При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
ПИК ЛЕНИНА. ДНЕВНИК ПАМИРСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
В мае меня пригласили на Эльбрус с севера, я не поехал. А потом неожиданно пришло приглашение на Памир. После нескольких звонков друзьям я начал упаковывать рюкзак… Ничто в этом году не предвещало столь дальней поездки. Разумеется, я мечтал побывать в Средней Азии и сходить на семитысячник, но мои желания как-то не состыковывались с возможностями. В мае меня пригласили на Эльбрус с севера, я не поехал. А потом неожиданно пришло приглашение на Памир. После нескольких звонков друзьям я начал упаковывать рюкзак…
Дорога Конец июля. Сутки в поезде «Керчь – Москва», день беготни по столичным магазинам в поисках недостающего высотного снаряжения. В этом важном деле неоценимую помощь оказал мне компаньон моего школьного друга Игоря Акулина Игорь Примост, с которым я ходил на Эльбрус. Игорь, давно отошедший от экстрима в горах, отдал мне свое фирменное снаряжение. А Игорь Акулин решил все финансовые вопросы, связанные с поездкой. Поздно вечером я садился на перроне Казанского вокзала в незабываемый своей экзотикой поезд «Москва – Бишкек» киргизского формирования. Провожали меня в далекое турне Игорь Примост и одноклассник Вовка Суровцев, с которым я не один год просидел за одной школьной партой. Посадка в поезд напоминала чем-то штурм Зимнего дворца в далеком 1917 году. Толпа, хлынувшая на перрон, больше походила на революционных матросов. Я занял нижнюю полку в плацкартном вагоне № 13 и оставшееся время был занят «отстаиванием» пространства своего купе от «зайцев», пытавшихся залезть на третьи полки. Ко мне еще несколько раз подходил проводник с просьбой освободить их от вещей, даже предлагал дыню взамен на мою уступчивость. Но старый самурай остался непреклонен – в его купе «зайцы» не ехали…
В вагоне полно безбилетников, в каждом купе – 2-3 лишних пассажира. Люди лезут на третьи полки, воруют одеяла, ложась на них ночью на пол в проходах. Молодой киргиз, скрываясь от милицейской проверки, залез в багажный рундук под нижней полкой. Как раз в купе, в котором ехал москвич Алексей Шалыгин – член нашей группы. Наглые проводники «сдирают» с безбилетников двойную плату за проезд. Аргумент один: не хочешь, оставайся на перроне. А билетов в кассах нет. Особо доверчивых «разводят» еще на 300-400 рублей за якобы безпроблемное пересечение границы. А проблемы у людей возникают реальные. Граждан Киргизии с «левой» регистрацией российские пограничники вычисляют сразу. Итог – перечеркнутые штампы в паспортах и запрет на последующий въезд в Россию. А перед этим еще «доблестная» российская милиция очищает их карманы на 50 рублей. Народа много, на хлеб с маслом «служителям закона» наберется. В моем купе ехала молодая пара из Серпухова – Евгений и его невеста Светлана с малолетним сыном. Евгений собирался познакомить своих родителей, живущих в Бишкеке, с будущей супругой. У Светланы оказался просрочен паспорт, и не было документов для выезда ребенка из России. Как так можно ездить за границу? В пограничном Илецке ее с сыном высадили из поезда. Евгений, не имея денег на обратный проезд, поехал дальше один. Казахстан. За окном более суток унылый пейзаж – выгоревшая степь, стада верблюдов… И жара. Перед границей с Киргизией в вагон дважды вошли представители местной милиции. По наводке проводника содрали с нескольких пассажиров по 50 рублей. Особо несговорчивым «зарядили» кулаком в грудь. В общем, трое суток дороги прошли для меня и Алексея в веселых (или грустных) наблюдениях.
Бишкек Поезд в Бишкек опоздал на час или два. На въезде в Киргизию пограничник долго допытывался, не являюсь ли я членом экстремистских организаций. Письмо из мэрии Керчи о том, что я альпинист, впечатления на него не произвело. Наконец, моя персона была признана неопасной для страны киргизов, и я получил заветный штамп в паспорте о пересечении границы. Наша небольшая группа состояла из пяти человек: Ольга и Дмитрий – семейная пара из Краснодара, москвич Алексей Шалыгин – преподаватель одного из ВУЗов, Иван Ярмощук из Чебоксар – выпускник ВУЗа – и представитель Украины в моем лице. Шестой участник Евгений, переехавший из Москвы на Дальний восток, должен был присоединиться к группе в Оше. Первым делом отправились в офис фирмы «Достук-трекинг», расположенный недалеко от вокзала, где забрали ксерокопии наших пропусков в погранзону и баллоны с газом. На привокзальной площади Алексей нашел микроавтобус, водитель которого согласился отвезти нас в Ош по 400 сомов за человека. Однако, увидев наши рюкзаки, таксист решил поторговаться… Ехать в Ош пришлось в переполненной «Газели» на коробках с гвоздями, нанятой Ольгой и Дмитрием на Ошском рынке – по 500 сомов за человека. Дорога, построенная японцами, проходит по живописному ущелью. Вдоль дороги – юрты кочевников и выставленные на продажу фляги с горным медом и ведра малины. Из-за подъема на перевал меня изрядно «поколбасило». Ночью остановились поужинать в придорожной чайхане. На 265 сомов (около $7) впятером поели вкусной еды и напились чая.
Утром 1 августа приехали в Джалал-Абад, где выяснилось, что «Газель» дальше не едет, и нас пересадят в маршрутку до Оша. Ольга знала об этом еще в Бишкеке, но нам ничего не сказала. Водитель маршрутки, увидев рюкзаки, потребовал доплату за лишние места. Алексей доплатил ему 200 сомов ($5), и мы начали грузить в микроавтобус рюкзаки… Ош В Оше сразу поехали на стадион, где разместились на турбазе. Горячей воды в душе не оказалось. Алексей и Иван отправились купаться на речку. Несмотря на жару, вода в реке была холодной, и особого удовольствия купание в ней не доставляло. Днем поели в чайхане, посетили Интернет-кафе, а затем принялись за поедание арбузов и дынь. Ош сильно напоминал оазис социализма. Цены на продукты, наверное, дешевле были только в СССР. Арбузы – по 10-20 сомов за штуку, огромные дыни – по 30 сомов за штуку. Жизнь в этом южном городе принуждала к неторопливости. Вечером на турбазе стали появляться кавалеры с дамами. Выяснилось, что в ночное время здесь – местный бордель.
Утром я отправился в паспортный стол, где оформил себе регистрацию за 55 сомов. А в полдень, погрузившись втроем – Алексей, Иван и я – в «КамАЗ» повышенной проходимости, принадлежащий фирме «Горы Азии», мы выехали в базовый лагерь. Ольга и Дмитрий остались в Оше дожидаться прилета в местный аэропорт Евгения. Пик Ленина Дорога в лагерь проходит по Памирскому тракту через перевал Талдык. Вдоль дороги – уже привычные для глаз юрты кочевников. Обедаем в придорожной чайхане. В Алайской долине съезжаем с тракта, преодолеваем реку и едем по степи. В пассажирской кабине – пыль столбом. На Луковую поляну приезжаем уже ночью. Останавливаемся в лагере фирмы «Фортуна-Тур». Гостеприимная Айнура Мадмарова – директор фирмы – размещает нас в большой палатке и угощает чаем. Ночью меня «колбасило». Пришлось вставать ранним утром, чтобы не так сильно болела голова. Айнура напоила мой замученный горняшкой организм чаем и угостила вкусным супом. В соседней юрте разместились велосипедисты из Санкт-Петербурга и Новосибирска, приехавшие из Таджикистана. Собрав с утра вещи, девушка и четверо парней уехали на велосипедах в направлении Оша. А мы с Иваном занялись хозяйственными делами – отмывали в ручье полмешка колбасы, привезенной из Краснодара, а затем развешивали ее для просушки. Позднее спустились с Иваном в Ачик-таш, где искупались в одном из озер. А потом ели арбузы, привезенные Алексеем из Оша. К вечеру стала портиться погода. Потрясающие по своей красоте и величественные вершины Памира скрылись за облаками. Ночью на очередном внедорожнике из Оша приехали Ольга, Дмитрий и Евгений, разместившись рядом в своей палатке. Выяснилось, что на меня и Шалыгина не были получены оригиналы пропусков. Утром Алексей, проснувшись, заявил, что уходит из группы. Он собрал вещи и на попутной машине уехал в Ачик-таш. А я в этот день встретился в лагере Айнуры с давним московским другом Григорием Николаенко, который после отдыха в Ачик-таше поднимался в лагерь 1. За кружкой чая поговорили с Григорием о жизни, сфотографировались на фоне памирских вершин. Весь день ушел на раскладку продуктов. Выяснилось, что в поезде были утеряны три каремата. Коврики решили поспрашивать у иностранцев, возвращавшихся домой. Болгары запросили по $15 за каремат… Следующий день также ушел на раскладку продуктов. Мы так и не сделали акклиматизационный выход на перевал Путешественников. Каждую ночь у меня сильно болела голова, трехдневное сидение на Луковой поляне без акклиматизационных выходов ничего не давало. 6 августа мы наконец-то выдвинулись в лагерь 1. На перевал Путешественников вышли за 2,5 часа. Я поднялся раньше других, немного отдохнул, затем спустился вниз и помог Ольге поднять наверх ее рюкзак. На перевале на зеленой поляне водилось большое семейство толстых и ленивых сусликов. За перевалом начиналась узкая тропа, идущая вдоль ледника. Спустя несколько дней, как рассказала Айнура, с этой тропы сорвалась и улетела вниз лошадь, на которой иностранцы перевозили свой груз. Найдя ровную площадку и ручей неподалеку, решили остановиться на промежуточную ночевку. Ночью снова сильно болела голова. Ко всему еще краснодарцы и Евгений курили в палатке. На мою и Ивана просьбу курить «за бортом» Ольга заявила: «Это ваши проблемы, а нам нравится курить в палатке». Раздражение накапливалось изо дня в день. В 11 часов утра я вышел в лагерь 1, спустя полтора часа подошел к переправе через реку. Переправиться через бурный поток удалось на лошади, сторговавшись с киргизом за 100 сомов. Дальнейший путь по моренному чехлу и леднику оказался слишком утомительным, рюкзак у меня был не из легких. В лагерь 1 поднялся в 16:30 на последнем дыхании. Там же встретился с Алексеем Шалыгиным, угостившим меня горячим чаем. Остальные члены группы появились здесь в 20:00. Из лагеря 1 хорошо просматривалась северная стена пика Ленина и тропа на леднике, ведущая в лагерь 2. Вечером пошел град, и мне с Иваном пришлось сидеть в прокуренной палатке. Утро 8 августа выдалось солнечным. С окрестных склонов систематически с грохотом сходят лавины. В полдень с Иваном уходим вниз – в базовый лагерь. Спуск проходит на удивление быстро. Через реку переправился снова на лошади, сторговавшись с тем же киргизом уже за 120 сомов. В 15:30 спустились на Луковую поляну, поселившись в юрте лагеря «Фортуна-Тур» и осуществив мечту дня – съели вдвоем в один заход большой арбуз. Ночью пришлось померзнуть, спальники мы оставили в лагере 1. Укрылись моей палаткой – стало значительно теплее. На следующий день на Луковую поляну спустились Дмитрий и Евгений, а вечером с температурой слег Иван. Солнечным утром 10 августа я и Дмитрий вышли в лагерь 1. На Луковой поляне остались заболевший Иван и Евгений. Через час мы были уже на перевале, а спустя еще два часа отдыхали у ручья за речкой и сушили ботинки, реку пришлось преодолевать вброд. В 16:00 пришли в лагерь 1. Вечером краснодарцы поругались с гидом из «Аксай-трэвэл». Ранее они ехали с ним в одной машине из Оша. Гид вез французов, краснодарцы курили в кабине. На этой почве и поругались… На следующий день Дмитрий ушел на переправу встречать Ивана и Евгения, в лагере все появились поздно. Вечером – накануне выхода в лагерь 2 – Дмитрий стал примерять кошки к своим ботинкам. Не подошли! Поменялся кошками с Иваном. 12 августа встали в 6 часов утра, собрали вещи, приготовили завтрак. Из лагеря 1 вышли только в 10 часов. На сборы потребовалось четыре часа. Мы с Иваном поднялись по леднику под крутой взлет, где натянута перильная веревка. Ждали остальных два часа. Краснодарцев не было. В итоге они, набрав за день метров 100-150 по высоте, решили остановиться на ночевку под крутым взлетом возле ледопада. Мы с Иваном спустились обратно в лагерь 1, где решили на следующий день, взяв мою палатку, продолжать дальнейшее восхождение самостоятельно. Так окончательно распалась наша группа. Восхождение Солнечным утром 13 августа, просушив палатку и собрав снаряжение, я и Иван вышли в лагерь 2. Ледник впечатлял: множество широких трещин, тропа проходила по снежным мостам. Сразу за взлетом на мосту была установлена дюралевая лестница. День выдался жарким: солнце нещадно пекло, лучи, отражаясь от снега, жгли лицо и шею. Сильно хотелось пить. У подъема на «сковороду» перед одной из закрытых трещин сидел иностранец. Мы согласились помочь ему переправиться по тонкому снежному мосту. Я перебросил через трещину тяжелый рюкзак и прыгнул. Мост обвалился, по инерции удалость упасть на противоположный склон трещины и зарубиться в него клювом ледоруба. Памперс не понадобился, все эмоции от усталости давно притупились. Рюкзаки перетащили через трещину при помощи веревки. Ближе к вечеру, спустя девять часов подъема, пришли на осыпной склон, где стоял лагерь 2. Рядом протекал ручей, и топить снег, к нашей радости, не пришлось. Газ, купленный в Бишкеке, на этой высоте плохо горел. На следующий день решили остаться в лагере и отдохнуть. Солнце грело до полудня, а потом пошел снег. На северной стене пика Ленина хорошо просматривалась тропа и точка на ней: кто-то шел «в лоб» на вершину. В лагере поговаривали, что это белорус. Мы подумали о молодом парне из Минска, ехавшем с нами из Оша в базовый лагерь. Минчанин, сходив на Эльбрус и пик Корженевской, возомнил себя «крутым» альпинистом – ходил исключительно «соло» и носил два ледовых молотка, «чтобы выбираться из трещин». Тропа была проторена почти под вершину, правда, в дальнейшем кого-либо спускающегося по ней мы так и не заметили. Белорус в лагере не появился. Позднее Григорий Николаенко написал мне, что это мог быть Николай Пимкин, поднимавшийся для спуска с вершины на лыжах. Но следы спуска лыжника мы тоже не заметили. Уже дома на сайте Mountain.ru я прочитал, что там действительно был Николай Пимкин с командой, и там также был молодой человек из Белоруссии по имени Павел. Поздним вечером в лагерь 2 поднялись Алексей Шалыгин и его московский товарищ Костя, прилетевший на Памир гораздо позднее. Утром вчетвером – я, Иван, Алексей и Костя – вышли в лагерь 3. Мою палатку оставили во втором лагере, на 6100 метрах решили установить палатку Константина. Подниматься жарко и тяжело. Мозг не в состоянии осмысливать, почему тяжело идти. Крутой взлет на гребень, далее по нему под вершину Раздельная и снова крутой подъем – уже на вершину. С ледорубом неудобно идти, а трекинговые палки оставлены в первом лагере. На вершине Раздельной, где в снег вкопаны палатки штурмового лагеря, свирепствует сильный ветер. Очень холодно. Мы нашли свободную яму, выкопанную в снегу, и установили палатку. Топим снег и пьем чай. У Ивана день рождения. Не каждому смертному приходится встречать его на такой высоте. Запоминающийся день. Ночь у всех прошла в кошмарах. Константина сильно трясло. Утром он не смог подняться: ноги отнялись. В соседних палатках располагались киевляне, обратились к ним за помощью. Денис Романенко – врач киевской группы – сделал больному несколько уколов, активизирующих сердечную деятельность, и дал нам ампулы с кофеином. Через полчаса смогли поднять Костю на ноги и вдвоем с Иваном потащили его вниз. Незабываемый спуск: сильный ветер, мороз, снег по колени и беспомощное тело впридачу к рюкзакам. Сбросив 800 метров по высоте, спустились во второй лагерь. Какой-то иностранец еще перед лагерем поднялся нам навстречу, принеся термос с питьем и забрав рюкзак Ивана. Люди сразу предложили свою помощь – в лагере находился профессиональный реаниматолог. К всеобщему изумлению, краснодарцы, за четыре дня (!) все-таки дошедшие из первого лагеря в лагерь 2, затащили Константина не в палатку реаниматолога, а к себе, хотя не имели к нему ни малейшего отношения, и стали готовиться к спасательным работам. Мы не могли понять причину столь активных действий, но суть их сводилась к спуску на 5100 метров (всего на 200 метров) с ночевкой на лавиноопасном склоне. Посоветовались с опытными высотниками, и Костя решил остаться на ночь в лагере. Ближе к вечеру самочувствие Константина улучшилось. Мы напоили его чаем, накормили витаминами, соседи по лагерю дали ему энергетический напиток. В тот же день к Алексею, владеющему английским языком, обратилась польская скалолазка Катаржина с просьбой помочь ей спуститься в первый лагерь. Катя поднялась во второй лагерь в связке с двумя европейцами. Те ушли наверх, оставив ее наедине, и несчастная девушка третий день страдала от горняшки. Я еще днем обратил внимание на то, что полька еле передвигала ноги. Сброс высоты сказался на самочувствии нашего больного благотворно. Ночью Костя спал, а утром смог самостоятельно подняться на ноги. Алексей упаковал его вещи в свой рюкзак, мы пристегнули наших подопечных к веревке и покинули лагерь. Ниже "сковороды", вдоль тропы, лежали огромные ледяные глыбы размером с палатку – результат сошедшей накануне лавины. Мы невольно ускорили ход, инстинктивно желая быстрее покинуть это место. По ходу спуска приходилось часто останавливаться на отдых: Катаржина и Константин не выдерживали длительных переходов. Особенно утомительным становилось преодоление широких трещин и участков открытого льда. Много времени ушло на спуск по перильной веревке. К трем часам дня наша пятерка благополучно спустилась в лагерь 1, где остановилась на ночевку. На ужин наелись с Иваном картофельного пюре с тушенкой. Иван весь вечер провел в гостях у красивой польской девушки Кати. Эх, где мои 20 лет? Ночью впервые не болела голова, и я хорошо выспался, несмотря на дикий холод. Акклиматизация после ночевки на 6100 метрах начинала сказываться. Встали рано и в 8:35 ушли с Иваном вниз – на отдых в базовый лагерь. Река в эти ранние часы оказалась не столь бурной, перейти ее удалось по камням. По дороге встретили моего старого знакомого киевлянина Олега Янчевского, с которым вместе хаживали на Казбек. Олег после похода 6-й категории сложности с двумя членами своей команды шел на пик Ленина. Он же сообщил, что в Ачик-таше отдыхает Николай Охримович – мой севастопольский друг и компаньон по кавказским экспедициям. Николай на пик решил не идти, слишком устал от похода. На Луковую поляну спустились довольно быстро и разместились в юрте лагеря «Фортуна-Тур». Позднее к нам присоединилась Катаржина, достав из своих продуктовых запасов качественную и вкусную еду. После краснодарских «разносолов», от которых многие дни болел желудок, есть ее было одним удовольствием. Я же принялся лечить свои растертые в кровь ноги у врача киевлян Евгении Корнейко – очень обаятельной девушки. Она же впоследствии – уже в Оше – вылечила мой обмороженный до посинения палец на правой руке. Вечером того же дня в юрте поселились еще два соседа – Алексей Шалыгин и Константин. Что поразило, последний уже подумывал о том, чтобы снова идти на вершину. О своем втором дне рождения он к этому времени забыл. Вот такие они – отчаянные экстремалы. Все нипочем. Отдых в базовом лагере занял три дня, в течение которых мы успели хорошо выспаться и заполнить вкусной едой ненасытные утробы. В гости в юрту как-то заглянул Николай Охримович, сильно похудевший за месяц похода. Алексей с Константином сходили в Ачик-таш за вещами, большую часть которых занимали продукты. Сверху спустились киевляне, из которых только Денис Романенко сходил на вершину. 21 августа, поднявшись в 6 часов утра, мы с Иваном собрали вещи и, сытно позавтракав, вышли в первый лагерь. Наши соседи еще спали. Час до перевала, еще час до реки, которую перешли по камням. После отдыха идется легко, спустя 3,5 часа поднимаемся в первый лагерь, где стоит палатка краснодарцев. Практически все лагеря снимаются, мы появились здесь вовремя, успев забрать оставленные в одном из них вещи. Гора опустела, людей почти не видно. Рядом еще две палатки, в которых живут двое моих соотечественников из Черновцов и москвич. Вечером появились Алексей и Костя. Погода испортилась. Константин решил возвращаться домой. Я, Иван и Алексей в 11 часов вышли во второй лагерь. За три часа поднялись только до перильной веревки на взлете, Иван себя плохо чувствовал. Я разгрузил его рюкзак, забрав продукты и газ, но дальнейший подъем пришлось прекратить. Пошел густой снег, видимость ухудшилась, и мы вернулись назад. Меня одолела хандра, не было ни малейшего желания идти на вершину. На следующий день установилась хорошая погода, и мы ушли во второй лагерь. Подъем оказался труден и занял восемь часов. На 5300 метрах стояли несколько пустых палаток, в лагере находился только Юрий из Черновцов. Его товарищ Сергей предпринимал попытку восхождения на вершину. Среди палаток лежали брошенные продукты и полные газовые баллоны. Вскоре – с отставанием от нас на два часа – появился Алексей Шалыгин. Утром мы решили остаться в лагере и отдохнуть. Погода снова испортилась: шел снег. У нас появились новые соседи: снизу поднялись чехи с лыжами, двое испанцев, четверо ижевчан и Егор из Подмосковья, а из третьего лагеря после неудачной попытки восхождения спустился Сергей. Было решено, что первыми на Раздельную не пойдем. В этот день выпало много снега, тропить маршрут никому не хотелось. Погода 25 августа выдалась хорошей. Из лагеря никто не спешил выходить. Первыми не выдержали двое чехов и испанцы. Выждав некоторое время, в третий лагерь по проторенной ими тропе отправились я, Иван, Егор и Алексей. Команда из Ижевска осталась внизу. Рюкзак я постарался разгрузить еще в нижних лагерях: фотоаппарат и лишние шмотки оставлены на Луковой поляне, по леднику шел в беседке, а не системе, каска, привезенная по настоянию Ольги, выброшена в первом лагере, даже бахилы в надежде на хорошую погоду оставил во втором лагере… Пять часов мы плелись наверх. На склонах Раздельной снега выпало по колени, подъем давался тяжело. Палатка Кости, оставленная здесь ранее, была полностью занесена снегом. Я попытался ее откопать, но не нашел лопату. Подошедший Егор предложил разместиться в палатке лагеря "Азия-тур". В их полубочке гораздо комфортнее. Снова топим снег, пьем чай. В этот раз у всех хороший аппетит. Вершина
Ночь выдалась звездной и очень холодной, борты палатки сотрясал ураганный ветер, из-за этого казалось, что идет снег. Встали в 6 часов утра, натопили снег, позавтракали. Запас воды для восхождения был приготовлен еще вчера. Надели на себя все шмотки, фляги с водой положили в карманы. Около 7 часов выдвинулись в направлении вершины. В руках – только трекинговые палки, ледорубы оставлены во втором лагере. Впереди на крутом взлете виднеются четыре фигуры – чехи с лыжами и испанцы. Снега на гребне меньше чем на Раздельной – все сдувает ветер. У меня начали замерзать пальцы на правой ноге, ослабил шнуровку ботинок – стало лучше. Пожалел, что не взял наверх бахилы. Из лагеря спускаемся вниз на перемычку, где начинается крутой взлет по снегу и каменистому склону, переходящий в протяженный подъем по неширокому гребню. После него выход на «нож» – крутой снежно-ледовый взлет. В прошлом году здесь сорвался вниз и погиб поляк. Чехи ушли далеко вперед, испанцев мы обогнали еще над перемычкой. На «ноже» видна фигура Ивана. Обгоняю его в конце взлета. За «ножом» – очередной подъем по гребню, затем вверх по скалам. Кажется, что вершина за ними… Спуск Всю ночь меня «колбасило», сон на 6100 метрах – пытка для организма. Иван и Егор утром еще спали. В 7:15 мой замученный организм сказал мне: «Пора, братан, валить вниз». Предупредив Ивана, я покинул штурмовой лагерь. Спускаться с Раздельной пришлось по колени в снегу. Через час, пропахав в нем глубокую борозду, я оказался во втором лагере. Собрав свои вещи и палатку, стал дожидаться товарищей. Иван и Егор появились через несколько часов. Лагерь пустел на глазах: к полудню в нем кроме москвича Дмитрия и ворон, питающихся остатками альпинистских трапез, никого не было. Попив чай, в 13:00 мы, связавшись веревкой Алексея, двинулись вниз. Бросив последний взгляд на Раздельную, я увидел спускающуюся с нее точку. Это был Шалыгин… По леднику спускались уже в снегопад: тропу замело, и мы с трудом находили следы прошедших перед нами групп. Через три часа оказались в опустевшем первом лагере. Откопали оставленную в камнях заброску с вещами, упаковали рюкзаки и двинулись дальше, решив в этот же день дойти до базового лагеря. На Луковую поляну пришли с Иваном уже затемно. Все лагеря были свернуты. Юрт в лагере «Фортуна-Тур» не было, стояли только две палатки. Айнура разместила нас в одной из них, где отдыхали знакомые чехи и пожилой поляк. Чаепитие затянулось допоздна… На следующий день Айнура снимала свой лагерь, мы спустились с Иваном вовремя. В 14:00 погрузили свои рюкзаки в кузов ЗИЛ-130 и сели в кабину грузовика. По дороге в Кашка-суу водитель остановился возле одной из юрт кочевников, где нас угостили айраном с лепешками. Здесь же мы впервые услышали, как кричит осел. Забавно, однако… В поселок приехали вечером, разместившись на ночь в местной гостинице за 100 сомов на двоих. Утром вышли с Иваном на дорогу, пропустив три переполненные маршрутки. После недолгого ожидания удалось остановить проезжавший мимо бензовоз, в кабине которого за семь часов мы доехали до Оша, заплатив $10 за двоих. В Оше расположились на турбазе, где уже несколько дней жили киевляне Денис и Евгения, четверо ижевчан – наших соседей по второму лагерю, Егор с тренером, уезжавшие в этот же день в Бишкек, и Евгений, ожидавший самолет. Позднее на турбазу вернулся москвич Дмитрий, спускавшийся после нас из второго лагеря с Алексеем Шалыгиным. Я провел здесь четверо суток, гуляя по городу и поедая арбузы. По вечерам мы собирались дружной компанией за одним столом: вкусно ели, кто-то пил чай, кто-то водку… Даже отпраздновали день рождения Евгении Корнейко, которая замечательно пела под гитару. У меня сильно болел обмороженный палец на правой руке, и Евгения принялась его лечить: через несколько дней палец зажил. 31 августа – в День Независимости Киргизии – я проводил Ивана, уезжавшего в Бишкек. Утром следующего дня на турбазе объявился пропавший Алексей Шалыгин, выбиравшийся из Алайской долины с приключениями. Мы съездили в гости к Айнуре, у которой забрали его вещи, поднялись на возвышающуюся над городом гору – местную историческую достопримечательность (в начале прошлого века в здешних пещерах скрывались басмачи), а 2 сентября уехали на маршрутке в Бишкек, решив напоследок посетить озеро Иссык-Куль. Жемчужина Киргизии Дорога в столицу заняла всю ночь. Мы выехали из Оша только в 17:00, шесть часов (!) просидев в маршрутке в ожидании недостающих пассажиров. По пути увидели последствия трех автомобильных аварий – груды искореженного металла на ночном горном серпантине. Поездка далась мне тяжело: накануне чем-то отравился. В 9 часов утра, прибыв на Бишкекский автовокзал, пересели в автобус на Каракол и спустя еще шесть часов вышли с Алексеем на остановке в Бостери – одном из курортных поселков на северном побережье озера Иссык-Куль. Размещение в частном секторе стоило недорого – 100 сомов за одного человека в сутки. Но мы выбрали двухместный номер в пансионате «Золотые пески», где провели двое суток. Побережье Иссык-Куля напоминало север Крыма: такой же песчаный пляж. Только покрытые снегом вершины гор и прохладная слегка солоноватая вода озера напоминали о том, что мы в Киргизии. Курортный сезон в этих местах заканчивался, отдыхающих на пляже было мало. В прибрежном парке многочисленные белки грызли орешки. Алексей, пять лет не бывавший на море, часами лежал на пляже, греясь под мягкими лучами солнца и купаясь. Я же, окунувшись в воды озера всего раз, осматривал местные окрестности. 5 сентября, сторговавшись с таксистом за 200 сомов с человека, мы выехали в столицу, а спустя сутки садились в купейный вагон вполне приличного московского поезда. Впереди меня ждали безумно долгая дорога с бескрайними степями и стадами верблюдов за окнами вагона, встреча с однокурсником, которого не видел 20 лет, и стены родного дома. Лежа на полке, я предавался воспоминаниям о величественном пике Ленина, на вершине которого оставил свое сердце… 5 сентября, сторговавшись с таксистом за 200 сомов с человека, мы выехали в столицу, а спустя сутки садились в купейный вагон вполне приличного московского поезда. Впереди меня ждали безумно долгая дорога с бескрайними степями и стадами верблюдов за окнами вагона, встреча с однокурсником, которого не видел 20 лет, и стены родного дома. Лежа на полке, я предавался воспоминаниям о величественном пике Ленина, на вершине которого оставил свое сердце… |
||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
