Автор Сергей Богомолов, Саратов
Фото из архива автора
Трудная Лхоцзе-97.
Часть I
Предисловие
26 мая 20 лет восхождению российской команды на Лхоцзе (8511м) – четвертой вершины мира, находящейся рядом с Эверестом. Их соединяет Южное седло, с которого теоретически можно зайти на обе вершины. Но на самом деле на Лхоцзе так не ходят, слишком «дорого».
Когда выбирали маршрут, то план строили максимально сложный, согласно уровню команды. Получалось, что хотели пройти траверс массива Лхоцзе с запада на восток, в том числе побывать на средней вершине – последнем непокоренном восьмитысячнике – при этом не использовать кислород и обойтись своими силами, т.е. без шерпов. Я думаю это естественно, твоё восхождение – твои силы.
27 мая день памяти Владимира Башкирова. Он умер на Лхоцзе. На спуске с вершины. Это был его пятый восьмитысячник за год.
Весной 1997 года большой российской армадой, в виде трёх экспедиций, мы выдвинулись в сердце Гималаев с задачей решить вопрос с траверсом трёх вершин массива Лхоцзе. Вопрос давно витал в воздухе, но попыток не предпринималось. Организационно выступил регион Кузбасса во главе с Владимиром Савковым. Идеологом и старшим тренером был Башкиров Владимир. Помимо этого была экспедиция под руководством Коротеева с целью восхождения на Лхоцзе-шар и подстраховки основной экспедиции на финише траверса. И еще была киноэкспедиция под руководством Виктора Козлова с целью заснять и сделать фильм об этом траверсе. По бумагам задание у всех разное, на самом деле все было завязано в тугой узел.
Башкиров был одним из лидеров, самым динамичным альпинистом России. С 1993 года, когда он без кислорода взошел на Эверест, он сверхактивно участвовал во многих мероприятиях в Гималаях. В нем сочеталась целая гамма качеств: организаторские способности, знание языка, качества оператора, великолепная физическая одаренность и все это на фоне желания делать.
Володя был каким-то естественным лидером. Он просто рассказывал как запускались ракеты на Байконуре. Как радовались убеленные сединой генералы с лампасами, приговаривая – «Ба-а-а ...! Она еще летает!» Отлично лез скалу. Его маршрут на вершину 4810 6к.тр. – эталон технического лазания. Прекрасно бегал на лыжах. Собственно мы и сошлись на Ерохинских гонках. От него я перенял желание снимать видео, после того как он сделал отличный фильм «Русский путь» про наше первопрохождение - на символ Гималаев – Ама-Даблам. Отлично владел английским. И при всех этих физических и интеллектуальных одаренностях не выпячивался.
Башкиров делал дубль. Участвовал в коммерческом и спортивном мероприятии. С индонезийцами он решал политическую задачу своим восхождением на Эверест. 26 апреля они, вместе с Анатолием Букреевым и Евгением Виноградским, завели двух индонезийцев на вершину. Это для них было коммерческое мероприятие. А для Индонезии идея фикс. В преддверии очередных президентских выборов зять президента Сухарто, возглавлявший спецназ, должен был сделать что-то неординарное. Спустившись победителями, индонезийцы прыгали от радости. Володе дали бутылку пива и он произнес знаменитые слова: «С плачем, истериками, молитвами и какой-то матерью мы зашли на Эверест!»
Потом был двухнедельный фуршет в Катманду. Были большие генералы, большие награды. Женя Виноградский, моя связка по канченджанговской сборной, намеревался быть нашим врачом, но не остался, уехал домой. Букреев и Башкиров должны были вернуться в БЛ. Анатолий хотел совершить с молодым итальянцем, Симоне Моро, скоростной траверс Лхоцзе – Эверест, не решенную задачу на тот момент. Анатолий после контактов с американцами изменился. Позиционировал себя как профи. Говорил, что знает себе цену. Был за старшего и получал за работу $17 000, остальные по $6000. Сетовал на то, что вот, он, герой, имея в виду трагедию прошлого года на Эвересте, а Америка его не понимает.
В БЛ встретил экспедицию Дэвида Брошиеса. Одного из американцев, с кем делали Победу в 1985 году, он был нанят высотным кинооператором и имел в активе уже два Эвереста. Правда фильм я так и не увидел. Сейчас его целью было отснять трагедию прошлого года, когда в пурге на Эвересте погибло 5 человек, включая двух гидов. Он подписался на это за $250000. У него была мини экспедиция – он, его помощница и плюс три шерпа для переноски аппаратуры. В кают-компании я увидел спутниковый телефон – «Что можно позвонить?» - «Да, конечно, $10 минута». Я удивился, ведь «Инмарсат» стоил $3. «Бизнес, коммерция», - подумал я. А как же дружба, ведь были в одной экспедиции и несли ему 17-тикилограмовую кинокамеру. У него же тогда впервые увидел пульсоксиметр и запомнил, что пульс был на уровне 100 ударов, что обычно не характерно для БЛ.
Мы всячески пытались обработать маршрут. Но этот год был не нашей стороне. Не было погоды, было всем тяжело. Даже теоретически было запланировано пять выходов, а по факту получилось шесть. Уже в последнем выходе окончательно поняли, что на траверс нет сил.
Конечно, вся тактика восхождения была сориентирована под Башкирова. Нам оставалось корректировать самочувствие личной тактикой.
Согласно дневниковым записям все выходы были тяжелыми. Неоднократно повторяется слово «терпежка». Действительно – были постоянные головные боли, сначала в базовом лагере, затем на выходе. Была бессонница – так как на выходе сон это не сон. И были проблемы питания. Организм отторгал все – чай, кофе, борщ, рыбу и т.д. Очень трудно было приноровиться к нему.
11 апреля были в базовом лагере на леднике Кхумбу на высоте 5300м. Для меня это был легендарный путь и легендарное плато. Столько об этом был наслышан, а вот оказался здесь только впервые.
Через два дня после прихода вышли наверх. На мой взгляд, было рановато. Надо бы больше поспать в базовом лагере, акклиматизироваться.
У Фойгта украли гортексовскую куртку и кроссовки, непонятно какому непальцу удосужился 45-й размер. Непал с каждым годом стал «хиреть». Былые эйфорические краски стали блекнуть. У меня в прошлом году, на Макалу, пропал баул. Непонятно как я взошел на гору. Собирал снарягу с мира по нитке. Самое печальное, что спросить было не с кого, в том числе и с фирмы.
Саша также был одним из организаторов и финансистов кузбасской команды. Искренне переживал за ход всей экспедиции, не терпел разболтанности и разгильдяйства коллектива и был максималист в своих поступках и поведении.
Выход получился интересный. И флис, и шерсть набухли от влаги. Кхумбу оставил жуткое впечатление. Трех-пятиэтажные «дома» нависали над тобой и неведомо когда могли рухнуть. Закон ночи и холода здесь не срабатывал. Все опасные места надо было проходить быстро, из-за чего появлялась одышка. Шли вместе с Володей Башкировым. Он говорил, что индонезийцы могли остановиться, где попало, их не волновало, опасно или безопасно, говорили, что дальше идти не могут, хотят есть и останавливались. Стоило больших трудов стронуть их с места.
На Кхумбу было полно трещин. Для удобства экспедиций весь путь был уже проложен. Только надо было заплатить, $400 с человека. Но сами эти переходы впечатляли. Особенно с непривычки. Хоть ты и был застрахован, и держался за перила, но движение по узкой лестнице, соединенной из трех-четырех секций прибавляло адреналина в кровь. По пути я насчитал 25 переходов.
В первом лагере на 6050м встретили знакомого Саймона, англичанина, который был с нами под Победой и Ханом в 1991 году. Сразу вспомнилось, как они с другом, садились в автобус, на перегоне Каркара – Алма-Ата, с охапками конопли, ликуя от радости.
На спуске, проходя по лестнице, Валера Бабанов взялся только за одну перильную веревку и завибрировал, затрясся на середине лестницы. Не знаю, как бы он выпутался из этой ситуации, если бы мы не подали ему вторую веревку.
Когда обговаривали состав, то возникла заминка с его именем. Памятуя отбор на Чо-Ойю 1991 года, когда он не вписался в команду по «гамбургскому счёту», чувствовался скрытый подвох. Но явь превзошла все ожидания. Валера, сделав «имя» соло-восхождениями в Альпах, проявил себя с самой лучшей стороны.
В базовом лагере жизнь шла своим чередом. Если была хорошая погода, то с утра начинали летать маленькие вертолетики с японскими туристами. Обычно привозили трех человек. Их встречали, приветствовали, тут же надевали кислородную маску, показывали Эверест, базовый лагерь, фотографировали, давали возможность сфотографировать самим, сажали в вертолет и увозили. Вся процедура занимала 5-10 минут.
Виктор Козлов брал интервью. Он организатор гималайских экспедиций и создатель про них фильмов. В качестве высотных операторов у него были Александр Абрамов, Марат Галимов и Александр Коваль. Они несли наверх аппаратуру и делали съемки. Сил хватило с аппаратурой только до 7300м, до Л3. Они с завистью смотрели на Брошиса, которому всю аппаратуру наверх несли шерпы. Изюминкой было то, что у Виктора в кают-компании была бочка соленых помидор (в соленом виде легче и дольше сохранить), бочка соленых огурцов и … бочка «Рояля».
Был в те времена такой спирт. Лагеря у нас стояли рядом и поэтому мы всегда ходили в гости. Виктор угощался сам и угощал нас разносолами и естественно крепким напитком. Запретить ему никто не мог, в конце концов, ему не надо было лезть на вершину.
Я вот не пойму, нас-то чего распирало тогда прикладываться если не на раз, то уж через раз точно.
Видно была самоуверенность, непогрешимость, что все нам под силу. И вся тяжесть восхождения складывалось тоже и из этого.
Ребята во главе с Сашей Фойгтом сделали баню. Натянули тент от палатки Володи Савкова, который ушел вниз, а воду принесли из кухни нашего повара Майлы. Мы с ним уже второй год. Редкостный, как бы получше сказать, «перец».
Поскольку ночью минусовая температура, он ухитрился переморозить все фрукты и овощи, которые он же с помощью носильщиков и принес. Я как завхоз обозлился на него, все это хамство заснял на «мыльницу», на цветную пленку, с целью предъявить претензии к фирме.
Какого же было мое удивление, когда я сделал фотографии в Катманду.
Снимки получились красочные с прекрасными видами огурцов, помидор и яблок на фоне снега, никак не говорящие о том, что они были заморожены.
Во втором выходе задача была дойти до 6400м и выше.
Сначала шлось хорошо, а потом загрустил. А самое главное – последние 100-200 метров ударила вьюга, мороз градусов 15. За пятнадцать минут ноги прихватило, тело околело и стало трясти от холода.
В панике быстро нарубил льда и быстро нырнул в палатку. Там еле пришел в себя от тряски и бешеного дыхания, вырывая ноги с носками из примерзшего к ним внутреннего ботинка. Над горелкой ноги отошли. Всего было 15 минут, а как прихватило!
Маршрут-Эверест-Лхоцзе с ледника Кхумбу
Команда экспедиции-Кузбасс-Лхоцзе-1997-Владимир Башкиров, Владимир Савков, Сергей Зуев, Валерий Бабанов, Юрий Утешев, Александр Фойгт, Сергей Богомолов, Сергей тимофеев, Валерий Першин, Глеб Соколов
Лоджия-Лобуче
Базовый лагерь на леднике Кхумбу
Выход на ледник Кхумбу
Ледник Кхумбу
Переходы на леднике Кхумбу
Переходы на леднике Кхумбу
Лагерь 3
Лагерь 3
Эверест из Л4
Читайте на Mountain.RU:
|
При вводе Логина и Пароля,
