чистописанию в голове, СРАМОТА одна.
По развитию альпинизма в западной части нашей страны данных довольно много – литературы и материала. Достаточно сведений, чтобы писать книги. А есть ли данные по развитию альпинизма на Дальнем Востоке, зафиксированные на бумаге? Наверное, только у камчадалов. И то только о начале зарождения альпинизма на Камчатке. Если точнее, когда Даниил Гаусс покорил вулкан Ключевская сопка еще в 1788 году.
Недавно Камчадалы выпустили книгу о своем альпинизме в далеких 60-х. А что у них было в 80-90-е? Такой же «голяк» информации, причем КАПИТАЛЬНЫЙ. У всех все в голове. От этого и беда. Я немного, почти как археолог, успел накопать и опубликовать историческую информацию по альпинизму в Приморском крае. Но это все было в образовательном объеме ВМУ (Владивостокского мореходного училища) лексиконом механика-универсала. Хорошо что еще не в формате ГПТУ. И немного того, что я уже осветил в своих статьях на сайте Mountain.RU. Меня еще терпят тут. А куда они денутся? У них есть выбор?
Фрагмент соревнований по альпинизму на бухте Тихая
Представляете, время идет, и много фактов в печати исчезает. Лет пять назад в средствах массовой информации в интернете была опубликована статья молодого журналиста о зарождения альпинизма в Приморье. Она это сделала со слов Татьяны Миргородской. Я хотел сейчас разыскать этот материал в интернете и не могу. А мои архивы на Камчатке ушли «в никуда». Вот так и живем. Поэтому пишу по памяти и по своим статьям, что опубликовал ранее. Сейчас пишу статью об Игоре. Не могу не дать этот материал. Как ни крути, когда первая волна альпинизма в Приморье начала активно действовать, Игорь вошел в нее не как простой участник событий, а вторгся в эту волну, как личность. То есть он подхватил знамя альпинизма и понес его дальше. Слушайте, прямо как князь Болконский в шедевре Льва Николаевича Толстого «Война и Мир». Один к одному. Слушайте! А кто я в этой войне? Как минимум – КУТУЗОВ. Больше никем себя не представляю. Ни Пьером же Безуховым в гостиной Шер тусоваться. Я всегда на передовой.
Игорь Железняк еще молод в альпинизме, но характер дает ему право бороться за лидерство в альпинизме
Эмблема на груди Александра Попова говорит за себя. Сначала СПЕЛЕОЛОГИЯ, а затем уже АЛЬПИНИЗМ
Анатолий Скригитиль в горах Памира
В середине 60-х годов основная база туризма была создана студентами в Дальневосточном Политехническом институте им. Куйбышева (ДВПИ). Горный факультет доминировал в институте по всем этим начинаниям. Не буду изобретать велосипед, а скажу словами журналиста-профессионала Владимира Коноплицкого (наш мужик), разрешения я у него не брал на перепечатку его трудов. Не убьет же:
«60-70-е годы. Приморская молодежь предпочитает всевозможные виды туризма, набирают темпы спортивное ориентирование, «охота на лис», увлечение спелеологией. И только альпинизм остается этакой бедной Золушкой. По той простой причине, что приморский ландшафт не подходит – нет высоких горных массивов. И вот тут-то появляется человек, в раз опрокинувший стереотипы и ставший поистине возмутителем спокойствия. В Дальневосточный политехнический институт на геологический факультет поступает приехавший с Украины Анатолий Скригитиль. Он имел некоторый восходительный опыт в объеме 2-го разряда по альпинизму. Плюс может работать на уровне инструктора по альпинизму, а посему в глазах местных начинающих «горников» виделся опытным покорителем вершин, так в политехе зародился первый в крае альпинистский клуб. Начались занятия теорией, изучение снаряжения, техники восхождений. Практические навыки отрабатывались в карьере на Второй Речке, ставшем на многие годы своеобразным альпинистским полигоном».
Могу добавить к этой информации следующий добытый мною при раскопках важный материал. Что во Владивостоке родилась секция или клуб альпинизма в ДВПИ, приложил руку известный альпинист, который работал на Камчатке. А именно Сергеев. Он надоумил Анатолия после приезда со сборов с Камчатки собрать собрание в ДВПИ и поставить вопрос о рождении альпинистской ячейки. Это факт, о котором поведал мне Виктор Дахин.
Группа приморских альпинистов на склоне вулкана Корякская сопка
Продолжаем цитировать господина Коноплицкого: «Анатолий полон энергии и сплачивает вокруг себя молодых студентов. Первые выезды ребят в середине 60-х происходят не в горы, а в пещеры. И это понятно, так как спелеология уже достаточно развилась в Приморском крае. Начальные навыки по работе со снаряжением молодые ребята получают, занимаясь спелеологией. Деканат института дает ребятам зеленый свет. Они выезжают за пределы Приморья и участвуют в соревнованиях по спелеологии в городе Красноярске. Начало положено. Сам Анатолий был не столько инструктором, наставником, сколько лидером, вожаком, умевшим повести за собой. Именно он смог убедить всех, что в нашем, как будто не альпинистском Приморском крае, также можно воспитывать восходителей. Причем совсем не хуже, чем в горных регионах».
Представляю это время не по книжкам, а как на самом деле все это было. Веревку добывали у рыбаков (рыбацкий фал). Палатки были тяжелые. Одежда? Спросите что-нибудь попроще, а вернее я об этом написал подробно в своих титанических ТРУДАХ по «Эволюции снаряжения». Почему я заостряю внимание на вопросе снаряжения, потому что все это привело потом к трагедии, которая произошла на склонах вулкана Ключевская сопка. Люди по снаряжению не были готовы к таким холодным воздействиям. Ботинки «Трикони» они взяли на прокат у камчадалов перед самым восхождением. Не было у них опыта работать в такой обуви. Все кончилось для всей группы печально.
Обратите внимание на то, что один из участников одет в лыжные беговые ботинки
Приморские альпинисты в районе Ключевской группы вулканов
Альпинисты Приморья на вершине вулкана Ключевская сопка
Ну а пока... Ребята, тренируясь в пределах Приморья, постоянно слышат от Анатолия Скригитиля другие планы на будущее. И начинается подготовка к Камчатке. Именно здесь, на «домашних» вулканах, недалеко от города Петропавловск-Камчатский, ребята получают свой первый опыт восхождений в горах.
Проводили они за 14-16 дней более восьми восхождений в этом районе. По приезду домой – бурные впечатления, рассказы о поездке. Альпинистские документы помогают оформлять по пройденному мероприятию приезжие с западной части нашей страны более зрелые альпинисты с инструкторским званием. Они работают в ДВНЦ, но заниматься альпинизмом в Приморском крае не хотят. Все это приводит ко второй волне молодых альпинистов в ДВПИ. В группу попадает Виктор Шкарбан. Начинается подготовка к более сложным испытаниям.
Имена людей на фотографии, остается добавить девушку Элла Сорокотюк, она предпоследняя
Виктор Шкарбан начал свою карьеру альпиниста на вулканах Камчатки
По приезду с гор в Приморье начиналась скальная подготовка к следующим сборам по альпинизму
В начале 70-х годов вся сборная по альпинизму выезжает в район Камчатки. В планах – вулкан Ключевская сопка. Все шло по плану. Все были здоровые и верили друг другу. Но при восхождении на вулкан произошел сбой в общей программе. Резко изменилась погода в худшую сторону. Одновременное движение связок не получилось. Все выше сказанные факторы привели к разделению движения по связкам. Скригитиль шел первый и не обратил внимание, что в отстающей связке уже начиналась трагедия. У одного из участников появились на высоте недомогания (стало плохо Володе Берсеньеву). Как все это произошло по времени и действию я писать не буду. Хотя многое знаю и многое не понимаю. Расскажет в следующей статье Виктор Дахин. Факт налицо. Володя умер на склонах вулкана Ключевская сопка. Группа начинает спускать его вниз. Все морально подавлены. Трагедия откладывает отпечаток на их отношение к своему здоровью. Они просто не обращают внимания ни на мороз, ни на то, что сами находятся в полюсе ХОЛОДОВОГО барьера. В результате, у всей команды сильные обморожения ног. По рассказам ребят: «На ночевках Анатолий Скригитиль разводил марганцовку в каске и все по очереди, повторяю, по очереди, как могли, спасали свои отмерзшие конечности». По возвращению во Владивосток в больнице всем сделали различные операции по спасению отмороженных конечностей. Эти последствия привели к тому, что Гвоздев и Дахин окончательно отошли от альпинизма. А Анатолий Скригитиль вообще остался без ступней ног. Остается в строю и продолжает заниматься альпинизмом.
Альпинисты Приморья продолжают выезжать в Большие горы. Первое крещение в больших горах они получают в районе Памира
Как обычно в нашей стране. Институт. Деканат. Родственники погибшего. Почему я заговорил о родственниках? У Володи есть старший брат Юрий. Известный спелеолог. Именно он написал книгу «По карстовым полостям Дальнего востока». Брат не смог так просто пережить потерю своего родственника. Это и понятно. Но альпинизм – это горы, а горы – это ... «Вот такие они пироги с котятами». «Разбор полетов» в деканате ДВПИ. Вердикт. Альпинистов в этом учебном заведении запретили. Те, кто из крупы Анатолия поумней, сменили вывеску в клубе. Стали называть себя туристами-«горниками». Сам Анатолий, закончив институт, уехал обратно к себе в Таджикистан. Поближе к Большим горам. Все действующие альпинисты с ДВПИ в это время переходят для сборов в помещение Владивостокского Географического Общества и работают там под эгидой спелеологии. Почему я это говорю так уверенно? Потому что через много лет хотел посмотреть подшивку 70-х и 80-х годов по работе этой организации. Получил однозначный ответ: «Альпинистов у нас в работе Приморского Географического общества не было!» Следствие закончено, забудьте. Вот! На самом деле было так. Группа энтузиастов с Татьяной Миргородской «в подполье», как истинные революционеры, продолжают работу и занимаются альпинизмом как видом спорта. Значит это выходы на скалы и проведение соревнований. У меня сохранились фотографии тех лет. Деканат ДВПИ помогает. А почему бы не помочь молодой секции туризма?
Пик Владивосток назван в честь нашего города Приморскими альпинистами
Выезды в Большие горы продолжаются, но уже не только на Камчатку. Все едут на базу ДСО «Хосилот», которая базировалась в Таджикистане, город Душанбе. Анатолий Скригитиль организовывает и проводит данные сборы в горах Памира и Тянь-Шаня. К этому времени Анатолий становится ЛЕГЕНДОЙ.
Коноплицкий этот момент описал так: «Анатолий продолжает в Таджикистане упорно, с фанатичной настойчивостью бороться за возвращение в альпинистский строй. И не просто возвращение, а стремится доказать, что он равный среди сильных мира сего. Настоящим откровением становится его бронзовая, а затем и золотая медаль в чемпионате Советского Союза по альпинизму. И этого достиг, по существу, инвалид. О горном Маресьеве заговорила вся страна. Украинский писатель Анатолий Димаров, заинтригованный необыкновенной судьбой земляка, отправляется в длительную командировку на Памир, чтобы лично убедиться в альпинистском феномене. Вскоре выходит его увлекательное документальное повествование «Вершины», изданное, к сожалению, только на украинском языке, да и то ограниченным тиражом, а посему по большей части неизвестное.
Миргородская Татьяна в горах Памира
Но и это еще не конец жизни этого легендарного человека. Пользуемся уже опубликованной информацией: «Ушел... в никуда!» Читатели, вероятно, обратили внимание, что все время говорится о Скригитиле как бы в прошедшем времени. Увы, это так. Его дальнейшая судьба оказалась загадочной и не до конца проясненной. В 1991 году после развала Советского Союза выяснилось, что дружба народов, так усиленно декларируемая властью, не более чем миф. Тотчас растворилось и казалось бы незыблемое альпинистское братство. Русские оказались чужими. Скригитиль, однако, не вернулся ни в Россию, ни на Украину, а предпочел уехать за границу. По некоторым данным, в Канаду. Почему и зачем – никто не знает. Между тем в Северную Америку тогда же выехали и некоторые другие известные советские альпинисты. Они там совершали восхождения, в частности, на Мак-Кинли, о чем подробно писала пресса – как российская, так и зарубежная. В этой ситуации альпинист, тем более соотечественник, едва ли мог пройти мимо, и тем не менее… В тамошнем альпинистском сообществе Скригитиль ни разу не был замечен. С чем связан столь стремительный и внезапный уход в тень – остается только гадать…»
От себя лично добавлю следующее. Я порыскал в интернете, и поисковик мне выдал интересную информацию. Скригитиль проходит везде по камням САМОЦВЕТАМ. Действительно, он пропал. «Вот такие вот они «пироги с котятами»! Такая судьба у Анатолия, хотя многого мы не знаем.
Сергей Шлемченко у себя дома
Игорь Железняк в середине 70-х уже формировался как лидер в альпинизме
Анатолий в Приморье посеял зерно АЛЬПИНИЗМА. Взошел хороший урожай: Виктор Шкарбан, Игорь Железняк, Сергей Эйдус, Шлемченко Сергей, Татьяна Миргороская. И еще минимум два десятка имен спортсменов-альпинистов. Я умышленно не пишу о городе Находке и находкинских альпинистах. Это другая история. Не хочу смешивать альпинистов города Владивостока и альпинистов города Находка. У находкинцев бурная деятельность началась чуть позже, чем во Владивостоке, и дорогу в жизни альпинизма они себе пробивали сами, самостоятельно.
Сергей Эйдус делится навыками по занюхиванию
Растет как спортсмен в горах Кавказа – Толя Черных
Татьяна Миргородская на старте перед спортивной альпинистской трассой на бухте Тихая в городе Владивостоке
А что делали другие? Во Владивостоке слово «альпинизм» в конце 60-х – в начале 70-х годов было в диковинку. Другие в горы ходили бессистемно. А если все же это чудо случалось, то только по «наколке» западных друзей со средней полосы России. Или нашей тогда еще Азии. Ходили в горы, как гости. Один раз сходят, а потом об этом вспоминали всю жизнь. Есть легенда, что один из политиков в городе Находка еще в конце 30-х годов в составе сборной страны по альпинизму принял участие в традиционном восхождении на гору Эльбрус и держал в руках красное знамя на этой легендарной вершине. Есть этому факту подтверждающие фотографии. Еще раньше был человек, который выехал из Владивостока и путешествовал в горах Тибета. Причем совершал восхождения в этом горном районе. Все это документально зафиксировано в его публикациях. Легенды, мифы. И все. Другой альпинист с 3-м разрядом часто присутствовал на собрании в Географическом обществе, которое вел Леонид Семенович Банников. Этого человека везде объявляли – альпинист с города Владивостока. Он гордился этим. Наверное, гордится своим 3-м разрядом по альпинизму и сейчас. Имея на это полное право!
Были у нас тогда и действующие залетные альпинисты. Они старались не светиться своими альпинистскими регалиями. Ездили в горы самостоятельно. То есть, приехав в город Владивосток, продолжали регулярно выезжать в горы в своих альпинистских командах. Таких залетных альпинистов были единицы. В конце 70-х годов такой молодой человек работал во Владивостоке в институте ТИНРО. Я общался с его сестрой. Однажды у себя дома она мне открыла его шкаф. Шкаф был набит альпинистским снаряжением. Интересно все смотрелось. В диковинку для меня. Честно, в этот момент я был заинтересован совершенно другим. Но этот факт не помешал мне заодно и альпинистское снаряжение посмотреть. Для разнообразия общения.
Больше всего залетных альпинистов в 60-70-х годах принесло нам научное объединение ДВНЦ (Дальневосточный Научный Центр). Кто туда только не приезжал с запада на короткий промежуток времени. Игорь Железняк однажды клюнул на удочку, что во Владивостоке живет и здравствует Мастер спорта по альпинизму. Он даже искал этого Мастера, но так и не нашел. И в 80-х годах над этим только смеялся. Делал все сам, имея на это полное право. А вот в 70-х годах прав у него и у ребят таких не было, и они искали любую зацепку, чтобы оформить документы по альпинизму в черте своего города. Вы знаете? Находили. Может это тоже легенда? Но она существует. Есть факт, что в 70-х годах в ДВНЦ работала приезжая альпинистка Ваганова. Она имела второй разряд по альпинизму и инструкторскую подготовку. Ребята с ДВПИ (Дальневосточного Политехнического Института им. Куйбышева), выходили в горы Камчатки самостоятельно, а по возвращению с гор оформляли у нее альпинистские книжки. Т.к. она была инструктором и имела такие полномочия. Сама, естественно, с ними в горы не ездила. Наверное, не нужно было. Нарушала ли она правила игры? Да, конечно, факт налицо! А были другие варианты выхода из этого положения, если первые шаги в альпинизме молодые ребята, студенты, делали на Камчатке? Я лично только «за», что ребята выкручивались таким образом! «Владивосток ДАЛЕКО, но этот город НАШЕНСКИЙ». «От винта!» Значит, делаем вывод! Люди науки помогли, как могли, поставить на ноги молодой вид спорта в Приморье – альпинизм. Такое мнение есть.
Железняк укладывает рюкзак перед выходом на гору. Все «по первому сроку»
А что по нашим альпинистам? Итак, об Игоре. Пройдемся по фактам, что я знаю о нем, как об альпинисте. Очень кратко. В середине 70-х выезды на Камчатку принесли ему начальную альпинистскую подготовку. Соревнования, которые проходили на скалах Владивостока, закрепляли навыки работы на сложном скальном рельефе. Общение с альпинистской командой Анатолия Скригитиля дало Игорю понятие, что такое альпинизм в больших горах.
Мне остается Вам дать фотографии, где наш Игорь Константинович – молодой задиристый студент – входит в ряды альпинистов и сам участвует во всех делах альпинизма и спелеологии, кстати, тоже. То есть в соревновательном процессе.
Еще один факт из жизни Игоря Железняка. У Татьяны Миргородской я видел статью из газеты «Красное Знамя». Игорь Железняк с командой ДВПИ выезжал на соревнования по спелеологии в город Красноярск. Затем все принимают участие в семинаре по горной подготовке. По возвращению с семинара вся группа владивостокцев случайно попадает на спасработы. Дома, а именно в деканате ДВПИ, всем была объявлена БЛАГОДАРНОСТЬ за этот поступок.
Время бежит. Виктор Шкарбан уезжает в Алма-Ату. Там служит в вооруженных силах СССР и работает в команде САВО. Игорь понимает, что Камчатка – это не то, что нужно для большого альпинизма. Учится в ДВПИ, не мешкая, каждое лето уезжает в Большие горы. Любимая его тема – Кавказ. Есть возможность, едет в горы Тянь-Шаня. Делает это постоянно в районе двух-трех месяцев в году. А больше не может – учеба. Какую именно школу он прошел в 70-х годах по 1982 год, вам рассказывать не буду. Пока не буду. Я подустал копаться в архивах по датам. Повторяю, я просто расскажу об этом человеке, как о человеке!
Российский фал, куда от него денешься?
Игорь слева на одной из вершин Кавказа
Группа альпинистов на одной из башен вершины Шхельда. Игорь на переднем плане
Кавказ – это его ПЕСНЯ. Там он закончил Школу инструкторов. После очередной учебы получил жетон «Спасательный отряд». Наконец, к 80-м годам получил звание КМС по альпинизму. Рядом с ним росли другие ребята. Шлемченко Сергей большее время работал на Памире с Анатолием Скригитилем. Командой работали в районе Ягнобской стены. В этой же команде прошел первопроход на пик Владивосток. Затем были разборки с другой спортивной группой по этому вопросу. Все кончилось тем, что Анатолий ездил в Москву и добился того, чтобы вершину назвали именно «пик Владивосток». Сергей Эйдус дорогу в альпинизме пробивал себе самостоятельно, выезжая на Кавказ. Главные регалии в альпинизме, мне кажется, альпинисты Владивостока получили на Кавказе. А где еще можно было заработать жетон «Спасательный отряд» и инструкторское удостоверение по альпинизму? Факт есть факт.
Любой альпинист Приморья проходит школу спелеологии. Игорь Железняк, присев, дает консультацию молодежи
Я Игоря видел и в конце 70-х годов, и в начале 80-х. Как не видеть его? Соратников по этому виду спорта у него еще не было. Он набирал мощь как личность и хотел начать работать в Приморье самостоятельно, не прибегая ни к каким уловкам, к которым прибегали его приемники. Команды альпинистов во Владивостоке не было. Находка работала самостоятельно на своем уровне и не очень хотела светиться. Наверное, так им было интереснее. Игорь всегда, приезжая с гор, гасился со своими друзьями, вожаками спелеологами, туристами-водниками.
Все они Новый год вместе справляли в тайге. Что для этого было нужно? Нашу огромную солдатскую палатку и печку. Всего этого хозяйства в Приморье было в изобилии. На складах в воинских частях палаток столько, что можно было поселить весь Владивосток и принять еще Хабаровск. Они были очень тяжелые. О печке – это отдельная тема. Палатку ребята приволокли в тайгу на плечах. Проблем не было. По доставке печки в тайгу на место праздника у них было много вариантов. Игорь выбрал свой. Когда в тайге я увидел лагерь, то первое, на что я обратил внимание, - это печка. Огромная, не подъемная, чугунная квадратная печка. Вот эту печь мужики на плечах приволокли к месту праздника по свежему снегу. А были варианты? Ставили каркас, набрасывали на него палатку. Внутри печка. Дрова. Большой стол. Два-три дня веселья около елочки. Мы были «зеленые». Елки в тайге не рубили. Находили эту зеленую красавицу недалеко от палатки, наряжали ее всякой новогодней бижутерией. После праздника все это оставалось на месте. Летом иногда приходили к своему творению. Интересно смотрелась эта елка в новогодних нарядах летом.
Общался ли в это время Игореня с Анатолием Черныхом? Я не знаю. Анатолий в конце 70-х имел неплохую альпинистскую подготовку и закончил «Школу инструкторов» по альпинизму. Судьба его закинула в город Арсеньев. Все в альпинизме Приморья шло к тому, что больше так жить активные ребята не могли. Что-то назревало. Что? А то, что каждый понимал – чтобы заниматься альпинизмом серьезно, нужна сплоченная группа людей. Все ждали, кто этот шаг для сплочения сделает первый. Его сделал Железняк. Факт налицо. Это произойдет в 1982 году. И Ваш покорный слуга попадет под раздачу перед своим первым выездом на Кавказ, чтобы сделать свой первый ход в альпинизме, став обладателем наградного знака «Альпинист России». Инициатором этого начинания станет Игорь Константинович Железняк.
Расскажу, как это было. Я уже был маститым туристом и участвовал в туристских походах 3-4 категории сложности. Причем не только участником, а набирал группы и руководил ими. Всегда в группах у меня был костяк спортсменов с ТИНРО. Серьезные ребята. Зубр в туризме, Петр Федотыч Хоменко, учил нас только одному – больше учиться и больше тренироваться. Все это привело меня на скальную подготовку. Тренировки проходили на знаменитом скалодроме – карьер Вторая Речка. Там вначале 80-х я и столкнулся с Игорем. Игорь тренировался со своими ребятами. После тренировки он разговорился со мной. Все было быстро и просто. Через день я уже был в группе Железняка. На этом и закончим. Нет, не закончим. А где в это время был Вадька Гайнеев? Честно – забыл. В это время мы с ним жили вместе, ели с одной чашки и пользовались одной ложкой. Правда, у нас были разные «половинки». Мы были воспитаны и этим не делились. Такое слияние произошло, благодаря одному духовному наставнику, который жил в Хабаровске. Имя этого человека – Ким Герман Николаевич. Проще ГЕРЫЧ. Вот! А сейчас точно закончим!
Жизнь и работа альпинистских клубов во Владивостоке.
Только люди могут дать оценку работы ЛИЧНОСТИ. А люди – это клубы. После истории альпинизма во Владивостоке дадим полную оценку положения дел в альпинизме в далекие 70-80-е годы, именно по клубам.
Умышленно упускаю первый клуб ДВПИ под руководством Анатолия Скригитиля. Об этом я уже сказал достаточно. Если по этой теме глобально добавит Виталий Гвоздев и Татьяна Миргородская, то повторюсь уже с их слов. Со слов первоисточника. А сейчас поговорим только о том, что я прочувствовал сам. Это для меня проще.
Мытарство Игоря с помещениями под клуб такое прикольное, когда ты это слышишь из уст своих друзей. Кроме смеха, улыбок и наслаждения от услышанного, ничего больше не получаешь. Если повезет, еще достаешь официальные документы клубов, и там все как на ладони. Это уже история. Игорь в эту историю попал во Владивостокском клубе спелеологов.
Фото 0033r Любой альпинист Приморья проходит школу спелеологии. Игорь Железняк, присев, дает консультацию молодежи. Молодежь – это Я. (Фотографию облегает текст).
Не могу не рассказать этот случай на своем языке, а не на сухом жаргоне исторических фактов из жизни Владивостокского клуба спелеологов. Сразу поясню. Я этих «грязных спелеков» ОЧЕНЬ уважаю. Вся моя жизнь во Владивостоке перекликается с этими удивительными людьми – мурашами. Если вникнуть в суть событий, то можно просчитать линию развития альпинизма в Приморском крае. И начало ее приведет в спелеологию времен 60-х годов. Когда на небосклоне зажглась новая звездочка, и имя у нее – Анатолий Скригитиль. В какой бы клуб в Приморье ни сунулись, везде запах пещер. Хоть в Находке, хоть в Уссурийске, хоть в Партизанске. Естественно, и во Владивостоке. Наши символы молодости – пещеры Великан, Кабарга, Соляник, Белый Дворец, Мокрушинская. Все мы прошли через эту ШКОЛУ. А если поднять спортивную подшивку 70-х годов в краевых печатных органах, то можно найти заметки, где Игорь с командой спортсменов выезжал на соревнования за пределы нашего края. Именно по спелеологии. Именно от ДВПИ. Значит в то время на Горном факультете существовала такая секция. Как пить дать существовала! В наше время в ДВПИ эта секция носила название «ТЮФЯКИ». Если затронуть всю историю альпинизма в ДВПИ, то в начале 70-х годов там произошла трагедия. Погиб Володя Берсеньев. После этого случая секцию альпинизма в ДВПИ запретили. Ребята автоматически стали звать себя туристами-горниками и спелеологами. Мы при этом соблюдали правила Игры в любом клубе. А Игорь? О! Это корка. Все рассказываю. Руки чешутся, зуд не дает покоя. Пишу, то есть рассказываю.
Игорь пришел в клуб владивостокских спелеологов с чистыми намерениями. Не подкопаешься! Авторитет его безусловен. «Наш человек!» - постановили спелеки. Игорь огляделся. Классный, сухой, огромный подвал, классные ребята. Да еще и приняли. Нужно начинать делать «добрые дела». Вот он за эти «дела» и взялся. Работа пошла. Все закипело, забурлило. Спелеки довольны. Игореня по натуре лидер, он тем временем уже заболел горами. Знали ли спелеки, что их ждет? Сто пудов, нет. Он быстро развил свою бурную деятельность. Это он может сделать. Когда в клубе начался ПИК его трудовой деятельности, Игорь уже как полноправный хозяин клуба спелеологии на сходке публично объявил: «Пора приступать к более серьезной и ответственной работе, то есть на территории нашего клуба организуется рабочее звено – АЛЬПИНИЗМ!» Кто мог подумать, что Игореня готовил клубу спелеологов такой «добряк». Сначала в помещении среди людей была маленькая пауза и гробовое затишье. В исконном помещение спелеологов у всех за столом наступила общая контузия. Если бы на месте Игоря сидел другой человек, его бы сразу разорвали и съели. Косточки, аккуратно обглоданные, прикопали в соседнем помещении – подвал «на черный день». Но за столом сидел Игорь Константинович. Как-то все и укусить его боялись, не то, что съесть.
Естественно, сразу переварить такую информацию не каждый сможет. Когда за столом сидит матерая стая, любой маленький «песик» может натворить таких дел, что мало не покажется. Все сидели молча, но вот кто-то «тявкнул». Его в момент поддержал другой член клуба. Поднялось невообразимое. Все подняли уши, оголили клыки. Шерсть на холках «грязных» спелеологов поднялась дыбом. Игореня, неоднократно битый еще в молодости, понял, что надо спасать свою шкуру бегством. И убежал, вернее, ели ноги унес с этого «логова». На всякий случай, дверь за собой не закрыл: «А вдруг они пошутили?» Отбежал на безопасное расстояние. Посмотрел на свои бока. На них еще держались вырванные куски шерсти. Он привел себя в порядок: «Ни фига себе дружные ребята!» Пока он приводил себя в порядок, в клубе открылась входная дверь и из нее, визжа, вылетела еще парочка таких же любителей отдыха в горах. Но вскоре все улеглось. «Потери вроде небольшие», - так думали все спелеки. Зря думали. Недооценили Игоря Константиновича. А когда оценили, им было уже не до шуток. Представляете, что было потом. Это корка! Вслед за Игореней убежал весь действующий актив того периода жизни клуба спелеологов. Почему? Все просто! Подпольная пропаганда альпинизма Игорени замутнила мозги всему активу. И те поняли одно: «Факт предательства налицо. Пора и самим уносить ноги, пока их не разоблачили».
На следующий день спелеологи еще отходили от такой наглости Игорени. Они еще не «прочухали» потери в своем клубе. А когда «прочухали», поняли, что Мавроди со своей пирамидой по сравнению с Игореней – Дюймовочка. Естественно, у спелеологов пошел тщательный реорганизационный процесс в их клубе. Они создали «Военный комитет», организовали ТРИБУНАЛ, не без этого. СМЕРШ был организован так, что в любом конце клуба любое слово записывалось на пленку. Сразу шел доклад в комиссию ТРИБУНАЛА. Никакого просчета, промедления быть не должно. Лучше завалить без разбора десяток своих, зато клуб сохранить. Это правило у них действовало много лет. Игореня их научил УМУ-РАЗУМУ. А мы будем всегда при встрече со спелеологами ржать, вспоминая эти классные бурные времена нашей молодости. А Игорь навсегда останется БОЛЬШИМ и надежным ДРУГОМ в костяке спелеологии. Да и жизнь свою закончит именно среди них.
Игорь продолжал работать во Владивостоке и искал помещение для занятий альпинизмом. Шлемченко Сергей каким-то образом выбил комнату во «Дворце Молодежи». Дворец находился в районе Второй Речки. Шлем автоматом затащил туда Эйдуса Сергея. Игорь Железняк без промедления проявил себя в этом помещении как ЛИДЕР. Работа у Сергея Эйдуса с Игорем не пошла. Именно с этого момента пошла крылатая фраза Игорени «Два медведя в одной берлоге не живут». Сергей Эйдус отходит в сторону и продолжает работать самостоятельно. Игорь Железняк поступает работать на завод «Дальприбор». Завод в те времена нес функции «почтового ящика». Естественно, богатый профсоюз. Естественно, у завода функционирует богатое общество ДСО «Зенит». Игорь понимает и представляет всю кухню по выбиванию финансирования на спорт. А точнее – АЛЬПИНИЗМ. Именно в ДСО «Зенит» Игорь регистрирует первую действующую альпинистскую ячейку, секцию государственного масштаба. В этом ДСО выбивает деньги на альпинистские выезды в горы. И это еще не все. Есть еще один факт. Как вы думаете, где приморцы добывали путевки в альпинистские лагеря в 70-80-е годы? Нигде! ТИНРО добывала. Это богатый институт рыбного хозяйства. Они могли выбить. А остальные? Игорь в начале своей деятельности в этом ДСО «Зенит» вынужден был брать наличные деньги и везти их на Кавказ. Там оплачивал налом наше пребывание в АУСБ «Шхельда». Причем для всей команды. Так Игорь стал первым в Истории альпинизма Приморья, кто за средства ДСО вывозил сборную по альпинизму на Кавказ. Это факт. Этот почин потом подхватил я. Но уже в команде Эйдуса Сергея. Для этого были привлечены деньги профсоюза. Это произошло на базе КСС Приморского края от Приморского краевого совета по туризму и экскурсиям. Очень мне помогал в этом вопросе Коля Рязанов и Папа Дульцев. Все наши выезды сборной края по альпинизму на Памир и Кавказ, а также сборы в Школе инструкторов по альпинизму, сборы на спасжетон, альпиниады в Туве, Чечено-Ингушетии (Гиричи). Все это финансировалось целенаправленно и без всяких проволочек и промедления. Венцом этих начинаний было проведение региональной альпиниады на Дальнем Востоке. Это мероприятие прошло на Камчатке под эгидой МЧС.
Намного раньше в Находке Миша Ситник отмочил такое же. Он создал секцию альпинизма в ДСО «Водник». Это была первая официальная ячейка альпинизма в городе Находка. А коренные жители Находки продолжали гаситься в туристском клубе «Сихотэ-Алинь». Всех все устраивало. По отъезду Михаила на Украину его быстренько забыли. Наверное, так всем было удобно. Всем, да не мне. Я быстренько все объяснил этой публике и предупредил: «Вам тут – не здесь! Смотрите у меня!»
В начале 80-х годов в альпинизме начинает работать Кольцов Александр (Кольцуха)
Вадим Гайнеев, собственной персоной
Игорь выбивал деньги на альпинизм, а не на туризм, как это делали мы. Опыт уже в то время был у него по организации клубов огромный. Стресс со спелеологами он уже поимел. Расформирование клуба в ДВПИП тоже. Игорь в начале 80-х был «стреляным воробьем» по этим вопросам. Делал все фундаментально и правильно.
Альпинизм развивался. У нас в стране к этому времени была сильнейшая на то время сборная по альпинизму в мире. Состоялось восхождение Советской сборной по альпинизму на пик Эверест в Гималаях. Сам факт, что Виктор Шкарбан был в этой сборной кандидатом на поездку на Эверест, вообще давал Игорене КРЫЛЬЯ. А то, что с Виктором сделали перед самым отлетом в Катманду, уже на борту самолета, говорило о том, что нужно иметь клыки в альпинизме. Иначе тебя просто сожрут. Эту Школу прошел Игорь также, прежде чем стать личностью, как организатор альпинизма в своем Приморском крае. Я думаю, тогда он четко понимал, что значит сформировать команду по альпинизму у себя дома. Подготовить ее в таком плане, чтобы выйти на «большую арену» и не только заявить о себе, а раздвинуть место среди зубров в альпинизме, сказав при этом громко: «Мы есть!»
Безмен Лена (Безмениха), как спортсмен-скалолаз появляется в рядах альпинистов в начале 80-х
Комаревцева Татьяна (Комарик). Студентка, спортсменка, активистка, любимица КОМАНДЫ в начале 80-х
Итак, Игорь в действующей ячейке альпинизма ДСО «Зенит». Вы меня извините, это не документально. Это мое последовательное повествования с моей «колокольни». Я тогда был заядлый турист. И все, что сейчас говорю, слагаю по памяти: со слов своих друзей, соратников. Наконец, напарников по связке. Это не документ. Это мое личное повествование, в дань памяти Игорю! Ведь ему сейчас должно было стукнуть 60 лет. От винта!
Он разворачивает крылья и начинает осматриваться! Что ему нужно в этот момент? Самое простое – ЛЮДИ! ЛИЧНОСТИ! Он собирает во Владивостоке свою молодую гвардию. Вырывает из рядов горного туризма ДВПИ перспективную молодежь. Ставит их «под ружье». Выбивая из них дурь туризма.
Так к нему попадает Кольцов Александр (Кольцуха). Рядом всегда дипломатичный, очень ранимый и добродушный Шлем (Шлемченко Сергей).
Куценко (Витольдич) – балагур, соратник по жизни и спорту Игоря Железняка
В делах Куценко (Витольдич) всегда прятался за крепкое плечо Безменихи
Игорь по старой памяти орла-стервятника, берется за другой, уже действующий клуб «Аргут». Тут намного сложнее. Первое – это очень сильные люди. Туристы-водники! (Рязанов Николай, Сидоров звучат по стране, как ПЛОТОВИКИ). Тут не очень разгонишься. У Игоря с этим клубом тесные дружеские отношения. Клуб прописан на заводе «Дальприбор». Все единое. Не развернешься. Но Игорь и в Африке Игорь! Вероломно упер с секции на глазах у водников несчастного Куценко (Витольдича). Ветольдич переходит из разряда туризма в альпинизм. Это и коню понятно. А у него был выбор? Они останутся до конца рядом друг с другом. Витольдич и Кольцуха (Кольцов Александр) экстренно, без всякой подготовки, начинают осваивать школу альпинизма на Кавказе. В начале 80-х годов у них уже 1-й разряд по альпинизму. Вот тут-то и начинается самое главное. Игорь почувствовал запах «большой охоты». Он понимает, что есть интересная работа, причем непочатый край.
Перспективная молодежь – начало 80-х. Слева направо: Шаповаленко Игорь, Мельник Володя, Доброшевский Константин, Суприянович Игорь
НАШ Александр Попов
Нельзя пропустить тот факт из биографии клубов, что Игорь вообще остался без помещения. Это произошло где-то в 1983 году. Думаю, в это время он уже не мог себе позволить работать на заводе «Дальприбор» и уволился с этого предприятия. Именно в это время начала появляться первая работа в промальп-индустрии. Но об этом позже. Сейчас о наших клубах. Все мы собирались у него дома. Там же, в подвале, у него хранилось все снаряжение. Он жил в каком-то длинном бараке. Рядом, через проулок, стоял «Дворец Ленина». Представляете курьез. Его барак вплотную подходил к Дворцу. Прикольно мы жили так во Владивостоке. Хорошо, что еще не в землянке, как наш Лазо. Рядом, если перейти через улицу Ленинскую, ты мог попасть на стадион «Авангард». Спидвей так был популярен во Владивостоке, что страсти на льду кипели по полной программе. Шуму было при заездах столько, что мы слышали это прямо из квартиры Железняка. Сейчас мы будем продолжать говорить только об альпинизме. Супруга Игоря терпела нас молча. Я ни разу не чувствовал себя в этом доме чужим. Итак, альпинизм в СССР развивается. Приморье не остается в стороне от этого. Даже пытается догнать современный альпинизм в СССР.
Игорь Железняк в своем мотоциклетном шлеме в начале 80-х
Сергей Эйдус в горах Памира
Шлемченко Сергей. НАШ ШЛЕМ!
Во главе этого процесса во Владивостоке стоят три Кита: Железняк Игорь, Эйдус Сергей и Шлемченко Сергей.
При вводе Логина и Пароля,
