История перевалов, с помощью которых поддерживается связь между Сванетией и племенами к северу от горной цепи, имеет не только локальный интерес. [...] Непрерывность ледового барьера Кавказа - 100 миль по прямой от Нахарского перевала до Мамизона - объясняет, почему кавказцы так смело переходят обширные ледники, а их скот и лошади столь проворны на спуске со снежных склонов. Причина того, что давно используемых ледовых перевалов много и они невнятно, а то и ошибочно, отмечены на пятиверстной карте, кроется еще во внутриобщинном разделении и хищнических привычках вольных сванов. Замки сванской общины являлись такой же угрозой для свободного путешествия, что и крепости средневековых феодалов-разбойников. Путник не мог проследовать, не заплатив пошлину или налог или, еще хуже, не став целью меткого стрелка, который втыкал в землю палку с рогатиной и неторопливо наводился на мишень из безопасных зарослей. Поэтому закономерно получалось так, что житель севера, желая попасть в Латпари, шел в обход Муджала высотной тропой через перевал Цаннер, а активных охотников желание незаметно пройти в Нижнюю Осетию вынуждало перебираться через проемы справа и слева от Ушбы.

С ростом безопасности и свободы путешествия более трудные перевалы из Сванетии на север все реже посещаются местными жителями. Дороги из года в год совершенствуются, пошлины отменяются, поэтому более хорошая дорога берет верх над более короткой. Князь Атар направляет своих людей в Осетию покупать лошадей через Загери и Мамизон, а не через перевал Твибер. Наиболее используемые сейчас перевалы - это Донгузорун, он самый простой и обычно открыт для лошадей летом, это Бечо, время от времени преодолеваемый ослами исключительной дерзости, и перевал Твибер, что ведет в Чегем и служит главным образом скоту и пешим людям: лошади справляются с ним только в снежные года, когда трещины забиты или перекрыты мостами.

Пересчитаем с запада на восток другие перевалы, которыми пользуются от случая к случаю или о которых еще жива память. Перевал Чипер соединяет истоки Баксана и Ненскры, но от Урусбиевых [пос. Верхний Баксан] никуда конкретно не ведет и используется главным образом охотниками. Перевалы Ахсу и Чатынтау ведут с ледника Шхельды на запад и восток от Ушбы. Еще есть перевал из Адылсу и два перевала из Адырсу, ведущие к Лекзырскому леднику, а также перевал из Чегема через Башильский и Лекзырский ледники. Всё это охотничьи и воровские перевалы. В 1887 году совсем перестал использоваться перевал Цаннер из Муджала к леднику Безинги: чтобы попасть в Караул, сваны должны идти кругом через перевал Фытнаргин.

Было бы утомительно приводить здесь все подробности об этих перевалах, коими я располагаю. Первым путешественником, перешедшим через перевалы Чипер, Бечо и Твибер, был мсье де Деши, который в первой экспедиции обнаружил полное несоответствие топографии местности на пятиверстной карте. Мои собственные приключения при переоткрытии перевала Цаннер я уже описывал. Переход через перевал Донгузорун был осуществлен нашей партией в 1868 году. Его сильно оживило поведение наших сванских носильщиков, которые регулярно, раз в день объявляли забастовку и даже грозили ограбить и бросить нас. Пришлось намекнуть им на то, что у нас была привычка при ночной тревоге разряжать не целясь револьверы. В тот же вечер возле нашей палатки с дерева упал сук - так вслед за произведенным шумом послышался хор громких просьб не стрелять. Спустя два дня наши носильщики встретили на перевале своих друзей, возвращавшихся с угнанным скотом. [...] Перевал мы перешли в плохую погоду, но - по высоким меркам кавказских перевалов - в этой части хребта он никогда не бывает особо впечатляющим, если не считать видов Донгузоруна и Эльбруса. Перевал Бечо - тоже очень простая ледовая седловина, к тому же путь через него самый прямой. Нет причин, чтобы из селения Бечо нельзя было достичь через него Урусбиева за полтора дня. По этому пути тамошние люди перевозят через перевал товары. [...]

Перевал Ахсу, который я преодолел в 1889 году с капитаном Пауэлом, практического значения не имеет, он длиннее и гораздо выше перевала Бечо. Но его большим преимуществом для горовосходителей являются предоставляемые им дикие виды с тыльной стороны Ушбы и один из самых замечательных ледников Кавказа.

Каждого путешественника, попадающего в верховье Баксана, поражает живописное устье группы долин по левую сторону, часах в трех выше Урусбиева. Речной поток, приносящий здесь соединенные воды многих ледников главного хребта, известен как Адылсу. На небольшом расстоянии выше его слияния с Баксаном он получает важный приток с юга - истечение ледника Шхельды. Князь Урусбиев сообщил мне о двух перевалах, которые достижимы с этого ледника и известны его охотникам: один, к востоку от Ушбы - через Чалаатский ледник в Местию, другой, к западу от Ушбы - в Бечо. Мы выбрали второй.

Баксанская долина и устьевой выход ущелья Адылсу. Вид с подъема на «Букашку» (Букабаши), что над пос. Тегенекли по левому борту долины.

Ущелье и река Адылсу в нижнем течении. Поворот направо на развилке по центру – ущелье Шхельды. Вид с вершины Букабаши.

Из-за обычных стартовых задержек в кавказском селении мы только после полудня вышли к Шхельдинскому кошу, с лошадью для перевозки вещей. Наш конюх выбрал неверный путь и перевел нас через Адылсу. Обнаружив, что мы поднимаемся по долине правым берегом реки и уже близится ночь, мы вынужденно остановились в лесу. [...]

Вид на Шхельду с правого берега Адылсу (в начале подъема к а/б Джантуган от развилки Адылсу-Шхельда). Вероятно, где-то здесь Фрешфилд спохватился и перенаправил к Шхельде взявшего не тот курс конюха.

Утром мы не без проблем перебрались через Адылсу, и один из нас направился на лошади через поток Шхельды, тогда как другие воспользовались мостом из лавинного снега. Животное на том берегу упало и поранилось. Коша мы достигли слишком поздно для того, чтобы успеть пересечь хребет до наступления ночи.

Современная тропа к Шхельде, ведет правым (по ходу) склоном ущелья. Где-то здесь Фрешфилд переправлялся по снежному мосту через речку Шхельду и вышел на эту сторону, после чего перешел к биваку у коша – у «Улыбки» или дальше на пути до ледовог

В остаток дня нам не оставалось ничего иного, кроме как изучать открывшееся нам удивительное явление. Ледник Шхельды представлял собой нагромождение огромных плит серого гранита. Время от времени кусок размером с небольшой домик с шумом обрушивался на поверхность серой насыпи. [...]

Валунные прелести ущелья Шхельды, описываемые Фрешфилдом.

Ледовый вал. Вероятно, при Фрешфилде он был примерно здесь же.

Из-под ледового вала вырывается на свет речка Шхельда. Над противоположным берегом – знакомый Фрешфилду Бжедух.

В 1866 году пастухи Баксана слышали громовой шум, и было видно огромное облако дыма или пыли, восходящее над понижениями хребта под Ушбой. Что это, новое извержение вулкана? Позднее выяснилось, что это огромная скала обрушилась с утесов на восточной стороне ледника Шхельды. С тех пор лед медленно переносит к долине скальные останки. На следующий день мы увидели разрыв в горной стороне - тот, что породил эти колоссальные массы, распространяющиеся теперь по нижнему леднику.

Со слов Фрешфилда, где-то здесь в 1866 г. произошел великий «облом», густо покрывший долинный ледник скальными обломками. Гребенка слева – скальные сходы от Западного (ближнего к нам) пика Кавказа.

Пастухи были радушны к нам, насколько могли, и более молодой из них двоих, знакомый с перевалом к Бечо, согласился нас сопровождать. [...]

Подъем по нижнему леднику до места соединения его притоков [Шхельды и Ахсу] был тяжелым занятием. Я никогда не видел такого ледникового товарного поезда. Он свозил вниз материал, которого было достаточно, чтобы вымостить щебнем все дороги России. Огромные размеры отдельных блоков и полное погребение льда под ними - эти черты придают моренам Шхельды необычный характер.

Скальные и ледовые пейзажи в месте слияния двух главных истоков ледника великолепны. Вдали слева, в окончании длинного котлована располагается перевал Чатынтау. Главный хребет встает напротив нас стеной, которую величественно подпирают и венчают скалы, называемые нами Малой Ушбой [массив Шхельды]. [...]

Фронтальный вид на верхнюю часть ледника Шхельды от устьевого выхода ледника Ахсу. Перевал Чатынтау – в гребне слева от пирамиды пика Щуровского, скрыт за скальным склоном. Правее горловины Ушбинского ледопада – массив Шхельды.

«Принц» Щуровский. Поименован так уже в ХХ веке, по ходу 1-й мировой войны. Фрешфилд никак не называл этот пик по имени и вообще не упоминал о нем. Его «упоминанты» этого узла – Ушба, Чатынтау, «Малая Ушба» = Шхельда и перевал Чатынтау.

Общая панорама верховья Шхельды от устьевого выхода ледника Ахсу.

Путь же наш лежал направо, где над низким и легко обходимым ледопадом горная впадина была заполнена напополам льдом и травой. Мы спугнули группу горных коз на их глухом пастбище. Наш маршрутный перевал был пока невидим: высокие проемы, что были на виду, вывели бы нас на западный ледник Ушбы.

Вот этот проем между скальными бортами и открывающийся вид на промежуточную цель – снежную скобу перевала Средний.

Подъем шел вдоль левой стороны главного западного истока ледника Шхельды. Мы взбирались по нескончаемым склонам льда и снега, лишь однажды выйдя на скалы для обхода трещин.

Выход на лед и весь ледовый участок до перевала Средний. Массив слева – пик Профсоюзов, вершинка правее центра – пик Физкультурник.

Практически на всем пути под перевал Средний трещины во всю ширину прохода.

На подъеме по леднику Ахсу, вид назад.

Верхний вид на течение ледника Ахсу с нунатака в вершинном цирке, на котором просторная и удобная бивачная терраса.

В конце мы не стали подниматься к крутой расщелине, хотя она задавала правильное направление [перевал Средний], а повернули на запад [направо], прошли вверх по фирновому полю и вышли на высокое плато - оно отчетливо видно с Эльбруса, располагаясь наверху отрога, что разделяет бассейны Озеньги и Шхельды.

Здесь мы на время отступим от наших поспешавших путешественников и проведем тихий вечер в цирке Ахсу, на удобных и богатых видами ночевках, что на ровной террасе огромного нунатака, опоясанного рукавами ледника. Хочется верить, что сэр Дуглас не отказался бы составить нам компанию на этот вечер.

Вечер в Ахсу. Вид на Бжедух и пик Вулея.

Вечер в Ахсу. Интимный диалог.

Вечер в Ахсу. Дальний вид на Тютюбаши и Джайлык.

Вечер в Ахсу. Тот же вид чуть позже.

Вечер в Ахсу. Закатная краску Вулея

Вечер в Ахсу. Эхо минувшего дня.

Утро в Ахсу. Солнечная вспышка Тютюбаши.

Утро в Ахсу. Рассветные ласки Малой Шхельды

Отсюда [с верхнего плато на хребте Юсеньги] мы смогли увидеть скалы Ушбы. Короткий проход - и мы у перевала - узкого проема между небольшими возвышениями. Широкий крутой желоб ведет с него вниз к леднику, известному нашему пастуху как Ахсу. Он стекает на юго-запад и заканчивается у южных ледников Донгузоруна под перевалом Бечо.

Ушба показалась. Вид со снежного плато на хребте Юсеньги

Вершина и перевал Ахсу, вид с плато Юсеньги. С этого перевала сошли к Бечо Фрешфилд и его спутники.

Для обзора мы прошли несколько шагов к возвышению на западе [вершина Юсеньги Узловая, от нее гребень ГКХ сходит к перевалу Бечо], с него нам открылся вид на Донгузорун и Эльбрус. Мы находились гораздо выше перевала Чатынтау - на высоте не менее 13 тыс. футов [т. е. 3900 м - весьма точная оценка!].

Вершина Юсеньги Узловая, до которой прогулялся по плато от перевала Ахсу Фрешфилд. Вид в сторону Сванетии.

Ушба в проеме между пиками Ахсу (слева) и Малой Шхельды (справа). Вид с вершины Юсеньги Узловая.

Рассветный вид на Эльбрус с Донгузорун с плато на хребте Юсеньги. Доведись сэру Дугласу побывать здесь на восходе солнца, а не в «рабочий полдень», он, возможно, подумал бы о ПМЖ у князя Урусбиева.

Тот же вид при уже окрепшем солнце, подтверждающий мою догадку в предыдущей подписи

Вид с хребта Юсеньги вдоль гребня ГКХ на пути к Донгузоруну. Левее гребня – «южные ледники Донгузоруна» (ледник Долра), правее – «северные» (ледник Юсеньги).

Этот снимок можно комментировать на три страницы. В целом – вид на Ушбинский горный узел. Группа Фрешфилда заходила снизу слева, справа – бивачный нунатак, в обход которого группа выходила на хребет Юсеньги к перевалу Ахсу.

Спуск ниже бергшрунда простой. Мы сбегали или съезжали по гладкому леднику и снежникам, пока не вышли к цветам и, минутами позже, к Бечойской тропе. Мы оказались в обширной горной котловине, заполненной ледниками и дикими пастбищами и заключенной между главным хребтом и выступающим над Нижней Сванетией отрогом. Пятиверстная карта принимала этот отрог за водораздел и сглаживала всю эту территорию. Вскоре долина Донгузоруна осталась позади, мы миновали уровень лугов центральной долины и по весьма романтичному ущелью спустились в лесную зону. Тропа нередко прерывалась стелющимися побегами и была наполовину укрыта листвой и цветами. Весьма внушительно смотрелась громада пика Мазери, видимая отсюда с торца, как остроконечная скала, а Ушба - та не раз и не два завершала картину, взывавшую к художнику.

Мы в 2006 году с Ахсу к Бечо не переходили - спускались в Юсеньги с перевала Родина, что чуть в стороне на том же снежном плато. Однако за день перед спуском мы поднялись на перевал Средний, которым не прельстились наши путешественники-первопроходцы (равно как местные охотники и грабители до них), и обозрели с него ледовые подступы к Донгузоруну (ледник Долра) и Бечойскую тропу, терявшуюся в солнечной лесной зелени Сванетии.

Мы на перевале Средний, мимо которого проследовал Фрешфилд.

Вид террасы верхних ночевок Ахсу с перевала Средний

Вид с перевала Среднего на другой «побочный» перевал – Бивачный. Жаль, что Фрешфилд не ставил перед собой задачу исследовать явные перевалы по ходу своего маршрута из Адылсу в Бечо, иначе он посетил бы и Бивачный, и Средний. Но это, конечно, потребовало бы другой подготовки к маршруту.

Южный вид с перевала Средний. Внизу – участок Бечойской тропы, по которой Фрешфилд сходил к сванским селениям.

Так мы спускались вниз, пока нас не встретил поток, сходящий с утесов, что подпирают западный ледник Ушбы. Его вздувшиеся на солнце воды казались трудно преодолимыми. [...] Остаток пути до Мазери крайне очарователен, а тропа хороша. Какое-то время она ведет хвойным лесом, а потом, на крутом спуске, с изгиба долины открывается вид на пики Лайлы. Находясь в тени, мы видели их освещенными косыми лучами вечернего солнца. Вид был пленителен, и я был счастлив тому, что оказался еще раз в Сванетии.

Привет Сванетии и благодарность за радостные чувства наших исторических путешественников! Мы же на прощанье вернемся к вершинам цирка Ахсу и с них еще раз насладимся волшебными видами скальных бастионов Ушбы и Мазери и ледовых крепостей Эльбруса и Донгузоруна.

Вид с пика Физкультурник на «эполетную» Малую Шхельду: слева Донгузорун, справа Эльбрус.

Скальный комплекс Ушбы. Справа Мазери, слева башни Шхельды. Три горы – три облачка, дело к вечеру.

На крыльях Ушбы.

___________

1. Не может не обратить на себя тот отмеченный Фрешфилдом факт, установленный им из первых рук, что в число издавна практикуемых местными жителями перевалов входили не только простые транспортные перевалы, но и технически сложные охотничьи и разбойничьи перевалы, такие как Чатын (2Б) и Фытнаргин (3А). Сущая потребность, никакой романтики.
2. Тут и там в отечественной прессе можно встретить упреки в адрес Фрешфилда в том, что он в своих описаниях не уделял должного внимания местным гидам и помощникам, как бы тянул одеяло на себя. Но испокон веков на миру - и доморощенном, и западном - была традиция, особенно в военной мемуаристике, поименовывать лишь высшее звено, а о героях низших чинов и сословий говорить в собирательных терминах множественного числа - осетины, черкесы, пастухи, горцы. К тому же, если быть конкретным, это маршрутник А. А. Алексеева «Южнее Баксана» сообщает о том, что перевал Ахсу был «впервые пройден в 1889 г. Д. Фрешфилдом». Сам же Фрешфилд, как мы видели, не только отмечал, что перевал этот был известен местным уроженцам и посещался издавна, но и уточнял, что через Ахсу его вел знавший маршрут (и перевал!) местный проводник. В тех случаях, когда Фрешфилд хотел подчеркнуть пионерскую заслугу того или иного участника своей экспедиционной партии, он говорил о нем как пионере-путешественнике, а не первопроходце вообще. В связи с перевалом Чатын, также упоминаемом Фрешфилдом, Алексеев справедливо пишет: данных о его первопрохождении нет. Так вот, точно так же их нет и о первопрохождении перевала Ахсу. И быть не может.
3. Из-за соседства с более удобным, низким и простым перевалом Бечо, перевал Ахсу действительно не имеет практического значения как транспортный канал, хотя и он не особо сложный (2А). Зато это идеальный разбойничий перевал. Я хорошо прочувствовал это на своем маршруте в 2006 году: это «перевал из-за угла». Когда вы попадаете в Богом загнанный, оторванный от мира верхний цирк Ахсу и из-за этого «угла» навстречу вам выбегают промышляющие «гости с юга», вы без шансов: никакие пограничники вам не помогут. Поэтому, планируя свое пребывание в верховье Ахсу, справляйтесь в у погранцов, спасателей и всех, кому вы доверяете, насколько рискованное в данный сезон это мероприятие. Ситуация здесь от года к году разная.
4. Обращают на себя слова Фрешфилда о том, что имя Шхельда он и его спутники относят только к долинному леднику, тогда как сам скальный массив они называют Малой Ушбой. В заметке о снимке Германа Вулея с видом Шхельды, недавно проданном на торгах Christie’s, я указывал на надпись на его обороте, также гласившую о Shikildi glacier и о скальном массиве Little Ushba. Тогда я предположил, что надпись сделал не сам Вулей, и с эти связал ее неточность. Теперь должен исправиться: очевидно, надпись принадлежала Вулею, и никакой фактической ошибки на тот момент она не содержала. Но все же, что означает акцент на то, что Фрешфилд & Co называли «нынешнюю» Шхельду Малой Ушбой? Значит ли это, что у местных горцев вообще не было никакого названия этой невидимой с Баксанской долины горы и что, соответственно, европейские путешественники дали ей свое рабочее название по соображениям близости Шхельды к «подрезаемой» ей Ушбе? И, как бы то ни было с Фрешфилдом, когда и от кого воспетая Визбором вершинная система получила имя Шхельда - до советского периода или уже с приходом лучшего друга альпинистов?