При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||
|
||||
Ну, вот и высокие горы
Какой альпинист не мечтает побывать в Гималаях? Для них Гималаи священны, как Мекка для мусульман. Там громоздятся “восьмитысячники”, и сами имена тех гор для альпиниста — музыка. Вслушайтесь: Джомолунгма (Сагарматха, Эверест, Чомо-Канкар), Канченджанга, Аннапурна, Лхоцзе, Макалу, Дхаулагири, Чо-Ойю, Манаслу, Нанга-Парбат… В конце XIX века не была покорена еще ни одна вершина высотой более 7 000 метров, а честолюбивые англичане уже замахивались на восьмитысячники. В 1892 году они обследовали район Чогори и наметили путь восхождения им еще неведомо было, что только 15 лет спустя группа их соотечественника Лонгстаффа впервые взойдет на семитысячник Трисул (7 120) и лишь в 1950 году французские альпинисты Эрцог и Ляшеналь взойдут на Аннапурну (8 078). Но в 1924 году Нортон, хотя и не взошел на Джомолунгму, достиг высоты 8 565 метров. История восхождений на третий полюс мира драматична. Достаточно сказать, что для победы над ним потребовалось 42 года попыток. Причины неудач были самыми разнообразными: срывы, лавины, обморожения, горная болезнь, вызванная гипоксией. Барометрическое давление на уровне моря составляет 760 мм, на высоте Эвереста только 240 кроме физиологических реакций, это может влиять и на психику восходителей: они испытывают галлюцинации, теряют контроль за своими поступками, ставят под угрозу жизни свою и партнеров. И все же гималайские и каракорумские гиганты сдавались под натиском альпинистов. За последующие после победы над Аннапурной пять лет последовательно были взяты Джомолунгма (англичане), Нанга Парбат (австрийцы и немцы), Чогори (итальянцы) и Макалу (французы). В 1956 году японцы взошли на Манаслу, швейцарцы на Лхоцзе, австрийцы — на Гашербрум-II. Годом спустя в Каракоруме австрийцы покорили Броуд-пик, а американцы — Хидден-пик. Прекрасная Дхаулагири была покорена швейцарской экспедицией в 1960 году оставалась “невинной” лишь самая маленькая из восьмитысячников — Шиша-Пангма. Четыре года спустя на ее вершину поднялись 10 китайских альпинистов. От первой попытки до завершения прошло 72 года,— срок немалый, но ведь от первой победы — всего лишь 14, так что верно сказано: лиха беда начало. А заодно в эти последние годы люди поднялись еще и на 90 семитысячников. Высшая гора мира была названа Эверестом в 1856 году в честь бывшего председателя геодезического комитета Индии Джорджа Эвереста, который сам-то ставил гору только на 15 место — пик XV. После более полувека Эверест путали с другой вершиной, Гауризанкар (7 144), обозначая их на картах как одну вершину под разными названиями. Были сложности и с определением высоты над уровнем моря: 8 888, 8 882, 8 848, 8 842 после остановились на третьей цифре. Первая английская экспедиция на Эверест с севера, из Тибета, была разведовательной в ней были ученые и альпинисты, возглавляемые знаменитым Меллори. Меллори и Буллоку удалось пройти ледники Ронгбук и Ронгбук Западный, перейти на восточную сторону и исследовать Ронгбук Восточный. Они частично прошли возможный путь к вершине, поднявшись на седловину между Джомолунгмой и Чангцзе и наметили дальнейший маршрут по северному ребру. В Англии серьезно отнеслись к возможности быть на вершине мира первыми и даже создали Комитет Эвереста.Чо-Ойю-91
Красноярская команда уже была известнейшей в СССР, а во II советскую гималайскую экспедицию 1989 года попал мало кому тогда известный альпинист из Дивногорска Владимир Каратаев, выступавший ранее за иркутский СКА. К тому времени еще никем не был повторен маршрут первой экспедиции 1982 года по юго-западной стене, а советские альпинисты уже решили удивить мир беспрецедентным траверсом всех четырех вершин Канченджанги.
И удивили, ошеломили, можно сказать по образному выражению одного из участников, “изнасиловали гору”: 24 спортсмена сделали в общей сложности 85 восхождений, и среди них — Каратаев.
В том же, 1989 году, Ежи Кукучка пошел на смертельное восхождение — южная стена Лхоцзе, сказав своим товарищам: “Если я не пройду ее сейчас, то через год это сделают русские”. Ежи погиб, а год спустя сборная СССР, в которой, кроме Каратаева, был уже и Валерий Коханов, осадила Лхоцзе, “гору Чудовище”. Понялись, как уже известно, двое, Бершов и Каратаев могли бы подняться и еще трое из штурмовой пятерки Бершова, но следовало срочно спускать вниз обмороженного Владимира.
Захаров тоже готовился к Лхоцзе, они вместе с Кохановым ездили в Татры, бегали там до изнеможения, но Николаю поставили возрастную преграду: в экспедиции могли участвовать спортсмены не старше 1954 года рождения.
Красноярцы осваивали Гималаи постепенно: 1989 год — один альпинист, 1990 — двое в 1991 году в составе сборной России из десяти восходителей на Чо-Ойю наших было уже четверо: Владимир Лебедев, Петр Кузнецов, Ирина Миллер и Николай Захаров — руководитель группы. Второй группой руководил екатеринбуржец Валерий Першин, а экспедицией в целом — его земляк Сергей Ефимов.
Целью экспедиции было первопрохождение по восточному гребню до этого там предпринимались пять безрезультатных попыток все экспедиции утыкались в преграду на 7 950, в начале скальной “пилы”. Узкий гребень с отвесными провалами до 70 метров на каждом следовало спуститься “дюльфером” и вновь взбираться на стену — с учетом того, что и на обратном пути придется проделывать все ту же процедуру. К тому же сезон был осенний, послемуссонный,— холодный октябрь.
Команда обработала “пилу” без особых проблем, и по графику получилось так, что первой на предвершинный взлет — 8 000 метров — вышла как раз красноярская группа. До вершины оставалось четыре часа ходу по ледовой шапке, и тут сказался тактический просчет руководителя экспедиции Ефимова. Можно было идти на вершину, но после пришлось бы возвращаться по гребню в темноте лучше было поставить палатку и выйти на вершину утром, но у ребят не было этой палатки, как и вообще ничего бивачного, а — мороз.
Думай-не думай, надо возвращаться через злосчастную пилу к предыдущему лагерю, на 7 900, куда уже поднялась снизу группа Першина. На кратком совете капитаны решили: красноярцам спуститься еще ниже, чтоб не занимать в этом лагере места, а группе Першина — с учетом предыдущей ошибки — взять с собой палатку, пройти за день обработанный участок, переночевать на 8 000 и днем позже сходить на вершину.
Так и сделали, и сходили, но на спуске в той группе заболел врач Юрий Гребенюк. Он не был в числе предполагаемых восходителей, но уговорил Ефимова выпустить его, поскольку и впрямь был отличным альпинистом. Наверх он шел шестым, но до вершины немного не дошел, сославшись на недомогание, остался ждать. Ночью в палатке ему стало совсем плохо, он ставил сам себе уколы, а впереди группу ждал еще гребень.
Вообразите ряд 70-метровых подъемов на “жумарах” на восьмикилометровой высоте, которые и здоровому-то человеку крайне затруднительны, а тут… Больному мог помочь кислород экспедиция принципиально шла без кислорода, но предвидела подобный случай, а потому один баллон с собой несла. Барнаулец Иван Плотников в одиночку пошел (альпинисты говорят — сбегал) через “пилу” в лагерь 7 900 и принес Гребенюку кислород.
Юрий погиб не от болезни — тут все могло и обойтись: его убил камень, упавший сверху, когда Гребенюк поднимался по отвесным перилам. Шли-то все без касок, на гребне ли камней бояться?
Ребята так и не разобрались: именно в этом месте, метр в метр, камни падали на головы Петра Кузнецова, и Сергея Тимофеева (как раз Гребенюк зашивал ему рану), но отвес-то монолитный, и наверху камни не лежат —так откуда? Красноярцы, после того, как вторая группа взошла на вершину, порадовались победе товарищей и собрались на штурм сами. Но тут — трагическая информация. Что ж, все вместе — вниз, так учили в советском альпинизме. Правильно, между прочим, учили.
Дхаулагири-92
Некрасивых гор не бывает. Человек всегда, от праотцев своих, поклонялся любым вершинам, ведь и Олимп, по сути, пустяковая гора, а на нее греки богов поселили. И семь холмов в Риме имеют свои имена, и семь — в Москве.
Общеизвестна формула знаменитого Джорджа Меллори: мы ходим в горы, потому, что они есть. Наверное, сказано в раздражении какому-нибудь назойливому журналисту, но в принципе верно. Мы потому же любуемся цветами, плаваем в воде, гладим руками кору деревьев и кожу любимый. Потому, что они есть…
Все так, но цветы бывают блеклыми, вода ржавой, кожа нелюбимой, а горы хороши всегда. Возможно, нынешние рыцари гор в прошлом были бы отчаянными дуэлянтами, бретерами.
А есть одна гора, к которой как бы привязан эпитет “Прекрасная”. Это — Дхаулагири.
С организацией этой экспедиции парням крепко помог председатель спортклуба “Енисей” Владимир Мусиенко: взял на себя изрядную часть спонсорства и всю ответственность. Более того, поехал в Гималаи сам и побывал впервые на высоте более 5 000. Но были и другие спонсоры, они же клиенты — немцы, с которыми все договоренности вела Ирина Миллер. Клиенты почти все бывали уже на семитысячниках, но самостоятельно на Дхаулагири они бы пойти не решились, а вот с русскими — за милую душу, оттого и взяли на себя все валютные расходы.
Рассказывает Валерий Коханов, август, 1996 год.
“Экспедиция была организована вполне прилично, особенно в смысле питания. Из Катманду приехали в Покхару, второй по величине город Непала, там наняли шерпов-портеров, закупили в дорогу часть продуктов, еще день проехали на машине, и дальше — пешком. Шли мы медленно, растянуто, от дороги девять дней, и это помогло акклиматизироваться еще на подходе. С третьего дня начались гималайские красоты: настоящие высокие горы, туманы, облака под ногами — хорошо было идти.
Базовый лагерь оказался пустым, позже подошла румынско-чилийская экспедиция. Они пытались было пристать к нам: да чего там, парни, идем вместе, но как можно — мы ведь уже работаем на клиентов. Кстати, обязаности наши перед ними были такими: занести в промежуточные лагеря все бивачное снаряжение и кислород, оставить на опасных участках навешенные перила, и мы свою работу выполнили.
Мы, русская часть экспедиции, лезли очень быстро: однажды за сутки с 4 800 на 7 000. Забегая вперед, скажу, что немцы попались на нашу скорость, кажущуюся легкость восхождения. Ломанулись тоже побыстрее, не по плану, оттого и попали в беду.
Как начинали — поставили первый лагерь на 5 700, спустились отдохнуть, а тем временем туда поднялись немцы. После мы идем снизу, делаем лагерь 6 300, снова спустились, поменялись с немцами местами,— это была наша челночная тактика. Немцы вначале возражали, но Коля Захаров настоял: вы — клиенты? — ну, и доверьтесь нам, мы в Гималаях уже были, такая тактика нам нравится, и ничего иного вам предложить не можем.
В третий выход мы планировали поставить сразу два лагеря: 7 100 и 7 700, после чего уйти опять вниз. Но все получалось как нельзя удачно: вот и в четвертом лагере переночевали, а самочувствие у всех отменное. Думаем, а что, если? Посоветовались с базовым лагерем — там же немцы и начальник экспедиции Мусиенко — и получили добро: если можете, давайте. Дали, понялись на вершину. Тогда-то нас и прозвали “Русским экспрессом”. Кстати, мы шли без кислорода, несли его только для клиентов.
Не спрашивай, что я там почувствовал… Ну, да, счастлив по-настоящему. Это же трудно, это работа, тяжелая работа, которую ты выполняешь ради достижения цели. Ну, достиг, только сейчас ты этого не осознаешь. Да, выполнил задачу — свою, внутреннюю, а теперь хочется побыстрее вниз, к лужайкам и цветочкам. Но быстро не бывает, нужно идти к палаткам, собрать груз, утомительно и долго спускаться…
К тому же нас ждали еще невыполненные обязательства перед клиентами. Пока мы пошли отдыхать, ведь лагерь 7 700 стоит, все туда для немцев заброшено, только поднимайся и ночуй. Мы ночевали в четвертом лагере, а немцы во втором по плану должны были вместе уходить вниз, но тут они, глядя на нас, решили изменить и свою тактику: мы легко поднялись, пойдем в третий лагерь, на 7 100. Это и стало трагической ошибкой. Мы не снимаем с себя вину, можно было и настоять на выполнении плана, однако…
Встретили их на спуске, между лагерями, поговорили, кажется, у них и впрямь все нормально. Через ночь мы были уже в базовом лагере. Немцам, вроде, спускаться рано, а я гляжу на ледник Дхаулагири и вижу, что спускаются четверо. Как так? Должно быть пятеро.
Мы давай быстро собираться, одновременно вышли на связь, а нам говорят: не суетитесь, ребята, пятый умер от отека легких. Но мы сходили все-таки втроем с Лешей Гуляевым и Петей Кузнецовым, убрать его из палатки в третьем лагере, хотя бы из этических соображений. Завернули парня в спальник, в палатку, подвесили на веревках и опустили в бергшрунд. Вниз-то спустить все равно не могли”.
Аконкагуа-93
Под Дхаулагири парни познакомились с Христианом из Чили приезжайте ко мне, ребята, говорил он, у нас есть прекрасная гора Аконкагуа. Это же высшая точка Южной Америки, на нее подняться совершенно необходимо каждому альпинисту. Наши не отказывались, но и твердо не обещали: ты уж пойми, парень, у нас прежде политическая система была не та, а нынче — экономическая, так что…
Однако у капитана уже тогда созрел план подняться на высшие точки всех континентов, про себя он решил — во что бы то ни стало. А значит, нужно искать деньги, которых у нас постоянно отчего-то нет, зато есть у спонсоров. Все так и крутилось вокруг разных сумм — в рублях, долларах и песетах. До последнего дня известности не было, но вот — полетели: Николай Захаров и Владимир Мусиенко, на прочих денег не хватило. Весь капитал — сто долларов, немного, согласитесь, для того, чтобы побывать на горе в противоположной точке земного шара.
Парни летели на чисто русскую авантюру, и простит меня читатель, если в этой главе будет больше об их приключениях, чем о восхождении: для таких парней, как Захаров, Аконкагуа — не бог весть какая гора.
Через Люксембург, Ирландию и Майами прилетели в Сантьяго. Телефон Христиана, заранее извещенного факсом, молчит: час, два, день… Спать парням негде, да в первый ли раз ночевать на травке? так и поступили.
На утро был припасен последний шанс: Христиан дал ребятам адрес своих родителей. Таксист привез их в фешенебельный центр Сантьяго, там они и нашли своего знакомца, закованного в гипс. Так получилось: не задержись Захаров и Мусиенко на неделю в поисках денег, Христиан не попал бы в автокатастрофу не заблудись ответный факс Христана с отказом на просторах России, парни, зная о несчастье, остались бы дома.
Ситуация осложнялась: во-первых, теперь предстояло самим искать путь до горы и на гору во-вторых, нельзя забывать и финансовую проблему. Голь на выдумки хитра, а русские часы пользуются в мире неплохой репутацией в Сантьяго, где магазины завалены товарами, альпинисты сумели продать пять наручных часов, заметно укрепив свою казну.
Теперь их путь лежал в Аргентину, к горе. Шестое чувство подсказывало им не обращаться за визой в посольство России. И в самом деле: в аргентинском все оказалось просто: по 15 долларов с человека, и утром штампы уже стояли в паспортах. Начиналась жизнь в особом режиме: у Христиана парней хоть кормили, а с момента посадки в автобус они оказывались на собственном скудном коште. Впрочем, дали кофе, сэндвичи — уже что-то. Через четыре часа они вышли из автобуса на высоте 2 800 в глубине Анд.
Проклятые деньги! Дело в том, что и за восхождение на гору следовало заплатить по 80 долларов с каждого, а где взять такие деньги бедным парням из Красноярска?
Решили идти так. Оказалось, однако, что на пути стоит будочка, а в ней дама, проверяющая квитанции об оплате. Переждать до темноты, а ночью прошмыгнуть? Или прикинуться простачками — ноу спик инглиш? Но тут примчался невесть откуда чиновник с ворохом квитанций. Что делать! — сообразительный Мусиенко объяснил, что они начинающие туристы, о страшной горе и не думают, а совершают первый в жизни трекинг не далее базового лагеря. Это обошлось им только по 15 долларов.
Еще в Сантъяго судьба восхождения была сомнительной: Христиан отговаривал ребят. Владимиру его доводы казались убедительными, но Николай был непреклонен: идем во что бы то ни стало. Не техническая сложность горы вызывала опасения, а вынужденно жесткий график: перелет — переезд — переход — быстрый подъем на 7 000 метров без акклиматизации.
Под Аконкагуа мини-экспедиция “Русского экспресса” не имела ни памирских ишаков, ни гималайских шерпов, вьючная лошадь за 100 долларов была им тоже не по карману. “Все свое ношу с собой”,—вздохнули ребята, взвалили на плечи тридцатикилограммовые рюкзаки и тронулись в путь. На календаре было третье марта в базовый лагерь на высоту 4200 метров они прибыли вечером следующего дня.
По всем канонам альпинизма здесь Захаров и Мусиенко должны были пройти период акклиматизации, ну хотя бы два-три дня, но у ребят их не было. Жесткий график диктовался, как вы понимаете, отнюдь не рекордистскими амбициями: каждый лишний день на горе это продукты и бензин для примуса. Они не могли позволить себе такого.
Улыбнитесь и посочувствуйте. Вот недельный запас продуктов двоих здоровых мужчин в условиях интенсивнейшей физической нагрузки: шесть пакетиков чая, 200 граммов сахару, две пачки спагетти, три банки рыбных консервов, соус и галеты…
Мусиенко говорил мне после, что весь путь наверх его преследовало видение “Сникерса” Пятого парни сходили на разведку до 4 900, а на следующий день начали восхождение. Фирновый склон позволял подниматься без использования ледорубов кошки и лыжные палки — вот и все снаряжение. Каждый идет сам по себе, не теряя, однако, партнера из виду. За два дня Захаров и Мусиенко поднялись до 6 300, так они и планировали. По пути они миновали лагерь спасателей: там, наверху, не доходя 20 метров до цели, умер американец, а до него, в течение сезона, еще испанец, грек, француз и бельгиец. Смерть на горе, где отсутствуют сложные скалы и нависающие карнизы — отчего она? От самонадеянности при слабой подготовке.
В полдень восьмого марта на вершину поднялся Захаров, за ним, с разрывом в полчаса, Мусиенко и примкнувший к ним по пути норвежский альпинист-одиночка. Высота 6 960 метров. Каменный тур, железный крест и прикованный к нему кожаный чехол с Библией.
О, русский человек! Парни пробирались на Аконкагуа, как мальчишки в кино без билета. Не имея денег, не зная испанского (общались на английском), вооруженные лишь целеустремленностью и изворотливостью ни рубля государственной поддержки, лишь случайные спонсоры, русский фарт да хорошая погода — ребята все же сделали это. |
||||
|
||||
