При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Огненные тропы Великой Отечественной войны
Часть Первая
Памятник воинам на склонах перевала Донгуз-Орун.
К концу лета 1942 года, группа войск 37-й армии, окруженная немцами и румынами в районе Баксана (Центральный Кавказ), с боями отходила в Баксанское ущелье, в сторону Приэльбрусья. Немцы избрали необычную тактику ведения боев на этом участке фронта – зная, что ущелье вплотную примыкает к склонам ГКХ, они явно решили не испытывать судьбу и не тратить резервы попусту – все равно прижатые к крутым снежно-ледовым склонам части Красной Армии не имеющие никакой горной подготовки не сумеют обеспечить подобный переход. Без обеспечения продовольствием, без медицинской помощи и необходимого боезапаса советские солдаты просто долго не протянут, да и суровая горная зима должна была докончить этот зверский замысел.
К ноябрю 1942 года боевые действия на Центральном Кавказе полностью переместились в верховья Баксанского ущелья и вплотную подошли к подножию Эльбруса. Однако расчет противника на уничтожение прижатых к горам советских войск не оправдался.
В это время советским воинам предстояло совершить не запланированные действия боевого и тактического характера. По мере приближения германских войск к городу-руднику Тырныаузу (добыча и обработка молибденовой руды), вставал вопрос не только об эвакуации гражданского населения и вывоза запасов готовой руды, но и обеспечения безопасности отступавших воинский частей. И конечно вставал вопрос – куда и как?
Альпинисты, которые были приданы к воинским частям, уже имелся опыт обеспечения перехода через перевал Бечо (3367 м), когда в начале осени они спасли более 1300 человек (в т.ч. вынесли 230 малолетних детей). Опыта приобретенного на перевале Бечо, для обеспечения прохода на южную сторону ГКХ огромной массы, более чем в 20 тысяч человек, явно было недостаточно.
(Фото П.Ф.Захарова)
Местоположение пер. Бечо. (Фото М.Голубева)
з
Это перевал на Главном, (Водораздельном), хребте Большого Кавказа, между горными массивами Донгуз-Орун и Шхельда, высотой 3375 м покрыт ледником. Для прохождения большими группами, преимущественно доступен в летних условиях..
Памятная доска установленная после войны на
подходах к перевалу Бечо.
Да и в условиях надвигающихся осенних снегопадов, когда на перевале Бечо ключевой участок т.н. «куриная грудка» становится опасным для одновременного прохождения больших групп, особенного выбора не оставалось. Правда, спуск по другую сторону перевала более крут и до первого сванского селения предстоит марш протяженностью в 25 км.
Еще одним не маловажным фактором являлось нахождение в непосредственной близости к последним перевальным склонам т.н. «Северного приюта». Здесь было идеальное место для массового бивуака. Ровные площадки, речушка с кристально чистой водой. Окружающие горы хорошо защищают это место от холодных ветров. Удобная поляна с любой точки зрения. Отсюда начинались не сложные перевальные склоны, по которым можно было подниматься сразу несколькими, даже параллельными, колоннами. Да и в случае боевых действий, здесь было идеальное место для организации боевых рубежей.
Фото Г.Одноблюдова
Место под перевалом Донгуз-Орун, условно называемое
«Северный приют». (Фото М.Голубева)
Разбор складывавшейся ситуации привел воинское и альпинистское руководство будущего похода к выводу, что наиболее приемлемым остается вариант движения через перевал Донгуз-Орун. Он удобно вел через Главный (Водораздельный), хребет Большого Кавказа из верховьев Баксана в верховья Ингури (Сванетия),
На тактическом совещании командования воинских частей, было принято решение о выводе войск и местных жителей только через перевал ГКХ – Донгуз-Орун. На всю операцию отводилось чуть меньше… 10-ти дней.
Примерная схема маршрута советских войск при переходе через перевал
Донгуз-Орун. (Автор схемы Лапин)
На этот раз в немыслимо сжатые сроки следовало организовать отход остатков 392–й дивизии, измотанной непрерывными 70-ти дневными боями и обеспечить безопасность и транспортировку (на носилках) более 450 тяжело раненных бойцов и командиров. К отступающим войскам присоединялись местные жители, не желавшие попасть в плен. Всего набралось более 8000 человек. Кроме этого, дивизия выполняла специальное задание – необходимо было обеспечить эвакуацию с Тырныаузского комбината 18-ти тонн молибдена. Местные советские и партийные власти дополнительно поручили спасти 30000 голов племенного скота. К тому времени бои уже приближались к верховьям Баксана.
Местоположение перевала Донгуз-Орун в линии ГКХ (вид с востока). (Фото И.Паша)
Для ускоренного обучения особенностям горной безопасности и правилам передвижения в горной местности, к 897 горно-стрелковому полку (командир полка майор Сироткин П.И.) была придана группа инструкторов альпинизма. В нее в частности входили: Борис Грачев (начальник горной подготовки 900 ГСП, инструктор альпинизма), Георгий Одноблюдов (начальник Центральной спасательной станции «Тегенекли», ст. инструктор альпинизма), Александр Сидоренко (начальник альплагеря «Искусство» в Приэльбрусье, инструктор альпинизма),
Вы просите меня рассказать о лейтенанте Любови Георгиевне. Обаятельная, небольшого роста, но сильная, любили поспорить, была бесстрашной разведчицей. К ее мнению мы все прислушивались, считались с ним. Она могла тогда найти удивительно точное решение очередной боевой задачи. У нее была мужская хватка. Учила постоять за свое мнение, но главное надо помнить, что война - не праздник. А осень и предзимье 1942 года были особенно тяжелыми. Что скрывать, не все люди и тогда были железными, стальными. Но находились такие, что выражали неверие в нашу победу. Нет, они не были никудышними. Просто обстановка была в самом деле очень тяжелой. Перед нами стоял очень сильный враг. И он захватил уже пол России. Не у всех нервы выдерживали. Некоторые уже стали сомневаться в нашей силе. И тогда им на помощь приходила Любовь Георгиевна. Она не отделывалась шуткой. Показное молодечество было ей чуждо. Разговор с колеблющимися бойцами вела только серьезно. Иногда без единой улыбки. Но умела как то говорить с людьми. У нее это получалось здорово. И мне запомнилось самое главное – Любовь Георгиевна крепила веру бойцов в том, что они сильнее врага. По моему, ее никто не уполномачивал проводить такие беседы. Делала она их по собственной инициативе. Такую позицию ей подсказывала женская интуиция, но и прежде всего - логика бойца. Нам всем тогда было тяжело, а ей тяжело вдвойне – и потому, что она женщина и оттого, что ей приходилось тратить свою душевную энергию на других, чтобы поднять в них боевой дух. Что ей и удавалось. Война это события за событиями. Большинство фронтовиков редко помнит конкретно, что совершал тогда-то и тогда-то. Вся война отложилась в их памяти как одно большое сражение. Но мне навсегда запомнилась Любовь Коротаева, лейтенант, горный боец, не знающая что такое страх и всегда готовая придти на помощь другим. Конкретно больше ничего не могу вспомнить. В памяти лишь остался образ бойца, женщины, бесстрашной разведчицы. Извините за неполноту рассказа. С уважением к Вам бывший командир взвода конной разведки лейтенант Александр Иванович Николаев». А это оригинал письма лейтенанта А.И.Николаева:
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
