|
Фото из архива Валерия Бабанова
Валерий Бабанов. Соло.
Продолжение разговора, начатого четверть века назад.
Часть I
Анна Пиунова: Валера, ты остался жив, несмотря на то, что альпинизм, который ты практиковал, был крайне рискованным и опасным.
Валерий Бабанов: За долгие годы занятий альпинизмом происходило много вещей, которые я бы назвал мистическими.
Я чувствовал, как чья-то рука сверху отводит от меня тот же камень, падающий из под ног снежный карниз или еще какую-то опасность, которая угрожала мне.
Что-то всегда вмешивалось, чтобы сохранить мне жизнь.
Видимо, еще было не время, и я еще не прожил свой необходимый минимум.
В этом случае человека защищают и хранят некие сущности.
Я не знаю, кто это. Может быть, это предки из тонких миров.
Может быть, это другие тонкие сущности, которые призваны охранять нас.
Но у меня было такое, и не один раз.
Есть такое понятие «заслуги».
Человек приходит в эту жизнь с определенным количеством кармических заслуг. Это как кредит в банке. У кого-то есть 10 долларов на счету, а у кого-то 10 миллионов долларов. Соответственно, и возможности у всех разные.
Так же и человек приходит в эту жизнь с определенным количеством кармических заслуг.
Заслуги - это те добрые и праведные поступки, которые мы зарабатываем не только в этой жизни, а по большей части приносим с собой в эту жизнь из предыдущих воплощений. А возможно и накопленные за множество предыдущих жизней.
И поэтому, количество лет, отмеренных нам в этой жизни и вообще защита сверху, зависят от количества заслуг, которые мы приносим с собой в эту жизнь.
И что интересно, никто не знает, сколько тебе их отмерено.
Может быть, у тебя их много, а может быть, их не очень много.
Поэтому, когда мы говорим: «удача мне улыбнулась», то, что мы называем «удача», - это и есть эквивалент тех кармических заслуг, которые мы несем с собой по этой жизни. Никто не знает, когда они закончатся.
И все наши «подвиги» в горах, когда мы рискуем жизнью, лезем в одиночку, когда камни у нас между рук пролетают, или когда нас что-то внутри предупреждает ,– вся эта защита существует благодаря накопленным и имеющимся в нашем распоряжении кармическим заслугам.
Но когда наши накопленные заслуги подходят к концу, то есть большая вероятность, что и наша жизнь может вскоре закончится.
То есть, продолжительность нашей жизни и количество «подвигов» в ней измеряется количеством накопленных заслуг.
Огромное множество сильнейших альпинистов с мировыми именами ушли на пике своей славы и достаточно молодыми. Они уходили резко, неожиданно, и всегда внезапно. Я даже не хочу перечислять их имена. Многие и так их знают.
В буддизме и в других духовно-религиозных конфессиях есть точка зрения, что человек в течение жизни, постепенно растрачивает принесенные в эту жизнь заслуги. И тратить их можно по-разному.
Можно их по жизни растянуть, а можно очень быстро растратить.
К сожалению, мы не знаем сколько этих заслуг у нас, и когда они закончатся.
Я вспоминаю моего друга, сильного альпиниста из Словении, Томаса Хумара. Он всегда говорил: «Меня Гималаи берегут, меня Гималаи защищают».
Но, тем не менее, в его любимых Гималаях, на Лангтанге, что-то пошло не так. Его убило на стене камнем или прилетевшим сверху куском льда. Сейчас точно никто не знает.
Да, Гималаи берегут до поры до времени, пока твои заслуги не заканчиваются.
Когда заслуги заканчиваются, ты, скажем так, свою жизнь в этом теле прожил, и тебе пора уходить. Поэтому создается какая-то непредвиденная ситуация, в которой ты совершаешь фатальную ошибку.
Сразу возникает вопрос, как же заработать эти заслуги?
Заслуги можно заработать, их можно накопить и в этой жизни. Но обычно люди об этом не задумываются.
Как правило, заслуги накапливаются через совершение добродетельных поступков, через помощь людям, через духовные практики.
Когда человек поворачивается в сторону Бога, когда начинает задумываться о смысле жизни, когда начинает задавать глубокие и очень важные вопросы: Кто я? В чем смысл моей жизни? что есть Бог? Каковы мои отношения с Богом?
Именно в этот момент начинает происходить трансформация человека, его Сознание возвышается. И именно в этот момент начинает происходить накопление заслуг.
Но по большей части, в этой жизни мы используем и тратим те заслуги, которые принесли из предыдущих своих жизней.
Анна Пиунова: Когда произошла твоя трансформация и что послужило толчком?
Валерий Бабанов: Трансформация произошла очень быстро, на стыке 2008 и 2009 годов. Можно сказать, внезапно. Но предпосылки к этому копились на протяжении предыдущих двух-трех лет.
Что значит копились? Ситуации, которые разворачивались у меня в горах, становились более и более напряженными.
Мои амбиции росли. Я придумывал все более дерзкие, все более рискованные проекты. Вершины становились все выше, а маршруты становились все более сложными.
Начиная с 2003 года, и далее: 2006, 2007, 2008, 2009, - все эти годы были связаны с большими горами: семи- восьмитысячниками.
Я придумал проект, рассчитанный на пять лет. Я хотел подняться на все четырнадцать восьмитысячников по новым маршрутам, в альпийском стиле, и естественно, без использования дополнительного, искусственного кислорода. Задуманный мною проект был очень крутым.
Весной 2008 года я приступил к его осуществлению. На тот год у меня было запланировано восхождение на четыре восьмитысячника. Я начал с восхождения на Дхаулагири (8167) в двойке с Николаем Тотмяниным. Целью было непройденное Западное ребро.
Так начало вращаться Колесо моей Судьбы, где спицами были самые высокие и самые сложные горы Земли.
Но именно тогда, в 2007-2008 годах, пошли небольшие «звоночки», как бы предупреждая, что необходимо быть очень осторожным.
Как это проявлялось? Начали уходить мои друзья.
Мартин Минарик погиб на Аннапурне, Томас Хумар на Лангтанге.
Статистика уходивших безвозвратно друзей и знакомых неумолимо росла.
Появились еще «звоночки».
Когда мы лезли с Витей Афанасьевым на Броуд Пик (8051м) летом 2008 года, на высоте 7900 метров у меня возникло четкое ощущение, что я сейчас умру.
Я даже попросил Витю остановиться, объяснив ему свои переживания.
Говорю ему: Витя, давай остановимся. Что-то мне прямо не по себе.
Само это восхождение на Броуд Пик далось мне очень тяжело.
Другой случай. Осень 2007 года. Мы с Сергеем Кофановым спускаемся с вершины Жанну (7710 м). Идет девятый день нашего полного погружения в неизвестность.
На перемычке, на высоте 6500 метров, во время поиска спускового маршрута, у меня из-под ног уходит огромный, метров на 20, снежный карниз. Меня спасло только то, что буквально за полсекунды перед этим я сделал шаг в сторону. Там, где я до этого стоял полсекунды назад, была пустота. Огромный снежный карниз полностью обвалился, едва не забрав меня с собой в пустоту.
В тот момент я вспомнил историю с Германом Булем на вершине Чоголиза в Каракоруме. Судьба не дала шанса этому выдающемуся австрийскому альпинисту, и он навсегда остался где-то под склонами этого красивого, усеянного ажурными снежными карнизами семитысячника.
И вот, подобных предупреждений становилось всё больше и больше.
За многие годы моего занятия экстремальным альпинизмом, во мне достаточно сильно развилась интуиция. Я как бы считывал пространство и согласно этому мог принять правильное решение в тот момент.
При этом, надо сказать, что я всегда был достаточно суеверным.
Всё чаще и чаще я стал запрокидывать голову и поднимать глаза вверх.
Я чувствовал, что где-то там, наверху, есть ответ. Внутри я стал вопрошать.
И пошёл отклик.
Именно тогда, весной 2009 года, после нашей попытки с Витей Афанасьевым пройти Западную стену Аннапурны (8091м), что-то во мне резко поменялось. Произошла какая-то глубокая, внутренняя трансформация. Я утратил интерес ко всему тому, чем занимался на протяжении уже многих и многих лет. Огромные вершины и связанные с ними проекты и идеи потеряли всякий смысл.
Восхождения на высочайшие горы нашей планеты трансформировались в нечто другое, в нечто одухотворенное. Страсть к высоким горам переросла в страсть к глубокому познанию себя.
Все внимание я развернул в глубь себя, на поиски того, что скрыто в нас. Интуитивно я чувствовал, что в нас есть нечто такое, что по своей природе нам очень близко, а по своей красоте превосходит всё, даже Гималаи. Оно так близко, что мы Его не замечаем. Человеческому разуму это трудно понять, принять и согласиться.
И в конце весны 2009 года я принял решение прекратить все гималайские проекты, завершить работу со спонсорами и масс-медиа. Я решил уйти в «тень».
Я поменял вектор своей деятельности на 180 градусов.
Для многих моих друзей и знакомых из мира альпинизма это было шоком. Они не видели видимых причин и поэтому не могли понять, что же со мной произошло, что стало причиной таких изменений.
Но я чувствовал, что маятник жизненного цикла качнулся в другую сторону, и решил этому не сопротивляться.
Для себя я решил, что пришло время для чего-то нового. Себе я сказал, что шагнул в «Поток новых событий».
Я начал заниматься духовными практиками, начал много медитировать. Прошел свой первый, 10-дневный курс Випассаны. В том же, 2009 году, я впервые побывал под священной горой Кайлаш.
В тот год я встретил своего первого духовного учителя. Учитель принадлежал к буддийской духовной традиции.
На много лет я погрузился в завораживающий мир медитации и глубоких духовных практик. Мне нравилось путешествовать по святым местам Непала, Тибета, Индии и Шри Ланки. Дни и недели я проводил в ашрамах, монастырях и ритритных центрах различных стран и различных духовных конфессий.
Возможно, именно этот период моей жизни дал мне шанс «проскочить» те опасности, которые меня подстерегали в той реальности, которая разворачивалась с 2009 года, не измени я вектор своих интересов.
Я просто изменил эту реальность, сделав другой выбор.
Я не исключаю и тот факт, что возможно духовные практики, которыми я занимался, послужили источником накопления кармических заслуг, которые также позволили «проскочить» опасный период, обусловленный большими амбициями и не всегда оправданным риском.
Так продолжалось до начала зимы 2023 года. Но потом что-то вновь изменилось.
Анна Пиунова: Как ты пришёл после всех этих духовных практик к программе «14-ти восьмитысячников»? Ты хотел подняться на них без кислорода?
Валерий Бабанов: Я и сейчас хочу подняться на восьмитысячники без использования дополнительного, искусственного кислорода.
Для меня очень важен вопрос чистоты стиля, а в высотном альпинизме, чистый стиль — это отсутствие применения искусственного кислорода по возможности до самой вершины.
Что послужило поводом и причинами к возвращению интереса обратно к восьмитысячникам? Трудно сказать. Если честно, я до сих пор не нашёл ответа на этот вопрос. Но это произошло так же внезапно и резко, как это тогда, в 2009 году. Только теперь в обратную сторону.
Похоже, что маятник жизненного цикла качнулся в обратную сторону.
Я разговаривал со знакомыми астрологами.
Они сказали, что по большей части, вся наша кармическая жизнь управляется энергиями, исходящими свыше. Хотим мы в это верить или нет, но это ничего не меняет. Это просто Законы Мироздания, это просто Законы Вселенной.
Вся Вселенная, и живые существа в том числе, пронизаны этими Энергиями. Кроме звёзд, есть ещё и планеты. И эти планеты так же излучают свою, присущую только им, энергию. У каждой планеты она своя.
Энергия каждой планеты влияет по-своему на живых существ, включая человека.
В нашей Солнечной Системе существует девять планет. Это девять различных энергий. Планеты движутся относительно Земли. Поэтому и существует динамика в изменении энергий.
Мне сказали, что в моём гороскопе произошла смена планет, смена Энергий. И от меня сейчас уже мало что зависит.
Эту смену я ощутил почти физически, зимой 2023 года.
Смена энергий вызвала вновь возросший интерес к большим горам. Меня вновь потянуло к восьмитысячникам.
Вершиной моего возвращения я выбрал Макалу (8485м). Это пятая вершина по высоте после Эвереста.
За это время, начиная с весны 2023 года, мне удалось подняться на четыре восьмитысячника: Макалу, Манаслу, К2 и Эверест.
Эверест я пробовал ещё в прошлом, 2024 году, но у меня не получилось. Из четырех мне удалось подняться без кислорода только на вершину Манаслу. Она считается низким восьмитысячником: 8163м.
Остальные три восьмитысячника, К2, Макалу и Эверест, входят в группу пяти самых высоких вершин мира.
В эту группу надо ещё добавить Канченджангу (8586м) и Лхотзе (8516м).
На Лхотзе я поднимался без использования кислорода ещё в 1997 году, в составе Российской сборной.
Анна Пиунова: Как ты думаешь, почему в экспедиции на Эверест ты заболел вновь, если смотреть со стороны твоего духовного опыта? Ведь ничего не происходит просто так?
Валерий Бабанов: Да, я согласен. Ничего не происходит просто так. Возможно, Эверест без кислорода не в этот раз. Хотя, я не хочу отрицать тот факт, что, возможно, буду пробовать подняться на Эверест ещё раз. Уже без использования дополнительного кислорода.
С восхождением без кислорода на вершину Макалу, весной 2023 года также не сложилось. У меня было недостаточно времени, чтобы получить нужную акклиматизацию.
Когда я прилетел в АВС Макалу, группа, с которой я должен был подниматься на вершину, уже завершила полный цикл акклиматизации, и готовилась к основному выходу, чтобы уже идти к вершине.
Моя идея бескислородного восхождения провалилась.
Так как это был мой первый восьмитысячник после большого, 13-летнего перерыва, то я сдержанно принял тот факт, что мне не предоставился шанс даже попробовать подняться на Макалу без кислорода.
Себе же я сказал: Хорошо, вернёмся в следующий раз.
Осенью 2023 года у меня было восхождение на Манаслу (8163м). На вершину я поднялся без использования искусственного, дополнительного кислорода. Я понял, что я могу подниматься без использования живительного газа и кислородной маски.
Тот опыт бескислородных восхождений, который я когда-то приобрёл в 90-х и 2000-х годах, постепенно возвращался.
В прошлом, 2024 году, была неудачная попытка восхождения на Эверест и удачное восхождение на К2 (8611м).
И вновь не складывается бескислородное восхождение.
В этот раз, уже на К-2. За месяц экспедиции мы так и не смогли полноценно акклиматизироваться, чтобы можно было предпринять попытку бескислородного восхождения. Я ни разу не смог подняться выше второго высотного лагеря С2, на 6700м.
Для того, чтобы попробовать подняться на К2 (8611м) без кислорода, необходимо как минимум переночевать на высоте 7400м в третьем лагере.
У нас за весь месяца не было такой возможности.
Во время штурмового выхода я всё же попытался подняться на К2 без кислорода. Но недостаток акклиматизации, по мере моего приближения к отметке в восемь тысяч метров, начал сказываться.
Меня начало «накрывать», и я вынужден был надеть кислородную маску.
Если на К2 у меня не было возможности хорошо акклиматизироваться, то на Эвересте мне это удалось. Я переночевал на Южном Седле (7970м), без кислорода.
Всё разворачивалось согласно моему, хорошо продуманному плану.
На Южное Седло из С3 я поднялся достаточно быстро, всего за семь часов. Переночевал на нём вместе с моим шерпой.
Но что-то потом пошло не так. Что-то произошло. Когда мы спустились вниз, в Базовый лагерь на 5400м, я почувствовал какую-то инфекцию внутри.
Всё сразу замедлилось. Передвижение замедлилось, появилась усталость. Исчезла быстрота в движениях, упала скорость реагирования.
И когда, через несколько дней отдыха, мы пошли вновь наверх, в этот раз уже на восхождение, я увидел то, что меня потрясло: там, где мы поднимались в прошлый раз за три часа, теперь нам требовалось семь часов.
Переход между высотными лагерями 3 и 4, который я проскочил без кислорода за семь часов, сейчас потребовал от меня полной выкладки на девять часов и применения кислорода.
Я чувствовал, как какая-то инфекция и болезнь отнимает у меня огромный запас сил, который я так тщательно копил для бескислородной попытки восхождения на Эверест.
От себя хочу сказать, что Базовый лагерь Эвереста - огромная такая палата номер 10. Через 3-4 недели пребывания в нём, большая часть альпинистов и шерпов начинает постепенно заболевать. Кашель становится обычным делом. Зараза начинает гулять как в Базовом лагере, так и по верхним лагерям.
Чтобы выстоять в таких, скажем так, не располагающих к здоровью условиях, надо обладать молодостью и очень хорошим иммунитетом.
Чего, к сожалению, я уже не могу сказать про себя.
Иммунитет уже далеко не тот, что был раньше. Инфекции извне легче проникают в тело, особенно когда это усугубляется большими нагрузками и на фоне сильной усталости.
Это и есть основная причина, почему я не смог подняться выше Южного Седла (7970м) без кислорода.
Прогрессирующая в теле болезнь просто не дала мне такого шанса. Даже попробовать.
Анна Пиунова: Ты не думаешь, что то количество народа, те люди, которые сейчас приезжают на Эверест, горные путешественники, что они меняют ту особую атмосферу горы?
Валерий Бабанов: Конечно, то количество людей, которые сейчас приезжают даже просто под Эверест, меняют очень сильно энергетику всей окружающей местности. Возможно, выше восьми тысяч метров это не сильно сказывается, но то, что происходит на уровне Базового лагеря и нижних высотных лагерей, это вполне ощущается.
Анна Пиунова: Что ты про ксенон думаешь?
Валерий Бабанов: Как я уже говорил раньше, я являюсь приверженцем сохранения чистоты стиля на больших высотах. То есть, по минимуму использовать саму возможность использовать дополнительный кислород. Использование ксенона — это обман себя, и введение в заблуждение окружающих.
Анна Пиунова: То есть, кислород — это не обман, а ксенон обман?
Валерий Бабанов: Использование кислорода для того, чтобы искусственно снизить естественную высоту горы и увеличить свои шансы на успех – это тоже обман.
Любое искусственное средство, которое позволяет снизить реальную высоту и ускорить восхождение, - это обман.
Уже появились прецеденты, когда приезжают из Нью-Йорка, и за четверо суток в сумме, заходят на вершину Эвереста.
Анна Пиунова: С точки зрения коммерции это оправданно. Если раньше, чтобы подняться на Эверест, нужно было полтора-два экспедиционных месяца, чтобы нормально акклиматизироваться, сделать ротационные выходы, то часто у людей столько времени на отпуск нет, а деньги и желание есть.
Валерий Бабанов: Да, я не отрицаю коммерческую сторону этого вопроса.
Но сейчас это стало доминирующим фактором. Коммерческий альпинизм на больших высотах почти вытеснил весь другой альпинизм.
Тот альпинизм, в котором присутствовал Дух приключения, исследования, романтики, он исчезает.
Само восхождение на Эверест становится чем-то заурядным, обычным. Просто рядовым событием. И это очень грустно.
Раньше экспедиции длились по полтора-два месяца.
За это время ты как бы впитывал окружающую атмосферу, сживался с этой горой. И Эверест становится частью тебя.
Анна Пиунова: В Базовом лагере Эвереста тебе не мешают люди вокруг?
Валерий Бабанов: Нет, не мешают. Каждый живёт в своей Вселенной. Каждый живёт в себе.
Когда человек приезжает под Эверест на четыре дня, на неделю, даже на десять дней, он не успевает прочувствовать эту Гору. Для него это остаётся просто очередной клеточкой в шахматной партии.
Эверест мне очень тяжело дался. Я посвятил ему очень много времени.
Как в мыслях, так и физически. Но, в связи с этим, я как бы проникся им, я как бы впитал его. Он стал частью меня.
Эверест стал для меня сакральный, духовной вершиной. Я влюбился в него.
Такая трансформация может произойти только тогда, когда ты живешь в тех местах долго. Когда ты прилагаешь много усилий в достижении своей цели.
Анна Пиунова: Ты чувствуешь в себе какие-то возрастные изменения несмотря на то, что ты в прекрасной форме?
Валерий Бабанов: Да, чувствую. Между большими и тяжёлыми тренировками мне нужно больше времени для восстановления. В целом, иммунитет уже не такой сильный, как в 30 лет. Я стал более чувствительным ко всяким инфекциям, простудам.
Раньше я никогда по этому поводу сильно не переживал. Я знал, что могу хоть в трусах бегать по леднику и не заболею.
Анна Пиунова: А сон?
Валерий Бабанов: Сон стал менее глубоким и более поверхностным. Раньше я спал как младенец, 8-10 часов, не просыпаясь.
Я пью какие-то витамины, но не скажу, что они сильно помогают. Я не совсем к этому профессионально отношусь.
Сейчас у многих профессиональны спортсменов имеются личные тренера, личные доктора и консультанты. У меня ничего этого нет.
Анна Пиунова: Магний?
Валерий Бабанов: На ночь? Иногда, но редко. Честно говоря, пробовал, но не скажу, что он мне кардинально помогает.
С другой стороны, я чувствую, что у меня еще есть время. По внутренним ощущениям, мне не 60 лет, я тяну где-то на 52-53 года. Но это мои субъективные ощущения.
Я думаю, что у меня получится закрыть программу 14*8000 м. И не исключаю того, что когда-то еще вернусь к попытке взойти на Эверест без кислорода. Может, года через два-три. Есть у меня такая идея.
И это даже не какой-то эгоистический жест, стать самым возрастным.
Нет, мне просто это очень интересно.
Мне всю жизнь было интересно своими восхождениями раздвигать личные пределы и ограничения.
И восхождение на восьмитысячники без кислорода — это просто продолжение этого.
Сейчас на Эвересте мне пришлось надеть маску на 7200. Но это не был мой предел. Мой предел был гораздо дальше, гораздо выше. Чтобы дойти до предела, нужно было идти в сторону вершины. У меня не было такой возможности.
Если бы не болезнь, у меня был бы шанс подняться ещё раз и попробовать.
Я сделал три ротации, переночевал на Южном Седле без кислорода.
Все шло по плану, но что-то вмешалось.
Анна Пиунова: А ты не думаешь, что это тебя спасло, или просто остановило в твоих амбициях?
Валерий Бабанов: Да, возможно. Видимо, ситуация в целом ещё не созрела к тому, чтобы этому случится.
Этой зимой я очень много тренировался. Ты видела это. Всю зиму бегал и ходил вертикальный километр с рюкзаком по 18-20 килограмм. По три-четыре раза в неделю. Готовился очень серьезно. Тренировался практически до последнего дня перед отъездом.
Анна Пиунова: Возможно, ты просто не восстановился?
Валерий Бабанов: Вполне может быть. Перетренированность снижает иммунитет. Вот опять же, непрофессиональный подход.
Я всегда, всю жизнь, много и постоянно тренировался. Работал, так скажем, на результат под девизом: если тренироваться, то пока не упадешь.
Так раньше было принято.
Пока в глазах не потемнеет.
Ты должен много тренироваться.
Возможно, это ошибка. Такой подход работает, пока ты молодой.
Может быть, за неделю, за две перед поездкой в Гималаи надо было просто отдохнуть или в разы сбавить нагрузки. А я, буквально завтра улетаю, а накануне провожу жесткую тренировку. Может быть, я где-то немного перестарался.
Продолжение следует....
- От редакции:
- Мы выражаем сердечную благодарность Клубу 7 ВЕРШИН и лично Александру Абрамову за поддержку, благодаря которой это интервью состоялось.
Читайте на Mountain.RU:
|
При вводе Логина и Пароля,
