Выгребая на Талгарский перевал в четыре часа утра, мы не ожидали здесь никого встретить. Поэтому удивление было полным, когда мы узрели группу спасателей РОСО… В среду?! Помилуйте… Какие-то ребята не были знакомы, но Олега Румянцева я знал в течение многих лет. А уж тем более Алихана Кобжанова, командира этих ангелов… Кто там в раю командует? Архангел?

Наш путь, тем не менее, лежал в ту же сторону. Раскачивая тяжелыми рюкзаками Борис Дедешко и Мурат Отепбаев в свете наступавшего дня пересекли ледник Богдановича, прошли под северным склоном пика Нурсултан, и выбрались на перевал. Здесь задувал ветерок, и кисло глядели на кучерявые облака еще двое спасателей с рацией.

- Вот и покатался Серега на вертолете, - сказал я сам себе. И вспомнил, как мы с ним, помороженные, среди ночи спускались в Базовый лагерь с вершины Канченджанги. Мрак был полный, и Бродский едва держался на ногах. Зато последнюю зиму он провел на горнолыжной базе Шымбулак, работая на канатной дороге. И уверенно куролесил по снежным склонам на лыжах. Начиная жить в кайф, насколько я понимал. А весной мы с ним несколько раз пересекались на скалах реки Или… лазить он не хотел, зато лихо рассекал степные пространства на велосипеде. И чего его снова в горы потянуло?! – пожал я плечами.

Но случилось так, что уже после обеда мы перелезли вершины Ласточкино Гнездо и Ушбинка… и оказались на снежном гребне за жандармами. Борис, почувствовав драйв, лихо лез по сложным скалам. А за ним с тяжелыми рюкзаками, хрипя от напряжения, ломились мы с Муратом. Денек получился на славу. Погода временами портилась – очевидно, для пущей убедительности и моделирования высотного восхождения. Солнце временами слепило с синего неба так, будто поставило себе целью вызвать у нас тепловой удар. Июнь, однако!

Уже вечером, когда мы в восемь часов устанавливали палатку, я сердито бурчал:

«Но я же не думал, что ты так быстро все отдубасишь» - стиснул я зубы.
Оставалось только уповать на сложную скальную стенку Трезубца. Из-под которой, кстати, в предыдущий день спускали Бродского… Однако…

Вечером мы отправили в город несколько СМС-ок, потому что из Алматы на гребень добивала сеть мобильной связи. А Борис даже поговорил по телефону. И скептически слушали, как по скату палатки шурудит снежная крупа.

На другой день, стартовав в шесть часов, мы доверили наши теплые высохшие за ночь ноги сырым промокшим ботинкам. Холод не зверствовал, но ощущение тренировки перед высотой было полным. К тому же, никакой сложной стенки у Трезубца не оказалось. И я практически пешком выбрался на «крышу».

Зато после, вооружившись лыжными палками, я получил возможность упахиваться по глубокому снегу. Практически весь путь до вершины Нурсултана мы жали на пределе дыхания и нервов между лавиноопасными «досками». Как выдержали эту гонку Мурат с Борисом – остается только догадываться. Но уже в одиннадцать часов утра мы – довольные погодой и завершенным делом – торчали на вершине пика Нурсултан.

Спуск превратился в продолжительное полоскание тел по раскисшему снегу. На леднике Богдановича царило тепло, и порхали бабочки. После такой «зачистки» ноги, наверное, можно не мыть в течение недели… экономия воды и мыла получилась значительной. А когда мы спускались с Талгарского перевала, то на тропе я нашел новые гламурные солнцезащитные очки. В общем, спуск был приятный и спокойный. А заключительной красивой точкой стала кабинка канатной дороги, в которой мы скатились до Шымбулака. Желаю всем таких же покатушек домой.

На другой день в гости заглянул отец Александр Зырянов. Скромно оглядев царивший по квартире ремонт, он уселся за стол, который Ольга накрыла в большой комнате. А когда она принесла с кухни жаркие оладьи, еще более скромно сказал, что нынче Пост. И есть нужно только скромное.