Белуха Фото Маргариты Шаховой

Каждое лето он уезжал в горы, оставив все домашние дела, оставив друзей и подруг, вырвавшись из суеты дел и забот. Каждое лето он мысленно прощался со всеми, чтобы еще раз встретить рассвет в горах.

Много раз вот так же утром он вылезал из палатки, покачиваясь, подходил к краю обрыва, поворачивался к солнцу и, не отрываясь, смотрел в даль. Это был своеобразный ритуал.

Отрешившись от всего, жадно впитывая в себя первые лучи солнца, он стоял и смотрел. Потом, когда солнце немного поднималось, он закрывал глаза, и ощущение света и радости охватывало его. Все тело становилось легким и прозрачным, как бы растворяясь в этом морозном воздухе. Не было ни мыслей, ни слов, только необычайная легкость и чувство единения с этим миром, с этим солнцем, воздухом и горами. Он поднимал руки, делал глубокий вдох, выдыхал, опуская руки, и ощущение силы, света и уверенности еще больше пронизывало все его тело. Он мог стоять долго, забыв о времени, забыв о том, что его окружает, полностью отдавшись своим ощущениям.

Но были дни, когда солнце не выходило и не освещало утренним светом его палатку. По небу плыли, цепляясь за вершины, серые облака, накрапывал дождик, горы становились серыми и безрадостными. Он не подходил к обрыву. Он лежал, завернувшись в спальник, и вспоминал.

Он никогда не загадывал вперед, а тем более перед отъездом в горы. Здесь у него не было будущего, было только прошлое и настоящее. Он вспоминал себя, тех, с кем ему приходилось встречаться. Он мысленно возвращался к прошедшим разговорам, вспоминая лица, улыбки, жесты, все то, что связывало его с тем миром. Не было печали, не было разочарования и грусти. Только тепло или холод были откликом на то или иное событие в прошлом. Иногда становилось очень холодно, он переставал вспоминать, зажигал свой любимый примус, ставил на него котелок с водой и грел себе чай.

Давно прошло то время, когда он еще молодым парнем случайно попал в горы. Тогда он, впервые вступивший во владения света и величия, еще не знал, чем они для него станут. Он беззаботно штурмовал перевалы, покорял вершины, бродил речки. Все было просто и по-детски наивно. Горы были развлечением, отдыхом, друзьями - всем, чем угодно, но только не тем, чем они стали для него потом.

Но проходило время, и как-то незаметно его друзья успокоились и осели по своим квартирам. У всех оказались какие-то дела, заботы. А его тянуло. Тянуло снова и снова оказаться там, ощутить красоту и величие гор, почувствовать себя частью этого мира.

Утро сулило хороший день. Солнце только выглядывало из-за горизонта, раскрашивая скалы в золотисто-розовый цвет. На небе не было ни одного облачка. Смерзшийся под ногами фирн добродушно поскрипывал, сизая дымка на горизонте и морозный воздух - все говорило о хорошей погоде.

Он подошел к краю обрыва, поднял руки и закрыл глаза. Были моменты, когда ему казалось, что он птица и что больше ничто не держит его на этой земле. Выдыхая воздух, он опускал руки, получался как будто взмах, и в этот момент ноги переставали чувствовать землю. Он не торопился, не делал резких движений, не размахивал бессмысленно руками. К каждому взмаху надо было готовиться, каждое движение ощутить всем телом, всей своей сутью, всей душой. Только тогда чувство легкости и свободы охватывало и поднимало его.

Но не все было так просто. Каждый раз, когда в следующий миг он открывал глаза, он возвращался на землю. Он все знал и все понимал, и это мешало ему. Он понимал, что он человек, а не птица, и что его полет - это всего лишь плод его воображения, что вместо крыльев у него руки, и тот миг, когда он по-настоящему ощутит полет, будет его последним мигом.

Но тем сильнее ему хотелось взлететь, тем отчетливей и реальней он представлял себе свой полет. Вот он подходит к краю, вбирает полные легкие воздуха, наклоняется вперед, расправляет крылья, делает последний шаг и парит. Ветер подхватывает его послушное тело, он делает несколько взмахов и поднимается над горами, над всем, что держало его там внизу. В мире остаются только он один и солнце.

Так он мечтал. Почти ничто уже не удерживало его от этого последнего шага. Он был одинок, мало кто мог сказать, что знал этого человека. Его друзья часто называли его странным. Он приезжал с гор и рассказывал им о птице, о солнце, о ветре. Им казалось, что он пугает их и рассказывает о собственной смерти. Многие не понимали его рассказов и боялись, а некоторые втайне завидовали его, по их мнению, беззаботному существованию. Но ему не нужны были ни их страх, ни их зависть, он всего лишь хотел поделиться с ними своей радостью.

Было только одно чувство, с которым ему приходилось бороться - это был его собственный страх. Это было что-то животное, самое жесткое и неумолимое, что поднималось из самой глубины души и давило. Именно это чувство и не позволяло ему довести свою жизнь и свой полет до полного совершенства. Оно всплывало как раз в тот момент, когда он уже, казалось, готов был сделать свой последний шаг. Вставало стеной между ним и вечностью и не пускало его. Иногда он боролся, пытаясь преодолеть эту стену. Он собирал все силы и преодолевал ее, но тогда не оставалось ничего для полета. Руки в изнеможении опускались, и он видел перед собой только пропасть. Это было жестоко.

Кто ответит ему, зачем он пришел на эту планету. Есть пищу? Любить? Ненавидеть? Радоваться? Страдать? Неужели только в этом есть его предназначение? И этот страх, зачем он дан ему? Все ведь решилось бы гораздо раньше и проще, он давно исполнил бы свою самую заветную мечту. Не надо было бы лицемерить, рассказывая про горы. Ведь давно уже их красота и величие перестали быть той единственной целью, которая двигала им. Он приезжает сюда снова и снова с другой, более важной задачей - побороть свой страх!

Солнце поднялось уже довольно высоко. Он набрал снега, запалил примус, поставил вариться завтрак. По мере того, как вода начинала потихоньку шуметь и маленькие пузырьки все чаще отрывались ото дна котелка, он отрывался от своих мыслей, и к нему возвращались тепло и радость нового дня.

Вода, наконец, вскипела, он забросил в котел пачку супа и стал ждать, когда он сварится. Иногда он поглядывал в сторону горы. Сегодня он выбрал для себя довольно сложный маршрут. Отвесные скалы, несколько нависающих карнизов, местами почти гладкие участки. Он издали наблюдал за ним и мысленно настраивался на движение.

Несколько раз он поднимался этим маршрутом и знал почти наизусть все ходы и сложные участки. Эта гора и этот маршрут были не простыми, они таили в себе нечто большее для него. С этой горой у него была связана масса воспоминаний. Он полюбил ее. Полюбил ни смотря ни на что. Сколько физической боли, сколько душевных сил и расстройств после неудачных восхождений. Сколько радости и эйфории после удачи. Все это немыслимым клубком было перемешено в его голове.

Все приготовления были закончены, гора снова ждала его.

Он был уверен в себе и начал, не торопясь, плавно двигаясь по простым скалам. Он шел все быстрее и быстрее, набирая темп, и уже не задумываясь, куда поставить ногу, как пройти тот или иной участок. Гора и движение полностью завладели им, вытеснив все мысли и чувства. Сила и уверенность двигали его телом, не оставляя и капли для размышлений. Пластика, грация и уверенность в движениях, осторожность и напор - все это чувствовалось в том, как он шел к своей вершине.

Это было прекрасно. Здесь на горе, отдавшись полностью движению, слившись в одно целое с этими скалами, забыв обо всем земном и тяжелом, только здесь он по-настоящему радовался. Страх и неуверенность покидали его, руки набирали силу, он становился легок и невесом. Только здесь исполнялись все его мечты.

Именно ради этого но приезжал сюда. Только это движение на грани жизни и смерти, на грани полета и совершенства было его последней целью.

Солнце перевалило зенит, когда он вышел на вершину. День был необычайно хорош. Он снял с себя маленький рюкзачок, достал фляжку с чаем, сел на камень и посмотрел на солнце.

Сегодня жизнь подарила ему еще одно утро в горах.

04.03.97