Лёху надо было забирать прямо с Манхэттена. Проскочив на машине поперёк всех авеню, мы поехали к нему домой, чтобы рано утром, пока все спят отправиться дальше на север. Последний раз взглянув на карты и утвердив маршрут, мы отправились допаковывать вещи. Прогноз погоды обещали непредсказуемо-ноябрьский, и вещей получалось много. Перед тем как пойти спать, я выглянул в окно восьмого этажа Лёхиной квартиры на реку Гудзон, которая медленно текла под его окнами. Здесь она спокойно и величественно несла свои тёмные воды в Атлантический океан. Трудно было представить, что завтра мы будем стоять в самом начале этой реки и начале нашего похода.
Географическая справка:
Река Гудзон является важной транспортной артерией штата Нью-Йорк (США). Ее длина составляет 510 км. Эта река берет свое начало в горах Адирондак, протекает через Трой, между Кэтскил и горным хребтом Таконик, где в нее впадает главный приток - река Мохоук. Река Гудзон впадает в Нью-йоркский залив и, соответственно, в Атлантический океан, в городе Нью-Йорк.
Проект речных исследований SEED
День первый
Выехав из Нью-Йорка в 6 утра, мы уже к 11 достигли начала нашего маршрута (точка 1 на карте) и были готовы к отправлению. На карте наша тропа была обозначена пунктирной линией, как непригодная для передвижения на любых транспортных средствах кроме снегохода. Но в самом начале она выглядела вполне оптимистично и накатано. Правда, накатанная часть тут же, через четверть мили, упёрлась в небольшое озерцо, а наша тропа уходила на запад в виде очень сильно заросшей колеи. Ехать с грузом по этой колее было очень непривычно, а через полмили появилось и первое препятствие: дерево поперёк дороги. Проползая под этим деревом, мы фотографировали друг друга из опасения, что это первое дерево будет последним. Но сразу после него было второе и третье, и десятое, и сороковое... Только больше мы не фотографировались с лежачими деревьями. На пути возникали препятствия поинтереснее.
Судя по карте верхнее течение речки Минерво (Minervo stream) не должно было представлять каких либо проблем для переправы. На деле же, это оказалась быстрая и широкая (10-20 метров) река с бурным течением. С надеждой найти хоть какой-нибудь намёк на переправу или обход мы остановились у недостроенной бобровой плотины, перекрывшей четверть ширины реки. Всего лишь час назад я намертво привязал тяжелые сумки к багажнику, уверенный, что их не придётся снимать ближайшие четыре дня. Теперь же было понятно, что снимать придётся весь груз и перетаскивать его в несколько ходок вместе с велосипедами. На снегоходах эту речку переезжают по льду, а нам предстояло перейти её по несколько раз по ледяной ноябрьской воде. Мы довольно быстро это проделали, потратив основную часть времени на сомнения и поиски более сухого брода.
Психологически купание в ледяной воде очень помогло нам справиться со всеми остальными, ожидающими нас впереди, речками, ручьями, лужами и болотами. Их числу не было конца. Таких же глубоких больше не было, но ноги до конца похода у нас уже не просыхали. Сочетание мокрых ног и холодного ветра при быстрой езде не способствовало комфортности ощущений. Я изначально предвидел неприятности, связанные со своими пластиковыми туфлями от контактных педалей. Большая часть верха представляет собой продуваемую сетку, чтоб в жару ноги не потели. Для ноябрьского Адирондака, где в это время и снег не редкость, этого было явно недостаточно. Поэтому я напялил на них неопреновые оверботы. С большой прорезью в подошве, они отлично встёгивались в мои EggBeaters Candy педали и, в сочетании с флисовыми носками, неплохо грели. Лёха же ничем не покрыл свои тряпичные туфли, и его ноги часто мёрзли.
Первый день был самым тёплым. Ещё до старта мы прикидывали, сколько миль сегодня проедем. Я оптимистически утверждал, что миль 60 сделаем запросто, более опытный Лёха предсказывал не более 40. На самом деле за пять ходовых часов мы проползли всего 10 миль. После реки Minervo водные препятствия мы проскакивали, не останавливаясь и стараясь не слазить с великов. Чаще всего это не удавалось - колёса вязли посреди болота или упирались в подводные камни. Вот там, в самой середине, и приходилось слазить или падать в воду. Но всё равно это нас почти не тормозило, по сравнению с завалами, которые через каждые 50-100 метров перегораживали тропу. Иногда удавалось перелезть через них по верху, иногда по низу, но чаще приходилось обходить вокруг по лесной чаще. В один из таких обходов Лёха потерял шикарный флажок то своего прицепа.
Через какое-то время стало ясно, что и зимой на снегоходах здесь не особо поездишь. Тропа часто терялась в завалах и зарослях, и находили мы её по старым, выцветшим меткам на деревьях. Солнце клонилось к закату вместе с нашей надеждой на более приличную дорогу, когда вдруг посреди расступившихся деревьев появилась избушка, а рядом с нею следы от какого-то транспортного средства. Раз сюда кто-то смог приехать, то мы точно сможем выехать - мы лихо влезли в сёдла и тут же остановились перед ещё одной речкой. Следы отчетливо проглядывались на другом берегу, но какой вездеход смог здесь проехать было неясно. Это выяснилось после получаса езды по сильно заболоченной тропе. На встречу нам что-то гудело. Когда это что-то подъехало поближе, то оказалось самым вездеходным вездеходом, который я когда-либо видел в своей жизни. Четыре здоровенных колеса, между которыми висел маленький кузов с парой сидений. Впереди и сзади на раме висели непропорционально большие лебёдки. Посреди нагромождения мешков и канистр, за рулём сидел мужичок в оранжевой охотничьей жилетке. Для того шума, который производила его все-проходная колымага, ехал он очень медленно. Проезжая мимо, он бегло посмотрел на нас, стоящих по щиколотку в грязи на краю большой болотистой лужи, и помахал рукой, стараясь удержаться в какой-то, одному ему известной колее.
Дорожка стала шире, и исчезли завалы, но лужи и болота не кончались. Стало темнеть, и мы спустились к одному из ближайших ручьёв. Поставили палатку и хотели набрать дров..., но в этом не было необходимости. Достаточно было, сидя у костра протягивать руку в темноту и выуживать оттуда очередную сушину. Глинтвейн поспел очень быстро - не зря тащили вино.
День первый. Итоги.
10 миль за пять часов. Потерянный флажок и смытая смазка со всех частей велосипедов. Остальные неприятности проявятся только на завтра. И больше никаких пунктирных линий на карте.
День второй
День начался со смазки великов. Нет, сначала мы позавтракали, а потом уже испачкались в масле. И поехали. Первую милю было всё также мокро, но когда за очередным поворотом показалась парковка с огромными джипами, мы поняли, что наши мучения кончились. По этой дороге ездят не только вездеходы, но и вполне обычные (ну или почти обычные) машины. И мы рванули нагонять те мили, которые вчера потеряли. Грунтовка была твёрдой и пыльной. Тут то я как раз и услышал, с каким звуком задний переключатель перекидывает цепь на Лёхином велике.
Первый асфальт, первый указатель с названием улицы и первые дома городка Irishtown. Солнце больше светит на тучи, чем на нас, но, учитывая, что на сегодня предсказывали дожди, всё не так уж и плохо. Наша цель добраться до дороги под номером 37 и проехать по ней до города Северная Река (North River). Вот только на карте как-то странно - дорога до реки доходит, а на тот берег, в город, не дорисована - зачем же тогда эта дорога в никуда нужна? Решаем ехать по 37-ой, а там посмотрим. Хорошая дорога такая, вот только через пару миль знак - впереди тупик. Но мы всё равно едем. Это ведь для машин тупик, а мы вон вчера, где проехали. Ещё через некоторое время дома исчезли, а асфальт как-то ухудшился. А потом мужик в строительной каске нас окликнул и спрашивает: а знаете ли вы, что дорога там перед рекой кончается? Ну, мы ему - типа предполагаем, но мы речку как-нибудь с наскоку переплывём, перепрыгнем. Тут мужик начинает руками в стороны и вверх махать, пытаясь нам показать, какая речка широкая и глубокая, но рук ему явно не хватает, и он говорит только одно слово: "Гудзон". Да, Гудзон мы вчера в пять утра из Лёхиного окна видели. Здесь он, наверное, помельче, но лучше мы в объезд рванём. Через городок Северный Ручей (North Creek).
Это оказался лишний крюк миль на восемь, но зато в North Creek нашелся большой магазин, где мы докупили электролитической жидкости для наших желудочных радиаторов и фрукты на остатки глинтвейна. А также, вполне приличный для такой глуши ресторанчик, куда Лёха боялся, что нас, таких грязных, не пустят. Но нас пустили и даже накормили чем-то тёплым. Теперь по 28-ой дороге мы двинулись дальше, на запад, в сторону Индейского Озера (Indian Lake). Первые четыре мили дорога шла по берегу Гудзона, и мы не пожалели, что объехали эту реку. Пересекать 30 метров быстрого течения вплавь, с велосипедом, в ледяной воде - это уж слишком даже для нас. Где-то тут у Лёхи слетела цепь... Но пока он ехал.
После North River дорога резка уходила в гору на перевал, седло которого находиться сразу после Indian Lake. Это был самый длинный подъём за весь поход, и я здорово запыхался и отстал от Лёхи. Когда я его догнал, то обнаружил его сидящим в кресле гигантов на обочине дороги. Сразу за городком Indian Lake мы свернули на грунтовую дорогу под название Кедровая Река (Cedar River road). Тут было довольно пыльно, и у Лёхи опять слетела цепь. А потом начались перевалы. На груженых великах скорости приходилось переключать гораздо чаще, чем обычно. На одном из очередных подъёмов у Лёхи что-то заклинило, он рванул педали посильнее... и встал. Солнце уже скрылось за высокими склонами, а Лёхина цепь намертво заклинила между кассетой и втулкой заднего колеса, проскочив под самое основание спиц. Мы подёргали её руками, потом раскрыли цепь и сняли колесо, и подёргали ещё. Никакого эффекта - самая большая шестерёнка задней кассеты так зажала цепь, что прогнулась сама и касалась своей меньшей соседки. Ключа для кассеты у нас с собой не было - ситуация казалась безвыходной. Но тут я кое-что придумал. Лёха взял цепь за длинный конец и обмотал вокруг дерева, а я ободом поехал по дереву в другую сторону. Цепь врезалась в кору и не проскальзывала, а колесо создало огромный рычаг, и мне пришлось лишь слегка поднажать, как цепь щелкнула и выскочила.
Быстро смеркалось. Мы собрали Лёхин велик, и осторожно поехали дальше, высматривая место для ночлега. И вскоре оно перед нами предстало: зеркальное лесное озеро на совершено ничейной земле, не доступное ни туристам (ну кто ж сюда попрётся), ни охотникам (до стоянок далеко). Целиком предоставленный нам кусок красоты. Забурившись поглубже в лес, мы поставили палатку, разожгли костёр, и собрали импровизированный стенд для ремонта Лёхиного велосипеда.
При ближайшем рассмотрении выявилась главная проблема: вчера, где-то в лесу Лёха погнул держалку заднего переключателя (derailleur hanger). У меня было два запасных, но для моего велосипеда, и к Лёхиному они не подходили. Пришлось закрутить его настройку до упора от колеса и устранить несколько других проблем. Через час Лёхин велик был готов к бою, но вместо 27 скоростей имел только 6 или 7 устойчивых. Что, впрочем, было не так уж плохо - теперь он меня в гору не обгонит.
День второй. Итоги.
48 миль за шесть часов. Гнутый дерайлер и последний глинтвейн. Красивейшее озеро и никакого обещанного дождя со снегом, хотя и холодает. Ключ для кассеты надо брать.
День третий
Наутро над озером повис туман. Я, как хранитель единственного походного фотоаппарата - 2-х мегапиксельной мыльницы - пытался сфотографировать эту красоту. Сегодня мы встали пораньше, чтобы наверстать ещё больше упущенного. Впереди, по карте, было три перевала и много-много линий вертикального контура, которые нам предстояло пересечь. Сначала дорога и правда пошла наверх и я с тревогой посматривал на Лёхино заднее колесо, но кроме стука в подшипнике оно ни на что не жаловалось. А потом всё повалило вниз. Мы съезжали с высоты Indian Lake в долину восьми озёр. Через двадцать миль непрерывной работы мы выехали из леса в городок Inlet. Тут надо было закупить какой-нибудь жидкости, но магазинов нам как-то не попадалось, да и городишко был совсем дикий, стоящий в стороне от всех популярных мест Адирондака. Яркая вывеска Супер-Дупер (Super Duper) была видна издалека и оказалась небольшим, но имеющим всё необходимое магазином. Мы купили наших растворённых электролитов, перелили их в мешки, а пустые пластиковые бутылки отдали назад продавщице. Её не удивлял наш прикид - здесь ещё и не такое встречается.
Пора было уходить с асфальта, и мы свернули на дорогу Юнкас (Uncas road). Она шла в обход шестого, седьмого и восьмого озера к большому озеру Raquette. На обочине сильно разбитой грунтовки периодически попадались домики и небольшие селения. Всё это было похоже на заброшенные дачи в не очень удачном месте. Только к концу дороги, на берегах верхнего и нижнего прудов (Upper and Lower ponds) пейзаж вернулся к норме. Если не считать ухабов на дороге, ехалось здесь очень легко, и мы явно перевыполняли норму. Помогал нам в этом накопленный, личный опыт - не надо ездить на велосипеде по пунктирным тропам Адирондака.
Погода явно портилась. Похоже, синоптики решили отомстить нам за наши насмешки и наслать на нас все обещанные ненастья в последнюю ночь. На подъёме от Озера Синей Горы (Blue Mountain Lake) на саму Синюю Гору (Blue Mountain) нас стали нагонять сумерки. Свернув на боковую тропу, мы спустились к ручью и поставили палатку. Тут было очень сыро, и мы потратили некоторое время на разжигание приличного костра. Как только он стал переходить в разряд пионерских, пошел дождь. Потом сильный дождь, а потом ливень. Тента у нас с собой не было и единственное убежище от воды было в палатке. Туда мы и забрались, прозябая остаток вечера научными спорами из спальных мешков.
День третий. Итоги.
Не день, а мечта велосипедиста. 58 миль за 6 ходовых часов. Большую часть по грунтовке. Всё было так хорошо, что даже писать не о чем. Почти нагнали все мили. В следующий раз возьмём тент. А палатку оставим.
День четвёртый
Просыпаясь ночью, я через раз слышал дождь. К объявленному Лёхой подъёму дождя не было, а значит это было четное пробуждение. Мы успели собрать палатку, упаковать вещи и позавтракать, когда он начался вновь. Сегодня было значительно холоднее и даже казалось, что идти должен снег, но подлые синоптики не хотели доставлять нам такой радости. Мы одели все имеющиеся мембранные, водоотталкивающие, дышащие, мгновенно сохнущие чудо одежды и поехали. На совершено мокрой и скользкой дороге нас ждал ещё один сюрприз - пронизывающий, ледяной ветер. Первые несколько миль надо было ехать вниз, навстречу ветру, и первый раз в жизни я умолял походных духов поскорее закончить этот сумасшедший спуск и пустить дорогу в гору.
Дословный перевод надписи на табличке: "Внимание, тяжелые пешеходы путешествуют".
Но мы, коченея, упорно скользили вниз. Ледяные капли навылет пробивали наши мембранные штаны и куртки, а дождь по отношению к нам шел совершено горизонтально. Очень хотелось крутить педали, но ноги не успевали за бешеной скоростью колёс. К счастью, машин было мало, и ехали они не быстро. Вот только огромные грузовики с тяжелыми прицепами обдавали нас резкой волной водяных брызг, стараясь столкнуть в кювет. Когда начался подъем, мы и не думали сбрасывать скорость, а взлетали на все перевалы, в надежде хоть немного согреться. Так мы и летели, пока дождь не кончился. На севере показались макушки высоких пиков Адирондака. Облака цеплялись за них своими мохнатыми животами. Выглянуло солнце, но оставалось всё также холодно. Зато одежда быстро высохла на ветру. Хорошая всё же одежда.
Значительно перевыполнив утреннюю норму, мы решили сделать 20-ти мильный крюк и заехать в город-призрак Тахавус (Tahawus). Когда-то там были рудники и доменные печи, и жили люди. Теперь остались одни развалины. Оттуда начинаются южные подходы в заповедник высоких пиков Адирондака. Перекусив у начала тропы наверх, мы поехали обратно, теперь напрямую и без остановок до самой машины.
Сначала ехалось легко, а на последнем подъёме я сдал. Он, правда, был самым крутым за весь поход, но Лёха успел уехать далеко вперёд, пока я щелкал своими переключателями: пять оборотов педалей - щелк, еще пять оборотов - еще щелк, и еще... И вот больше не осталось скоростей, а палец всё жмёт и жмёт на гашетку. Хорошо Лёхе - у него большая часть скоростей не работает - переключать некуда. Всё же я доехал до верха и из-за поворота увидел машину - силы опять вернулись ко мне. Но поход закончился.
День четвёртый. Итоги.
54 мили за четыре с половиной часа хода. Вот, что значит холод.
Общие итоги
170 миль за четыре дня. Сев в машину и начав подъём на первый перевал, я с ужасом подумал как же я туда заеду. На третьем перевале это прошло. К хорошему привыкаешь быстро, переставая его ценить. Скорее бы зима и снег, и лыжный поход, чтобы опять замечать и ценить всё хорошее, что нас окружает.
При вводе Логина и Пароля,
