|
Автор: Николай Степанов, Новосибирск
Красноярские Столбы (из воспоминаний)
III.
"Беркутовские затеи"
Восход солнца. Эту красоту нарождающегося дня на фоне подернутых синевой лесистых гор, панорамы раскинувшегося города, опоясанного голубой лентой Енисея - "Беркуты" непременно встречали только на 2-м столбе и обязательно с музыкой, танцами и чаепитием. Поднимались обычно еще затемно, с чайником, наполненным водой и музыкальными инструментами. Дрова находились по пути и на месте.
Встреча восхода солнца Беркутами на 2-ом Столбе в июне 1914 года.
Внизу справа: Н.Леушин и Таня Степанова
Вверху справа налево: Ага Свищева, Зина Шахматова, Ваня Степанов, Наташа Степанова, Лена Леушина, Лена Потехина (Алена) и ниже ее – Валя Яновская и др. |
Второй столб , поскольку являлся самым трудным, то не рискуя на него подниматься затемно, большинство встречало восход солнца на 1-м столбе. Как правило "Беркуты" появление солнца встречают торжественным маршем, пением и пляской на манер диких племен. А когда с рассветом на 2-й столб поднимались другие компании, мы уже чинно распивали чаек у догорающего костра. Ухитрялись даже на стоянке делать пельмени, а варить и кушать на 2-м столбе с восходом солнца. После 2-го столба начинался обычный круговой обход всех столбов. Возвращались уставшие, но гордые победами над неприступными скалами. Лазали и по несколько раз в день, а закат солнца провожали всегда в Колоколе.
Наша компания славилась еще и немалым затейничеством. Пение, пляски, музыка, факельные шествия составляли обычное явление. К нам почти всегда к вечеру собирались с соседних стоянок, и веселье начиналось, а затем и шествия с факелами, пением и пляской, длившимися почти до восхода солнца. У нас были свои музыканты, певцы и танцоры, включительно до "балерин". Зачинщиками веселья, всяких шуток и острот были Иван Леушин, Костя Шапир, Сергей Плесовских, В.Яновский и др., а запевалой песен Агния Свищева, обладавшая хорошим сопрано. Пелись тогда революционные песни: "Варшавянка", "Смело товарищи в ногу", "На смерть Чернышевского", "Сижу за решеткой в темнице сырой", "Как дело измены", "Совесть тирана" и др. (см. прим. А.Л. Яворского). Пелось много народных песен: "Варяг", "Ермак", "Дубинушка", "Бродяга", "Стенька Разин", "Из страны-страны далекой" и др. Хорошо пели старинные русские песни под гитару Миша и Мария Поляковы: "Чесал Ваня кудерки, русые свои волоса". У них были чудесные голоса. Под "Греченьку да зеленешеньку" - "Киска" (Ксения Соколова) неплохо отплясывала "чечетку", исполнителем балерины был Костя Шапир. Там же на стоянке девчата сооружали ему из цветной или газетной бумаги коротенькую гофрированную юбочку, что-либо фантастическое на голову и Костя недурно исполнял пируэты из "Лебединого озера", умирающего лебедя и т.п. В одежде, например, выдумывалось что-либо посмешнее. Джентльмен без рубашки, но при воротничке галстуке и манжетах или рваной в ленточки рубашке, демонстрируемые современной молодежью передались от "Беркутов". Об этом довольно красочно пишет т.Кублицкий в первой главе своей книги "Енисей река сибирская".
Однако справедливости ради следует сказать, что и "Беркуты" многое переняли от старшего поколения столбистов. Лазание, например, по скалам в галошах и использование их для факельных шествий перешли к нам от них. От них же перешел к нам существующий и поныне столбовский клич "тра-ля-ля". Появлялись тогда и другие, наподобие птичьих, но они так и не привились. Нам тоже хотелось иметь свой ".Беркутовский " клич и я предложил близкий к птичьему "Ораля-киу-киу", но и он не подошел и сколько мы не придумывали, лучшего тра-а-ля-ля не нашли и приняли его. А какие у нас создавались шумовые оркестры. Использовалось все, что было под рукой, начиная от мандолины, гитары, балалайки, гармонии и кончая подбором бутылок с водой, котлами и даже железной угольной лопатой, которая ритмическим шорканием о камни отлично заменяла у меня контрабас.
Помнится, путешествуя обычно вокруг скал, оркестр наш набрел на компанию пожилых и видимо прогрессивных по тому времени людей, похоже педагоги, так игра наша доставила им истинное удовольствие. У многих от умиления увлажнялись даже глаза. Много было у нас невинных и остроумных шуток вот над такими сентиментальными столбистами.
После умиления вызывавших у них неподдельный смех, а иногда у особенно щепетильных и сразу не понявших шутку, разочарование.
Скала Рукавички, она же Гитара |
Беркуты. Кому же, например, не захочется сфотографироваться на столбах, если к вашим услугам и фотограф налицо. Он бережно держит треногу, накрытую черным, как это бывает у всех фотографов. Кто-либо из ребят изображает этого услужливого фотографа. Особенно это хорошо получалось у Инн.Пешенкова. Он с очень серьезным видом любезно и долго усаживает желающих, поправляет каждого, столько же переставляет треногу, опять кое-кого пересадит или поправит голову, руку, ногу, просит быть непринужденными и, наконец, намучив всех изрядно объявляет: «Внимание... смотрите на меня... снимаю». Быстро срывает с треноги черное покрывало и... увы... и ах. На треноге не фотоаппарат, а... старый лапоть или галоша. Кто поймет шутку - заразительно хохочет, кто сразу не поймет - разочарованно негодует, а поняв, тоже начинает неудержимо хохотать, уже не над лаптем, а над тем, как их ловко провели. К сожалению, действительно фотографирование в те времена у нас как-то принято не было и фотоснимков сохранилось очень мало, а как бы они пригодились теперь для иллюстрации этих записей.
Когда уходили со столбов все вооружались посохами, выстраивались и Дуня Овсянникова обычно запевала на манер церковный: "Как рассердимся братья верные на отца нашего игумена и не пойдем мы ни к обедне, ни к заутрене, пока он не выкатит нам бочку зелена вина и не даст нам чашку потребную, тогда мы братия верные воскликнем торжественно: «Да здравствует наш отец Игумен со святою братией» и затянем нашу ярославскую: "Выйду ль я на реченьку, посмотрю на быструю" и т.д. При словах "выйду ль я"... все торжественно трогались в путь и пели всю дорогу бодрящие песни. На видовке у "Первенца" (см. прим. А.Л. Яворского) обязательно делали привал, прощались со столбами. Иван Леушин всегда почти бежал впереди всех, то обгоняя, то отставая и тарахтел котомкой с чашками и ложками в ней.
Выл даже такой случай, когда он так забежался, что с речки Лалетиной попал в Роеву.
Пишу это спустя свыше 50 лет, а мне и сейчас эта картина ясно представляется, точно все это было вчера. Обновлением надписи "Свобода" осенью 1912 года мое посещение Столбов надолго прервалось, я был призван на действительную военную службу. Через год, осенью в 1913 году призывался и Н.Леушин, но ему повезло, он освободился по чистой и продолжал беркутовскую столбовскую славу.
Примечание: Для написания 2-й и 3-й глав взяты не только мои личные воспоминания, но и воспоминания бывших основателей Беркутовской стоянки: А.Д.Леушиной, Е.И.Овсянниковой, Н.Г.Плесовских (Окуневой) и старого столбиста, нашего современника А.Л.Яворского. |
При вводе Логина и Пароля,
