Как всё началось.

- Макс Иныч, - вопросил меня году в 2005 Великанов Евгений на р. Талдура, после восхождения на г. Иикту, - как ты к Белухе относишься?
- Люблю, - приложил я руку к сердцу, - хотя гора эта опаснее, чем может показаться…
- А к Западной?

Я понял. И ответил:
- Корону Алтая тоже почитаю. В общем, Белухинский массив – моя большая чистая любовь…
Великанов кивнул. И задал основной вопрос:
- Когда идём?
- В 2006 г .

В 2005 г . вслед за Иикту мы сводили участников на г. Маашей, потом уехали на Тянь-Шань и там, в августе, провели массовое восхождение на пик Талгар (16 чел.). Затем реализовали давнюю заветную мечту – организовали и провели экспедицию в отдалённые горы Монголии, но мысль о траверсе Белухинского массива не выходила всё это время из головы.

И осенью этого же года я начал готовиться. В принципе, с расчётом на спортивную группу траверс не казался особо сложным, к тому же имелось множество материалов как в Интернете, так в и Новосибирском клубе туристов, однако, если ориентироваться на коммерческую группу, появлялось много стратегических и тактических проблем.

Материалы были собраны, обработаны, план составлен и предложен тур. фирме «Братья Говор». Говора подумали и приняли.

Костяк группы сформировался буквально за несколько месяцев: сразу же изъявили желание сходить туристы, которые участвовали со мной во множестве мероприятий прежде – на г. Маашей, Иикту, Ирбисту, Талгар, Найрамдал, в лыжных турах-походах и прочее-прочее.

От Говоров прибавилось ещё несколько людей. Итого нас получилось 17 человек. Многовато будет…

В общем-то, нужно отметить, что траверс массива был только элементом большого выезда в Катунский хребет: Восхождение на Восточную Белуху, походы 1 к.с., 2 к.с., 3 к.с. Как часть этого целостного мероприятия траверс был завязан в системе конных забросок, взаимоконтроля групп на предмет безопасности, распространяться о котором нет особой нужды, за исключением одного момента. Рядом с нами шла единичка (поход 1 к.с.), чтобы забрать тех, кто вдруг откажется от восхождения или покажет совсем уж плохие результаты на акклиматизационном выходе.

8.08. Отъезд из Новосибирска.

Итак, отъезжаем. С удовольствием осмотрел коллектив траверсантов. Большинство (подавляющее) были знакомые, с кем до этого пройдено немало походов, вершин, туров. И, в общем-то, все знали, на что идут: я долго переписывался по электронной почте, встречался лично Мишка Яценко, мой напарник, также общался по телефону, описывая предполагаемое мероприятие.

И гиды. Пятеро.

В числе оных, кроме меня и Мишки Яценко, Славка Новиков, Толян Храмов и, конечно же, присутствовал Великанов Евгений.

Кто такой Великанов? О, это монстр! Ибо если человек умудряется проводить две трети лета в горах в 65 лет, обгоняя при этом молодёжь на переходах, всегда вызываясь первым на разные хозяйственные работы, причащая туристку Ларису к нюханию табака, распевая песни, когда не то, что петь народу не хочется, ложку бы до своего рта донести, иначе как монстром он быть не может. У него тысячи достоинств, которые, в пересчёте на его возраст, превращаются в добрый миллион. Такой вот он зверь-человек:

Великанов номер 1. (Снимал: Толян Храмов)

Великанов номер 2. (Снимал Дима Гуляшов)

Великанов номер 3.

9.08. День второй. Дождливый. В который мы приехали на Катунский хребет и затем добрались до прижимов на реке Кучерла.

На высадке Алтай (не доезжая 2 км от п. Тюнгур) встретил нас дождём. Он стучался в окна автобуса, пока мы ехали, окроплял на остановках, всегда оставаясь снаружи (можно закрыть люк, окно, заскочить в автобус, забежать в кафе), а тут – всё: мы остались один на один с дождём.

Мелкий, нудный, он сеялся с неба, пока мы перетаскивали вещи от автобуса на берег Катуни. Вещи перенесены и спрятаны под тенты, в палатки, под полиэтилен. Отъезжающие туристы заняли места в автобусе, приехавшие спрятались в палатки. Началась обычная предвосхожденческая суета – распределение снаряжения, откладывание личных вещей, снаряжения, продуктов для конной заброски, приготовление завтрака. Добра для лошадей оказалось непомерно много. В результате бесед с алтайцами выяснилось, что наш общий груз (траверс, восхождение на Восточную Белуху, походы 2 к.с., поход 3 к.с.) потянул на 18 лошадей. Такому удивились даже алтайцы!

Мы, группа траверсантов, планировали в этот день пройти по реке Кучерла до начала прижимов. Путь представлял собой автомобильную дорогу, которая далее, на прижимах, превращалась в тропу. Местные посоветовали нанять машину. Устроили обсуждение. Этот участок пути был без перепадов высоты – иди себе да иди, тем более с облегчёнными рюкзаками. Однако, поскольку на распределение снаряжения ушло много времени, идти же предстояло 10 километров , к тому же под дождем, которым дорожку сильно размыло, мы вняли совету и договорились об автомобиле марки ГАЗ-66 за 2000 руб. Вдумались и поняли: вся наша толпа никак не поместится… Впрочем, менять решение не стали: отправим хотя бы рюкзаки – легче пойдётся к тому же уедет несколько человек (преимущественно девушки), которые поставят лагерь и соберут дрова. На этом и порешили. Местные поспособствовали нам и подогнали, кроме ГАЗ-66, ещё и легковушку, чтобы все смогли доехать до моста через Катунь (всё-таки 2 км ), откуда бы часть двинулась пешком. Загрузились по машинам, переехали мост через Тюнгур, далее рюкзаки, дамский коллектив и отдельные представители сильной половины человечества поехали, а прочие пошагали. Сразу взяли хороший темп и быстренько, пусть под небольшим дождём, пусть по размытой дороге добрались до места, где уже почти сварилась еда и были поставлены палатки, что изрядно облегчило нам жизнь, поскольку начался сильнейший ливень и поднялся жуткий ветер.

Быстро поели и завалились спать.

Вот так нас встретил Катунский хребет – дождём и ветром. Однако это оказались цветочки… ночью народились ягодки: не очень хорошо натянутая палатка (на кой внизу-то растягивать?) легла мне на физиономию, и сквозь ткань я подробно рассмотрел многочисленные зигзаг жирной молнии, воткнувшейся где-то совсем рядом. Порыв стихнул, палатка распрямилась, я потёр ослеплённые глаза. Народ не спал, возбуждённо переговариваясь. Голоса потонули в раскатах грома, донеслось только вроде «Ну ни…», лёгкий шум дождя мгновенно перерос в дробное грохотание капель по палатке, которая медленно поползла к моему лицу, но я был уже готов и выставил ноги. Нутро нашего жилища осветилось, и я разглядел настороженное лицо Мишки-Гамми и вытаращенные глаза Лариски. Многозначительно произнёс: «Ураган». Завернулся поплотнее в спальник и подумал, что к добру оно всё: больше льёт – быстрее выльется. Представил себе, как сейчас там , наверху, во льдах, снегах… и уснул.

…Когда я в начале января 2007 г . показал Толяну Храмову это описание, то получил такую реакцию:
- Макс!!! Как ты мог??!! Ты забыл!!
- Что забыл?!
- Ты не сказал про ЭТО!

И далее Толян сообщил по электронной почте следующий нюанс.

«Слава Новиков (Каштанов), упаковавшись на ночь в мешок, неожиданно вспомнил о некой вещи, мокнущей под дождём в 50 м от палатки. Сквозь вой ветра и шлепанье струй по тенту я отчетливо слышал скрежет зубов - свидетельство внутренней борьбы в Славе: выходить или не выходить. Основательность победила: Славка разделся, и в следующую минуту в щель полога палатки я наблюдал картину дикой пляски первобытного человека в отблесках молний. Вещь была спасена, а Вячеслав исхитрился принять душ на ночь…»

Такие дела, оказывается, творились…

10.08. День третий. Грязный и мокрый. Мы перемещаемся вдоль реки Кучерла.

Проснулся с радостным чувством – тишина! Может, действительно за ночь небо излило из себя всю возможную влагу? Вылез из палатки, увидел – ошибся. С неба свесились мрачные серые тучи, грозя вот-вот пролиться. Подошёл к костру и… зажмурился. Поскольку моему взору предстала странная картина – зеркальное отражение тента: вчера мы растянули его верхние углы между двух деревьев, нижнюю часть закрепили с одной стороны колышком, с другой – на ледоруб, воткнув его в землю так, что образовалось односкатное укрытие, теперь было то же самое, то есть он держался в верхней части за деревья, а вот нижние углы почему-то крепились не слева от костра, а справа, причём одна оттяжка была привязана за куст, нависающий над водой. Другая оттяжка держалась за ледоруб. Та-ак… Может, вчерашняя бутылка пива виновата? Может, ночью просто не разглядел толком? Ага, и позволил растянуть так, что любой, кто станет обходить укрытие, окажется в ручье. Не то. Вгляделся внимательнее: колышка не было – тент держался за куст над потоком (был колышек, точно помню!), ледоруб же… Я сам забивал в землю ледоруб, не стал бы я это делать так, как оказалось – клювик на глубину сантиметра три, тогда как забивал на 15! Не может быть… Может! Видно ночной ураган натянул тент, колышек и ледоруб вырвало, они перелетели костёр, ледоруб забился в землю, другая же оттяжка просто обмоталась вокруг куста. Оставил игру в загадки на этой возможной отгадке. Вставший позже народ подтвердил, что ночью никто не выходил из палаток. Расставили тент «как надо». Небо прорвало – посеялся мелкий дождь, постепенно переросший в ливень. Поели. Вот «радость»: шагать в непогоду! Однако надо. В коротенькие затишья собрали лагерь, упаковали рюкзаки. Вышли.

Итак, активно-рюкзачная часть началась. Может, не так плох дождь: придётся быстрее идти, чтобы согреться, тем более, ловя затишья, вышли поздно. И вправду – народ побежал довольно резво.

Вода в Кучерле сильно поднялась. Река несла здоровенные деревья, вырванные с корнями везде бежали мутные ручьи. Однако более всего досаждала тропа – ноги по голень утопали в грязи.

Это Дима запечатлел грязь на своих кроссовках

Матерясь, шагали вперёд и вперёд – к светлому будущему… или хотя бы туда, где не будет этой непролазной грязи и дождя, а только снег, лёд и скалы. По пути на одной из стоянок нашли кучу продуктов, явно оставленную выходящими с маршрута. К своему глобальнейшему изумлению, я обнаружил даже ополовиненную бутылку водки ( 0,5 л ). Наверное, в походе трезвенники были, водку брали только для растирания. Хорошие люди. Больше бы таких. Водку вечером я выпил.

В этот день меня особо умилила одна из стоянок: на дереве висела многозначительная табличка «Рекомендуемое место для стоянки», на самом же рекомендуемом месте мчался поток. Может, шутник какой забрался в воду и прибил знак? Угу. И звали шутника Ливень...

Достопамятная табличка (в кружочке), указующая на место стоянки…

11.08. День четвёртый. Ясный, за исключением вечера. В который мы дошли до Кучерлинского озера.

Утро встретило нас туманом. Громадные мглистые «змеи» ползли над Кучерлой, то свиваясь, то расходясь, и я осторожно понадеялся, что в этот день погода будет к нам благосклонна. «Змеи» понемногу растаяли, и завтрак мы варили, наслаждаясь ясной погодой. При ней же вышли.

До обеда мы бежали. Неслись себе в удовольствие по тропе. В месте слияния Кучерлы и Текелюшки, у беседки, от которой начинается подъём на перевал Каратюрек, остановились, ожидая отставших. Постепенно стали появляться ребята. Каждый из них выходил к нам и радостно сообщал, что ягод – много. Угу, по красно-ягодным губам мы заметили…

На промежутке между поворотом на Текелюшку и Кучерлинским озером остановились на обед. Стоянок прошли много, некоторые достаточно большие, некоторые – поменьше. Мы выбрали небольшую, поскольку именно на такой предполагалось меньше проблем с дровами. И вправду – сушняка оказалось много. Пока готовилась пища, просушили вещички. Поели.

Макс Бланк запечатлел процесс приготовления пищи

После сытного обеда шагалось хорошо, вдобавок вокруг росло много ягод – брусники, смородины. Тропа раздвоилась: одна пошла к озеру через огромный бугор, другая – продолжила идти по берегу Кучерлы. Однако оба пути вели куда надо, потому я не беспокоился. Мы пошли вдоль берега, и… под прижимом тропа ушла прямо в воду. Видимо, просто вода притопила тропку. Матерясь полезли вверх, в обход. Однако и здесь не прогадали, поскольку попали в прямо-таки смородиновый рай. С прижима увидели тропку внизу, которая выбиралась из воды. Спустились и продолжили путь. Обошли по берегу небольшое озеро, чуть ниже Кучерлинского, и пришли к беседке, где предполагалась ночёвка.

Вечером начался дождь. Мы же стали перебирать и распределять приехавшее на лошадях снаряжение и продукты под бодрое пение Великанова. Не выдержав, я тоже подтянул какой-то романс…

К 21 часу дождь перестал, даже появились звёзды. Похолодало, на палатках выпал иней. Ура! Завтра будет жарко и безоблачно.

12.08. День пятый. Ясный. В который мы насладились рассветными видами Кучерлинского озера и прошли от Кучерлинского озера до слияния рек Ошту-Айры и Мюшту-Айры.

Выглянув утром из палатки, я ужаснулся: ничего не вижу! Ослеп! Ещё не хватало… Ой, просто туман густой! Такой, что даже тент моей палатки виделся размытым. Выбрался наружу и прошёл к кострищу. Лишь по памяти, поскольку не видел я, где это самое кострище. Когда добрёл, понял, что промок. Мелкая, но плотная морось мгновенно пропитывала одежду, волосы, ложилась на лицо. И мороз.

С трудом разжёг костёр. Вдруг туман разошёлся, и выплыло чистейшее голубое небо. Снова наплыл туман, и затем, словно по команде, буквально за несколько минут мгла поредела, и обнажилось Кучерлинское озеро…

Раскрасиво, красивейшая сверхпрекрасность!!!

Красота

Постепенно туман испарился, однако хорошее настроение осталось.

Поели. Благостное душевное состояние несколько помутнело – после того, как напялил рюкзак. Тяжёлый… Из-под него скомандовал: «Вперёд!»

И мы пошли. С перегруженным баулом за плечами путешествие вдоль озера - через здоровенные булыжники, огромные стволы и коряги - растянулось на четыре с половиной часа. Эх! В 2002 году, осенью, когда уровень воды упал, по отмелям мы пробежали этот путь за полтора часа… Бедственное положение руководителя (то есть меня) исправила девушка Маринка (жена этого самого руководителя), волюнтаристским образом изъяв три кило муки, сковородку и верёвку ( 40 м .).

Может, я – мазохист? Ведь порадовался подобному насилию…

Одолели тяжкий путь и придя к кострищу в 20-ти минутах от озера, остановились на обед. Приём пищи значительно придал сил, так что до стоянки на слиянии Кони-Айры и Мешту-Айры мы дошли довольно бодро. Эта большая и очень красивая стоянка – предпоследняя к моренам под ледником Мешту-Айры последняя же – прямо под моренами. На стоянке, где было провозглашено: «Ночуем!», общество разбежалось - кто в лес, кто за грибами. Дрова и грибы насобирали, палатки поставили, котлы над костром повесили.

Здесь у нас предполагался «развод»: часть народа оставалась на попечении Маринки, чтобы радиально побродить по окрестностям и забрать тех, кто откажется от восхождения после акклиматизационного выхода на одну из вершин (а отказники – будут, в этом я не сомневался).

Вечером прошло совещание, во время которого, в качестве основного вопроса выплыла проблема блинов. Дело в том, что я тащил сковороду, подсолнечное масло и специальную блинную муку с изюмом. Остающийся народ категорически потребовал отдать заветный полуфабрикат с не менее заветной посудой или сейчас же начать приготовление блинов.

- Время – 23 часа!!! – страдальчески возопил я. – Нам завтра ещё идти чёрт те сколько! Не буду я сейчас печь! Спать, однако, буду!
- А ты оставь муку-то, - вкрадчиво произнесла Маринка, - не потащите же вы её наверх?
На это я ответил:
- Ну нет. Нам завтра идти совсем немного, дотащу уж и в базовом лагере испеку.
На лицах остающихся обнаружилось гневное удивление подобной противоречивой наглостью, и, пока народ не вылил его на меня словесно, я выпалил:
- Придёте на Аккемское озеро и там лепёшки купите! А нам ещё ходить и ходить!
Гнев спал, люди задумались, словно проникаясь жалостью к бедным туристам-альпинистам. Однако сомнение явно бродило…
- Я же на себе пёр драгоценные продукты!
Народ промолчал. Молчание – знак согласия. Маринка хмыкнула на это бессовестное вранье (большую часть пути несла-то она), однако смолчала.

Вот и замечательно: продукт отвоёван, значит, можно спать.

13.08. День шестой. Ясный. В который мы прошли от слияния Мешту- Айры с Кони-Айры до базового лагеря под гребнем г. 20 лет Октября.

В этот день предстояло перейти под ледник Леонида и организовать там базовый лагерь. Вышли. Светило солнышко, пели птички, а мы тащили рюкзаки по тропе, обливаясь потом… Пусть. Лучше жарко, чем дождь.

Очень мне нравится этот участок Катунского хребта – верховья реки Мешту-Айры! Здесь много грибов, нет проблем с дровами, и прямо-таки огромная смородина.

Сразу от стоянки пошла хорошая тропа, и была она такой минут 40, затем стала плохой, то есть

Храмов сфотографировал процесс поедания смородины

Так, то теряясь, то находясь, то объедаясь ягодой, то отдыхая от этого самого объедания, мы добрели за 2,5 часа до небольшого холма, возвышающегося над болотистой поймой реки. На холме торчали какие-то странные постройки, на камнях висели таблички с именами-фамилиями погибших в горах. Альплагерь здесь был, что ли? А ещё с этого места открывалась потрясающая панорама окружающих вершин.

Подошли отставшие, мы положили цветы к поминальным табличкам и отправились дальше. Болотистую пойму обошли по тропиночке, и далее за 20 минут прибыли подножию морены. Ура! Горы начались!

Панорама верховьев Мешту-Айры

Забрались на морену и далее потопали по тропинке, вьющейся по гребешку, ближнему к левому борту (по ходу движения) долины. Так пришли к огромному водопаду, стекающему с левого берега долины. Здесь мы расстались с нашими «прогулочниками». Расставание получилось очень эмоциональным.

- Вы там того – не шалите, - назидали прогулочники.
- И вы не балуйте, - отвечали мы.
- Счастливо залезть на горы! – желали наши спутники.
- И вам без последствий откушать ягодок и грибков, - ответствовали мы.
На этой благожелательной ноте расстались.

Анатолий Храмов перенёс на матрицу фотоаппарата падение вод со скал, называемое водопадом.

Наш лагерь и некоторые люди

Порадовали желудки блинцами и завалились спать – на следующий день предстоял акклиматизационный выход.

Мишка Гамми занёс в память фотоаппаратуры приготовление блинов

Вот такой закат был снят Димой Гуляшовым

14.08. День седьмой. Хмурый, дождливый и снегопадный. В который мы совершили радиальное восхождение на г. ВОВ

В этот день предполагалось радиальное акклиматизационное восхождение. Я давно приметил вершинку, которую стоило посетить – достаточно пологая, но интересная горка между перевалами Дивногорцев и Токмак. Название её так я и не выяснил. По словам Олега Львовича Жигарева, это – пик ВОВ (Великой Отечественной Войны). Ни на каких картах других обозначений не было. Порешили: пускай будет пиком ВОВ.

Панорама ледник Леонида с названным перевалами и вершинами

Вышли в 7 часов. С маленького плато, на котором ночевали, выбрались на пологий участок под ледником, где оказались удобные красивые стоянки на песчаной почве. Подошли к леднику Леонида. Его можно разделить на две части – нижняя, от языка до широкой поперечной трещины, и верхняя – под перевалами Токмак, Дивногорцев. Поднялись по пологому языку на ледник и дальше шагали по центру. Перебравшись через поперечную трещину и оказавшись в большом понижении между ступенями, сели передохнуть.

Затем вновь потопали – уже по верхней части ледника. Подошли к подъёму под перевал Дивногорцев. Через этот перевал я ходил в 2002 г , правда, в обратном направлении – с ледника Западный на ледник Леонида. В тот раз мы спустились довольно быстро, повесив одну сорокаметровую перильную верёвку. На этот раз я вешать категорически ничего не хотел и стал рассматривать склон на предмет безперильного подъёма. К седловине выходили многочисленные кулуары, однако верхняя часть у всех смотрелась довольно грозно – хоть коротко, но круто. В конце-концов я обнаружил один кулуарчик, выводящий правее самого низкого места седловины: не очень крутой диагональный подъём под скалой, затем – занесённый снегом узкий кулуар с пробкой-камнем в верхней части.

Привал между двумя ступенями ледника Леонида

Красной линией отмечен путь подъёма на перевал Дивногорцев

-Не может ведь снег так запросто держаться на склоне? – задал я себе вопрос. – Наверняка, там не очень круто к тому же явно, что кулуар – глубокий.

Полезли.

Подъём в приближении

Сфотографировали окружающие пейзажи, перекусили и, поскольку погода портилась, побежали по гребню на вершину.

Путь по самой седловине показался достаточно простым – шагай себе да шагай по широкому снежному гребню. Но как только он закончился и начался подъём на гору, сложности обрушились на наши головы: во-первых, пошёл снегопад с ветром, во-вторых, крутизна склона увеличилась, и, в третьих, промежутки меж здоровенных камней оказались забиты снегом, и это, пожалуй, самое неприятное, дарило незабываемые ощущения – ступаешь между булыганов, и нога уходит прямо таки в снежную бездну, получая множество синяков и царапин.

Народ категорически потребовал возвращаться, однако руководитель твёрдо ответил «Нет!», мотивируя предстоящим подъёмом по гребню г. 20 лет Октября, где, - не исключено, всех ждёт нечто подобное, а то ещё хуже. Неопровержимый аргумент подействовал – протестанты смолкли и, стиснув зубы, закрывая лицо от колючей крупы, продолжили подъём.

Попались два достаточно крутых участка

Крутенький участок при подъёме на г. ВОВ

Великанов и Лариска стоят на вершине ВОВ

Вот мы и на вершине.

- А где у этой вершины тур? – ехидно вопросила Лариска.
- Там, - неопределённо ткнул я себе под ноги, - в снегах и камнях…

Постепенно притопали все участники. Как только пришёл последний, я поздравил народ с восхождением, порекомендовал полюбоваться замечательным видом (он есть, - уверил я, - только нужно очень пристально всматриваться во мглу…) и пошёл обратно. Как водится, возвращение получилось гораздо быстрее. За 20 минут добежали до крутого участка, быстренько спустились, протопали до начала спуска (там же, где поднимались на гребень по склону перевала Дивногорцев) и остановились, ожидая, пока все пройдут сложный участок. Как только последний участник спустился, мы полезли вниз.

Склон Дивногорцев по натоптанному пути пробежали быстро.

- Мы внизу, что ли? – ошарашено вопросила Лариска, стоя на леднике Леонида.
- Не-е-ет, мы ещё лезем, - ответил Великанов.
Лариска вздрогнула и удивлённо оглянулась вокруг.
Великанов захохотал, хлопнул девушку по плечу и добавил:
- Очнись, Лара! Мы спустились уже!
- Тьфу на тебя, Великанов! – закричала Лариска. Ты не шути так! Не то…
Но Великанов, распевая песни, уже бежал вниз по леднику. Лара быстренько сняла кошки и понеслась за ним.
Я дождался, пока последняя связка выйдет ледник, и в компании с Мишкой Яценко тоже помчался вниз.
…И вечером в лагере объявились отказники, провозгласившие: Хватит! В другой раз! Я немного поуговаривал, предложил сделать днёвку, однако аргументы не действовали. Ладно, внизу их ждёт Маринка. А днёвка всё равно нужна.

15.08. День восьмой. Просто днёвка.

Что делают на днёвке? – Едят. Беседуют. Потом снова едят. Прерываются на перераспределение продуктов. Беседуют. Кушают. Беседуют. Сушат вещи. Ну и хавают, хряпают, жуют, грызут, завтракают, обедают, ужинают, полдничают…
Этим всем мы старательно занимались. Ну и, главное, отдыхали – вначале под дождиком, затем – на солнышке.

16.08. День девятый. Утром – хмурый, после 10 – ясный. В который мы выбрались на траверс.

Мишка Гамми запечатлел первый (или второй) привал при прохождении траверса

Вид на г. 20 лет Октября

Вид на пройденный путь и человечков, ещё бредущих по нему

Хотя на гребне дул сильный ветер, на вершинке оказалось безветренно. Факт спокойствия в воздушных сферах при солнышке вдохновил на идею откушать, принятую народом безоговорочно, хотя до предполагаемого места ночёвки осталось идти совсем немного. Созерцая окрестные вершины, отобедали. Некоторые созерцали и так:

Анатолий Храмов снял задремавшего Мишку Яценко

И зря: лучше бы мы поднялись на большую фирновую террасу выше…

Я уже почти приготовил пищу, как вдруг с улицы меня окликнули. Говорил Славка Новиков:
- Макс, глянь, что мы нашли!
В палатку внесли следующую записку:

Оказывается, мы ночевали на перевале Герда. Новость. Видно, заплутали ребята...

Мишка Гамми зафиксировал первую ночёвку при подъёме на г. 20 лет Октября

Записка с места ночёвки (Снял Мишка Гамми)

Продолжение следует...