Нашему знакомству с Михаилом Хергиани без малого 40 лет.
Мы познакомились в 1966 году.
Нынче уже 2005 –й.

Сколько это – много или мало!? Применительно к знакомству с Михаилом Хергиани трудно ответить на этот вопрос. Если учесть, что его уже давно нет с нами, то вопрос становится не корректным. И мне почему-то не хочется говорить о своем знакомстве с Михаилом Хергиани в прошедшем времени.

Всякий альпинист (и не только), кто в свое время хоть ненадолго так или иначе соприкасался с Михаилом Хергиани, на мой взгляд, получал право говорить: «Я его знал!» Дело не в продолжительности этого знакомства, а в том, как оно началось, и как этот человек был принят Михаилом в душу. Вот почему мое знакомство длится уже столько лет и будет продолжаться столько, сколько Всевышним будет мне дано еще ходить по земле.

«Миша был удивительно спортивным», – так о нем многие говорят, считая, что Михаил добился прекрасной спортивной формы упорным трудом и повседневными тренировками. Да, отчасти это так, но мало кто знает, что этому не в последнюю очередь способствовало природное, можно сказать, фамильное призвание, – знать, понимать горы и умело ходить в них.

Имея богатую альпинистскую родословную, Михаил просто не мог не стать альпинистом. В детстве и юношей он много ходил с отцом и дядями на охоту в горы. Михаил уже тогда отличался необычной ловкостью и проворством, умением ориентироваться и выбирать в горах лучший путь. Среди сверстников родной Мести он выделялся силой и лидерством во всех местных соревнованиях: по поднятию тяжестей (определенных размеров валунов), в борьбе, скачках на лошадях и, конечно, в стрельбе.

Летом 1951 года отец отводит Мишу через перевал в альплагерь «Джантуган», где в те времена размещалась Школа инструкторов альпинизма ВЦСПС. Отец попросил своих друзей Евгения Белецкого и ПалФи Захарова принять Чхумлиана в Школу и научить его альпинизму. Но вначале Мишу (так сразу стали его называть все его новые знакомые) определили в нижний «Локомотив» (Адылсу) для получения начального альпинистского образования и обучения русскому языку (ведь он не знал ни слова по-русски). После выполнения норм на значок «Альпинист СССР» и совершения нескольких восхождений в «Локомотиве» Мишу переводят в Школу. Там ему снова везет – он попадает в отделение к известному тогда альпинисту и тренеру Дмитрию Суходольскому.

Невзирая на все свои спортивные титулы (в советском спорте не было того звания, которым не был бы удостоен Михаил) и разнообразные награды, он был предельно скромным человеком. Наверно, мало кому известно, что, закончив очередной спортивный сезон, Миша уходил через перевал домой, в Сванетию. Войдя в дом своего отца - Виссариона Хергиани - он доставал из рюкзака все награды минувшего года, выкладывал их рядами на кровати и говорил отцу: «Это все твое! Ты меня сделал таким, какой я есть, а значит и это все твое!»

Мне повезло, один раз я видел эту сцену, и она произвела на меня потрясающее впечатление. Боюсь, что ни в одном московском альпинистском доме подобного не увидишь!

В его фразе «Ты меня сделал таким…» нет ни позы, ни лукавства. Недаром сам Виссарион, когда его просили заполнить в анкете строку о его общественной деятельности в альпинизме, всегда писал: «Тренирую своего сына на общественных началах».

Когда люди смотрели выступления Хергиани на скалах Крыма, у них очень часто создавалось ложное представление простоты и доступности того, что делал на скале Михаил. В год своего знакомства с Михаилом я был свидетелем, как под Крестовой скалой, среди зрителей, восторженно наблюдавших стремительное восхождение Хергиани к очередной золотой медали чемпиона, какой-то человек произнес: «Мне советовали сходить посмотреть на грузина Мишу, как он лазает по вертикали. Но он не лезет! Он танцует на вертикали! Да еще и напевает!» (Мишу часто называли грузином, просто не зная, что он относится к славному горному народу – сванам).

Да, он действительно иной раз напевал на маршруте – это бывало, когда он входил в самый трудный участок маршрута и ему была необходима самая высокая мера концентрации внимания и силы.

Впечатление легкости, с которой Михаил лазал по скалам, действительно было, но для непосвященных оно строилось на приятном самообмане – люди не знали о его природной одаренности и том труде, который Миша вкладывал в свои тренировки. Впечатление легкости и простоты всего того, что он делал на скале, строилось на том, что было скрыто в глубине души и характере Михаила. Он никогда не выпячивал свои достоинства, не бравировал силой (а она у него была - дай бог каждому!).

Мастерство Хергиани было спрятано в нем самом, в его породе (если так можно сказать). Михаил был спортсменом от бога – так принято говорить, когда люди хотят подчеркнуть избранность кого-то в каком-то виде деятельности.

Но применительно к нему этого было явно недостаточно. Займись Хергиани любым другим видом спорта, любой другой деятельностью - он везде смог бы достичь самых высоких результатов. Более того - он не терял бы при этом своей легкости в достижении результатов, той элегантности в движениях, которые так сильно всегда сбивали с толку его зрителей, мало сведущих о глубинах его мастерства: альпиниста, скалолаза, горнолыжника, спасателя и охотника, тренера и педагога.

Продолжение следует...