Нанга Парбат или каждая собака имеет свой день / Горы Мира. Гималаи / Mountain.RU


Подсказка
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры!

"Горы в фотографиях" - это любительские и профессиональные фотографии гор, восхождений, походов. Регулярное обновление.

Горы мира > Гималаи >

Всего отзывов: 0 (оставить отзыв)

Автор: Сергей Ефимов, Екатеринбург
Фото из архива автора

Нанга Парбат или каждая собака имеет свой день

Наша экспедиция в составе трех англичан, двух непальцев и двух россиян собралась в Исламабаде в точно намеченный срок. Это было 21 июля 1992 года.

Организатор и руководитель экспедиции известный английский альпинист Дуглас Скотт сделал все возможное, чтобы она состоялась, хотя еще за неделю до начала экспедиции не были найдены основные средства на ее проведение. Не были получены въездные визы Пакистана для российских участников и, поэтому не было возможности выкупить билеты пакистанской авиакомпании на рейс, Ташкент – Исламабад – Ташкент. Но участие многих людей в подготовке и организации этого очень интересного в спортивном плане восхождения привело к тому, что экспедиция все-таки состоялась.

Перед экспедицией на Нанга Парбат

Крупная британская компания «Стелин Ллойд», которая производит всякого рода покрытия, начиная от кухонной посуды и кончая дорогами, выделила основную часть средств. Стартовый взнос сделали Британский Альпинистский Совет и Эверестский фонд. Известные фирмы «Бергхауз» и «Буффало», «Рибок» и «Карримор», французские «Петцель» и «Варнет» предоставили снаряжении, одежду и обувь. Еще 15 английских фирм снабдили экспедицию различными продуктами. Пуховое и высотное снаряжение предоставил «Альпинистский центр «Гималаи»(Россия), Уральский политехнический институт помог приобрести билеты для двух членов своего спортклуба.

27 июля был организован базовый лагерь под Южной стеной Нанга Парбат в очень живописном месте на высоте 3500 метров Из дневника:
«… Прямо из зоны арчевого леса вверх уходят скальные стены, заканчиваясь монументальной сверкающей снегом вершины высотой 8126 метров. «Обнаженная Гора» означает перевод ее названия с санскрита. Она действительно открыта со всех сторон. Многочисленные семитысячники составляют ее часть. Далее на сотни километров нет ни одной высокой горы».

История покорения Нанга Парбата, начиная с 1895 года, полна трагических событий.
Да и сейчас большая часть экспедиций не достигают успеха. Суровые погодные условия, мощные снегопады и штормы в сочетании с крутыми склонами создают много барьеров для восходителей.

Вершина находится в северо-восточной части Пакистана, примерно в 700 километрах от Исламабада. До города Гилгита проложено шоссе, а далее можно проехать только на мощных джипах по узкой горной дороге с подвесными мостами, которая приводит к подножию пика Ракиот, что расположен рядом с Нанга Парбат. Многое здесь мне напоминает наш юго-западный Памир. Да и средства доставки грузов такие же - ишаки.
Базовый лагерь находится в 15 километрах от последнего населенного пункта Таршинга, упоминавшегося еще в отчетах британской экспедиции 1896 года.

Базовый лагерь под Рупальской стеной

С 29 июля начался период тренировочных восхождений необходимых для акклиматизации.
Впереди было главное – 13-километровый траверс западного гребня в альпийском стиле малой спортивной группой из семи человек. План дерзкий, если учесть, что большая часть этого, пока ни кем не пройденного гребня, находится на почти семикилометровой высоте. Кроме альпинистов с нами был повар, помощник повара и офицер связи.

Из дневника:
«Первое знакомство с Нанга Парбат произошло 6 августа, когда, разбившись на группы, мы вышли наверх с тем, чтобы достичь высоты 6500м. и разведать будущий путь спуска.
Но не дошли. На второй день, пройдя крутые разрушенные скальные гребни и снежные кулуары, мы выбрались на гребень (6000м.) и там «залегли» на двое суток, так как началась сильная непогода.
Спуск занял девять часов. Уже ночью с фонарями спускались по крутым каменистым гребням от лагеря 1, 5000м.
Весь склон был покрыт свежевыпавшим снегом».

Закончился еще один акклиматизационный выход.
Мы с Валерой уже стали привыкать к английскому стилю проведения восхождения, к английскому альпинизму, который отличался от нашего в чем то коренном, хотя это различие трудно сформулировать.
Не было жесткого плана работы, никто точно не знал, что будем делать завтра, тем более, послезавтра. О том, куда выходить и когда, решали только накануне, обычно под вечер.

В наших экспедициях я привык к четкому планированию восхождения и старался, чтобы каждый участник экспедиции знал, что ему предстоит и когда.
Обычно план восхождения, акклиматизации, забросок составлялся заранее и обсуждался с членами экспедиции. Я, как руководитель, старался четко придерживаться намеченных сроков.
Поэтому действия Дуга мне казались не совсем привычными, хотя разумом понимал, что не доверять Дугласу просто не разумно. Это известный всему миру альпинист, четверть века организующий и проводящий экспедиции, в том числе на Эверест и Канченджангу.

Наверное, он так всегда и делал и в этом он прав.
Это его путь, а путей к одной цели может быть много. Сейчас он продумывает и ведет. Это его экспедиция. Это его путь. Чем он закончится и куда приведет? Кто может знать? А пытаться повлиять на ход экспедиции, которой не руководишь, всё равно что делать повороты на дороге, которую не видишь.

Из дневника:
«Непривычно, что после такого тяжелого дня, в базовом лагере нам был приготовлен только чай, а не полный обед, как всегда было заведено в наших экспедициях, но при этом каждый имел возможность открыть любую банку с джемом или мармеладом, выбрать любое печенье. Шоколад или фруктовые палочки, намешать себе сухого молока, либо выпить апельсинового сока или кофе, приготовить себе корнфлекс с молоком или залить им мюсли. А так хотелось борща или щей, квашенной капусты с черным хлебом, либо отварной картошки с огурцом.
Утром была и картошка, и лепешки, и омлет. И всё это было съедено с большим удовольствием».

Радовало то, что обстановка в экспедиции была очень доброжелательная. Не чувствовалось разобщения даже с обслуживающим персоналом – поваром Мухамедом и его помощником - первокурсником университета Галам Али, прекрасно разговаривающего по-английски.
Обстановка в экспедиции способствовала ощущению своего «Я». Никто не навязывал своего стиля поведения, своих взглядов. Оказывается это приятно.

Роль офицера связи было положено исполнять давнему другу Дугласа Скотта Ибрагиму, который много лет работал гидом, жил и в ФРГ, и во Франции, и в Англии, где ему в драке повредили руку, и вот уже много лет он справляется со всем одной рукой. Так что мы были избавлены от солдафонства полицейских, которые обычно прилагаются к экспедиции в качестве офицеров связи.

Дуг не планировал делать еще один выход по этому опасному маршруту, но мы его убедили, что если не получим акклиматизацию хотя бы до 7000 метров и не сделаем заброски продуктов и горючего на западный гребень (7000м), то рассчитывать на то, что мы пройдем этот маршрут, очень трудно (вот так задним числом вижу, что мы с Валерой всё-таки вмешались в руководство экспедицией. Так был заложен поворот на дороге, которую не можешь видеть).

Выход на 7000м. Перемычка между Мазено. Слева гребень Мазено

Из дневника:
13 августа вся наша семерка вышла наверх. Взяли с собой две палатки. Дуг Скотт, Шон Смит, Валерий Першин и я - в одной палатке, в другой жили Алан Хингс и два шерпа из Непала Анг Фурба и На Темба. На четвертый день Дуг, Валера и я достигли западного гребня. Нам очень хотелось взглянуть на гребень с другой стороны и определить, возможно ли обойти крутые скалы и громадные снежные карнизы западного гребня с севера.
Внизу на высоте 6800 метров, остались наши палатки. Шон остался там. Он чувствовал себя неважно и решил не подниматься на гребень.
Задача этого выхода, в общем то, была выполнена. Погода портилась, видимости уже не было. Когда мы вернулись к палатке, Шон сообщил, что Анг Фурба приболел, и их тройка ушла вниз. Нам надо было тоже спешить.
Состояние Шона не улучшалось. Дул сильный ветер, и мы с трудом свернули палатку. Хорошо, что на снежном склоне при подъеме мы ставили вешки. Они пригодились.
Двигались вслепую от вешки к вешке, проваливаясь в глубоком снегу. Спустились примерно на 6400 и там решили заночевать.
На следующий день двинулись вниз, как только рассвело. Нам хотелось проскочить камнепадную часть маршрута до того, как оттают камни. Как только мы ушли с гребня, ветер стих.
Мы попали в «молоко» облака. Кругом был туман. Путь просматривался не более чем на 10-15 метров.
По снежному кулуару уже начали проскакивать камни, бесшумно выскакивая из тумана. Справа по ходу нас поджимали скалы, выводившее на гребень, по которому мы поднимались три дня назад.
Тишина была вязкой и какой-то угрожающей. Чувство тревоги не оставляло, хотелось поскорее уйти из этого места. Дуг работал первым и не хотел уходить из снежного кулуара на гребень.
Мне казалось, что всё он делает медленно. По опыту я знал, что всегда так кажется, когда ждешь, но от этого напряжение не проходило.
Сейчас я думаю: то, что должно было случиться, случилось, не зависимо от того, прислушался бы Дуг к нам с Валерой или нет. Ушел бы раньше на гребень или нет. Просто в тот день «не шлось», и было раздражение. И верёвки путались, и Першин ругался сверху (он шёл последним), потому что так медленно мы обычно не передвигаемся. И не было взаимодействия в группе (независимый английский стиль)».

Из дневника:
«Нас накрыло, когда мы начали спускаться на снег. Валерий и Шон ещё оставались на скальном склоне, а я спустился к Дугу, который стоял около небольшого скального выступа на границе со снегом. Сматывая веревку, я друг услышал звук, похожий на дальний гром или шум проходящего поезда.
«Гроза», - подумал, но вдруг понял, что не гроза это – обвал, который движется на нас. Эта мысль мелькнула за секунду до того, как я увидел над головой выплывающие из тумана по воздуху громадные камни, лавину камней.
Наши с Дугом каски стукнулись, сомкнувшись. Мы замерли, прижавшись к склону под маленькой скалой.
Спина напряглась в ожидании, что вот сейчас…
Время, казалось, остановилось. Грохот над головой закончился.
«О’Кей» - сказал Дуг, показывая большой палец. Я поднял голову. В тумане вверху показалась одинокая фигура Шона.
«Где Валера?» - Кричу. «Не знаю,» - слышу ответ и не понимаю.
И вдруг из меня вырывается крик: «Валера-а-а!»
В ответ откуда-то снизу я слышу: «Я здесь… Живой, но нужна помощь».
Полминуты назад он был в 40 метрах выше нас. У нас оставалась единственная веревка. Вторая была вся перебита камнями».

Валеру вытащили на гребень

Так мы и не знаем, откуда рухнули скалы. Валерия выбило одним из первых камней. Дальше он летел в их окружении семьдесят метров по воздуху, дважды перевернувшись через голову. Ему повезло. Нашлась ложбинка с мелкой щебенкой перед крутым сбросом, единственная среди скал и крутого снега, куда он упал, оказавшись при этом вверх головой. Спасибо каске, спасибо толстому рюкзаку.

Дуг первый спустился к нему и помог выбраться на гребень в безопасное место. Страхуя Шона, я заметил, что он находится в каком-то заторможенном состоянии. Оказалось, что он получил сильный удар в грудь. Я стал страховать Шона, который медленно и неуверенно спускался вниз, где виднелись две фигуры Дуга и Валеры.
Когда я спустился к ним, Валера сидел спиной ко мне. Дуг разжигал примус. Шон в полной прострации медленно перебирал веревку, идущую ко мне.
Беглый осмотр Першина показал, что у него сильно рассечена бровь, поранено лица, но голова цела. Была сильная боль в ребре и в паху. Валерий, кажется сам не верил, что он жив и даже цел.
После обезболивающих уколов он начал передвигаться. Медленно, со стонами, но спускался самостоятельно на постоянно натянутой веревке.
Низкий поклон ему за его волю и терпение, иначе бы нам не добраться к ночи, до хороших площадок.

Позднее Першин вспоминал, что когда он остановился и пришел в себя, и понял, что жив, первая мысль была о том, сумеет ли он в таком состоянии добраться до базового лагеря в одиночку. Считал, что все погибли в таком камнепаде.

На следующий день нас встретили. Сделали из шестов носилки и к вечеру принесли Першина в базовый лагерь. Шон уехал в Гилгит узнать, что случилось с его лёгкими после удара камнем. Остальные отдыхали.

Валеру принесли в базовый лагерь

Первые два дня после спуска не было никаких разговоров о том, что делать дальше. Этот вопрос висел в воздухе и надо было определяться. Нас осталось пятеро. Нужно было решение каждого.
Я уже знал, что Алан колеблется и Анг Фурба не горит желанием идти наверх.

Третий день. Алан отказался. «Слишком много проблем для меня на этом маршруте», - сказал он. Никто не стал выяснять, какие это проблемы, никто не стал его уговаривать.
Каждый свободен в своем выборе. Английская экспедиция. Нет, значит нет.
Нас осталось четверо.

Суета перед выходом, добрые напутствия Алана и грустный взгляд Валерия, который уже бодро передвигался по лагерю. Мы вышли. Подход до перевала Мазено, с которого планировалось выйти на западный гребень, занял два дня. Нам предстояло впервые пройти этот 13-ти километровый гребень, на высоте почти 7000 метров, перед тем как начать подъем к вершине Нанга Парбат.

Из дневника:
«Уже в первый день стало ясно, что шерпы помогать не буду.
Они шли только по следам, не проявляя никакой инициативы.
Рюкзаки получились очень тяжелыми.
Подъем на гребень оказался тяжелее, чем мы предполагали.
Три дня подъема по крутым лбам и разорванному скальному гребню. Ступни ног ныли от постоянной работы на передних зубьях кошек, но больше удручало ощущение, что эта тяжелая работа делается напрасно, что вдвоём с Дугом нам этот гребень не «пропахать», а шерпы даже на простых участках, где надо было только топтать глубокий снег, не предлагали своей помощи.
Дуг был руководителем. Он молчал и работал. Сейчас понимаю, что он был прав. Если альпинист не выходит вперед, значит, он либо не может, либо не хочет. И в том, и в другом случае, просить его об этом не стоит и обижаться на него за это тоже.
Для себя решил: "Буду работать, пока смогу"».

Все решилось, когда на четвертый день, пройдя пик Мазено 7120м. и еще пару вершин высотой около семи тысяч метров, мы увидели весь гребень до перемычки, где лежали наши продукты и горючее.
Он открылся во всем своем великолепии с острыми гребнями, снежными карнизами и крутыми скальными стенами.
Когда мы забрались на вершину очередного взлёта, я услышал, что шерпы говорят о чем-то с Дугом.
Это было предложение разделиться, и их двойке повернуть назад.
Я сел на рюкзак. За спиной что-то обсуждалось, но мне было уже всё ясно. Вдвоём нам маршрут не пройти, да и шерпам за день не спуститься вниз. Палатка была одна.

«Что будем делать?» - Услышал я голос Дуга. Встал с рюкзака: «Пошли обратно». Дуг стоял с опущенной головой.
Красивая была идея пройти этот маршрут.
«Каждая собака имеет свой день», - сказал он. «Мой кажется прошёл, когда я стоял на Эвересте и на Канченджанге» Спуск занял два дня.

Из дневника:
«Базовый лагерь. Снимаю последние кадры на видеокамеру.
Шон попросил меня об этом, когда уходил вниз заказывать джипы. Носильщики в драку растаскивают грузы.
Всем хочется подзаработать. Крики, шум.
Через видоискатель вижу Дуга, пытающегося с палкой навести порядок. Уходят ишаки с поклажей, пустеет лагерь. Под камнем догорает мусор. Дуг со своим верным поваренком Али тоже двигается вниз.
Выхожу на тропу с включенной камерой. «Дуг, - он оглядывается, - Скажи пару слов». Дуг долго смотрит на меня, потом поворачивается и быстро уходит вниз.
Вижу в объективе его спину. Он оборачивается и кричит: «Давай, Сергей, пойдем. Твоя жена ждёт тебя дома».
Его голова исчезает за перегибом.
Пожалуй, он прав. Выключаю камеру и медленно поднимаю с земли свой рюкзак».

По окончанию экспедиции Дуг подошёл ко мне и сказал: «Давай на следующий год возьмём четырех русских альпинистов и пройдём этот маршрут». Он уже делал восхождения вместе с нами в Фанских горах и кое-что понял о русской системе горовосхождений.

Дуг Скотт и Рик Ален в Фанах

P.S.

Этого не получилось. В апреле 1993 года мы уехали в Непал в составе сборной команды России и прошли новый маршрут на другой восьмитысячник Дхаулагири по центру северной стене.
В той русской экспедиции участвовал и один англичанин, который дошёл до вершины в составе нашей группы. Это был Рик Аллен.

Дуг Скотт все же осуществил свой проект Нанга Парбат через Мазено. Двадцать лет спустя, летом 2013 года, при его помощи была организована экспедиция на Нанга Парбат.
Санди Алан (Sandy Allan) и Рик Ален (Rick Allen) достигли вершины Нанга Парбат, пройдя этот сложнейший маршрут через гребень Мазено за 15 дней.
И ещё потратили три дня на спуск, потому как полностью обессилили.

Стартовала группа в начале в составе шести человек. Кроме Рика и Санди на гребень Мазено вышли альпинистка Кети О. Дауд и ещё три шерпа Лакпа Нуру, Лакпа Рангдук и Лакпа Зарок.

На двенадцатый день группа спустилась на седловину между Мазено и Нанга Парбат (продукты были взяты всего на восемь дней. Их удалось растянуть на двенадцать).

После неудачной попытки восхождения на вершину Нанга Парбат после прохождения массива Мазено, четверо не выдержали и ушли вниз.
Санди и Рик отдохнули и снова вышли на штурм. Они сумела выйти на вершину, затратив на это ещё два дня.
Последние три дня альпинисты спускались без еды и воды.
Как это возможно было осуществить, я до сих пор не могу себе представить. Несгибаемый английский дух.

Нанга Парбат. Piolets d’Or 2013:

Читайте на Mountain.RU:

Барунтзе 1995

о нас