В июне 2005 года команда Школы альпинизма и скалолазания ALEXCLIMB под руководством
Алексея Трубачёва провела цикл восхождений на Камчатке, весьма удаленном и экзотическом
горном районе России. Данная статья – это не претендующий на скрупулёзную точность,
написанный в вольной форме отчёт об этом мероприятии.
В тексте я постараюсь, помимо описания собственных впечатлений, дать максимум
полезной информации, в недостатке которой я убедился на собственном опыте при
разработке маршрута.
Итак, Камчатка… Что же это такое на самом деле? Для большинства из нас, название
Камчатка ассоциируется с чем-то безумно далёким и туманным. Край земли, самая
восточная оконечность России. Вспоминается карта из школьного учебника географии,
маленький, соединённый с материком узким перешейком полуостров на краю огромного
океана, богато украшенный звёздочками вулканов.
….У аборигенов Камчатки – ительменов, есть легенда о том, что разлученные злой
волей родителей, сын горного хребта Кам и его возлюбленная, дочь вулкана Чатка,
бросились с горной кручи, чтобы навеки остаться друг с другом. Так они и остались
вместе в названии самой большой реки полуострова. Название реки Камчатка впоследствии
дало имя всей этой удивительной земле….
В середине XVII века, вместе с активным продвижением землепроходцев вглубь Сибири,
началось постепенное освоение Камчатки. В основном это были единичные попытки
промысловиков-охотников. По информации собранной по крохам, в 1697 году картограф
Семён Ремезов издал первую карту Камчатки, а в 1740 году, на месте камчадальского
селения Аушин, где зимовала вторая кругосветная экспедиция Витуса Беринга, был
основан город Петропавловск-Камчатский, современная столица Камчатки.
На сегодняшний день население Камчатки составляет не более полумиллиона человек.
При площади в 470 тысяч кв. км., плотность населения не превышает 1 человека на
километр – меньше чем в пустыне Сахара. Камчатка – один из самых малонаселённых
уголков земли - край по-настоящему нетронутый и загадочный.
2. Есть Идея!
Итак, мы собрались на Камчатку. Эта идея пришла спонтанно, – захотелось экзотики,
новых интересных гор. Перебрали несколько возможных вариантов и пришли к выводу,
что самая дальняя оконечность России – Камчатка, с её вулканами, по высоте сравнимыми
с высотами Кавказа и Альп, вполне отвечает всем нашим требованиям. Далеко, дико
и практически никакой полезной информации. Название «Камчатка» у всех на слуху,
но на деле оказалось, что совсем немного людей владеет хотя бы общей информацией
об этом районе, не говоря уже про детальные описания альпинистских маршрутов.
Всё, что мы смогли найти в Интернете – лишь сообщение о том, что при восхождении
на Ключевскую сопку в 2002 году погиб чешский альпинист, причём в разных источниках
сообщались разные подробности. А также несколько старых туристических отчётов,
из которых вообще нельзя было понять, чем занимались эти люди и куда всё-таки
они залезли. Короче, мы ехали в полную неизвестность, и не было никаких сомнений,
что нас ждёт настоящее приключение!
3. Полёт, первые впечатления
С интересом пытался я разглядеть среди пассажиров самолёта людей, так же как
и мы отправляющихся на Камчатку с более или менее туристической целью. Но, к сожалению,
единомышленников вычислить не удалось по одной простой причине: кроме нас на борту
не было ни одного пассажира с рюкзаком! Чемоданы, сумочки, авоськи, – пожалуйста,
сколько угодно, но большие, видавшие виды рюкзаки, туго набитые снаряжением были
только у нас.
Так, не успев родиться, умерла надежда на то, что необходимую информацию о маршруте
мы сможем получить у попутчиков.
Мы вылетели из Москвы вечером, но, как ни странно, ночи не последовало, – солнце
опустилось до горизонта, немного помедлило, и снова стало подниматься. Стремительно
надвигался новый день, время летело навстречу самолёту с удвоенной скоростью.
За девять часов полёта мы перепрыгнули девять часовых поясов, – у нас всё ещё
было раннее утро, а в городе, к которому мы подлетали, уже начинался вечер.
Около часа летели над океаном, большей частью скрытым за облачностью. Внезапно
облака рассеялись, и внизу открылся совершенно лунный пейзаж – изрытая кратерами
пустыня в белых проплешинах снега. Сомнений быть не могло – под нами Камчатка,
полёт подходит к концу.
Снова под крылом блеснула вода – это уже другой берег полуострова. Круто сбрасывая
высоту, самолёт сделал круг над Авачинской бухтой, портовыми районами Петропавловска
и начал заходить на посадку в Елизово – крупнейшем международном аэропорту Камчатки.
На деле, крупнейший аэропорт Камчатки оказался дырой. В буквальном смысле этого
слова. Несколько обшарпанных домиков за ржавым забором. Глубокий, бездонно синий
купол неба раскинулся над кучкой пассажиров, столпившихся перед запертой дверью
с надписью «Выдача багажа». Через полчаса, когда эту дверь всё-таки открыли, началось
настоящее столпотворение. В крохотный зал получения багажа, где в тесноте да не
в обиде могли бы разместиться в стоячем положении человек 10-15, набилось большинство
пассажиров московского рейса – около сотни.
Пробиться к ленте транспортёра оказалось не простой задачей, а удержать занятую
позицию я смог только благодаря наличию опыта и регулярным занятиям спортом. Счастливчики,
которым удавалось ухватить хотя бы часть своей поклажи, переправляли её в сторону
выхода через головы напирающей сзади публики, – пробраться через толпу с сумкой
в руках было невозможно. Придавили чьё-то дите, и оно истошно вопило благим матом.
Воздух в помещении кончился за несколько минут, потные тела стояли так плотно,
что когда кто-то чихал в заднем ряду, стоящие в переднем падали на проезжающие
мимо чемоданы.
В конце концов, на ленте появились долгожданные рюкзаки, и ценой яростных усилий,
мы выволокли их через толпу на свежий воздух, от которого сразу закружилась голова.
Накатывала усталость, – утомлённый тяжёлым перелётом организм не хотел верить
в то, что показывали наручные часы, – на биологических часах всё ещё было московское
время.
- Сколько стоит до города доехать? – спросил я у стоящего рядом со старенькой
праворукой «тойотой» господина явно таксистских наклонностей.
- 500.
- А долго ехать-то?
- Ну, минут пятнадцать….
Попытки торговаться и ссылаться на московские цены ни к чему не привели, – профсоюз
так решил: цену не спускать. Подивились, но всё же поехали, - добираться на перекладных
уже не было сил.
Надо отдать должное, таксист не только довёз туда, куда договорились, но и помог
в поисках места для ночёвки – объехал с нами несколько общежитий и, ничего не
добившись от сонных пьяных администраторов, отвёз в самую дешёвую гостиницу города.
Здесь нас снова ждал сюрприз – стоимость самого дешёвого номера в самой дешёвой
гостинице - 100$.
Почему так дорого? Ни сервиса, ни каких либо особенных удобств, просто маленькая
комнатка с батареями гармошкой и крохотным, плохо убранным туалетом. Если в споре
с таксистами аргументом было то, что даже в Москве цены на такси ниже, то в ситуации
с гостиницей Москва уже отдыхала. Цены были на высоком европейском уровне, никак
не соответствующем местной обстановке.
Понимаете, - объяснил администратор, клиентов у нас мало, гостиницу содержать
дорого, вот и цены высокие….
Логика железная, не поспоришь. Развивая эту мысль дальше, остаётся только
поднять цену до 500 грин, чтобы постояльцев не было вообще. Зато в книгу рекордов
Гиннеса попадёшь наверняка.
Впоследствии я заметил, что подобные представления о ведении бизнеса вообще
характерны для камчадалов. Неизвестно с чем связано это явление. Может специфика
бывшей советской политики по отношению к северу, на которой здесь выросло не одно
поколение, может особенности выгодного географического положения… Народ то хороший,
добрый. Только вот малость странноватый.
На Петропавловск-Камчатский приходится больше десятка специализированных магазинов
торгующих снаряжением для туризма, альпинизма, рыбалки, охоты и т.д. Казалось
бы, удобно, всё можно без труда купить. Не тут то было!
Как вы думаете, что первым делом пойдет покупать турист, прилетевший на Камчатку?
Упрощу вопрос. Если он прилетел на Камчатку не для того, чтобы посещать притоны
Петропавловска, а отправиться в путешествие либо к вулканам, либо в тайгу к медведям,
или на рыбалку? Естественно, первым делом он пойдёт покупать то, что никак нельзя
взять с собой в самолёт – топливо для приготовления пищи на горелке в полевых
условиях, прощё говоря, газовые баллоны. И что же? Обойдя все открытые магазины,
в том числе московскую «Альпиндустрию», мы везде получили стандартный ответ: нету
газа, потому что его сюда трудно привезти! Ситуация та же, что и в гостинице –
зачем создавать себе проблемы? Много клиентов – много работы, лучше сидеть и ничего
не делать, продавая дорогое туристическое снаряжение, которое никому в голову
не придет покупать на Камчатке!
Зачем туристу, прилетевшему, например, из Москвы, покупать в Петропавловске рюкзак
за 300 у.е.?! А вот газ все ищут и никто не находит. В «Альпиндустрии» нам сказали:
«В прошлом году привезли коробку газовых баллонов, – так их раскупили за полдня,
с такими аппетитами не навозишься!»
К счастью, ситуация оказалась не безнадёжной – не бывает не решаемых проблем...
Можно было купить бензиновый примус и бензин, а можно (как мы и поступили) купить
корейскую горелку с переходником на корейские же бытовые газовые баллончики, которые
продаются в хозяйственных магазинах и стоят буквально копейки.
Вот так мы и провели остаток этого, неестественно длинного дня: прошлись по магазинам,
решили проблему с горелкой, купили продукты на маршрут, билеты на автобус до посёлка
Ключи на следующее утро, поужинали в весьма сомнительном заведении «Кавказская
кухня» и заснули, едва коснувшись кроватей в приютившей нас недешёвой, но вполне
гостеприимной гостинице.
А за окном, поднимая пыль, дул ледяной, не по-летнему пронизывающий северный
ветер...
4. Ключи
Весь следующий день мы тряслись в плотно набитом "ПАЗике", кормили комаров на
коротких остановках и, сквозь дремоту, разглядывали проплывающий за окном однообразный
пейзаж, – плотные заросли тальника и каменной берёзы, подступающие вплотную к
пыльной грунтовой дороге.
Я проснулся оттого, что меня безжалостно грызла туча комаров, залетевших в автобус
через открытую дверь. Автобус стоял в хвосте небольшой очереди на паромную переправу.
Шёл седьмой час пути, – если верить расписанию, скоро уже будем на месте. Почёсываясь,
я вылез из душного салона и отправился выламывать себе ветку для разгона кровожадных
паразитов. Однако, оглядевшись по сторонам, на некоторое время забыл о своём намерении.
С берега реки открывалась невероятная панорама: в водной глади отражались два
фантастических бело-розовых купола, с одинаковым контрастом выделявшихся на фоне
бледно голубого неба и яркой зелёни прибрежной растительности.
Первое впечатление от встречи с вулканами было странным. Несмотря на циклопические
масштабы, эти снежные гиганты ничем не походили на горы… К этой удивительной картине
не подходило определение «красивая». Конечно, по-своему, вулканы были невероятно
красивы, но в этой красоте чувствовалось столько неприкрытой угрозы, отчуждения,
что хотелось отвернуться и не смотреть…
- Всё это в любой момент может взорваться к чертям: сказал мне, правильно подметив
моё настроение, сосед по автобусу. И я полностью согласился с ним.
Однако автобус уже взгромоздился на паром, – мы последовали за ним, дружно размахивая
руками и ветками: кровососы яростно кидались со всех сторон, а тюбик с репеллентом
по незнанию остался лежать в рюкзаке, заваленном кучей чужого багажа.
Вы удивитесь, сказали нам утром в гостинице, как сильно климат в Ключах отличается
от Петропавловска – там теплее градусов на 15!. Верилось в это с трудом – всё-таки
Ключи севернее на 400 километров.
Тем не менее, этот климатический парадокс действительно имел место - вывалившись
из автобуса на центральной площади посёлка Ключи, несмотря на очумевшее состояние,
мы почувствовали себя как в Сочи, – температура приближалась к 30, было откровенно
жарко и душно.
Далее по плану действий следовало определиться с ночлегом и с тем, как завтра
мы отправимся дальше, к подножию Ключевской сопки, возвышающейся над посёлком
и придающей типично русскому пейзажу неестественный, японский оттенок. Мы предполагали
сразу по приезду найти что-то типа "уаза" или джипа, договориться о заброске под
маршрут и озадачить водителя поиском места для нашей ночёвки. Однако долго искать
не пришлось: пока мы приходили в себя, сидя на рюкзаках в тени автостанции, к
нам подошёл средних лет мужчина и предложил свои услуги в поиске машины и пристанища.
Нашего нового знакомого звали Геннадий, он оказался местным предпринимателем,
уже много лет безуспешно пытающимся организовать в посёлке Ключи туристический
бизнес. С ночлегом вопрос решился тут же, – нас пригласили остановиться в частной
гостинице, а вот в ответ на упоминание «уазика» мы услышали смех.
- Да там «Урал»-то еле проходит, какой «уазик»!! - развеселился Геннадий, и пообещал
подыскать что-нибудь подходящее.
Частная гостиница оказалась большим недостроенным деревянным домом, с двумя комнатками
на втором этаже, вполне пригодными для сна. Цена, объявленная хозяином – 150
рублей, нас вполне устроила, и, бросив вещи, мы отправились осматривать посёлок
в надежде найти что-нибудь подходящее для ужина.
Посёлок раскинулся на берегу широкого разлива реки Камчатка. Стандартные, почерневшие
от сырости, двухэтажные деревянные бараки и несколько недостроенных панельных
пятиэтажек «северного типа». Поросшая пыльной травой, изрытая колдобинами центральная
улица, на которой расположились несколько крохотных магазинчиков. Атмосфера запустения,
типичная для российской глубинки. Несколько детишек резвящихся на ржавом остове
древнего грузовика проводили нас изумлёнными взглядами. Взрослые же наоборот,
занятые дегустацией самодельного алкоголя, демонстративно игнорировали присутствие
чужих. Тем не менее, атмосфера была спокойная, совершенно мирная, начисто лишённая
элемента скрытой агрессии, в той или иной степени, к сожалению, свойственного
российскому менталитету.
И над всем этим в небе раскинулся огромный, курящийся купол Ключевской сопки
– русской Фудзиямы. Странное сочетание…
Через час, осмотрев все местные достопримечательности, а вернее, убедившись в
полном их отсутствии, мы снова были в «гостинице», где из добытых продуктов соорудили
некоторое подобие домашнего ужина: начиная со следующего дня нам предстояла скудная
диета из консервов и сублиматов.
Вскоре подтянулся хозяин с известием о том, что завтра с утра за нами прибудет
«КАМАЗ», снова посетовал на тяжкую жизнь и удалился, пообещав зайти с утра – забрать
ключи и деньги.
5. КАМАЗ, домик вулканологов
Никем не разбуженные, мы проспали до 10 утра, спокойно позавтракали и уже с некоторым
беспокойством отправились на улицу поджидать обещанное авто.
Не прошло и четверти часа, как мы почувствовали легкое подрагивание почвы, затем
рёв двигателя, и вскоре из облака пыли вынырнул огромный армейский трехосный «КАМАЗ»,
водитель которого, не глуша мотор, жестом пригласил нас грузиться. Геннадий так
и не появился, и стало ясно, что его снова постигла неудача в бизнесе. Договорившись
с водителем «КАМАЗА» о сумме в 2500 за один рейс, он объявил нам сумму в 3000,
что в иной форме было бы справедливо – человек тратил на нас своё время и силы,
это безусловно должно было быть оплачено. Но не придя утром и не получив с нас
деньги, бизнесмен-неудачник лишился не только своих комиссионных, но и поссорился
с хозяином «КАМАЗА», который решил, что его хотели обмануть… Обидно за человека,
который нам действительно помог.…
Тем не менее, налицо ещё один пример камчатского представления о ведении коммерческой
деятельности.
Выехав из посёлка, наш «КАМАЗ» бодро нырнул в речку под названием Сухая. Несмотря
на название, воды в ней было по пояс - почти по колесо «КАМАЗу», а течение такое,
что в какой-то момент мы почувствовали, как зад машины просто сносит. Но водитель
уже ездил этим маршрутом, и громко матерясь, прибавил газу – машина поднатужилась
всеми шестью колёсами и выехала из русла речки на более мелкий участок. Вот так,
за несколько секунд, развеялись все иллюзии о том, что можно было поехать на уазике,
– он бы просто сразу утонул.
Выехав из глубокого русла на отмель, Сергей (так звали водителя) осторожно повёл
машину по неглубокому притоку речки в сторону гигантских белых конусов, таких
огромных, что реально оценить расстояние было невозможно даже приблизительно.
По дороге он развлекал нас историями о том, как машины на этом пути тонули в промоинах,
переворачивались и уходили в чёрный зыбучий песок, а их пассажиров комары заедали
до смерти. Комары действительно становились всё многочисленнее и наглее по мере
того, как мы удалялись от посёлка, – словно пикирующие бомбардировщики они с разгона
пытались пролететь сквозь стекло кабины, ославляя на нём кляксы – недолгое воспоминание
об их подвиге во славу голода…
Медленно поворачивались огромные колёса, машина надрывно ревела, работая на пониженной
передаче, мутная вода журчала под капотом. Шустрое течение создавало впечатление
скорости, но, достаточно было посмотреть на берег, и иллюзия пропадала…
Выехав из речки, мы довольно долго ехали по огромному мёртвому полю, засыпанному
чёрным пеплом – бывшему разливу реки, потом снова пересекли бурный поток, и вскоре
под колёсами появилась старая, размытая колея и дорога пошла круто вверх. Колея
была прошлогодняя - тут и там поперёк пути лежали упавшие деревья – приходилось
останавливаться и работать пилой. Остановившись у первого завала, я понял, почему
местные жители употребляют выражение «комар долбит». Маленькие вампиры действительно
не кусали, не жалили, а именно долбили с разгону, маленькими дротиками втыкаясь
в кожу по самые… глаза. Прокусывали даже толстый полар, все наши средства от комаров
действовали очень недолго – стоило немного вспотеть, махая топором - и всё… Даже
сейчас вспоминая подробности пути, я инстинктивно почёсываюсь.
Местами колея становилась глубокой даже для КАМАЗа – весной, когда таял снег,
ручьи, бегущие вниз, углубили её в несколько раз. На крутых участках машине всё
сложнее удавалось въезжать на пригорок – влажный грунт расплывался под колёсами,
не создавал достаточной опоры. В одном месте, после нескольких неудачных попыток
проехать по краю колеи мы всё-таки застряли – колея обрушилась, и машина прилегла
боком на глиняный отвал у края дороги. Это была уже неприятность. Чтобы вернуть
КАМАЗ в устойчивое положение пришлось довольно долго махать лопатой, подгребая
грунт под зависшие в воздухе колёса… Работали по очереди – один копает, другой
отгоняет от него и от себя тучи комаров. Когда решили перекурить, я пошёл дальше
по дороге и наткнулся на свежий след медведя. Чёткие отпечатки лап на влажной
глине были размером со средних размеров сковородку и заканчивались когтями длиной
в палец… Вполне возможно, что мишку спугнул рёв двигателя нашей машины.
Через полчаса мы всё-таки смогли поставить КАМАЗ на всё шесть колёс и выбраться
из развороченной глиняной ловушки.
Кроме старой, поросшей травой, колеи ничто в окружающем ландшафте не указывало
более на присутствие здесь человека. Дорога извивалась и медленно утекала под
обшарпанный капот «КАМАЗа».
Лес становился всё реже, потом кончился совсем, уступив место пышному альпийскому
разноцветью. Ничто больше не скрывало от глаз цель нашего путешествия - колоссальный
конус самого высокого действующего вулкана Евразии – Ключевской сопки. Как на
ладони раскинулась перед нами вся панорама этой исполинской «выхлопной трубы»:
покоящаяся на сочно-зелёном основании гора, сверху покрытая снегом и грязно бурая
в средней части, там, где уже не было травы и ещё не было снега.
Упоминая здесь
слово «гора» я испытал некоторые колебания. Всё-таки по ощущениям не похоже это
на горы. Обычно горы, даже издалека дарят чувство свободы, открывающегося пространства.
Здесь же, перед лицом вулкана, ощущения были чуть ли не противоположными. Доминировало
чувство давящего дискомфорта, угрозы. Может быть, из-за крайне непривычного
ландшафта, а может быть и нет… Кто знает, откуда берутся такие ощущения.
Интересно, но, разглядывая Ключевскую сопку снизу, из посёлка, примерно оцениваешь
крутизну её склонов, и только поднимаясь наверх, понимаешь, насколько обманчивы
подобные оценки. Снизу казалось, что зелёные склоны выше видимой границы леса
становятся достаточно крутыми и там, где альпийские луга заканчиваются – стеной
встают тёмные скалы средней части конуса вулкана. Однако чем выше ближе мы подбирались
к горе, тем очевидней становился обман – то, что снизу казалось едва ли не стеной,
на деле оказалось слегка наклонной плоскостью.
Медленно подбирались мы к нижнему краю мертвенно бурой пустыни. Колея петляла
среди зелёных холмов, медленно, но верно забираясь всё выше и выше. А за спиной
так же медленно, открывая всё новые и новые водные глади, опускалась вниз долина
разлива реки Камчатка, – огромная, поросшая лесом и залитая водой территория,
на которой человек так до сих пор и не стал полновластным хозяином.
Поднатужившись, «КАМАЗ» преодолел ещё один подъём, и мы неожиданно оказались
у небольшого, потемневшего от времени и сырости бревенчатого домика, совершенно
неуместного здесь, среди пустынных зелёных холмов… Дорога, по крайней мере её
проходимая для машины часть, заканчивалась здесь, на высоте 900 метров над уровнем
моря, у посёлка Ключи, находящегося всего на несколько метров выше этого уровня.
Всё, мы приехали. Сергей заглушил мотор, и сверху на нас лавиной обрушилась тишина.
Выкинули из кузова рюкзаки, огляделись.
- Вы что, и вправду туда пойдёте? – окинув нас выразительным взглядом, спросил
Сергей, кивнув в сторону белой вершины.
- Да, вроде, пока нет причин менять планы…
- М-да, и зачем оно вам нужно…, - уже без вопросительной интонации, с упрёком.
Я ничего не сказал, уже давно уяснив всю бесполезность попыток ответа на подобные
замечания... Гора была уже тут, прямо перед нами. Весь путь к её вершине просматривался
как на ладони, начинаясь прямо от наших ног. Это был вызов, и мы приняли его.
Молча покурили, пожелали друг другу удачи, попрощались. Вскоре рёв машины затих
внизу, и мы остались совсем одни.
Беглый осмотр домика выявил хотя и некоторое запустение, но, всё же полную пригодность
его для жилья. Постоянного хозяина здесь не было очень давно, но внутренность
избы хранила следы многих посетителей. Тяжёлая дверь плотно обита войлоком, закрывающим
все щели, в некоторых окошках остались целые стёкла, но по большей части они
затянуты полиэтиленом или заклеены скотчем. Причина такой старательной герметизации
не вызывала никаких сомнений, - снаружи с гулом роился сонм голодных комаров.
Внутренность домика, при всей его внешней неказистости, оказалась вполне уютной.
Несколько сколоченных из досок лежанок, стол с потемневшей от времени столешницей,
с вырезанными на ней многочисленными автографами постояльцев. Стены, когда-то
оклеенные обоями, а теперь обильно украшенные различными надписями и рисунками,
более или менее отражающими отсутствие культуры у их авторов. Посреди дома – закопчённая,
обмазанная глиной кирпичная печка.
Комары всё-таки где-то находили лазейки и просачивались внутрь, но это были уже
не тучи, а отдельные, особо хитрые особи, на которых после уличного общения со
всей популяцией можно было просто не обращать внимания.
6. Восхождение на кратер Подкова
Расположившись в домике, мы, первым делом, отправились на поиски воды. Логические
заключения о том, что раз есть домик, то и вода должна быть рядом оказались ошибочными.
Приземистый деревянный остов метрах в 100 от домика, который я сначала принял
за колодец, оказался прогнившим навесом обрушенного погреба. Журчащий в распадке
ручёй оказался потоком грязи. Засада. Тут то и поджидала нас проблема, с решением
которой мы боролись всё время нашего пребывания на вулкане – отсутствие чистой
воды. После долгих поисков, всё-таки удалось найти поблизости лужу с отстоявшейся
водицей, условно чистой, хотя при употреблении всё равно на зубах хрустел вулканический
песок.
Решив, таким образом, этот хозяйственный вопрос, мы решили прогуляться – тем
более что объект для прогулки был налицо: недалеко от домика возвышался довольно
высокий холм красного шлака. Судя по карте, висящей над столом в домике, это был
кратер «Подкова», возвышающийся на 400 метров относительно высоты домика, обозначенного
на карте как «База вулканологов». Других развлечений в этот день уже не предвиделось,
и мы отправились в путь.
Мы переправились в узком месте через грязевой ручей, продрались через заросли
карликовой берёзы и рододендронов и стали медленно подниматься по осыпающемуся
под ногами красноватому вулканическому шлаку. Подъём оказался несколько длиннее,
чем представлялось снизу, но, тем не менее, через полчаса мы уже стояли на краю
довольно большой воронки с небольшим озерцом на дне. Вода в озерце не только не
имела питьевого вида, но и не вызывала никакого желания даже приближаться к ней.
На склонах кратера, как снаружи, так и внутри, словно обломки кораблекрушения,
валялись остатки какой-то деревянной конструкции, совершенно не поддающейся идентификации.
Так же попался под ноги какой-то изувеченный ржавый прибор – немой свидетель борьбы
человека с огненной стихией земли…
Завораживающая панорама открывалась с вершины кратера: прямо у наших ног яркая
зелень холмов тут и там прорезалась чёрными щупальцами застывших лавовых потоков,
полтора десятка небольших кратеров показывали небу свои жерла на фоне туманной
равнины, блестящей бесчисленным количеством больших и малых озёр. Вдали, на грани
видимости выбрасывал клубы плотного дыма вулкан Шивелуч…
Дикая красота, независимая и презрительная к человеку, потому что она сильнее
него…
7. Второй домик, подъём в штурмовой лагерь
Ночёвка в домике прошла вполне комфортно, если не считать того, что мы проснулись
опухшими от укусов тех «немногочисленных» летающих поганцев, которым всё-таки
удалось проникнуть в наше жилище.
На скорую руку позавтракав и уложив рюкзаки, мы двинулись в путь, надеясь в этот
день подняться существенно выше уровня травы и оставить внизу всю эту мелкую,
но страшно раздражающую летающую мерзость.
Растительность становилась всё скуднее и скуднее, трава уступила место лишайникам,
которые тоже всё ближе и ближе прижимались к земле, прятались в щели камней. Скоро
глаз вообще перестал различать следы какой-либо жизни на ровной, покрытой смерзшимися
камнями пустынной поверхности. Зелёный цвет исчез из палитры красок окружающего
нас ландшафта, уступив место чёрному, красному и белому. Самое интересное, что,
несмотря на полное отсутствие растительности, комары продолжали донимать.
И это
были не одиночки-смертники, прилетевшие за нами снизу! При каждом шаге из-под
хрустящего под ногами шлака вылетали и бросались в бой всё новые и новые зондер-команды.
Кто сможет мне объяснить, откуда берутся комары среди мёртвой каменной пустыни,
на уровне снега, на высоте 2000 метров?!
Мы миновали небольшой ледопад, и вышли на плотно засыпанный чёрным пеплом ледник.
Неожиданно слева по ходу движения показалось нечто, правильностью форм выделявшееся
на фоне унылого однообразия дикого пейзажа. Бросив рюкзаки, мы отправились исследовать
объект, который оказался вторым домиком вулканологов, любопытным, но сомнительным
в плане использования сооружением. Крохотный домик, стоящий на краю кратера, целиком
отлит из бетона. Узкая амбразура окна затянута полиэтиленом, из крыши торчит покорёженная
ржавая труба. Внутренность домика обшита досками, и плотно засыпана пеплом. Наверно,
при необходимости, тут можно провести ночь, но всё же я бы предпочёл палатку.
Этот домик был указан на карте, до него даже была пунктиром обозначена дорога,
остатки которой, приглядевшись внимательно, можно было рассмотреть на склоне.
Сомнительно, что этим путём за последние несколько лет поднимались какие-либо
транспортные средства.
В этот день мы поднялись до уровня 2200 метров, где, найдя ровную площадку и
относительно чистый ручеёк, поставили лагерь.
Следующий день весь прошёл в монотонном прыгании по «чернушкам» - остроконечным
кочкам, образовавшимся в результате таяния снега, засыпанного толстым слоем свежевыпавшего
черного пепла. Можно было обходить эти кочки, высоко поднимая ноги, а можно было
скакать по их верхушкам. Возможность выбора вносила некоторое разнообразие в утомительно
ровный процесс ходьбы. Пейзаж становился всё мрачнее, из него исчезли все краски,
оставалась только черно-белая гамма. Начинала чувствоваться высота, идти становилось
ощутимо тяжелее. Что на счёт казино на реальные деньги с выводом выигрышей на карту? Далеко не каждый игрок может позволить себе крупные депозиты, но почти все крутят барабаны со ставками в 10 рублей. Это довольно интересный подход и он подойдет для любителей расслабиться на любимых игровых автоматах. Главное выбрать онлайн казино с выводом денег и получить профит. Одна радость – комары хоть и не исчезли совсем (!), но это были
уже не те яростные камикадзе. Куда только девалась их прыть – вяло помахивая крылышками,
они присаживались отдохнуть на рюкзаки, потом снова взлетали и лениво пытались
совершить злодейство, но возмездие настигало их раньше. От того, насколько этим
мерзавцам было плохо, мне становилось лучше.
На высоте 3100 м мы решили разбить лагерь и долго выкапывали и ровняли площадку
под палатку. Отсюда следующей ночью мы выйдем для штурма вершины.
8. Восхождение
Будильник, этот палач сновидений, с точностью до секунды выполнил приказ и устроил
нам ранний подъём прямо посреди ночи, в 2.00. Переборов сильное желание перевести
его на часик попозже, я совершил первый подвиг за этот, ещё не начавшийся день,
и выполз из тёплого пухового гнезда в холодную и жестокую действительность. Вооружившись
фонариком, я выполз из палатки проверить обстановку. Несильные порывы ветра сотрясали
палатку, звёздный горизонт был ясным, чуть-чуть светлее на северо-западе, там,
где село солнце и там где оно должно подняться через несколько часов. Рюкзаки
для восхождения были готовы, мы собрали их ещё вечером, – на приготовление лёгкого
завтрака и прочее сонное копошение ушло не более 20 минут. И вот мы уже стоим
под ясным куполом звёздного неба у начала последнего подъема к вершине, кажущейся
снизу такой близкой. Обманчивое впечатление. От лагеря до вершины около двух километров
набора высоты – очень немного альпинистских маршрутов предполагают такой интенсивный
набор при штурме.
По твёрдому как асфальт снежному насту начинаем подниматься. Мерное поскрипывание
снега под зубьями кошек, пляшущее пятно света от налобного фонаря… Хочется закрыть
глаза. Накатывает дремота – это даёт себя знать недостаток кислорода и отсутствие
полноценной акклиматизации. Но нельзя терять бдительность. Кажущееся спокойствие
предрассветных сумерек таит смертельную опасность, нужно быть предельно внимательным.
Едва слышимое шуршание в стороне, потом глухой удар и всплеск искр. Это предупреждение
от горы. Не отвлекайтесь. По мере того, как встаёт солнце, камнепады становятся
всё многочисленнее. Самая надёжная защита – внимательно следить за склоном, прислушиваться.
Траекторию летящего камня можно проследить по звуку и вовремя спрятаться либо
отойти в сторону. Сумерки перед рассветом – самое опасное время, камни уже начинают
падать, но снег ещё хранит ночную твёрдость и не мешает их падению. Через несколько
часов склон оживёт, начнет шевелиться небольшими осыпями, но отдельно летящих
камней уже не будет – раскисший снег не даст возможности для разгона. Однако и
убежать в случае необходимости он тоже не позволит…
Светает… Вершина, расстояние до которой невозможно определить на глаз, окрашивается
в багровый цвет. Гора приветствует Солнце грохотом камнепадов.
Неожиданно зарево на горизонте выстреливает яркими лучами. Солнце словно выпрыгивает
из-за горизонта, немного помедлив, отлепляется от него и, уже медленнее, начинает
свой дневной путь по небу. Сложно найти определение для такого зрелища. С одной
стороны, вроде бы ничего особенного, просто восход, но… Не подходит ни «красиво»,
ни «потрясающе», ни «великолепно». Всё эти слова совершенно не отражают сути явления.
Момент восхода гипнотизирует своей силой, завораживает. Потрясённые, несколько
минут мы молча стоим лицом к Солнцу. Потом волшебство проходит. Немного ошарашенные,
мы обмениваемся впечатлениями от увиденного. Трудно говорить о сложных ощущениях,
но мы сходимся на том, что просто стать свидетелем подобного зрелища само по себе
уже окупает все трудности, которые пришлось преодолеть, чтобы оказаться здесь
в этот момент.
…Всё труднее даются метры высоты, всё чаще приходится садиться и восстанавливать
дыхание, не отрывая глаз от вершины. Судя по показаниям альтиметра, осталось 500
метров… 400… 300. Уже хорошо видно чёрный, по форме похожий на бровь, свободный
от снега край кратера, кажется, до него рукой подать.
Но земное притяжение всё ощутимее... Склон становится менее крутым, более каменистым.
Черная полоса всё ближе, кажется, протяни руку – вот она… Но прошло не менее часа,
пока мы смогли добраться до её нижней кромки. Здесь нас поджидал неприятный сюрприз:
снизу казалось, что чёрная полоска у края кратера это плотная шапка застывшей
лавы. На самом деле это оказался рыхлый как песок вулканический пепел. До его
видимой границы не более 100 метров набора высоты, так хочется верить, что это
вершина… Близок локоток, а не укусишь… Пепел такой рыхлый, что ноги утопают в
нём выше колена, идти хуже, чем по глубокому снегу. Сил уже нет, считаю каждый
шаг, приближающий меня к краю. Проходит ещё час, а мы всё барахтаемся в этом чёрном
болоте.
Но вот, до перегиба остаётся действительно несколько метров. Собираюсь с духом
и вкладываю в рывок последние силы. Шаг... Упираясь руками, выдёргиваю ногу из
зыбучей массы, ещё шаг… На четвереньках медленно выползаю на долгожданный край.
И чуть не плачу от того, что открывается перед глазами. Это не вершина, просто
перегиб склона, дальше ещё как минимум сотня метров чёрного болота, источающего
тонкие струйки дыма, вот уж действительно, облом так облом. Сил нет даже на то,
чтобы как следует выругаться.
Отдохнув минут двадцать, и поняв, что сил всё равно не прибавится, мы оставили
рюкзаки и кошки, бесполезные на рыхлом шлаке и, без всякого на то желания, продолжили
подъём.
Я не могу сказать, что испытал какое-либо удовольствие, когда мы всё-таки вышли
на вершину. Да и вершиной, в общем-то, нельзя назвать узенькую кромку пепла на
краю нереально громадной ямы, источающей ядовитого вида жёлто-зелёный дым. Нутро
кратера виднелось в разрывах дыма и имело вид довольно неприятный.
Прямо из-под
ног уходила вниз дымящаяся отвесная стена, покрытая разноцветными пятнами серы.
Прямо посередине основного кратера, извергая клубы плотного желтоватого дыма,
возвышался ещё один, внутренний кратер, по высоте превосходящий внешний, на краю
которого мы стояли, приблизительно метров на 150-200.
Судя по GPS, высота 4810 метров. Если верить моей субъективной оценке высоты
края внутреннего кратера, то вполне возможно, что Ключевская сопка это пятитысячник.
Теоретически, я думаю, это вероятно, высота активного вулкана вполне может колебаться
в некоторых пределах.
Итак, как я уже говорил, я не пережил никаких особенно положительных эмоций по
поводу того, что мы всё-таки взошли. Мой напарник отстал от меня на несколько
минут, а когда всё-таки поднялся, то, окинув взглядом панораму кратера, повернулся
и пошёл назад, коротко бросив через плечо:
- Пойдём отсюда, плохое место.
Фотографироваться на вершине мы не стали. Я десяток раз щёлкнул фотоаппаратом
во все стороны и поспешил присоединиться к своему товарищу, который широким скользящим
шагом двигался в сторону оставленных нами на последнем подъёме вещей.
Всё восхождение заняло 8 часов, из которых два мы спускались по раскисшему снегу,
периодически проваливаясь по пояс. Палатку искали уже по GPS, потому что ближе
к полудню снизу поднялась плотная облачность, и все видимые ориентиры скрылись
из виду.
9. Восхождение на вулкан Крестовский, ледник Эрмана
На следующий день после восхождения на Ключевскую сопку до полудня мы отдыхали,
а потом, не торопясь, собрали лагерь и двинулись к началу следующего этапа нашей
программы: восхождению на вулкан Крестовский. Это восхождение мы планировали совершить
с верхнего плато ледника Эрмана, до которого от места нашего лагеря было около
15 км. Погода благоприятствовала, видимость была хорошей, ярко светило солнце,
шлось легко и приятно. Чёрные, засыпанные пеплом снежники, разделённые узкими
потоками застывшей причудливыми формами лавы. Несколько часов однообразного траверса.
Идём, стараясь не сбрасывать высоту, так как конечная точка нашего пути находится
всего на 200 метров ниже нашей предыдущей стоянки. Один за другим переваливаем
несколько мощных лавовых выносов и вот, перед нами открывается панорама ледника
Эрмана, отделённого от нас глубоким селевым прорезом.
Зрелище довольно специфическое.
Огромный плоский ледник шириной в несколько километров, многокилометровым языком
спускается на северо-запад с перемычки между Ключевской сопкой и Крестовским вулканом.
Ледник как ледник, пологий вверху, рваный по краям. Одно только непривычно: он
совсем чёрный. И сверху и внутри. Сверху, как и всё кругом, он покрыт пеплом,
а внутри сделан из чёрного льда. Короче, мрачновато.
Итак, перебрались мы через селевую канализацию, поплутали в небольшом ледопаде
при выходе на ледник, и потопали в сторону верхней части плато, до которой вроде
бы казалось недалеко, но GPS вполне уверенно показывал 5 км, и, судя по всему,
не ошибался. По мере того, как мы обходили Ключевскую сопку по направлению обратному
ходу часовой стрелки, начал показываться меньший брат Ключевской – вулкан Камень,
гора более сложная технически и, предположительно, следующий этап нашей программы
восхождений.
Долго искали место под палатку. Особого разнообразия выбора не наблюдалось –
либо рыть площадку на конической верхушке кучи пепла, либо вставать в низинке,
на мокром снегу. Выбрали первый вариант и долго раскидывали лавинной лопатой лёгкий
сыпучий шлак.
Тем временем погода определённо портилась. К вечеру вершина Ключевской сопки
скрылась в облаках, давление упало, снизу, с юго-востока подкрадывался облачный
фронт. Однако, несмотря на все признаки, погода ранним утром следующего дня,
не помешала нам выйти на маршрут.
Медленно, внимательно следя за склоном и выбирая наиболее удалённые от скоплений
камней снежники, чтобы не попасть под камнепад, поднимаемся наверх. Подъём совершенно
однообразный, идём в кошках, неторопливо набираем километр, и, обойдя насколько
ледовых трещин на перегибе ледника, выходим на вершинное плато. Внизу тем временем
погода портится. Натянуло облака, закрыло весь ледник. Решили немного отдохнуть,
перекурить и подумать о том, как быть дальше.
Но, пока мы дурачились на вершине, фотографировались и пили чай, погода совсем
скисла, налетели облака, потом зарядами посыпал мокрый снег. Из вариантов продолжения
маршрута остался только один: вниз. И чем быстрее – тем лучше. Глухо рокоча, со
стороны Толбачиков надвигался грозовой фронт, – никакого желания оказаться в грозу
на вершине у нас не было.
Полчаса перекура на вершине несколько осложнили задачу
спуска. Видимость совсем пропала, следы, оставленные при подъёме на плотном чёрном
снегу засыпало свежим белым. Вглядываясь в снежную мглу, я делаю несколько шагов
по направлению к перегибу склона и неожиданно чувствую пустоту под правой ногой,
мгновенно переношу вес на левую, проваливаюсь по колено и, автоматически перекатываюсь
вперёд. Осторожно подползаю обратно к дыре, в которую чуть не провалился и смотрю
вниз. Да-а, повезло. Вниз, расширяясь словно колокол, уходит ледовая трещина глубиной
как минимум метров 20. Свалиться туда было бы совсем некстати, особенно принимая
во внимание тот факт, что верёвка была только у меня в рюкзаке. Осторожно отползаю
и предупреждаю напарника об опасности. Через час, мокрые до нитки, при помощи
GPS-навигатора выходим к палатке.
Глупо улыбаясь, мой товарищ вытаскивает из рюкзака бесформенный серый ком и начинает
отжимать из него воду. С ужасом я понимаю, что эта непонятная мокрая масса –
весь наш запас туалетной бумаги!
- Зачем же ты её всю наверх потащил?!!
- Я думал, пригодится…
- Вот и пригодилась! Как же теперь её высушишь?! Это катастрофа…
Курьёзная на первый взгляд ситуация. Вроде бы, ерунда какая, можно же чего-нибудь
придумать. А вот вариантов на самом деле не так уж много! Можно на некоторое время
принять мусульманский обычай, однако, вода холодная и с примесью пепла. Можно
было бы воспользоваться снегом, но он по фактуре больше похож на лёд, и тоже с
изрядной примесью грязи. Камушков подходящих тоже не сыскать, все острые как ёжики,
до ближайших лопухов – как минимум день пути… Самые расторопные тут же стырили
из аптечки весь запас бинтов, а те, кто не успел – решали эту проблему в соответствии
с личным уровнем IQ.
И разверзлись хляби небесные…
Дождь продолжался до вечера, потом хлестал палатку
всю ночь и утром не проявил никаких признаков усталости. Этим дождливым утром
мы начали великий турнир в «дурачка», и к вечеру выполнили годовую норму по количеству
сыгранных партий. Дождь продолжал терзать наше лёгкое укрытие и кое-где уже начал
пробираться внутрь. Внизу, в долине, слышались раскаты грома – гроза шла низом.
Глухой утробный вой раздался в недрах ледника, некоторое время длился, набирая
силу, прокатился под нашей палаткой и стих в направлении противоположном тому,
где зародился. Мы недоумённо переглянулись.
- Что это?
- Судя по всему, ледник рвётся…
- Странное явление… Чего ему спокойно не лежится?
- Главное, чтобы под нашей палаткой пропасть не разверзлась!
Словно в ответ на эти слова, прямо под палаткой раздался оглушительный воющий
стон, так громко, что нас подбросило на ковриках. Мы испуганно переглянулись,
ничего подобного никто из нас не испытывал. По-видимому, из-за грозы в глубинах
ледника произошли какие-то изменения и подвижки, результатом которых стали эти
звуки. Для нас это, скорее всего, не представляло какой-либо опасности, но ощущения
поначалу были крайне неприятные. Потом привыкли.
Второй и третий дни прошли в палатке, ситуация с дождём не изменилась. Пора
было что-то решать, так как наши скудные рационы уже подходили к концу. Принятие
главного решения мы отложили на следующее утро. Рассматривались два варианта:
если вдруг погода наладится – предпринять быструю попытку восхождения на Камень.
Если нет – по возможности так же быстро сваливать вниз.
10. Возвращение в домик вулканологов
Проснувшись следующим утром, мы не услышали звука дождя. Обвисшие скаты потрёпанной
ветром палатки, тяжело провисали внутрь. Осторожно, чтобы не налить в палатку
воду, скопившуюся на тенте, я открываю вход и высовываю нос наружу. Дождь действительно
кончился, но идти наверх всё равно нельзя: в 100 метрах над ледником висит плотная
пелена облачности, закрывающая соседние вершины. Дорога вниз открыта, но чтобы
идти вверх нужно ждать.
Ещё раз провели ревизию продуктов: поштучно пересчитали все немногочисленные
оставшиеся баранки, сухофрукты и конфеты, потом поделили на количество оставшихся
дней. Результат подсчётов говорил сам за себя, – если мы остаёмся ещё на один
день, то продуктов нам не хватит на выход. Их и так уже не хватает. А если вдруг
за нами не приедет вездеход? Об это даже не хотелось задумываться…
Короче, ничего не оставалось, кроме как попихать мокрые шмотки в мокрые рюкзаки
и потихоньку двинуться в обратном направлении.
Шаг за шагом остаётся позади плоское как сковорода верхнее плато ледника Эрмана,
принявшее нас так негостеприимно. Окружающий пейзаж, утратив яркость солнечного
освещения, неприятно давит на психику. Чёрный снег под ногами, чёрные склоны вулканов,
низкая облачность, кажется, вот-вот придавит нас своим серым брюхом. Вспомнилась
замечательная сказка Толкиена… Чем не Мордор, вот только орков не хватает.
Уже больше недели, после того, как ушли из домика вулканологов, мы не встречали
никаких признаков пребывания людей: ни следов, ни мусора, ничего… Только мёртвенно
чёрные склоны и скрипящий под ногами рыхлый шлак. Вот вам и популярный туристический
район…
Снова начался дождь, ухудшилась видимость. В ледопаде, при спуске с ледника
мы заблудились и долго искали проход среди огромных трещин. Маршрут, казавшийся
таким очевидным по пути туда, оказался совсем другим без видимости по дороге обратно.
В конце концов, все-таки спустились, чуть не утонули в грязевом болоте, насквозь
промокли и, вдобавок, оказались гораздо ниже того места, где поднимались.
Оставалось перейти селевое русло, образовавшееся в результате таяния и сужения
ледника, и выйти на бескрайние лавовые поля северных склонов Ключевской сопки.
Однако, те 200 метров высоты, которые мы потеряли, ища проход в ледопаде, существенно
усложнили задачу. Если наверху «селевая канализация», которую я уже упоминал,
представляла собой просто широкий разлив полужидкой грязи с неглубоким руслом,
через которое мы без труда перепрыгнули, то внизу ситуация оказалась в корне иной.
Мы молча стояли перед величественным зрелищем гигантского каньона глубиной метров
60 и вертикальными стенами, с одной стороны из чёрного льда, с другой из конгломерата…
Насколько хватало видимости, внизу шансов переправится через эту канаву не было.
Ничего не оставалось, кроме как, посетовав на неудачный расклад, влезть под
тяжеленные рюкзаки и начать подниматься вдоль края каньона, в надежде найти место
для переправы. Через некоторое время такой шанс представился: каньон сузился,
глубокие ледовые трещины разорвали его борта. По одной из таких трещин мы спустились
на дно, и через сто метров подъёма по сухому руслу из застывшей грязи, нашли возможность
подняться на противоположный борт ущёлья. Всё. Дальше путь хоть и не был виден,
но вероятнее всего уже не представлял каких либо технических трудностей: длинный
монотонный траверс снежников и потоков застывшей лавы длиной в 15 км и сбросом
высоты в километр. В теории, это выглядело совсем просто: длинный пологий спуск.
Можно было с относительной уверенностью сказать, что к вечеру следующего дня мы
так или иначе, всё-таки доберёмся до базы вулканологов.
Неожиданно, странный звук привлёк наше внимание. Ощущение появилось сначала в
ногах, словно по невидимым рельсам приближался к нам тяжёлый товарный поезд. Потом
к подрагиванию почвы присоединился глухой низкий рокот. И через несколько секунд
с рёвом ворвался в ущелье поток жидкой грязи и камней, вал высотой в несколько
метров прокатился по его руслу, как раз там, где мы прошли 15 минут назад. Камни
весом не менее центнера кувыркались в плотном потоке и бились друг о друга с глухим
стуком, словно в неистовой ярости скрежетало зубами древнее чудовище…
Судя по всему, где-то наверху прорвало селевую плотину. После первого вала грязевой
поток сильно ослабел, потом ещё раз поднатужился, пропустив небольшой вал, и
вскоре превратился в маленький безобидный ручеёк, который, в свою очередь, тоже
вскоре замер среди камней. Снова стало тихо…
…Придерживаясь направления стрелки GPS, мы двигались сквозь плотный туман,
подкравшийся к нам снизу вскоре после того, как мы сняли лагерь и отправились
дальше, после ночёвки на небольшой ровной площадке, рядом с весело журчащим ручейком.
Из тумана периодически выплывали то тянущие к небу свои чёрные пальцы причудливые
лавовые скульптуры, то полянки или целые поля «чернушек». Никаких ориентиров,
кроме небольшого электронного прибора прикреплённого к лямке рюкзака. Судя по
его показаниям, расстояние до домика постепенно сокращалось, но по окружающему
фантастическому ландшафту вообще нельзя было сказать, двигаемся ли мы, а если
двигаемся, то в каком направлении. Медленно, очень медленно, не больше ста метров
на километр, мы сбрасываем высоту – наш единственный козырь в этой странной игре
с Горой. Постепенно снежники становятся более узкими, уступая место рыхлым проплешинам
вулканического пепла, кое-где появляются отдельные пятнышки лишайников. Пейзаж
постепенно оживает, снова приобретает краски. Перевалив через широкий, ощерившийся
иглами язык застывшей лавы, спускаемся в небольшую, поросшую травяными островками
низинку с ручьём.
И всё-таки, как мало надо человеку для счастья… Вид зелёной, покрытой жемчужной
росой травы, после десяти дней, проведённых в царстве пепла, вызывает прилив буйной
радости. Такими родными кажутся эти тонкие зелёные чёрточки, столько силы и отваги
в их борьбе за жизнь на границе со смертью… Идиллия продолжалась недолго. Сначала
один летучий кровопийца запел над ухом свою звенящую песню. Потом второй. И вскоре
уже целый хор радостно гудел вокруг, празднуя наше благополучное возвращение.
Из вязкой, льнущёй к земле массы тумана, медленно выплывают смутные очертания
окружающего ландшафта. Никаких видимых ориентиров, только туман и высокое альпийское
разноцветье, прогибающееся под тяжестью крупных капель, в которых как в хрустальном
зеркале отражается неведомый мир.
Казалось, вода просто висит в воздухе. Капельки влаги, сединой оседали на небритых
физиономиях, на одежде, на рюкзаках, вымачивая их насквозь, не хуже проливного
ливня.… Проведя ладонями по верхушкам травы можно было собрать пригоршню ослепительно
чистой влаги, но пить не хотелось. Хотелось поскорее добраться до скрытого от
нас туманом домика, растопить печку, высушить насквозь мокрую одежду…
Ничего не было видно дальше четырёх-пяти метров, и когда мы случайно разошлись
в стороны, пришлось кричать «ау», как в лесу, чтобы найти в тумане друг друга,
Если бы не GPS, ночевать нам неизвестно где, в мокрой палатке, отбиваясь от комариных
полчищ. Однако прибор уверенно показывал направление, и вскоре из тумана проступили
знакомые очертания избушки. А через час мы уже пили горячий чай в жарко натопленном
домике, сушили над печкой одёжку и неторопливо (так как разморило в тепле) делились
впечатлениями об этом странном восхождении, поразительно не похожим ни на какие
другие маршруты.
Позвонив в посёлок по спутниковому телефону, мы договорились о том, что завтра
утром за нами придёт машина и, уничтожив на радостях все оставшиеся продукты,
улеглись спать на деревянных лежанках – таких ровных и удобных после десяти дней
спанья на камнях.
11. Возвращение
Вся остальная часть нашего путешествия может быть определена одним словом – возвращение.
Маршрут был пройден, основная задача выполнена, – копилка нашего жизненного опыта
пополнилась исключительно яркой и ценной монеткой – успешным восхождением на
удивительную вершину живого вулкана - Ключевской сопки.
Потом было много интересного: ловля лосося в реке Камчатка, экскурсии по музеям
Петропавловска, погружение с аквалангом в Авачинской бухте, купание в горячих
источниках…
Но это уже совсем другая история – история возвращения к обычной
жизни, вдали от белоснежных вершин и сияющего неба, от трудностей пути и радости
победы. Не могу сказать, что эти переживания чужды обычной городской жизни, совсем
нет. Но всё дело в том, насколько далеко друг от друга находятся два этих мира,
практически не пересекаясь. И единственное звено, соединяющее их – это человек,
у которого хватит смелости и любопытства заглянуть за пределы обыденности, перешагнуть
стену, которую этот человек сам построил для защиты собственных представлений
о действительности, и, так уж получилось, попал в построенную им самим ловушку...
P. S. ….Елизово, десятки самолётов в день, тысячи пассажиров…. Радостные мы влетели
в аэропорт, прошли контроль безопасности, просветились…, потом получили свой
багаж и отправились его сдавать…. Ну зачем проверять, нет ли у меня в ручной клади
запрещённых предметов, если потом снова отдать мне весь багаж?! Бред. Кто угодно
может достать из рюкзака топор, положить его в косметичку и угнать самолёт в
Америку, благо лететь недалеко…
Сдав багаж, мы слегка проголодались и пошли смотреть, где тут можно перекусить.
- Напрасный труд: - сказала сонная тётка в буфете, - всё уже съели пассажиры
предыдущего рейса, а вот эти бутерброды есть - не советую, они тут просто для
вида лежат, уже дня три как испортились.
Естественно, ради нашей же безопасности, никто не разрешил нам покинуть аэропорт
и сходить в ближайший продуктовый магазин….
А в Домодедово, в ожидании багажа, мы долго стояли у ленты транспортёра, по
которой непрерывным потоком шел замороженный лосось – огромные, завёрнутые в газету
тушки, килограмм по 15-20. Бойкие таможенники ловко вылавливали их с ленты, грузили
на телеги и быстро увозили в служебный сектор – чей-то маленький бизнес явно
процветал….
При вводе Логина и Пароля,
