Летопись чрезмерно лечебного, временами оздоровительного путешествия по горам Борколдоя в девятнадцати ходовых, едовых, ездовых днях
...Расписывая борколдойские приключения с явной целью отказаться от подробного погружения в технические реалии, как то - количество верёвок, крутизна склонов и прочее, я вдруг заметил, что весь текст выглядит подобно сочинению на тему "Как МЫ провели лето", то есть в фокусе описания подавляюще преобладает общение, - общение в нашем коллективе, с людьми на заезде, с людьми на выезде, а собственно о Борколдое, особенностях района, поразивших нас, говорить вроде нечего. Ну не описывать же, как "Хороши, как свежи были розы", то бишь сколь прекрасны и величественны горы! Ибо тогда уместнее говорить стихами, чего я совершенно не умею, равно как, по всей видимости, не обладают этим могучим даром остальные участники похода. Я понял, что упоминание нашей стратегии и тактики неизбежно, поскольку в памяти поход остался этаким непрерывным залезанием, слезанием, ходьбой, привалами, ориентированием, просчитыванием вариантов маршрута и пр. Касаясь технических моментов как наиважнейшего элемента нашего похода, я постараюсь сделать это по минимуму, сжато. Подробные реалии прохождения расписаны в техническом отчёте, откуда собирающийся посетить этот чудесный район или бывавший в нём, может вынести практическую информацию. Здесь же я попытаюсь, используя возможности словесно-повествовательные, передать занимательные - хотя в таком качестве довольно редкие - моменты нашего путешествия, сопроводив их некоторым количеством фотографий, на которых можно лицезреть в меру стараний фотографирующих пейзажи, любопытные явления и объекты, встречавшиеся нам, то есть те самые красоты, которым нет необходимости в описательном сопровождении.
Предварение.
Участники
Фотографические лица участников. За кадром остались многие на момент похода виртуальные, но таки самые настоящие, дорогие.
Фото 01. Макс медик
Фото 02. Славка Шаваров
Фото 03. Лёшка.
Фото 04. Таня
Фото 05. Лена.
Фото 06. Андрюха Тушин.
Фото 07. Руководитель.
Подготовка.
Подготовка к мероприятию началась в ноябре 2008 года. Первоначально мы собирались посетить западную часть Кокшал-Тау и побродить вокруг его грандиозных вершинам - Данков, Альпинист, Кызыл-Аскер и прочих. Однако выяснились проблемы с заброской в район, которая была вполне осуществима, однако дорогостояща и чревата застреванием. Плюс к этому время пребывания в горах у всех участников было ограничено, потому решили не искушать судьбу и податься на Борколдой, заброска куда выглядела проще. К тому же в Западном Кокшал-Тау предполагалось много людей - это также оказалось причиной, по которой мы отказались от него.
К моменту кардинального решения были собраны материалы по Западному Кокшал-Тау, намечен маршрут, найдены карты. Поскольку Борколдой и Кокшал-Тау, как правило, проходились в связке, то и собранные материалы касались обоих районов, так что начинать заново сбор информации не пришлось: вектор интересов просто плавно перетёк в сторону Борколдоя.
В результате у нас на руках оказался комплект карт, гугловские снимки, отчёты из Интернета. Первоначальный маршрут выглядел размашисто: мы планировали пройти перевалы в районе вершины Борколдой, потом сделать восхождение на г. 5170 м. Осуществился он только наполовину, причиной чему послужила в первую очередь "ЗАБОЛЕВАНИЕ". Которое впервые показало себя - пока умеренно, ещё не агрессивно - в поезде.
Заезд. Поезд.
Сели. Поехали. Уснули.
Ф. 1. "Премудрый Соломон, приснись прекрасный сон!" Славка Шаваров почивает.
Медик Макс Кратов опытным врачебным взглядом отметил одного нашего участника, который кашлял, чихал, в общем, имел вид явно болезненный. На вопрос Макса, что это такое и как можно в поход отправляться в таком состоянии, хворый беззаботно махнул рукой, выдав лёгкое "пройдёт". Знали бы мы, чем закончится эта невинная простуда... Как всегда простояли уйму времени (5 часов) на границе, где по железобетонным военным законам запрещено: посещать туалет (ни в вагоне, ни на улице), лежать, ходить, стоять, разрешается только сидеть в раскалённом вагоне и, к примеру, размышлять о вечности... Или наблюдать. В поезде находилось много детей: так в нашем отделении пребывала милая женщина с внучкой. Родители, зная о запрете на посещение туалетов, предусмотрительно запаслись горшочками куда, детишки, - которых почему-то на границе дружно потянуло испражняться, - писали да какали. Очень занятное зрелище... Вообще же русско-казахская (и наоборот) граница оставляет тягостное впечатление как место, где ощущаешь себя если не в тюрьме, то в неком крохотном оазисе, живущем по законам военного времени. Или карнавала: туда-сюда ходят суровые пограничники и таможенники, которые старательно играют в войнушку, учиняя мини-допросы всяким бабушкам, мамашкам и таким образом повергая их в трепет ("А мы привыкли при виде Ментов делать руки по швам// Вдруг решат покомандовать нами" - как пели артисты незабвенной группы "Несчастный случай"). Ах! Военная бутафория изменяет людей. Наши документы проверяла казашка весьма приятной наружности, одетая, конечно же, в военизированное одеяние, скрывавшее (и отчасти... конкретизирующее) милые прелести. Которые, как знак высокой отнесённости к СЛУЖБЕ, кажется, принуждали даму к виду непререкаемо строгому, так что все наши попытки вывести беседу к материям интересным, вроде погоды, природы, неземных красот страны Казахстан встречали жёсткий взгляд из-под сведённых бровей. Буде бы она одета проще, человечнее, наверняка долг не давил бы столь на неё и мы бы предались лёгкой, а то, может, - изящной беседе... но получилось только:
- Ваши документы! В развёрнутом виде!
- Девушка, а вот скажите, в вашей чудесной стране такие горы красивые... вы бывали там?
- Почему не сняли обложку с паспорта?! Как я в компьютер его пихать буду?! Прекратить разговоры!
Уже в Казахстане случился казус, изрядно нас опечаливший. В день отъезда женился наш товарищ - Леонид. Славка Шаваров, несмотря на предотъездные заботы, улучил время и посетил жениха, дабы изустно передать наши поздравления. Лёнька вручил Славке бутылку шампанского, чтобы мы в поезде отметили важное событие. Перебравшись через границу Казахстана, мы открыли бутылку, разлили содержимое по стаканам, торжественно произнесли разнообразные тосты за молодожёнов, поднесли заветные чаши к устам и... припёрлись менты. Два.
Увидев нас, они хищно заулыбались и вопросили, почто мы употребляем алкоголь в общественном месте. "Свадьба! Корешок в Новосибирске перед отъездом женится..." - сообщил я, предполагая, что такая важная причина позволит нам если не продолжить распитие, то хотя бы без последствий спрятать бутыль.
Страж порядка грозно, но с ехидством поинтересовался, кто из нас жених, кто невеста. Стало понятно, что добросердечным журением не отделаться. Я обстоятельно объяснил милиционеру, что жених и невеста пребывают в счастливом здравии в городе Новосибирске, из нас никто в роли молодожёнов не пребывает, погода на улице - хорошая... За что был обвинён в некой "борзости" (Да ты борзый, - медленно произнёс мент, - ну-ка пройдёмте..."). Во время составления протокола менты старательно играли в "доброго и злого полицейского", давили на всяческие струнки наших душ, например - необходимость быстрее попасть в горы ("на следующей станции ссадим, там будут разбираться, в горы не попадёте...") и применяли прочие нехитрые психологические приёмы подавления.
Алексей, когда я вспоминал эту печальную историю, напомнил: "...и раскручивали на мзду. Отчаявшись дождаться предложения с нашей стороны, чтобы рядовые бытовые пьяницы (то есть мы), вдобавок, стали ещё и преступниками - взяткодателями.
Мы становиться таковыми не хотели, потому помалкивали. ППС-ник в звании старшины взвалил бремя на себя: "Ну что же, не хотите нас заинтересовывать, значит, будем по закону".
Скрытый смысл фразы: назовите, наконец, сколько можете выложить и поторгуемся. Макс-руководитель простодушно ответил: "Давайте 200 рублей дадим!". Чем вызвал у оппонента приступ гневливого честолюбия и побудил его ещё раз поведать об ужасах, которые ожидают нас в ближайшие неделю-две пребывания на забытом богами казахском полустанке (в ожидании начальника, во время пребывания в обезьяннике и пр.).
Потом последовала их ставка...". Закончилась разборка 500 руб. с лица. (Коих лиц было препровождено в специальное ментовское купе трое - я, Макс, Лёшка. Причём Лёшка только подержал стакан в руках, Макс - сделал два глотка, наполовину опустошил тару только я).
Полисмены, словно завершив удачную сделку, дружелюбно попытались пожать нам руки. Затем патетически воскликнули: "А теперь приходите пить!", подразумевая вагон-ресторан, о коем не раз упоминали как о месте, где можно беззаботно и главное - ЗАКОННО - употреблять любые спиртные напитки в каких угодно количествах. Я подразумеванию не внял и спросил:
- К вам в купе что ли приходить?
- Да у тебя денег не хватит со мной пить. - Презрительно проговорил мент, осознавший мою скромную издевку.
- Хе-хе, - отозвался Лёшка, когда мы вспоминали инцидент. - Действительно, рожей, статью и интеллектом мы ещё не доросли до счастья оказаться в компании с целым старшиной и старшим сержантом патрульно-постовой службы (так значилось на их шевронах).
Вообще, - прибавил Лёха, - это был занимательный экскурсионный тур поездного дня что-то вроде "Предгорья казахской коррупции".
Пассажиры в вагоне нас встречали чуть ли не с цветами словно бы погорельцев или прошедших тяжелейшие испытания солдат. Во взглядах читалась сочувственная жалость.
Так что будьте осторожны, товарищи, при распитии спиртных напитков в поезде!!! Менты не дремлют.
Именно это событие, впоследствии, придало вечернему пребыванию в палатках на маршруте особый шарм. Лёшка так охарактеризовал его: "Протокольно-коррупционное приключение так сильно повлияло на участников похода, так живо откликнулось в их сердцах, что весь дальнейший маршрут мы не раз и не два вступали в дискуссии о теории и практике юриспруденции, вдавались в глубокий анализ нюансов сравнительного правоведения".
Так и было. Каждый вечер чаще всего мы обсуждали правовые акты, законоведов и законность, президентов и президентш...
Другая незадачка случилась с Максом и Андрюхой. Через три часа после отъезда они примчались к нам из своего отделения, зажимая носы.
"Бабушки... - чуть ли не хором, морщась, проговорили они, - и окно не открывается". Затем пояснили: "Пукают... Непрерывно. И храпят". Образ непрерывно испускающих газы старушек нас ввёл в замешательство, ибо проблема эта была никак нерешема, так что терпеть запах парням пришлось до самой экс-столицы Казахстана .
Вот и Алматы! Ура! Прочь от пукающих старушек, ментов, душных вагонов! Обменяли небольшую сумму денег, чтобы добраться до автовокзала. Приехав туда, стали искать транспорт до Каракола. Нашли семнадцатиместный автобус, который с премногим удовольствием взял нас на борт. Оставшиеся места водитель добил пассажирами до Чолпон-Аты. Ехать на "официальном" автобусе посчитали нецелесообразным, поскольку время в пути - сутки. Мы же оказались в Караколе в 20 часов. По дороге одна из пассажирок потребовала открыть люк, чтобы в салон попадал свежий воздух, который, несмотря на жару снаружи, оказался довольно таки прохладным. Пассажирка вышла в Чолпон-Ате, но сквозняк доделал чёрное дело простуды, витавшей вокруг нашего больного и медленно наползавшее на команду в поезде, так что на подъезде к Караколу среди наших стройных рядов гуляло тихое, но зловещее покашливание.
Остановились у дружелюбных родственников Макса Кратова, которые накрыли огромный стол, за коим потчевали нас историями (дядька Макса в своё время много лазал по горам), вкуснейшим компотом (из яблок, вишен), разнообразной снедью, советами.
По приезде в Каракол больной совсем расклеился - жаловался на температуру, кашлял, сопливил. Наутро обсудили с медиком состояние хворого и пришли к выводу, что в этот день лучше не отъезжать из города, чтобы дать страдальцу отлежаться. Зашли к Игорю Ханину, который сочувственно откликнулся на ситуацию и перенёс запланированный отъезд на следующий день. Далее мы рванули на рынок докупать недостающие продукты. В Караколе стоит брать макароны, крупы, печенье, масло. Нет там: колбасы, хороших конфет и шоколада, сгущённого молока, супов и картошки быстрого приготовления. Закупили. Запаковали. Со спокойной совестью легли спать.
9.08. День преимущественно ездовой и немного ходовой первый. Каракол - Карасай - р. Узенгигуш-Туюк.
В 7 часов за нами приехала машина марки "Делика". Скоренько погрузили рюкзаки, распрощались с милыми родственниками Макса, получив от них на дорожку литровую бутыль мёда и полкило прополиса.
Пока ехали до посёлка Барскаун, где дорога сворачивает от Иссык-Куля в горы, народ дремал. Повернули, проехали около двух километров и остановились размять косточки. После остановки все бодрствовали, любуясь пейзажами.
Дорога оказалась на диво ухоженной. Водитель рассказал, что наверху стоит канадский золотодобывающий завод, до которого дорогу ежедневно грейдеруют. Из ущелья путь полезли наверх. "Тридцать один серпантин! - многозначительно указал водитель на извивы.
Ф. 2. Изгибы дороги.
Затем поведал, что до постройки комбината дорога была весьма плоха. Некоторые лихачи умудрялись съезжать напрямую. Мы недоверчиво глянули на крутой склон. "Правда, правда!" - подтвердил водитель. - И в подтверждение рассказал, как в -цать лохматом году он и ещё пара машин осторожно ползли вниз по серпантинам. Тут перед ними прогромыхал прямо вниз, не разоряясь на изгибы дороги, ЗИЛ, едва не сбив переднюю машину. Спустившись, наш водитель обнаружил этот самый автомобиль. "Мы этому гаду все стёкла повышибали! - воскликнул шофёр. - Хотели водилу убить, но тут автоматчики огонь открыли... Заразы". Из этого мы сделали вывод: аварийная ситуация имела место в лихие года перестройки.
Серпантин за серпантином - мы выбрались на огромное плато.
Ф. 3. Плато.
Проехали до развилки: "канадский" путь уходил к комбинату, для нас же начиналось родное российское бездорожье, ведущее к заставе "Карасай". Едва свернули и проехали километр, как застряли и в течение часа выкапывали автомобиль.
Ф. 4. Застряли...
Прибыли к заставе, где пограничники проверили документы и пропустили нас к заветным горам.
- Есть какие-нибудь группы в районе? - Выпытывал я у военного.
- Нет. - Отвечал тот.
- А вообще люди есть в приграничной зоне? Охотники, пастухи?
- Нет. - Категорично мотал головой пограничник.
Незаконно подглядев за кипой пропусков, которые листал военный, и вспомнив о пасущихся на подъезде к заставе овцах да коровах, я сделал вывод, что скорее всего кто-нибудь да есть, ведь скотоводы - тоже люди... как и пограничники. Но что поделаешь: ВОЕННАЯ ТАЙНА. Скрытный защитник киргизской границы посоветовал остановиться в охотничьих домиках в устье реки Узенгигууш-Туюк, даже предложил остаться там вместо бестолкового, по его мнению, хождения по горам. Оценивающе глянул на наших девушек и подмигнул им.
От заставы мы прокатили около трёх километров и, немного не добравшись до базы охотников остановились по причине непроходимости, вернее, непроезжаемости. Водитель выжидательно глянул в нашу сторону: убирайтесь, мол! Однако выбираться мы не торопились, поскольку шёл ливень. Едва дождь прекратился, скоренько вылезли, напялили рюкзаки, попрощались с водителем и пошагали к домикам. Пока шли, я клял себя за то, что взял остатки продуктов с поезда (2 незапланированных килограмма) и не перелил коньяк в пластиковую бутылку (грамм сто, наверное, стекло весило).
Через речку перекинулся мостик. Очень высокий, так что нам пришлось применить все навыки горной техники, чтобы забраться на него. Вот и первое препятствие... База оказалась заперта. Мы сварили обед, приютившись в угольном складе, сделали заброску на две варки, переждали небольшой дождик и... Потопали, конечно. Перебрались на противоположный берег по "скалолазному" мостику и - потопали. Пока шагали, я размышлял, не выкинуть ли мне оставшийся один кг лишних продуктов (один съели у домиков).
В этот день прошли немного - три часа и перед прозрачным неглубоким ручейком встали на ночёвку. Едва расставили палатки, занесли в них вещи, пошёл дождь.
...Вечером представители нашего коллектива в лице руководителя, Славки Шаварова, Тушина Андрюхи, уютно расположившись в спальниках, обратились к медику и по совместительству хранителю основных спиртосодержащих запасов с предложением принять по ложке алкогольного напитка. Макс грозно глянул на нас, задумался, затем вопросил меня:
- У тебя ведь есть коньяк?
Я кивнул, предполагая согласие врача на употребление именно этого напитка, для здоровья участников, по возможному мнению врача, безвредное (поскольку акклиматизация прёт, организм работает на полную катушку - вдруг нельзя?), - употребление, благодаря которому окажутся изведены неподконтрольные медику - и, значит, чреватые для здоровья негласным распитием - запасы алкоголя.
- Так вот, пить его вы не будете. Его нюхать нужно! Далее он поведал историю, рассказанную в Караколе своим дядькой - альпинистом и туристом. Группа Максова дяди каждый вечер, лёжа в спальниках, капала в чай коньяк и в течение какого-то времени вдыхала запах получившейся смеси.
- Вот так это надо делать, - проговорил Макс, - забрал у меня принесённую бутыль, резво накапал в чай и поднёс к своему носу. - А-а-ах! Вкусно!
Я повторил процедуру, то же сделал Славка. Понюхали - коньяк... Выпили. А-а-ах! Вкусно! Макс глянул осуждающе:
- Нюхать надо было! Не пить. Алкашня.
И в течение получаса, пока не заснули, мы слушали, как Макс с шумом вдыхает пары. Так для меня осталось загадкой - выпил Макс своё питьё или вынюхал...
10.08. День ходовой второй. Р. Узенгикууш-Туюк - р. Узенгикууш-Туюк
Первое утро Борколдоя встретило нас ясностью и морозцем.
Ф. 5. Долина реки Узенгикууш-Туюк.
В этот день планировалось подойти под перевал "Ветреная лампа". Скоренько собрались и пошагали - то по широкой галечной пойме реки, то - по травянистым холмам в обход простеньких прижимов.
Макс Кратов, медик, решил установить тотальный контроль над нашим здоровьем: каждый привал мы проводили за измерением пульса - сразу после перехода, в покое и пр. Результатам удивлялись. Макс хмурился, неспокойно мысля что-то весьма медицинское.
Ущелье оказалось очень красивым: по правому борту (по ходу движения) долины взвивались осыпи, перемежаемые утёсами, в которых виделось много полостей, так что мы предположили наличие пещер.
По левому высились красивые скалы, перегораживающие входы в ущелья.
Ф. 6. Интересное ущелье-перелаз на Кайнар (слева). Нам на ледник справа.
На обеде почему-то все дружно уснули (кое-кто даже храпел). Пройдя один переход после сытного приёма пищи, очутились перед моренами, огораживающими несложные каньоны.
Проскакали этот участок, то взбираясь на морены, то двигаясь прямо по каньонам вдоль неширокой речки Узенгикууш-Туюк. Едва миновали морены, стали искать место для ночёвки. Площадок оказалось предостаточно, но вот чистой воды - не было. Узенгикууш-Туюк представлял собой поток мутной коричневой жижи, к употреблению довольно-таки непригодной.
Встали на ночёвку ниже ледника на двести метров, найдя небольшой прозрачный ручеёк. Предполагая, что к утру он замёрзнет, вечером набрали в котлы воду. Наш больной продолжал кашлять и потреблять в немереных количествах прополис и таблетки, щедро выдаваемые медиком. Впрочем, вторили ему, шмыгая да покашливая, все...
11.08. День ходовой третий. Р. Узенгигуш-Туюк - лдн. Туюк - пер. Ветреная лампа - р. Джагалмай
С утра порадовались хорошей погоде, поели и двинулись вверх.
Ф. 7. Ледник Туюк.
В нижней части ледник - без снега, пологий, потому шагали резво, в средней части понадобилось корячиться по некрутому заснеженному склону, выводящему на верхнее плато под перевалом, потому двигались медленно.
На верхнем плато сказался процесс акклиматизации, что плюсом к тяжёлому рюкзаку дало результат: ползли кое-как. Так, кое-как перебирая конечностями, по левобережной морене подошли под перевал, где устроили обед рядом с крохотным озерцом.
Отдых во время перекуса взбодрил всех, и оставшиеся сто метров до седловины перевала мы вновь шли резво. На перевальном гребне предались восхищению окружающими пейзажами и настоящей - пусть и непригодной к употреблению - ржавой керосиновой лампой.
Ф. 8. Вид с перевала "Ветреная лампа" на пройденный путь.
Ф. 9. Славян Шаваров у керосиновой лампы
Наблюдали-радовались, но таки отметили облачность, чреватую грозой, снегопадом. Сняли записку Ивановой И.А. (турклуб "Вестра"), оставили свою, затем побежали вниз.
Спуск оказался простым, хотя некоторые, не доверяя камешкам, лежащим на льду, всё норовили примостить задницу на осыпь, чтобы в таком сидячем положении спуститься. Осыпь вывела к скале. Обошли её слева, утопая в полуметровой толще снега, затем опять поковырялись в мокром глубоком снегу, спускаясь к подошве перевала.
Едва слезли, нас накрыл удивительный симбиоз снега, тумана и жуткого ветра. Дождались просвет и побежали вниз. Странная погода установилась! Ветер откуда-то (откуда?) за минуты приносил облака, которые приносили снегопад, который приносил совершенную непроглядность, которая заставляла нас сидеть и тупо пялиться во мрак. Тьма расходилась, небо мгновенно расчищалось (также - за минуты), становилось жарко. Мы бежали. И вновь по кругу: ветер - облака - снег - солнце...
У Тани Плутовой я обнаружил две любопытные фотографии одного и того же места, сделанные во время спуска. Снимки сделаны с интервалом 7 минут.
Ф. 10. Автор: Таня Плутова. Ясно!
Ф. 11. Автор: Таня Плутова. Не ясно...
Мы, скоординировав ритм перебежек и отдыха с погодой-непогодой, прошли ледник.
Ф. 12. Спускаемся к Джагалмаю по леднику.
Потом - морены, затем - ручей, и так очутились на сто метров выше слияния с ручьём Джагалмай. Где встали на ночёвку. При спуске к лагерю в самое сердце нас поразили хоть глиняные, каменистые, осыпные, чрезмерно полные, но - бабы.
Ф. 13. Баба конгломератная
Едва разбили лагерь, погода утихомирилась.
Ф. 14. Лагерь у языка под ледником Джагалмай.
То ли наш больной заразил группу, то ли сказался тяжёлый день, однако вечером вся команда предалась хоровому шмыганью, кашлю. Макс раздал больным по таблетке, прополис, затем все отправились в объятия Морфея.
12.08. День ходовой четвёртый. Р. Джагалмай - под гору Жабыч.
Утром состояние больных несколько улучшилось, но вот одному стало только хуже. Незадачка... Грандиозные планы хождения, кажется, стали, "сыпаться", а переходить на запасные варианты не хотелось.
В этот день мы собирались подойти под г. Борколдой. Некоторое количество продуктов предполагали оставить в заброске на месте ночёвки. Я надеялся, что, сбросив часть продуктов, идти станет легче - уменьшится нагрузка на организм, к тому же шагать предстояло по плану всё больше вниз, так что наступивший день - более лёгкий, чем предыдущие, - должен был показать, корректируем ли наши планы или идём по графику.
Мы закопали заброску и собрались было уже уходить. Как вдруг увидели группу, шагающую по центральному моренному валу в сторону, откуда вчера пришли мы. Забираться наверх никакого желания не было, у них - спускаться, так что мы побеседовали на расстоянии.
Они оказались из Прибалтики, шли на Ветреную Лампу. Ребята сообщили, каким образом проходили каньоны внизу по реке Джагалмай.
Нужную информацию о некой "красной осыпи", по которой нужно обходить основной каньон, мы словили. Поблагодарили дружелюбных туристов и отправились в путь.
Ф. 15. Шагаем вдоль реки Джагалмай.
Перед первым - совсем небольшим - каньоном перешли вброд на левый берег. После брода обнаружили зависающий камень.
Ф. 16. Глыба зависает
Затем, прошагав по широкому галечной пойме реки, очутились перед каньоном, который, судя по виду, был основным. На противоположном берегу действительно возвышались красные осыпи. Мы не утерпели и таки сбегали в каньон, чтобы проверить, действительно ли он непроходим. Так и оказалось: река обрывалась водопадом. Вернулись, перебродили речку и устроили обед. На котором сделали открытие: при большом желании на этом месте можно было развести костёр, ибо росли небольшие колючие кустики.
Знали бы мы, что в ближайшие полторы недели, это место в нашем маршруте - единственное, такой бы огонь запалили... Отобедав, забрались на осыпь, прошли по ней.
Слезши с осыпи, оказались перед рекой. Итак, третья переправа за сегодняшний день... Вода в реке поднялась, помутнела, потому, тщательно разведав путь, перешли стеночкой.
Брод оказался достаточно простым, только вот досталось от руководителя Лене, которая не расстегнула поясной ремень на рюкзаке.
Ф. 17. Речку бродим.
Выше слияния р. Джагалмай и ручьёв из-под 5170 залезли на разделительную морену, чтобы принять РЕШЕНИЕ: идём мы весь маршрут или же значительно сокращаем.
Пока шли по красной осыпи, сильно отставал Лёшка - плохой знак. Покашливали Макс, я, Славка, температурил Андрюха.
В таком состоянии уходить вниз по р. Джагалмай, чтобы затем отправиться на большую петлю, казалось небезопасно. Потому решились на запасной вариант: уйти под перевал Ольги Вороновой и далее - по плану: траверс г. 5170 и пр.
Ниже по реке Джагалмай виднелось устье долины под г. Борколдой, куда планировалось, но не получилось, слева тёк ручей из-под г. 5170 м., за ним возвышалась раздельная морена, за которой предполагался ручей из-под перемычки между 4708,8 и г. 4959, 0.
Через ручей перебрались по громадному валуну, затем выбрались на разделительную морену, где присели отдохнуть. Макс Кратов внимательно разглядывал окрестности. Неожиданно засмеялся, указывая на невысокую скалистую горку, и спросил: "На что пупырь тот похож?"
Я, погружённый в карту не ответил. Отозвался Славка: "На Жабу!". Я глянул на объект, заинтересовавший народ, и обомлел. Действительно, перед нам восседала самая настоящая Жаба. Вернее, учитывая грандиозность зверя, чопорный вид - Жабыч.
Ф. 18. Таня восседает. Жабыч вдали тоже восседает.
Так и называли гору. Когда подошли поближе, сходство не пропало, только усилилось.
Ф. 19. Славян беседует с Жабычем.
Ф. 20. И снова Славка разговаривает с Жабычем-горой.
Разбили лагерь под Жабычем, на пол километра ниже ледника.
Вечером подошёл Макс, который до этого тщательно изучал больных. "Плохо одному участнику, - сказал он. - Наверх идти нельзя. Тем более за хребет переваливать.
Вдруг там прихватит?". Решили переждать ночь и, если состояние самого больного не улучшится, сделать днёвку.
Вечером Жабыч засветился золотом. С удовольствием созерцали, как по каменному земноводному бродят закатные отсветы.
Ф. 21. Солнышко бродит по Жабычу.
13.08. День отчасти ходовой пятый. Жабыч и радиалка.
Утром состояние не особо изменилось: весы качнулись - полегчало одному, но хуже стало другому участнику. Днёвка. После которой, возможно, вообще сойдём с маршрута...
Чтобы не тратить время даром, запланировали радиально сходить под пик 5170 на ледник, стекающий из-под перемычки между 4708,8 и г. 4959, 0, выйти в на ледник под этой горой и радиально сходить на полюбившийся Жабыч.
Радиалка под 5170 оказалась неинформативна, выяснилось только, что ледник под 5170 весьма заморен, блуждание по разрывам утомительно и трудоёмко. Восхождение на Жабыч прошло довольно занимательно.
Забежали на ледник, вытекающий от седловины между вершинами 4708,8 и г. 4959, чтобы составить себе картинку окружающих вершин, так сказать, сверху, добрались, петляя среди трещин, до зоны снега.
Ф. 22. Вид с ледника на хребтину Жабыча.
Затем повернули обратно, надеясь получить больше информации с Жабыча.
Приспустились по леднику, пересекли его по направлению к южному основанию гребня вожделённой вершины.
Ф. 23. Хребтина Жабыча ближе.
Залезли на красивый красноватый гребешок и...
Перед нами шёл гребень на Жабыч. Оказался он сложнее, чем предполагалось.
Ф. 24. Жабыч крутоспинный.
Поразили породы из которых состоит горочка, ибо это и вправду оказался ЖАБЫЧ: поскольку сложен скалами, имеющими удивительную бородавчатую фактуру.
Ф. 25. Кожа зверя.
Ф. 26. Кожа зверя ближе.
Ф. 27. Кожа зверя совсем близко.
Вначале ползли по крутому скальному гребешку, затем ползли по скальному острому гребню, потом через небольшой каминчик снова заползли на гребень, по которому приползли непосредственно на вершину.
Ф. 28. Вид с Жабыча на южную сторону.
Ф. 29. Вид с Жабыча на северную сторону.
Ф. 30. Хребтина Жабыча сверху.
Ей-богу, после этого приятного восхождения я полюбил всяких жаб и прочих лягушек. На спуске по пути подъёма меня поразили удивительные цветовые переходы между осыпями и скалами:
Ф. 31. Удивительнейшей красоты разноцветный хвост Жабыча
Спускались до зазора между массивом Жабыча и ледником по пути подъёма, затем шагали между пройденной вершиной и ледником до самого лагеря, останавливаясь на фотографирование.
Ф. 32. Писающий ледник.
Вечером Макс Кратов устроил самому больному участнику досмотр, в ходе которого пациенту пришлось прыгать (15 раз с положения на корточках), отжиматься (30 раз), дышать и не дышать, в результате чего наш медик вывел оптимистичное резюме - состояние улучшилось! Больной упал обессиленный.
14.08. День ходовой шестой. Подход под перевал Ольги Вороновой.
Наутро Макс в очередной раз устроил самому хворому смотрины. Данные подтвердились - больному стало значительно лучше. Потому решили потихоньку шагать к перевалу Ольги Вороновой по пути, намеченному с Жабыча, наблюдая за состоянием больных.
Выбрались в 7-30 из лагеря, напоследок крикнул любезному Жабычу "Прощевай!!!". Прошли по леднику, вытекающему из-под перемычки между 4708,8 и 4959,0 м., с него плавно перевалили через разделительную морену на ледник стекающий из-под Ольги Вороновой.
Как только появился снег, образовали связку.
Мы планировали совершить восхождение на г. 5015 м. с перевала Ольги Вороновой, чтобы проанализировать вершину 5170 м. Однако мне не давали покоя скалы с левой (пхд) стороны перевала, через которые пролегал путь на вершину.
Выглядели они не то чтобы совсем уж грозно, однако понималось, что на провеску перил придётся потратить время.
Я стал задумываться: не отказаться ли нам от восхождения? Однако ясно понималось, что в этом случае мы не получим информацию о г. 5170 м.
Рассматривая отрог, в котором находилась предполагаемая вершина, мы увидели довольно таки простой путь из долины на гребень - и появилась мысль, не подняться ли нам напрямую с ледника, не выходя на перевал?
Ф. 33. Ледник, куда нам предстоит идти. "Простой" путь на хребет номер 1 (Слева или справа от скальной башни в центре фотографии). Снежная седловина справа - перевал Ольги Вороновой.
В это же время один из участников откровенно пожаловался на температуру и боль в горле.
Опять болезнь проявилась...
Идея попробовать взойти напрямую становилась всё осязаемее: переваливать через хребет снова становилось опасно. Решили подойти поближе к перевалу и там решить нашу походную судьбу. Едва зашли за отрожек от г. 5045 м., перед которым нам привиделся лёгкий путь на хребет, как нашли проход наверх ещё проще.
Ф. 34. "Простой" путь наверх 2.
Слышался шум ручья. Завернули к подножию склона и, немного покопавшись в снегу, нашли этот самый ручей. Учитывая состояние больных, приняли решение убить несколько зайцев: здоровые пойдут на вершину, больные - останутся в лагере, чтобы с помощью отдыха и таблеток придти в себя. Погода обещала быть хорошей.
Ф. 35. Голубой вечер.
15.08. День ходовой седьмой. Восхождение на пик Лена.
Утро подтвердило: небесная канцелярия выдала пропуск наверх. Скоренько собрались, договорились с остающимися больными (которые рвались наверх, поскольку болезнь отступила, но Макс-медик категорически постановил: НЕТ) о связи и полезли.
Путь на гребень пролёг по намеченному пути, который, впрочем, снизу выглядел иначе, чем фактически, ибо видимый в верхней части снежный склон оказался гораздо протяжённее - не 100 - 200 м., но - 400-500. За три часа поднялись на гребень.
Ф. 36. Вид с седловины на пики западнее. На дальнем плане - хребет Кокшал-Тау Западный.
Откуда наконец узрели, прямо таки пронзив взглядами г. 5170 м., и побежали дальше: вначале по снежному гребню со здоровенными карнизами.
Ф. 37. По этому гребню нам предстоит топать.
Он вывел на промежуточную вершинку. Назвали её Алёна. От неё далее шёл провал, за которым виднелась наша гора.
Ф. 38. Вид с г. Алёна на предстоящий путь.
Ф. 39. Каменная сова смотрит на хребет Кокшал-Тау с горы Алёна.
В провале провесили на относительно сложных участках перила.
Ф. 40. Перила.
Затем пропетляли среди жандармов и, наконец, очутились перед подъёмом на гору.
Ф. 41. Финальная часть восхождения
Где также повесили одну верёвку в крутоватом ледовом кулуаре, прошли по снежному склону и оказались на остром гребне, который, собственно, был вершиной.
С него наконец-то получили полновесную фотографию г. 5170 м.
Ф. 42. Гора 5170 м.
Высота - 5010,9 м. Восточнее, чуть пониже, виднелись скалки.
Мы добрались до них и, с трудом разместившись крохотном участке, предались лицезрению окрестностей.
В результате такового созерцания постановили: на вершину 5015,0 м. не идём, ибо цель восхождения - получить информацию о г. 5170 м. достигнута. К тому же время поджимало.
Учитывая присутствие в наших рядах доблестной участницы по имени Лена, имя жены Макса - Лена, название моей самой почитаемой реки - Лена, что в сумме давало повод говорить об изобильности этого имени, вершину так и назвали - ЛЕНА.
Ф. 43. Лена на пике "Лена".
Сложили тур, вложили записку. Да здравствуют все Лены мира!!! Обратно пробежали гораздо быстрее.
Ф. 44. Вид на наш путь подъёма и предстоящий спуск от тура на пике Лена. Снежный гребешок справа - непосредственно вершина.
Вот только снег на склоне сильно размок, отчего повысилась лавинная опасность, что послужило дополнительным стимулом идти быстрее. В лагере отметили восхождением борщом и - под негодующим взглядом Макса - ложкой спирта. Остававшиеся на базе заверили, что состояние у них в норме. Один из больных попытался отказаться от лекарств, поднесённых медиком, за что Макс заставил уже всю группу прыгать-не прыгать, дышать-не дышать, лежать-не лежать. После профилактической экзекуции больной безоговорочно съел таблетки. Остальные - тоже. Получив результаты и что-то сверив в своих талмудах, врач вынес вердикт: СНОСНО. В общем, продолжаем маршрут.
16.08. День ходовой восьмой. Перевал Ольги Вороновой - р. Джарыктал - подход под 5170.
Наутро погода ухудшилась. И обещала испортиться ещё более. Пока окончательно не наступила тьма-тьмущая, мы рванули на перевал Ольги Вороновой. Прямо под перевалом нашли удобные, закрытые от ветра стоянки в большой мульде, на дне которой виднелось озерцо. По коротенькому снежному склону забежали на перевал, где сняли записку первопроходцев турклуба "Вестра".
Ф. 45. На перевале Ольги Вороновой
И пошагали вниз. Спустились на небольшое наклонное плато, за которым предполагался крутой спуск. Обходя ледовые разломы, прижались влево (пхд). Затем, петляя среди разломчиков, взяли вправо и оказались над снежным склоном. Сошли по нему на пологий ледник. По которому, прижимаясь к горе 5015 м., добрались до морен, выводящих к южной оконечности массива г. 5170 м.
Ф. 46. Обходим г. 5015 м. Нам - к снегам слева.
Не спускаясь вниз, вышли к нашему леднику траверсом по моренам. Далее шагали в зазоре между ледником и правобережной (пхд) мореной. Таким путём прибыли к подножию седловины между г. 5004 м. (южная вершина в массиве 5170 м.) и г. 5015 м. Склон перевала читался хорошо - скальный подъём, восточнее сменяемый склоном снежным.
Ф. 47. Вид на предстоящий путь.
Подъём к седловине огораживался с левой стороны контрфорсом от г. 5015 м. Под скалой в контрфорсе лежало крохотное озерцо, отчего скалу сразу нарекли "Озёрной". "Хорошее место для ночёвки", - со вкрадчивой мечтательностью произнёс Андрюха, подразумевая, мол, начальник, давай лагерь поставим... Я согласился, однако времени в запасе оставалось предостаточно, и хотелось использовать его по максимуму. В нашем случае максимум представлял собой: подняться максимально близко к вершине. С другой стороны, ясно представлялось, что дальше плато под седловиной мы не сможем уйти, поскольку, если полезем на 5170 м., то... То уже полезем. И будем, возможно, взбираться часов пять. К тому же подъём на массив казался лавиноопасным. И время - 12. И призрак болезни гулял среди нашей группы. И вообще. Решили сделать разведку на плато: если там обнаружатся хорошие стоянки, то поднимаемся и там ставим лагерь, если нет - ночуем у "Озёрной" скалы. Разведка по рации донесла, что палатку поставить можно, однако - неудобно. Значит - ненужно. Разбили лагерь.
Ф. 48. Лагерь под "Озёрной" скалой. Тушин побрёл к озеру.
...Вечером, как водится, решили принять по ложке спирта. Медик вначале помучил нас, являя собой сочетание таких жутковатых и отчасти вредных в походе качеств как 1) неприязненное отношение к алкоголю и 2) скупость на предмет драгоценной - и только в медицинских целях! - жидкости. Андрюха, до это с энтузиазмом поддерживавший распитие, встал на сторону Макса и рассказал весьма поучительную историю.
- Вот был у меня знакомый, начал Андрей, вылив спирт в чай и с удовольствием глотнув, - он превратился в совершеннейшего свинью на почве злоупотребления алкоголем. Мы имели возможность наблюдать во всех достопримечательных подробностях к чему приводит пьянство.
Дело было так. Мы устанавливали оборудование на радиотехнической станции. Однажды один из наших сотрудников сгинул. Исчез - и всё тут!
Мы спохватились о пропаже на второй день. Предположили, что исчезнувший ушёл в близлежащую деревню. Вечером второго дня он не нашёлся. Решили, если не появится утром третьего дня нужно бить тревогу. На третий день он не объявился.
Тогда мы заслали гонцов в близлежащую деревню, куда часто наведывался пропавший, - в первую очередь, к любовнице потерявшегося. Нету. Пропал человек - и всё тут! Но к обеду нашёлся. Один из работников зашёл в помещение, где оборудование уже установили и потому заходили довольно редко. Забрёл сотрудник туда по причине мощнейшего запаха, источающегося из-за двери, и там нашёл потерю.
Глядя на столь неожиданно обнаружившегося работника, мы постигли смысл двух выражений: "Мертвецки пьяный" "Напился как свинья". Ибо выглядел он действительно как труп - синий и скверно пахнущий, так что мы даже предположили разложение. Впрочем разубедились, едва тронули тело - оно зашевелилось и всхрапнуло. Вонял же он потому, что весь был в моче, кале и блевотине!
Оглянув помещение, мы поняли причину бедственного состояния сослуживца: на столике стояла пустая бутыль из-под спирта, предназначенного для протирки нежных деталей радиотехнических устройств. Вместо этого спирт массировал изнутри тело и душу нашего пьяницы!
Который не смог оторваться от драгоценной жидкости: пил, засыпал - пил - блевал - пил... Все три дня. И в результате представлял собой настоящую свинью, но не ту, которая носится по полям, но чушку в загоне - возлежащую в собственных отходах и комбикорме!
Пьяница очухался и более к протирочным работам не допускался.
Макс грозно глянул на нас и притянул к себе бутылочку. Ну вот, не видать нам теперь спирта...
17.08. день ходовой девятый. Выход на гребень г. 5170.
Утром горы явили нам замечательное представление, ввергшее меня в восторг.
Ф. 49. Распрекрасное зелёное небо без фотошопа и психбольницы
Эту фотографию с зелёным лучом я считаю лучшей со всего из этого мероприятия...
Ф. 50. Утро на Борколдое.
Подошли к перевалу между г. 5015, о и г. 5004,0 м.
Ф. 51. Лезем...
Прохождение этого перевала значилось в наших планах как альтернатива траверсу пика 5170 м. Однако далее как от траверса, так и от этого перевала мы отказались, заменив на перевал Джарыктал Восточный - самый простой, описанный в отчётах, путь на ледник Джагалмай. Однако в момент подхода к перевалу, мы ещё не знали, что не осуществится ни полный траверс, ни сквозное прохождение перевала между 5015,0 и 5004,0 м. В целях разведки совершили радиальный выход на него.
...При выезде из Борколдоя, едва появилась мобильная связь, из Новосибирска пришла горестная весть о смерти нашего дорого друга, замечательного сопоходника Михаила Щеглова ("Мишка Гамми").
Несмотря на то, что мы не прошли насквозь перевал, но поднялись только радиально, предлагаем назвать его добрым именем нашего погибшего товарища - Михаила Щеглова. В паспорте перевала мы представляем полную информацию об этом участке похода...
Ф. 52. Вид на перевал, который мы предлагаем назвать именем нашего светлого товарища - Михаила Щеглова...
После радиального подъёма на перевал, мы полезли на массив г. 5170 м. Выбрались на хребет в 12 часов.
Ф. 53. Выбираемся на вершину контрфорса
Ф. 54. И снова выбираемся на вершину контрфорса.
Чутьё подсказало, что дальше может не быть удобных площадок. Для выяснения, сколь верна интуиция, прошли налегке по хребту и прозрение подтвердилось: тянулся достаточно узкий гребень до самой 5170 м.
"Вот пройдём хребет, закорячимся на 5170, - размышлял я, - а там рельеф окажется неблагообразным на предмет вольготной ночёвки. Светового времени в запасе оставалось часов 6-7, сможем ли мы найти площадку...Нет уж. Полный траверс отменяется. Сделаем траверс радиальный". Потому решили ставить лагерь. Устанавливать его пришлось на крохотном, к тому же весьма горбатом пятачке, обрывающемся во все стороны карнизами да сбросами.
Предстояло срезать неудобный горб, прикрутить палатки бурами, так чтобы оставшихся хватило на восхождение, определить место для туалета... Хотя вот это произошло само собой, пока несколько человек вместе с руководителем ходили в разведку по гребню. Процесс одомашнивания территории совершился достаточно быстро.
Вечером подкатили девчонки, которые, встав в сторонке (сколь позволяла территория), теребя в руках платочки (или верёвку), официально сообщили о своём отказе от восхождения. Я про себя облегчённо вздохнул: впятером будет проще.
Вечером замечательной красоты представление явилось нашим взглядам.
Ф. 55. Кокшал-Тау в позолоте
Ф. 56. Кокшал-Тау в золоте и золотых облаках.
18.08. День ходовой десятый. Траверс до г. 5170 через вершины Мэрик и Мэри
Утро насторожило: в небе медленно и неуклонно разворачивались перья.
Ф. 57. Небеса обещают погодное веселие
Значит, погода испортится. И надолго... Пока не началось, помчались на восхождение. Путь под 5170 м. прошли резво, но с опасением: опасались карнизов, крутых склонов, небольших жандармов. Залезли на одну горку, которую назвали Мэрик (прикольное прозвище).
Ф. 58. Вид на г. Мэрик (ближний гребешок) и гору 5170 (на заднем плане).
Ф. 59. Слезли с г. Мэрик.
Забрались на вторую горку, которую в пику предыдущему пику наименовали Мэри (солидное имечко) и наконец увидели во всей красе г. 5170 м.
Ф. 60. Вид на гору 5170 с горы Мэри.
Полюбовались массивом Алёна - Лена
Ф. 61. Вид на г. Алёна и г. Лена
Скорее подбежали к заветной вершине и уткнулись в жандарм. Высокий и крутой. Может, и не такой высокий да крутой, но, учитывая несомненное предостережение с небес в виде перьев да прочих облаков, достаточно крутой и высокий, чтобы потратить заветные часики хорошей видимости на провеску перил... Не медля, повесили 80 м. перил в обход жандарма.
Ф. 62. Оттуда мы пришли.
Ф. 63. Туда нам лезть.
Забрались по ним и далее потопали по гребню наверх. Гребешок заканчивался карнизом. "А вдруг там ГРИБЫ?!!!!!!" - издал я вопрошающий вопль. И вправду: вдруг там, на гребешке, в ста метрах от вожделённой вершины, в месте, где стыкуются два гребня (наш и ещё один, примыкающий с востока), находится карниз, свесившийся на три стороны (к нам, на запад, на восток)??? Ежели внимательно посмотреть на фото, можно увидеть самый верхний карниз, свисающий в нашу сторону - не путать с ближним, который подобен птичьему носу. С другой стороны предполагался такой же. Очень вероятно.
Ф. 64. Финальная часть гребня на г. 5170.
Мы подползли к карнизу, аккуратно заглянули на противоположную сторону и... УРА! Никакого гриба не было! Там вообще плато находилось! То есть вершина. Выбрались на широченное поле, прошли до северного её края (смотревшегося как самый высокий) сняли с ГПС высоту - 5163,9 м.
Ф. 65. Коллектив на плато
Ф. 66. Вид на пройденный гребень Мэрик - Мэри
Затем приспустились к скалам, где сложили тур (Высота - 5156,0).
Ф. 67. Народ у тура.
В записке предложили назвать вершину в честь великого художника, мыслителя, Человека (с большой буквы) Павла Филонова.
Тут меня удивил народ. (Правда, я сам позже удивился вместе с обществом). Пока я читал лекцию о малоизвестных моментах жизни художника, коллектив как-то странно переминался с ноги на ноги. Затем мой монолог на десятой минуте решительно прервал Андрюха, сообщив, что необходимо срочно... Отбыть на некоторое время к широченным полям вершины, где нет обозреваемых со всех сторон гребней, девушек, лагеря, куда может донестись запах, нет сбросов, и где так необыкновенно прелестно СХОДИТЬ В ТУАЛЕТ. Потом - Лёшка. Макс. Славка. Я. Всем, в общем, стало хорошо.
Значит, и домой идти можно.
Ф. 68. Уходим с вершины
Едва подошли к краю вершинного плато, набежал туман и скрыл окрестности. Далее мы топали в совершеннейшей мгле, ориентируясь на собственные следы, которые, правда, вскоре замело... В 8 часов отказались в лагере. Тьма. Ветер. Снегопад.
При вводе Логина и Пароля,
