Наступил 2006 год. Поездка, которая не состоялась в 2005 год в район Северного Тян-Шаня, не давала мне покоя. Бил о землю «копытами» и Александр Родионов. Это понятно, для него это было первое участие в экспедиции на Высоту.

Звоню к Сергею Копылову. Краткий разговор закончился, однозначно – едим. Списываюсь с Казбеком Валиевым, этот человек создал мощный альпинистский синдикат в городе Алма-Аты. Причем его компания «Хан-Тенгри» занимается всем. (Промальп, различный туризм, рыбалка. Об альпинизме я молчу. Это нужно видеть своими глазами). Все нормально, сделано на опыте многих лет. Все схвачено. Если в прошлом году не состоялось, в этом году точно встретимся. Сроки определены по вертолету из Кар-Кары. Подгоняем полеты большой авиации. Легче вылететь с города Комсомольск - на- Амуре. Меньше сидеть в аэропортах, одна пересадка. Берем билеты и летим из Комсомольска.

Родионов Александр, в свою очередь, пытается все сузить в ценах до минимума. Едет на поезде и на много раньше нас. У него договоренность с Казбеком. В это время все ему будет стоить на 10 процентов дешевле. Кто мог знать, что в дальнейшем это нам всем обойдется маленькой перестановкой сил. Ходить мы будем 90 процентов времени отдельно от Александра. Но это в будущем, а пока подбираем снаряжение.

Все железо, газ, веревку берет на себя для провоза Александр. Поезд - не самолет. Честно, экипированы мы под «жвак». Не хватает только спутникового телефона. Сергей просит узнать меня по спутниковому телефону. Узнаю. Рации и телефон все в базовом лагере есть. В последствии я каждый день прятался от Копылова на морене за сераками. Оказывается, спутникового телефона там нет. Только нужно брать у других групп. Не знаю, не знаю, я не страдал. Дома четко определился по связи. То есть, просто отправил семью на лето в глухую деревню на отдых к бабушке.

Физически конечно подготовка велась на полную катушку. Всю зиму гоняли на вершины Приморья. Тралили снег на любых склонах. Родионов не пропустил не одной тренировки. Зиму провели по «боевому». Испробовали технику снегоступинга на вершинах Ливадиская и Литовка.

Опыт Высоты у меня достаточный. Пик Ленина, пик Евгении Корженевской. Больше месяца прожил на леднике Москвина. Больше пяти раз зимой поднимался на Ключевскую сопку. Одно зимнее восхождение на Эльбрус. Ранее две попытки восхождения на пик Коммунизма, попробовал подняться на пик Хан-Тенгри с юга. Два раза поднимался на Мак-Кинли. Грудь в орденах, зад в ракушках. Готов. Сергей Копылов - опытный турист - лыжник. Зимняя Ключевская сопка, Мак-Кинли, Аконкагуа. Почти уже альпинист со стажем. Что еще нужно. Александр Родионов всю свою жизнь решил посвятить высоте. Зимняя Ключевская, Корякский вулкан, Белуха в один сезон четыре восхождения, еще молоденький, но настырный, вернее упорный. Ну что, оделись, потренировались. Пора и на Тянь-Шань.

Александр уехал на много раньше нас на поезде. Я перед отъездом на пару дней уехал в резервацию на юге Приморья к детям. Речка, все свежее с огорода, упоительный вечерний воздух, рядом и речка и море. Все «пучком». Лето в разгаре, а я на лед. Человеческую суть не понять. Причем, это я делаю в течение 26 лет, со времен, когда еще и туризмом занимался.

Добираюсь до города Комсомольска. Сергей Копылов в кругу семьи и родственников, словно в командном бункере. Короткая остановка в Комсомольске, летим в родной город Красноярск. Таможня нашего брата видит в упор. Обычный дежурный вопрос, что Вас туда тянет. На досмотре в аэропорту – «ботинки в корзину». Жесткий вопрос, «что за ручка с острием». Ответ – «ледоруб». «Покажи». Быстро показываю конец, так как все упаковано очень жестко. «Ладно – хватит». «Следующий». В душе у меня недовольство, что мне не доверяют, а в памяти обломки самолета после взрыва от взрывчатки. Правильно делают, живей будем. Все в самолете. Летим в Алма-Аты. Летим по полной программе оплаты за горы. Значить будут встречать, значить машина у дверей и прочее. Город Алма-Аты, столица. Жарко. Опять проверки, документы. Опять вопросы, одни и те же. Отпустили.

Выходим, встречают. Садимся в машину. Короткий вопрос «На базу или на вертолетную площадку, через магазин». Выбираем второе. В супермаркете меняем валюту. Все закупаем. Две бутылки коньяка сверху. В группе два именинника. Сергей немного смутился от количества продуктов. Короткий мой ответ «немного больше, вдруг все будет хорошо, на Победу дернемся». А сам думаю, подниматься будем на Хан с северной стороны, какая там Победа... С новичками на 7000 метров... Но все сделано, продукты закуплены. Батарейки, фотопленка в достатке. Грузим все в Дэлику и……..

Едим. Тут я замечаю, какие за три года изменения в городе Алма-Аты произошло. Кругом иномарки. И скромно ходят «Газели», и еще скромней «Лады». Спрашиваю у водителя, что это такое. Ответ короткий, «надоело машины чинить». Гонят много с Дальнего Востока, да и свои заводы по сборке построили. Вот, «Господа». Второй вопрос «сколько до Кар-Кары». Короткий ответ: «Где-то пять часов». Останавливаться будем редко. По желанию - ланч в машине. Будем пересекать границу с Киргизией. Я это проделывал много раз, меня уже ни чем не удивишь. Так что удивляться будет только Сергей. Границу с Казахстаном пересекли нормально, прикол с Киргизией. Пограничники просто взяли себе сок, который водитель перевозил в столовую Кар-Кары. Причем водитель был категорически против. Но наглость всегда побеждает, где «местная Власть» решает, какой будет «Закон». Но при всем при этом меня удивила мягкость всех постов, что мы проехали. Три года до этого «беспредел» был через каждых 50 километров дороги. Сейчас все проще. Я рад за казахов. Приехали в Кар-Кару поздно ночью. Обслуживающий персонал не спит, встретил с улыбкой. Сразу разместили по палаткам и в столовую. Казбек Валиев за всем следил сам лично. Все просто, вкусно, напряжения не какого. Ну, что, покушали и в койку. Утро вечера мудренее.

Палатки у нас, что у римских завоевателей, шатры. Мягкие матрасы. Удобная прихожая. Утром встали и сразу на разведку. Большая юрта по середине лагеря, кодовое название «для поцелуев». Большая баня, парная. Просто «зашибись» – столовая, плавно переходящая в Бар. Море пива, сушеная рыба. И…. Вот это и. Смотрю, стоят стяги со знаменами. Все страны, которые находятся в лагере. Нашего нет. Корейцы есть, японцы есть. Русских нет. По паспарту я русский, но хоть и не по паспарту, повесьте флаг с земли обетованной. Ладно, «взглотнул», пошел дальше. Тут рында на завтрак. Казбек везде с рацией, у него это, как сотовый телефон, обедает в столовой и радирует. Нам определили стол. Позавтракали. Казбек на выходе поинтересовался нашими планами. Сказал, когда летим «наверх». Затем показал рукой маршрут, куда нужно идти для акклиматизации. Первая вводная – «веревку не брать, пиво можно». Сам лагерь находится на высоте 2200 метров. Но вершины рядом превышают отметку 3300 метров. От лагеря они надежно закрыты лесными шапками предвершин. Мы их не видим. Если идти с лагеря на г. Бас Каркара (4056 м) нужно выходить очень рано и приходить поздно, но идется все ногами + палки.

Собрались не торопясь. С ночевкой все равно не пойдем. Мы с Дальнего Востока. Пусть слабые тренируются.

Так как Кар-Кара является заповедником, то по природе вокруг было ясно, что хозяйничать в этих местах запрещено. Взяли термоса, перекус, легкую одежду. И сразу вверх. Первый пуп, наверное, самый высокий и домой. Прошли эту точку, как глянули дальше, да там горная страна. И работы непочатый край. До высшей точки точно не дойдем, а дойдем, где спать будем. А дождь. Короче все предпосылки, чтоб ничего не делать. Сергей спрашивает «куда пойдем». Я, как, опытный «акклиматизатор», показал рукой дальше и добавил, «походу определимся».

Конечно, природа здесь классная. Солнечный день, речка. Хвойный лес. Чем выше идем, тем ближе подходим к лугам. Вышли из леса попали на поляны цветов. Такого скопления цветов эдельвейс я не где не видел. Шлялись по гребням целый день. Когда поняли, что стало вечереть, повернули в сторону столовой. Оговорился, в сторону лагеря. Возвращались не весело, довольно «прикольно» идти вдоль склона по явным тропкам, сами догадываетесь, кто натоптал. Наконец, вдали показался лагерь. Лагерь определили по столовой. Нам повезло, на ужин не опоздали. Успели еще попариться и помыться в баньке. Но это все прилюдие, сердце звало туда, наверх. Вечером Казбек Валиев объявил нам «завтра утром после завтрака вылет». Побежали поковать продукты, личные вещи, снаряжение. Короче пока у нас все путем, коньяк на месте. Сергей от волнения даже от пива отказался. Я такого его еще не когда не видел. Летим на северный лагерь. Это значить летим туда, где я еще не был. В те места, о которых ходят легенды. Там нас встретит Северная стена пика Хан-Тенгри. Это Вам «не мелочь по карманам тырить». Но есть и тревожные известия. В Южном лагере к перемычке пика Хан - Тенгри поднимались двойка альпинистов. Мужчина и женщина. При проходе через «мышеловку» произошел сход лавины. Девушка отскочила в сторону, а молодой человек прыгнул в трещину, пытаясь тем самым спастись от лавины. Это стоило ему жизни. Снег просто закупорил трещину. Готовили спасотряд, чтобы откопать пострадавшего.

Утро, завтрак. Грузим все в машину и на вертолетную площадку. Все как надо пилоты, напряженный борт механик. Правильная погрузка на вертолет. Пограничник смотрит, чтоб не дай бог, не чего опасного с собой не взяли. Затем прогрев двигателей. Коровы разбежались, освободив полосу для быстрого разгона «воздушного коня». Вертолет оторвался от земли. Повернул свое лицо то в одну сторону, то в другую. Боком ушел в сторону. Сложилось впечатление, что потеряли ориентацию куда лететь. Сориентировались, дали «овса» двигателям. Все, понеслись. Набрали высоту, кругом зеленые пространства пастбищ. Там, вдали, Хан.

Долго не разбирались в лагере, переоделись и пошли гулять. Завтра идем в 1 лагерь. Что дома сидеть? Виды - просто обалдеть. Все фотографии, которые я видел раньше, по северной стене Хан - Тенги меркнут перед тем, что ты видишь на самом деле. Но больше меня смущает плечо «Чапаева». Нам по нему бегать 15 дней туда – обратно, туда – обратно. Поживем, увидим. Прогулка по леднику закончилась быстро. Стала хмуриться погода, пошла морось, к вечеру пошел дождь. В этих местах это нормальное явление.

Утро хорошее, погода «шепчет». Завтрак. Есть ничего не хочется. Я на леднике Москвина в первый день наелся. Всю ночь «воевал», чувствуя себя раненым во все места тела. В столовой есть возможность заполнить до отказа термоса. Что мы и делаем. План простой: занести в первый лагерь палатку, продовольствие и вещи. Все поставить и свалить вниз до ужина.

Выход. Пересекаем ледник по «турочкам» и древкам с красной тряпкой на конце. Подходим к началу подъема. Вот в этом месте четко определяешь ужас нашего положения. Двигаться нам придется постоянно по крутым отвесным участкам. Утешает еще, что провешены перила. До 1-го лагеря (4500) 5 веревок, от 1 до 2 лагеря (5360) 17 веревок, от 2 до вершины Чапаева (6200), тоже, по мнению Родионова, не менее 15 веревок, и на седло путь провешен. Первый подъем продолжительностью 400 метров дался со скрипом в зубах. Подходим к первым перилам через трещины. Встречаем Родионыча. Наконец-то. Ноги - руки на месте, худой. Не кормят, что ли? Он мне поведал историю, как ему было плохо в Алма-Аты с желудком. Молодой, неопытный, не понимает еще, что Восток - дело тонкое. Я это пережил и в первые дни все тщательно мою, а если ем, то чищу все от шкурок. Нас не победишь. Пообщались немного. В лагере завтра обо всем переговорим. Он вниз, мы наверх. Траверсируем нависающий снежный склон. Смотрю вверх, траверс - «зашибись». Сыпанет - мало не покажется. Прошли благополучно. Последний участок проходим спокойно. Выходим на гребень, по нему - на небольшую площадку, на которой палатки стоят только в один ряд на маленьком скальном поясе. Их немного, есть места для палаток, но мало. Ставим лагерь. В этот день мы встречаемся и знакомимся с ребятами из Тюмени. Они также только начали работать. Занесли палатки, установили, и готовятся к следующему выходу. Рядом молодой портер, работник лагеря Дима. Так вот в первый выход мы все и познакомились, все будем вместе или рядом преследовать одну цель – подняться на Хан-Тенгри.

Обустроили место для палатки. Сделали водоотвод за палатку довольно мощной струйки, которая подозрительно журчала около нашего бивуака. Покушали, понервничали с Серегой за бивуак. И вниз. Пока планы не верстаем, не понятно, что будет с Родионовым. Подсоединиться ли он к нам? Но у Сергея все уже определилось. Будем работать вдвоем. Родионов в лагере уже почти десять дней. И время общее пребывания в лагере его кончается. Значит, ему уже нужно рвать на гору. А нам после 2 лагеря «линять» обратно в базовый. Спускаемся в базовый лагерь, ужинаем. Завтра отдых. Вечером встречаемся с Родионовым. Все подтверждается. Жалко. Ложимся спать, на душе неприятно.

Утро солнечное. Определяемся, куда пойдем. Решили найти ледовую пещеру. Нас проводить вызвался переводчик лагеря. Дали небольшой крюк по леднику, пока нашли пещеру. Были в ней минут 30, все засняли на камеру и фотоаппараты. Родионыч, как профи, работал со штативом.

Прикол у наших друзей из Тюмени. Они спустились вниз, хотя по плану им нужно было идти наверх. Один участник экспедиции еще был для этого недостаточно готов. Нефтяники время даром не теряли и на отдыхе попытались выпить все спиртное в баре. Боча надежно защищал питейные рубежи.

Не обошлось без праздника и у нас. Мы познакомились с альпинистом из Казахстана, Сергеем. Раскупорили бутылку коньяка, нарезали лимон. Проблема была одна - коньячные рюмки. Для таких гарных парней как мы это не проблема. Рецепт изготовления: берете 3-4 маленькие пластиковые маленьких бутылки от «кока-колы». Отрезаете донышко под коньячную дозу. Ставите на стол, наливаете - и с лимончиком. Бутылку на троих в дружеском коллективе, хорошим вечером. Непередаваемые «осюсения».

Итак, после дневки - выход в первый лагерь и ночевка в нашей любимой палатке. Все прошло удачно. Планируем завтра выйти во второй лагерь. Цель - акклиматизироваться на пути ко второму лагерю, и за день вернуться в первый лагерь.

Родионыч с нами, а куда он денется? У него также проблема. Его напарник, москвич Саша, чувствует себя неважно. От восхождения на Хан отказался. Александр настроен по-боевому. Я его немного успокаиваю: « Во втором лагере найдешь попутчика на «Чапаева» и дальше». Поднимаемся во второй лагерь. Вы знаете, сказать: «далось это нелегко» – нельзя. «Прошли легко» - будет выглядеть, как ложь. После середины маршрута каждый перегиб стал казаться последним. Все, за ним - лагерь. На самом деле за ним до лагеря еще как до Луны. Прошли ледовый участок. Затем скальный пояс. Попали, в буквальном смысле слова, в пробку. Людей - как у нас на Светланской улице. Хапнули все. Метров за 300 до второго лагеря вырубили ямку, поставили кипятиться чаек. Сидим втроем, погодка звенит. Я говорю, что воды можно получить больше, разбавляя ее снегом прямо в кружке. Дешево, сердито и не горячо. Мы сидим, подсыпаем снежок в кружки, любуемся. Приятно смотреть, как подыхают на переходе америкосы. Ранее Родионыч был такой же. После обеда взошли на небольшое плато на гребне. В этом месте я встретился с Виноградским и его командой. Веселые ребята. На плато немного палаток. Две палатки персонала. Туалет над пропастью. Все путем. Бросаем все, и вниз? А нет. Сергей предлагает переночевать здесь. Ни ковриков, ни палаток, ни спальников. Я в шоке. Сергей просто берет на себя всю ответственность. Я сплю в палатке с Родионовым. Мне находят коврик. Укрываюсь двумя пуховками. Ну, прямо как на настоящем восхождении. Сергей залез в палатку к нашему общему знакомому из Казахстана. Его тоже зовут Сергеем. Планы по акклиматизации начинают ломаться. Сергей мне говорит, что носиться по такой крутизне вверх- вниз по моему графику слишком нудно. Слишком большие энергозатраты и слишком крутой подъем. Наверное, ему видней. Ночевка прошла неплохо. Я совершенно не испытывал дискомфорта. Но это я, со слов Родионова получаю информацию о его впечатлениях ночью: «От чего-то просыпаюсь ночью и чувствую, как слегка першит левая гланда. Бл…….! Для меня это плохой сигнал, съедаю 8 таблеток аскорутина, утепляюсь и засыпаю».

Я от себя только могу добавить следующее: проблема не в том, что Александр пил чай и разбавлял его снегом, чтоб было больше влаги. Наверное, проблема, все же, в другом. Я это делаю лет 20 - и ничего. Но когда я пью из термоса кипяток, то есть горячий чай, вот это «бомба» для горла.

Отдохнув в лагере день. Мы, честно, уже не надеялись, что наверх пойдет Родионов. Врач ему посоветовал три дня лечиться, и не думать ни о каком подъеме. Время Александра поджимало. Провожая нас 2 августа в первый лагерь, он уже прощался с нами. Единственное, что он смог сделать позже, это подняться в первый лагерь и спустить свою палатку. После второго отдыха в базовом лагере по плану нас должна была встретить седловина пика Хан-Тенгри.

И так идем по морене в первый лагерь. Знакомый подъем. Почти поднялись до трещины. Сергей спускает первую лавину. Я ушел немного левей. Она прошла с шумом мима меня. Внизу шли иностранцы, им пришлось бояться больше. Снег набрал силу и шел густым потоком. Не успели отойти от первой лавины, как на нас сверху спустили вторую. Она наделала шороху на тропе на траверсе. Вот тут было уже не до смеха. Аккуратно траверсируем склон и доходим до перил, проскочили. Детские игры. А вот иностранцы внизу после такого стресса спустились на ледник.

Отдышались перед выходом на гребень. Мы в первом лагере. Ночуем в палатке Родионова.
Весь следующий день идем от первого лагеря до второго. В лагере все тихо. Переделали немного подстилку снежную под палаткой Сергея. Погода портится. Завтра выход на заброску снаряжения на перемычку Хан – Тэнгри. Сергей на сто процентов после перемычки не хочет третий раз спускаться в базовый лагерь. Поживем - увидим. Утро вечера мудренее. Собрали продукты, снаряжение для восхождения. Палатка на перемычке по плану уже стоит. Вышли без проблем. Подъем на предвершину пика Чапаева выдал нам свои директивы. Вернее, когда мы вышли на его вершину, то поняли, что до вечера уже на перемычку не дойдем - очень устали. Закопали свою заброску рядом с заброской Родионова, быстренько спустились во 2-ой лагерь.

По идее этот день мы просто отдыхали во втором лагере. Хотели на следующий день пойти обратно вверх на перемычку. Но мы предполагаем, а природа располагает. Погода испортилась, второй день мы провели как в бреду или во сне в одной палатке. Спать надоело. Все, утром вверх. Первые вести ласточками прилетели сверху. Виноградский с ребятами поднялся практически на вершину. Но на подходе к куполу они находят в плохом состоянии молодую девушку. По ее поведению было ясно - пневмония. И это на такой высоте… Долго не думая они срезают пару перил и спускают девушку в самый низ. Времени для подъема на вершину у них не остается.

Ночь была теплая, не предвещавшая ничего плохого. Но обстоятельства… В два часа ночи раздались крики сверху, из района скал. В лагере кроме двух опытных альпинистов из Казахстана, Моисеева Юрия и его товарища по связке Валеры, никто не прореагировали на это. Вскоре они, заглянули к нам в палатку и объяснили ситуацию. По догадкам это был альпинист из Южного лагеря, который по своим личным соображениям обратно спускаться в Южный лагерь не хотел, решив, что безопасней спуститься по перилам в Северный лагерь. Это был немецкий альпинист. Но вот почему были крики? И не было фонаря у него, чтоб можно было определиться из нашего лагеря, где он находится. И лагеря все отказались идти на помощь кричащему человеку. Но это иностранцы, мы были воспитаны духом «застойного» времени. И не выйти на помощь человеку, было, по понятиям, просто непостижимо. Мы быстро оделись и вышли. В начале движения к пострадавшему нас было 6 человек. Два известных казахских альпиниста, молодой портер, переводчик из базового лагеря, Копылов Сергей, Марков Владимир.

По всем расчетам казалось, что пострадавший без фонаря сидит где-то рядом с районом скального пояса. Но по мере продвижения к нему ситуация прояснялась: пострадавший находился выше скального пояса. Первые шли портер Дима и Копылов Сергей. Потом я и двое казахских альпинистов - Юрий и Валера. Переводчик замыкал колонну. У переводчика стали мерзнуть ноги. У одного ветерана альпинизма Казахстана возобновился сильный кашель. Переводчик повернул назад. К моему ужасу мы полезли на скальный пояс. Портер Дима и Копылов Сергей оказывали первую помощь альпинисту из Германии. Он был в невменяемом состоянии, сам идти не мог. Его пытались поднять, но бесполезно. Человек сильно перемерз. Состояние его было критическое.

Меня удивила его одежда. Высота в этом месте выше 5100 метров. Он был одет, в буквальном смысле слова, по-летнему. Три часа утра, минусовые температуры. На что надеялся альпинист - ума не приложу. По снаряжению скальному он также не был готов для спуска со скал. Судя по всему, он слишком поздно вышел с перемычки, думая, что быстро спуститься. Скорей всего он долго поднимался на предвершину пика Чапаева, затем задержался на перилах, которые были проложены по фирновому склону, а когда подошел к скалам, вообще остановился. Ребята работали с ним минут двадцать. Было определено спускать его в низ, используя для этого перильную веревку. Его привязали к концу перил и через карабин спускали со скал. Сергей, при этом, выполнял роль сопровождающего, не давая потерпевшему биться о скалы. Самое трудное началось ниже. По наклонной тропе его было не возможно удержать, а по снегу он быстро утопал. Приходилось останавливаться и возвращать его на тропу. Спасы по перилам продолжались часа два, до перемычки второго лагеря. Все закончилось под утро на перемычке. Немецкий альпинист перестал дышать. Все, что оставалось нам сделать - туристическим методом обвязать мертвое тело пострадавшего основной веревкой. Сергей Копылов и я капюшоном закрыли и шарфом перевязали голову. Только в это время я понял, что с Сергеем что-то не ладно. Усталость давала о себе знать. Мы ушли спать.

На утро целая команда французов, отказавшихся от спасработ, пошли наверх и, в буквальном смысле слова, переступали через мертвое тело.

Мы встаем рано. Трое альпинистов из Казахстана - Юра, Валера и молодой портер Дима уходят на две веревки вверх от второго лагеря к пострадавшему. Они спускают его аккуратно во второй лагерь. Мы помогли его дотащить уже в лагере на вертолетную площадку. Если вчера все иностранцы отказались помочь спустить ночью еще живого пострадавшего, то сегодня из палаток вышли альпинисты из Америки. Тело привязали и волоком перетащили на 50 метров от лагеря. По плану немца должен был забрать вертолет. Авиация уже проводил посадку в этом месте, когда забирали живого пострадавшего. Сергей Копылов и Моисеев Юрий зарыли немца в снег, чтоб сохранить тело до эвакуации. Но, как было на самом деле, я не видел, только слышал. Вещь неприятная.

Сергей что-то жалуется на горло. Сегодня уже никуда не идем. Отдыхаем. К вечеру с перемычки Хана спускается наш новый друг по горам, Сергей. Парень схватил по полной схеме, подморозил большие пальцы на ногах. Схватил ночью экстрем на перемычке, боролся в палатке с кожаными ботинками ВЦСПС. На вершину так и не пошел. С перемычки спустился к нам. Чтоб не было тесно - нас стало трое - я ухожу в палатку для гидов и спасателей.

Утром первое, что я спросил у Сергея: «Как дела?». Ответ не утешительный. Он расстроен, конечно. Ранее Сергей отдал Родионову почти все лекарства от горла. Однозначно вверх не идет, хочет спуститься вниз с Сергеем с Казахстана, своим тезкой. Собираются вниз и «старички» Юрий и Валера, на спасах они «хапнули» морозного воздуха по полной программе, здоровье дороже. Сказали просто, что не судьба в этом году подняться на Хан. Я в свою очередь хочу попытаться пойти наверх. Все договорились о дальнейших действиях.

Наверху уже полным ходом работает команда тюменцев. Портер Дима помог занести палатку ребятам на перемычку. Для усиления группы они внизу заказывают гида. Идет с ними опытный альпинист Александр Жилин. Дима отдает мне свою рацию, просит при этом, чтоб я ее прятал в теплое - дольше будет работать.

Ухожу вверх первым, ребята еще собирают палатку, вниз они не торопятся. Иду на предвершину пика Чапаева один. Настроения нет, но погода солнечная, виды завораживают, так и увлекся работой. Подошел на вершину, где находится заброска. Встретил 3-х москвичей и одного поляка. Настроение у всех хорошее. Интересно, какой я буду после перемычки? Откапываю сразу две заброски. Одну нашу и, заодно, Родионова. У Родионова два больших баллона с газом. Нормалек. Хватит даже воду вскипятить, чтоб помыться. Продуктов хватит еще на троих. Беру только то, что нужно, остальное закапываю. Сергея основные вещи заберу на обратном пути. Тяжело все тащить. Все гружу на себя. Хорошо, что перемычка ниже, не надо подниматься больше вверх. Еще час - и я на перемычке. Погода не балует. Пасмурно, свежий ветерок. Первое, что я увидел на перемычке - это несколько палаток альпинистов из Южного лагеря. Стоят до боли знакомые французы. Некогда, нахожу свою, поставленную ранее Сергеем, палатку. Шоколадки «Шок – это по-нашему», у меня не было. А пригодилась бы. Я сначала не понял, что случилось с нашей палаткой. Подошел ближе. Она стала какая-то маленькая. Тамбуров вообще нет. Что к чему - не понимаю. Попытался на входе расстегнуть замок.

До 17-00 спускаюсь на перемычку. Короткое общение с чехами. Кашель меня достает. Быстро закутываюсь в спальник, утепляюсь, нужно прогреться. Проснулся уже поздно вечером. Вылез из палатки, погулял немного. В легких тяжело, мне еще этого не хватало. Быстро залажу в палатку, ужинаю и засыпаю. Завтра вниз.

Утро хорошее. Чехи не торопятся. Отдаю им полный большой баллон газа, они пытались отказаться. У меня это не пролазит. Собираюсь, выхожу на предвершину пика Чапаева. Для меня это как камертон. Если буду идти медленно, кашель будет доставать, значить нужно «линять» вниз, обгоняя шум своего визга. Предположения оправдались, все нормально. Дошел до вершины, выкопал зимние вещи Копылова, все загрузил в рюкзак. Да, в моем возрасте таскать такой вес - дело не благодарное. Спускаюсь вниз во второй лагерь. Чертовски тяжело. Но скорость устраивает. На тебе - первая пробка. Расходимся. Тут вижу Диму.

Он мне сразу в упор: «Пива хочешь?». Я отказываюсь, он удивляется. Я спрашиваю, куда он? Как обычно - помочь тюменцам спустить снаряжение вниз. Кто бы мне помог. Разошлись. Спускаюсь во второй лагерь. Перекус. Чувствую себя намного лучше и свободней, чем на перемычке. Долго не сижу, иду в первый лагерь. Вот тут-то на перилах мы покувыркались. Много людей поднималось вверх. Причем, почему-то, все оказывались вместе на скалах. Ну, это не беда. Я шел на скользящем карабине. К первому лагерю подошел после обеда. Никакого настроения оставаться в этом месте. Нужно рвать в Базовый лагерь. Спуск с первого лагеря на морену дался очень тяжело. Снимал кошки и отдыхал на камнях минут 20. Отчетливые боли в районе спины. Пересекаю ледник. Базовый лагерь рядом. Смотрю на перемычку и на до боли родной путь по гребню. Вечером ужин и спать.

Два дня гасился в Базовом лагере. С верха спустились тюменцы. Вместе с ними празднуем победу восхождения на пик Хан - Тенгри. Прикольщики они. Спрашиваю у них: «Поднялись на вершину?» Ответ простой: «Поднялись, один участник и один гид, но цель команды выполнена. Значит праздник до утра». Смеемся все. Они это сделали так, значить так и должно быть. Кто прошел высотную школу, приходит к единому мнению. На высоте совершенно другая жизнь, другое сознание совершенного. Другие законы. Есть только ты. Как ты себя покажешь, тебе же будет видно, на что ты способен. А горы, явление бесконечное. Приходит наш крылатый друг и уносит нас вниз. Мы прощаемся с Ханом, но не надолго. Классно тут, хоть и трудно. В Кар-Каре нас встречает такой же улыбающийся Казбек Валиев. Столовая ждет с обедом, палатки определены. Тюменцы в бар, я сначала пошел на ближайшую сопку и отдал дань уважения местной природе, затем сразу в бар.

Утром на автобусе уезжаем в Алма-Аты. Попадаем на базу Валиева в Алма-Аты. Вот тут тоя оценил дворцы в Казахстане. Какое у меня было удивление, когда мне сказали, что это не дворец. Тогда какие они, эти дворцы? В Приморье, конечно, стали у нас строить наподобие. Люди стали богаче. Но база Валиева мне просто пришлась по душе. Картины с горами поражают своей сочностью красок и вкусом. Уютный садик, где всегда прохладно. Большая комната для встречи гостей. Все путем. В это время ребята готовили конный маршрут. Кругом была утварь для упряжек. Девчонки работают, ну, это отдельный разговор. Мне купили билеты на вечерний рейс. Копылов Сергей меня не дождался и через Москву укатил в Комсомольск. Но сначала сделал визит к врачу, для профилактики, с легкими не шутят. При этом еще каждый день звонил на базу, узнавал, как там я себя веду на леднике. Заботился. Вечером уезжаем в аэропорт. Напутствующая речь девчонок: «Это у вас пробная поездка, то есть просто знакомство. Вот увидите, все равно приедете еще». И классно сказано, обязательно приедем.

По возвращению домой делаю пленки и готовлю большой фотоальбом. Обязательно покажу его всем. Как? А вот не скажу.

А пик Хан-Тенгри теперь точно - мой друг.