Подсказка | ||
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Поход по Китайскому Каракоруму. 2006 год
Продолжение, Продолжение 1, Продолжение 2
ПУТЬ К ЧОГОРИ 8. Такой домашний милый перевал. Утром 18 июля мы начали спуск по леднику Северный Скианг. В верхней части Скианг пологий, несложный, и уже к обеду мы достигли крупного левого притока ледника. Здесь мы начали пробиваться к левой морене, пересекли гряду кальгаспоров и оказались на зачехлённой камнями полосе. Но морены мы так и не достигли - путь к ней преграждала ещё одна на этот раз очень сложная гряда кальгаспоров, которая выползала из левого притока. В итоге мы решили пока спускаться по каменной полосе. Но прежде обед. Это был самый чудесный, самый запоминающийся обед в походе. Стояла великолепная погода. Рядом, собирая с кальгаспоров многочисленные ручьи, разливалось красивое озеро. Вдали за истоками левого притока ледника сверкала Чогори (8611), левее ощерился грозной скальной стеной Бейфенг-пик (7174) (западная вершина Скианг-Кангри) и замыкает парад трёх вершин сама Скианг-Кангри. Пока варился суп я заряжал от солнечной батареи аккумуляторы видеокамеры и спутникового телефона, а Дима вытачивал из мягкого камушка шахматного слона. Фигурки периодически терялись, а Дима их вытачивал и вытачивал… В конце первого послеобеденного перехода мы покинули каменную полосу, которая превратилась в цепь увалов, и оказались в левом кармане ледника. Идти здесь было тоже неудобно, и при первой возможности (сразу после ручья с левого борта) мы поднялись в карман морены. Он был великолепен своей простотой, но слишком короток. Метров через 700 мы оказались на берегу следующего ручья. Морена вместе с карманом здесь обрывались. Продвинувшись немного вперёд и вниз, мы поняли, что ничего хорошего в пешеходном плане в ближайшее время не предвидится, и у ближайшего чистого ручейка встали на ночлег. Утром мы продолжили движение по левому карману ледника Северный Скианг. Весь спуск до языка ледника занял 3 перехода и был ничем не примечателен (бесконечная череда камней и наворотов из засохшей грязи), если бы не феномен посередине пути.
Это был скальный грот кубической формы со стороною около шести метров. В центре пола, как ванна, покоилось круглое озеро, а за ним, в качестве алтаря, стояла вертикальная гладкая ледяная стена. Лёд был прозрачным, и было видно, что его толщина 40-70 см. В его глубине переливались причудливые зелёные и голубые узоры, а в нижней части стены играли отражённые от озера лучики света. Грот выглядел как храм, если не рукотворный, то произошедший от НЛО. Разговаривали мы в нём приглушенно, чуть ли не шепотом, бережно поглаживали ледяную стену и вообще вели себя адекватно встрече с феноменом от "высших сил". У языка ледника Северный Скианг (N36 2,0720 E76 31,2310, H4552) мы встали перед выбором: или спуститься по долине Скианга до реки Чогори (4000), или свернуть на перевал 5520 (1Б), чтобы перевалить на ледник Чогори в среднем течении (4637). Первый вариант был полезнее. После перевала Карнизного (6003) и трёх дней отсидки на 5550 спуск до 4000 особенно благоприятен для здоровья и крепкой акклиматизации. Однако напрягали пустынность каменистых берегов реки, возможное отсутствие чистой воды на протяжении многих километров, а также опасность застрять в устьевом каньоне. Поэтому мы выбрали второй вариант, который выгодно отличался наличием чистой воды практически на любом участке пути. К тому же он был короче. От языка ледника Северный Скианг мы повернули налево и вошли в узкое ущелье с полноводным ручьём. Впереди высоко над нами громоздился язык ледника. Набрав по камням вдоль воды 250 метров, мы поравнялись с ледником и по простым скалам и осыпям залезли в карман орографически правой морены (выход на левый борт затруднен нагромождением упирающегося в скалу льда). Там мы нашли маленький ручеёк и устроились на обед. После обеда мы прошли ещё три перехода. Один по карману морены правого борта, второй - по леднику на траверсе к его левому борту (крутизна льда 15-20 град., кошки) и третий - по морене левого борта. Заночевали прямо на гребне морены в точке (N36 1,4780 E76 30,5980, H5166).
Утром 20 июля мы продолжили подъём на перевал. От места ночёвки мы вышли на ледник и подошли к осыпному ребру в центре ведущего к перевалу ледового взлёта. В верхней части ребра надели кошки, взобрались на перегиб (крутизна льда до 25 град.) и пересекли ледник к его орографически левому борту. Дальнейший путь к перевалу возможен по краю ледника или по желобку между ледником и осыпным склоном. Седловина перевала (N36 0,9130 E76 30,2280, H5520) широкая, осыпная. На перевале есть тур, но записки в нем не обнаружили. Можно предположить, что тур появился в результате радиального восхождения на перевал с ледника Чогори. Осыпной спуск с перевала приводит в карман правой морены ледника Чогори (N36 0,4640 E76 28,5240, H4637). Здесь чистый ручей, хорошие места для палаток, вокруг весьма много разнообразных цветов. От прохождения этого перевала остались самые приятные впечатления: такой, домашний, милый, разнообразный, всюду с чистой водичкой, с красивыми камушками и с цветочками под конец. 9. По проспекту. Итак, мы оказались в новой для нас горной стране. Ведь здешних вершин мы ещё не видели. Лишь Чогори (К2), благодаря своей исключительной высоте, демонстрировала нам своё великолепие на осыпях перевала Восточный Скианг и в устье левого притока ледника Северный Скианг. Первое, что нас поразило - это следы прошлых экспедиций (а проще - мусор) и навороты чудовищных ледопадов, которыми завершались левые притоки ледника Чогори.
Конечно, ничего удивительного в мусоре не было, скорее наоборот, он был естественным проявлением несовершенства человеческой натуры. Однако он возбуждал в нас эмоции, напоминая о нашей сопричастности к человеческому сообществу. Теперь мы знали, что находимся не на Марсе, а на нашей родной планете Земля. Что касается ледопадов, то они заставляли задуматься о несовершенстве и эфемерности планирования по картам и космическим фотоснимкам - "вот так напланируешь, напланируешь, а потом окажешься в такой заднице!"
Около получаса мы шли по карману морены на юг, пока впереди не показались огромные котлованы в устье ледника Восточный Чогори - правого притока ледника Чогори. На карте здесь указано место для лагеря, и, действительно, мы нашли множество площадок среди камней. От лагеря, если следовать той же карте, нужно выходить на центр ледника. Мы так и сделали. Между двух туров спустились с морены к озеру и вышли на ледник. Сначала мы двигались несколько хаотично, не разобравшись со строением ледника. А потом твёрдо заняли зачехлённую серыми камнями полосу правее по ходу гряды кальгаспоров. К вечеру мы оказались в коридоре между грядами высоких кальгаспоров с обеих сторон от нашей полосы. Здесь, расчистив от щебня площадки, мы встали на ночлег. На следующий день мы снова двинулись по коридору, по зачехлённой камнями полосе. Идти было удобно, как никогда. Ледник на полосе был ровным, набор высоты плавным - настоящий проспект! Мы даже попытались проверить, а смогут ли по этому проспекту пройти слепые. Эксперимент оказался на редкость удачным. Первым шёл Чижик и полностью опроверг проиллюстрированную Питером Брейгелем притчу о слепом поводыре! И вот, наконец, мы увидели Чогори. Её стройная пирамида плыла над облаками, а у нас начался гон. Всё внимание на протяжении ближайших дней было приковано к этой вершине. Бесчисленное множество фотоснимков зафиксировали её со всех мыслимых и немыслимых ракурсов. Снимали утром, в полдень, после полудня, вечером и даже ночью. Снимали участников на фоне вершины и вершину на фоне участников во всех сочетаниях. А когда 64 сочетания из шести по N (для всех N от нуля до шести включительно) были исчерпаны, то приступили к фотографированию вершины на фоне каждой из частей тела каждого из участников!
Но это ещё не всё. На близкой дистанции К2 перестала помещаться в кадр. Тогда мы стали фотографироваться на фоне каждой из многочисленных частей вершины. Это оказалось очень полезным занятием. Из этих частей потом удалось склеить подробные панорамы. Например, панораму северо-западного ребра.
А что касается агрессии, то её во время гона у нас не было. Всеобщее возбуждение было, а агрессии нет. По-видимому, это из-за того, что для поведенческой парадигмы нашего вида характерно желание поиметь вершину коллективно. "Ох, горе, горе, что мы не лезем на Чогори", - поэтически сокрушался Чижик. К этому моменту (во избежание несчастного случая при столь чудовищной автономии), я уже заставил его сорвать с глаз повязку. Мы шли по бесконечному проспекту, а впереди расчищалась от облаков и разрасталась вверх и вширь грандиозная картина второй вершины мира. Это напоминало процесс кристаллизации. Кстати морена, по которой мы шли, была удивительно богата камнями с разнообразными проявлениями кристаллизации. Камни были настолько красивы, что на какой-то период отвлекли от вершины. Мы даже встали на привал, чтобы повозиться в камнях. А мусора на проспекте становилось всё больше и больше, и он становился всё разнообразнее: проржавевшие миски, пустые газовые баллоны, батарейки, пивные банки, обёртки от когда-то упакованной в них фотоплёнки, кроссовки, куски полиэтилена и просто тряпки. Большой рваный кусок стеклоткани напомнил нам о наших выдающихся альпинистах - соотечественниках. А в одном месте мы обнаружили остатки металлоконструкции из железных труб. Это же надо - затащить на 5200 несколько центнеров труб! Сразу за металлоконструкцией наше внимание привлёк бюстгальтер. В то, что на К2 с севера берут женщин, мы не верили, поэтому эта находка породила массу ухмылок и предположений о характере развлечений испорченных западных альпинистов. Буквально через час мы поняли, как сильно заблуждались.
Поднимаясь по леднику Чогори, мы очень надеялись встретить наверху людей. Надежда наша подкреплялась новенькими флажками, которые иногда попадались на леднике. "Вот только бы они не свернули экспедицию как швейцарцы в начале июля", - переживали мы. От встречи с иностранцами мы ожидали заполучить кило сахара и кило крупы (именно столько нам не хватало, чтобы чувствовать себя уверенно). Но это "для дела", а вот для "праздничка" было бы неплохо сожрать чего-нибудь вкусненького. Наконец мы их увидели. Они стояли маленьким лагерем прямо на проспекте между кальгаспорами (N35 56,4500 E76 28,9070, H5084). Это были чехи, всего пять человек, трое мужчин и две женщины, причём двое мужчин были жителями Канады, по крайней мере, так я понял из нашего общения с участниками экспедиции. Все они, особенно мужчины, были солидного возраста - дамам за 35, а мужичкам за 55. Организатором экспедиции, если я правильно понял, была чешка, весьма хорошо говорившая по-русски и побывавшая на Кавказе в различных альплагерях. Мы расположились в лагере и начали готовить обед. Из лагеря открывался вид на западный склон перевала 6260 к леднику Восточный Чогори. Это был северный сосед нашего будущего перевала. Через два дня мы осмотрели, также, его восточный склон. По совокупности препятствий этот перевал, пожалуй, тянет на 3Б.
Увидев, что я заряжаю от солнечной батареи спутниковый телефон, руководительница поинтересовалась, работает ли он у нас. У чехов тоже была трубка от Глобалстар, но она не работала. Похоже, что они привезли её из Чехии и накололись из-за отсутствия роумингового соглашения между чешским оператором Глобалстар и China Spacecom. Уже полтора месяца они пребывали без связи, и мы, конечно же, дали им позвонить. Из разговоров с чехами мы выяснили, что на переправе через Шаксгам у них уплыл верблюд, что экспедиция их рассчитана на 70 дней, и караван за ними придёт 19 августа, что они притащили сюда 5 км верёвки и уже достигли высоты 6800. Лезли они на К2 по японскому маршруту - по северо-западному ребру. Со вкусненьким у нас всё получилось. Нас угостили вяленым мясом и чешским пеммиканом, в котором наряду с мясом присутствовали орешки и сушеные фрукты. А вот ресурсы нам пополнить не удалось, в крупе и в сахаре нам отказали. Ну что поделаешь, если у них всё рассчитано… После обеда мы распрощались с участниками чешской экспедиции и двинулись по проспекту навстречу К2. В конце первого послеобеденного перехода мы вышли на огромное ровное ледниковое поле у подножия К2. Здесь мы повернули на восток и подошли к орографически правому борту ледника. Спуститься в карман ледника нам удалось только со второй попытки. В кармане протекал чистый ручей, на берегу которого мы встали на ночлег (N35 55,3930 E76 29,7690, H5204). 10. Напротив Чогори. Утром 22 июля мы начали подъём на перевал Скрытный (6084,3А). Ледники с обеих его сторон причудливо сплетаются вокруг перевала, как символы синь и янь. Поэтому оба его перевальных взлёта не видны, пока не подойдёшь к ним вплотную. За это редкое свойство перевал и получил своё название.
От места ночёвки мы сразу полезли на осыпной склон к седловине 5539. Шли россыпью, кто по распадку, а кто по гребню справа от него. Из всех ощущений запомнилось только одно - "мы лезем, черт знает куда!" Действительно, целесообразность этого 335-метрового подъёма диктовалась только космическим фотоснимком. И надо очень верить, чтобы выдержать этот полуторачасовой набор высоты по скорее мелкой, чем средней осыпи. Конечно, участникам было проще. Они шли, потому что доверяли руководителю и по привычке думали, что он "всё знает". Я же "играл в тёмную". Мы затеяли этот подъём для обхода устьевого ледопада стекающего с перевала ледника и надеялись увидеть с седловины 5539 его спокойное русло. На гребне, в первое мгновение, я был ошарашен, никакого ледника здесь не было. Но потом успокоился - впереди в переходе от нас за снежником была следующая более высокая седловина (5625), за ней то уж точно будет ледник. После привала мы поднялись на 50 метров по осыпному гребню, повернули направо и траверсом 35-градусного ледового склона вышли на седловину 5625. Одной из особенностей Центрального Каракорума является то, что даже маленькие снежники на осыпях на поверку оказываются ледничками. Под двух-трёх сантиметровым слоем снега, как правило, обнаруживается лёд. И частые посиделки с надеванием кошек становятся дополнительным фактором, уменьшающим скорость передвижения в этих горах. За седловиной 5625 действительно был наш ледник, обход устьевого ледопада удался! Стояла прекрасная погода, прямо напротив нас во всю ширину своей северной стены громоздилась вторая вершина мира - Чогори. На западе был хорошо виден перевал 6048 на ледник Янасугат (Yulin) - западный сосед ледника Чогори. Перевал был несложный, и его хотелось идти. А ещё правее раскинулся многоглавый массив пика Чонгтар (Zhonghujiang, 7315), о траверсе которого в рамках похода я мечтал ещё в 2004 году. Экспедиция 2004 года не состоялась по причине концентрации усилий вокруг идеи восхождения на Конгур (7719) по разведанному нами в 2003 году новому маршруту (с севера).
Вдоволь налюбовавшись и нафотографировавшись, мы приспустились на ледник и поднялись по несложному ледопаду на маленькое плато. Ледопад проходили вблизи орографически правого борта, но к борту не прижимались из-за опасности лавин - склон юго-восточной экспозиции к этому времени уже достаточно прогрелся. За плато начался нудный утомительный подъём по пологому и закрытому леднику с обилием трудночитаемых трещин. К 15 часам, полудохлые от жары и трудной тропёжки, мы, наконец, подошли к перевальному взлёту и встали лагерем на верхнем плато ледника (N35 55,8340 E76 30,7950 H5815). После обеда Бикчурин и Жаров налегке провесили над бергшрундом три верёвки перил и спустились в лагерь. Мы надеялись, что после такой подготовки мы успеем подняться и спуститься с перевала на следующий день. Утром 23 июля мы продолжили подъём на перевал. Крутая (50 град.) 230-метровая ледовая стена над бергшрундом потребовала провески пяти верёвок перил. Три из них были закреплены ещё с вечера, поэтому, несмотря на то, что лёд был жёстким, и нам приходилось часто вкручивать промежуточные буры, мы сравнительно рано поднялись на перевал. Гребень на перевале узкий с карнизами на восток, однако, место для пары палаток здесь найдётся. Перевал имеет две седловины - чётко выраженную южную и слабо выраженную северную (6084). С южной, более низкой, седловины на восток спускается свободный от скал кулуар. Однако мы побоялись его использовать, поскольку оказались свидетелями процесса периодического разрушения карниза над этим кулуаром. Каждые 15-20 от карниза отваливались небольшие куски и падали в кулуар. Там они увлекали за собой попутный снег, и вся эта масса с характерным шуршанием устремлялась вниз на ледник. Спуск с северной седловины (на которую мы вышли) был более сложным, но и более безопасным.
Первую верёвку мы закрепили в непосредственной близости от карниза на вкопанном в снег парашюте - треугольном капроновом платке со стороною 50 см. Этот капроновый снежный якорь блокируется с воткнутым в снег ледорубом. Обычно первый спускается так, чтобы нагружался именно парашют. Но в случае если он вырвется, нагрузка сразу должна передаётся на ледоруб. Тем самым проверяется надёжность закрепления снежного якоря. Затем парашют отстёгивается и все остальные, за исключением последнего, спускаются на ледорубе. Это делается для того, чтобы парашют не расшатывать. Последний участник перевешивает верёвку на снежный якорь, выдёргивает ледоруб и спускается по сдвоенной верёвке. Верёвка продёргивается, а 60-граммовый парашют остаётся за карнизом как мусор. Удар по экологии - почти единственный недостаток этой схемы. За скальным островом под двухметровом карнизом начинался крутой ледовый кулуар (55 град.). Чтобы уберечься от спущенных со скального острова камней целесообразно выйти из кулуара на седло в его скальном левом борту. Пятидесяти метров до седла не хватало и мы надвязали к верёвке 10 метров сдвоенного репшнура - шестёрки. Верёвку на седле закрепили за скальный выступ и сбросили её влево в узкий проход к соседнему кулуару. В проходе тоже лёд (50 град.). Третья верёвка пошла по левому краю кулуара вниз (лёд, 45 град.). Но он оказался тоже камнеопасным, он собирал все камни из прохода и с окружающих скал. А то, что скалы могли легко породить собственные камни, прямо вытекало из состояния карниза над ними. Поэтому четвёртую верёвку мы кинули по скально-осыпному ребру слева от кулуара, под третьей верёвкой оно становилось положе (40 град.). Следуя всё той же логике - постоянно уходить из под камней влево, мы проложили пятую верёвку вниз и наискосок, пересекая соседний слева кулуар (лёд, 40-45 град.). Эта верёвка заканчивалась у основания высокой скальной башни. Шестая верёвка обходила башню слева и заворачивала за неё в безопасное от камней место. Спуск по ней начинался 4-метровой отвесной скальной стенкой, затем снова лёд (40 град.). Последняя седьмая верёвка спускалась по льду (40 град.) к бергшрунду и выводила на спокойный ледник. Спускались мы с максимальной аккуратностью, поэтому не шибко спешили и закончили спуск после шести вечера. К половине восьмого мы успели пройти чуть более полутора километров разорванного ледника, преодолевая широкие разломы по иногда сомнительным мостам. Установке лагеря здесь препятствовала опасность лавин и ледовых обвалов со склона Бейфенг-пика (7174). В первом же безопасном месте прямо среди трещин мы встали на ночлег (N35 56,4340 E76 31,7450 H5553), опасные мосты всё же лучше проходить утром.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||