При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Фото: Владимира Лавриненко и Вячеслава Одоховского
Пик Музтаг-Ата, 7546 м.
Часть II
Путь в лагерь 2 по льдам и снегам
По следам в снегу, шаг за шагом, добрались до уютной площадки за снежной стенкой. Это лагерь 2, здесь высота 6200. Утрамбовали готовую площадку, поставили палатку. Разместились, занялись едой и питьем. Людей на горе практически нет. Потому что все, кто хотел, уже сходили. Или не сходили.
В лагере 2, на высоте 6200 метров над уровнем моря
25.08.1997. С утра вылез из палатки и меня пошатнуло. Ого, никак горняжка? Координация нарушена. Стал интенсивно дышать. Стало вроде лучше. Решили оставить здесь часть теплых вещей. Чтобы не натекло воды, Ваня проделал под палаткой канавы для дренажа и вентиляции.
Медленно пошел вниз. Палки, следы, все аккуратно. Не спеша. У перил высоту хорошо сбросили, и я уже пошел уверенно. В лагере 1 на 5500 оставили палатку.
Спустились в базовый лагерь. Здесь все уютно, по-домашнему. У меня болит левая икра, но самочувствие неплохое.
Климат сухой, баня не нужна. Но мы с Юрой нагрели кастрюлю воды и помыли головы, спрятавшись от ветра за палаткой. Ничего так, приятно.
26.08.1997. Отдых в базовом лагере. Ночью был снегопад, все присыпало снегом. Вообще гора не очень крутая. Чем-то похожа на Эльбрус, только на два километра выше. И цивилизации вокруг как-то маловато.
Три двойки профессиональных гидов из Италии, Франции и Швейцарии взошли не все – один заболел. Немка вчера принесла с 5500 мой фотоаппарат – это я забыл. Мазали обожжённые губы, снимали сгоревшую кожу. Проводили латышей и немцев.
Готовили еду, вели неспешные разговоры. Бродили около лагеря в поисках газовых баллонов и другого снаряжения. К вечеру от снега не осталось и следа. Я прогулялся вниз, где с расстояния можно лучше рассмотреть склон над нами. Гора приняла прежний вид, снег исчез до лагеря 5500.
Мышцы ног болели весь день от непривычных спусков. Голова работала вяло, клонило в сон, не хотелось писать. Только к вечеру чуть поспал, и потянуло на разговоры. Спать легли рано.
27.08.1997. Ночью начался снегопад. Разбудил шелест. Несколько ударов по полотнищу палатки – поехали пласты снега. Розовые и зеленые скаты просвечивают полосами не съехавшего снега. Иван вылез, достал «кислородную палочку», в смысле сигарету. Погулял и сказал, что хуже вчерашнего.
Вчера ниже лагеря видел чахлые эдельвейсы и кучу довольно жирных рыжих сурков.
Шелест продолжается, снег идет. Палатки засыпает. Лежим внутри. Под пологом видны пыльные ботинки, а далее сугробы. Плиты стола под пологом между палатками уставлены кружками, огарками свечей. Пар идет изо рта. Качается под потолком банка со свечой внутри – люстра или бра вчерашней работы Вани и Володи. Стоит на газу закопчённый чайник.
Непогода прорывалась к нам давно. Помнится, на озере Каракуль китаянка, повизгивая от восторга, фоткала со штатива лунную дорожку в ночь с 19 на 20 августа. Затем несколько дней набегали облака по нарастающей. Сейчас идет смена фаз луны, от полнолуния к месяцу. А еще в отчете Рябухина было сказано о непогоде на Тянь-Шане в период смены лунных фаз. Наш район не очень далеко от того района.
Ноги сегодня болят меньше. Голова яснее. Можно как раз описать первый этап экспедиции. Туман и снегопад без ветра весь день. Скоро насыпало сугробы. Все дружно взялись за дело. Не только палатки откапывать.
Полдня лепили снежную женщину, стоящую на коленях. Кто-то слепил снежок и покатал по снегу. Быстро слепился большой ком. И началось. Каждый лепил часть, лично ему наиболее привлекательную. Лучше всех лепить снежную бабу получалось у Юры, он грамотно выдержал все пропорции женского тела. Статуя получилась динамичная, слегка наклоняясь вперед. Большая.
Мы и прекрасная снежная дама
Все собрались вокруг нашего снежного изделия, сделали фото, видео. Но к вечеру баба покосилась, наткнувшись на лопату. Жаль ее, мы так старались.
Зябко. Китай исчез в пелене падающего снега. И такая дребедень целый день. Отдых в базовом лагере это называется. Наверху, в лагерях два и три, должны быть всего человек десять. Многие уже покинули базовый лагерь. Наш юный гид Касым-Джан бродит по опустевшей и заснеженной поляне. Еще два-три дня тому назад здесь был разноязыкий гомон и суета. Сейчас только снег. Сверху и вокруг, и мы посередине.
Читал все папки с бумагами, и даже хотел сесть работать… Но разговоры не дали.
28.08.1997. Базовый лагерь. Ночью в ящике с коньяком скреблась мышь. Мы с Ваней ее поймали, надев рукавицы. А то все выпьет. Белая, сильная, – толкала крышку банки. Снял на видео. Потом посадили в банку-подсвечник. В три ночи все вставали – мышь ходила и вставала на задние лапы. Падал мягкий снег. Отряхнули засыпанную палатку – грохнулся камень с банки на стол. Мышь оживилась. Поставили все на место. Легли. Утром мышь околела, хотя вода в ведре не замерзла. Обидно. Отнес ее в груду камней на склоне.
Пушистый снег опять засыпал палатку, поляну. Туман. Но начался ветер. Пришел австриец из Кицбюэля, это в Эльмау, где мы были в 1992 году. Пошли с ним по снегам. Они нам дали штук двадцать баллонов для газа и мешок с макаронами. Притащили целый мешок. Долго чистили снег с палаток и вокруг. Делали завтрак.
Потом начало раздувать. Снегопад постепенно закончился. Поговорили с австрийцами. Дал им визитки, Юра подарил значки. Снег начал таять, снежная баба упала. Провели ревизию продуктов. Долгая готовка и поедание из сковородок картошки с Караболтой. Долгая дискуссия о самолетах и горах.
Немцы ходили в лагерь 1 снимать снаряжение. Полная немка жаловалась на своих. Да у нас по три восьмитысячника. И сказала, что они набили едой нашу палатку на 6200. Теперь все раздуло, похолодало. Стали бегать сурки. Касым Джан бьется в нарды с Вовой. Остальные азартно болеют. Темнеет. Завтра можно выходить. Болит только левая икра. Те два дня болели все ноги, но вчера оживился. Народ вроде тоже бьет копытом.
29.08.1997. Ночью огромные звезды, ветер. Новолуние. Утром замёрзла вода в чайнике и в ведре, которое стояло в центре палатки. Спать было приятно.
Утро великолепное. Пришел Зигфрид. Он ходил на Корженевскую и Коммунизма с женой Габи еще в 1979 году. Принес палатку Гранд Салева, Юре отдали. Мешок продуктов оставили: шоколад, орехи и чернослив в наборе. Они злы на своих партнёров за их лень и нежелание идти на гору. Солнце, облака. Проводили их караван, обменялись визитками. Из этой группы почти никто не взошел.
После непогоды все экспедиции уходят вниз, а Слава хочет вверх
Из базового лагеря не спеша поднялись на 5500 в лагерь 1. Шел медленно, но легко. Осыпи покрыты снегом, тропы не видно. Но мы уже знаем дорогу. Погода прекрасная. Вдали видны горы Памира – все-таки это пики Ленина, Корженевской, Коммунизма.
На пути в первый лагерь. Слава Одоховский вблизи, и Конгур вдали
Американцы вышли раньше, мы их почти догнали. Шел, сочинял диалог, на тот случай, если вдруг захотят у нас остаться. Но они не захотели, пошли вниз. Разлеглись в двух палатках. Выше ребро в снегу. Закат красочный, снимали. В темноте под нами видна дорога. Огни на Каракуле слабые, а фары на серпантине видны хорошо. Звезды огромные, совсем близко. Кажется, можно рукой достать.
30.08.1997. Встали в 8.40. Много еды осталось от немцев. Долго готовили. Ели, пили, сидя по палаткам. Первым я не выходил, помня потерю координации в прошлый выход. Шел медленно, тащился, регулировал дыхание.
Утром жарко, потом гора закрылась облаками, и мы шли в тени. Снегопад засыпал следы. Добрались до ледовой стенки, с трудом нашли под снегом веревку. Пригодились обвязки и жумары. Прошли перила, где Ваня в прошлый выход сломал кошку.
На пожарный, да на случай, мы связались меж собой. Мы идем по ледопаду, где, представьте, путь такой. Хочешь – стой, а хочешь – падай
Выше ветер частично сдул снег, но местами пришлось тропить. Кое-где видны площадки промежуточных лагерей корейцев. Дальше последний взлет шли от флага к флагу. Тащились все медленно. И так не спеша из лагеря на 5500 поднялись на высоту 6200, в лагерь два, где и переночевали.
Вокруг уже никого нет, все экспедиции ушли вниз, Юра проинспектировал красивый ледовый грот, но от сводов лучше подальше.
Юра Хохлов и ледяной грот
Здесь мы палатку переставили – старое место протаяло. Ямы образовались. Дырки от дренажа Ивана помогли мало. Внутри многое заледенело. Моя пуховка прилипла к стенке. Отнес ее на 6900, но так ни разу и не надел. Единственные шерстяные носки в виде куска льда я так и выкинул. Шерстяные штаны сохранились. Все эти свертки выставили на заходящее солнце – обтаять.
Палатка во втором лагере устояла, но внутри много льда
Вокруг ходили грозовые тучи – остатки непогоды. Долго ели и пили. Немцы в нашей палатке оставили мешок с разной едой. Запасли питья на ночь. Высотная сухость во рту ощущается, да и нос забит.
31.08.1997. За ночь из термоса все выпил, хоть нос прочистил. Дышал носом, во рту стало не так сухо. С координацией порядок, акклиматизация появилась. Вылезал, огоньки внизу. Огромные яркие звезды над головой, погода благоприятствует. Спали в одной палатке (моей), иней толстым слоем покрыл потолок.
Утром иней под солнцем стал таять, и всех выгнал наружу. Собирал его кружкой, водя по потолку. Юра решил подсушить палатку. Собрали вещи, поставили две горелки. Сели завтракать.
Из лагеря на 6200 вышли рано. Я начал идти первым. Взлет прошел, снег проваливается. Ориентиры – только красные флажки. Вылез на первую полку. Дальше вперед пошли молодые Вова и Слава.
На высоте 6700 путь в третий лагерь
Следов не видно, но направление в обход скал понятно. Вскоре, как вчера, Музтаг окутали облака. Около трещины прошли остатки японского лагеря. В трещине тоже кто-то жил, благо, она засыпана. Выше пошел склон, очень длинный. Когда его преодолели, пошел траверс вправо. Здесь туман, мало что видно. В просвете показались три флажка, потом еще три. Прошли над долиной с разрывами льдов, вышли на твердый след лыж. Обогнули склон, и флажки перевели нас на другую сторону неявной снежной долины.
Следы наши молодые топчут легкие, в смысле – для легких. Я по ним проваливаюсь по колено. Приходится подсыпать снег и утаптывать. Это отнимает силы и время. С учетом барахла, заброшенного в лагерь два, у меня груз вдвое больше, чем при выходе из базового лагеря. Создал себе лишний вес и лишние проблемы. Оттого и проваливаюсь.
Флаги очень выручают, хотя они сделаны из тонких бамбуковых палочек. По ним можно и нужно идти. Отошел в сторону – и провалился. Да и трещины неизвестны. Ты их не видишь, а они есть.
В третьем лагере на 6900 ветер и солнце
Нашли какие-то следы лагеря под следующим склоном. Это мы поднялись на высоту 6900. Здесь на выполаживании будет лагерь. Пока я подходил, наши сделали площадку. Поставили палатку, разместились. Это наш лагерь три, он же и штурмовой. После захода солнца резко похолодало. Приготовили еду, питье. В углу палатки оказалась дыра.
Долго делили места. Валетом спать просторнее. Наружные ботинки в тамбур. Куски льда и плотного снега – ближе ко входу. Сало, колбаса, колбаски, окорок, сухарики – в этот раз оказались далеко не съедобны. Больше пили и запасали питье на ночь.
Я сгреб вещей побольше, чтобы голова была выше. И так лежу на краю ямы. Аккумулятор, видеокамеру, фото в мешок. Решил идти утром в теплых спальных носках – подарок бабушки. Другой шерсти нет. Ветроштанов так и не нашел. Поворчали по поводу мест спанья и отпали. Ночью вылез, перелез через всех к выходу. Обезвоженность на высоте – в редкости мочеиспускания. Постоял, вроде не шатает. Идти можно. Мороз, звезды и ветер. Внизу ничего не видно. В лагере два на 6200 вчера все системы работали куда лучше. Залез назад в палатку, и кое-как угнездился.
1.09.1997. Из лагеря на 6900 надо идти вверх. Там вершина. Но холодно. Идти лучше раньше – солнца ждать нет времени. Мы одни на этой большой горе. Следов нет, тропы нет. Все надо делать самим. А до вершины далеко.
Синие ветрозащитные штаны так и не нашел. Главное – видео, фото. Пошел первым. Отошел, снял на видео палатку подо мной, и пошел дальше. Наши тоже подтянулись, вышли вперед. Холод собачий. Надо шевелить пальцами ног – чувствую или нет.
Холод такой, что я предложил потоптать дорогу, затем вернуться в палатку на час-другой, и потом идти, когда солнце выйдет. Но народ уже пошел и пошел! Я шел последним, опять топтал, проваливался.
Солнце вышло. Началась жара, меня клонило в сон. Спал почти наяву. На подъеме оставил рюкзак, снял теплую куртку из полиартека. Только снег, мягкий снег на лоб, на затылок, привели в чувство равновесия. Пройдя еще один подъем, увидел наших высоко. Как будто они ждали на вершине.
На снегу кое-где виднелись красные флажки, причём, чем ближе к вершине, тем их было больше. Пошел туда, их тропа чуть повернула. Они ушли вперед. Вдох-выдох почаще. Чем выше я поднимался, тем больше приходил в себя. Стало опять холодно. Засыпанная тропа в снегу уходит вперед. От флажка к флажку – вверх и вверх. Иногда вынимал камеру – снять окрестности, заодно продышаться.
Справа показались снежные бугры – это вершина? Нет. Иду вперед и вверх. Бугры остались сзади и внизу. Появились скалы, флажки ведут дальше. Наконец, впереди показались наши, Лавриненко и Одоховский, они шли назад. Склон стал пологим, почти плато. Впереди видна плоская скальная возвышенность. К ней дугой влево, а потом правее ведут флажки. Я снял панораму и двойку, которая шла ко мне. Убрал камеру. Они подошли и сказали, что Юра ждет у башни. Часто дыша, я уже вполне уверенно пошел туда.
На вершине. Одоховский, Хохлов, Лавриненко и флаг Москвы
Итак, мы поднялись на вершину Музтагаты, 7546 м над уровнем моря. На вершине тогда не было грандиозного тура со множеством атрибутов, который Лавриненко увидел через 14 лет, поднимаясь на вершину с командой Андрея Лебедева с другой стороны.
Дует сильный ветер. Юра снял меня у башни с воткнутыми флажками. Мне хотелось достать видео камеру, но все замерзли. Взгляд с вершины – внизу только облака видны, да и холодно. Где-то здесь есть карнизы. Присядем, свесив ноги – нет, это в другой раз. И мы пошли вниз. Спуск до рюкзака казался бесконечным. Я оставил его на высоте около 7200.
Здесь уже было тепло. Мы еще долго спускались влево вдоль склона. Наконец, показался снежный желоб-долина. Потом флажки привели к ледовым выступам. Здесь вправо, за скальным гребнем, показалась палатка на 6900, где нас уже угостили чаем. Еще светит солнце. Раздевание, долгая возня, еда, наконец, все отпали спать.
2.09.1997. Утро обычное, высотное. Солнце выгнало всех из палатки, растопив иней на потолке. Под капелью долго не усидишь. Погода хорошая. Завтрак, сборы, одежда, ботинки. Надеть кошки, снять палатку. И пошел длинный траверс вправо вдоль склона. А потом прямой спуск по снегам вниз и вниз, как по бесконечному эскалатору. Огромный снежный склон. Вот трещины, вот остатки чьего-то лагеря. И, наконец, более крутой спуск в мульду – долину лагеря два.
Здесь долго сидели, пили. Народ копал вещи, оставленные и засыпанные снегом. Многое не нашли. Бросили раскиданные вещи, продукты. Ничего ценного, но грязи хватает.
В этом лагере, на 6200 в камнях лежал комплект скитуровских лыж. Лыжи были убитыми, без камусов. Лавриненко долго смотрел на них, прикидывая, нужны ли они ему… Тащить их не хотелось, и он решил снять крепления. Швейцарский нож оказался слабым помощником в предполагаемом демонтаже, и весь комплект остался лежать там, где его и оставили предыдущие восходители.
Пошли вниз. Немного снимал на видео. Перильную веревку на бергшрунде перетянули. У перил через этот бергшрунд встретили американа. Он решил, что в лагере два ему делать нечего. Далее спускались вместе. После первых перил Юра снял кошки. А зря – на второй веревке их пришлось надеть. Особо лететь некуда – трещины огромные, дно в снегу. Но кто его знает – что там, на дне.
Затем долгий спуск по снегу, в конце длинный траверс влево под ледопадом. Небольшой перегиб – и лагерь один прямо под нами. Следы замело. Каждый шел по снегу своим путем, и эта широкая колея еще долго провожала нас. Она отлично видна снизу, из базового лагеря.
В лагере один, конечно, пили, что-то разводили, что-то ели. Снимали палатки. Делили и добавляли снаряжение по рюкзакам. Потом пошли вниз. Я ушел вскоре, вслед за американцем. Шел сначала по снегу. После япона лагеря один началась тропа. Наши шли следом. На месте первого отдыха подождал – Юра отстал. Дальше пошли вместе.
Вот уже внизу показались палатки. Они близко совсем, но идти далеко. Шаг за шагом. Наконец и эта лестница кончилась. Мы спустились на поляну. Касым Джан встретил у верхнего ручья. Надо что-то сказать по случаю совершенного посещения горы, но нет Юры. Ваня сказал – второй раз рюкзак не надену. Хорошо. Встали у палатки вчетвером. Касым снимал на видео. Показался Юра на склоне. Я произнес слова. Был план. Выполнили. Все взошли, показав российский стиль альпинизма. В короткие сроки, без использования чужих следов. До вершины. Ну, чужие флажки-то помогли. Спасибо тем, кто их поставил.
Когда Юра спустился, ящик с пивом уже пошел в дело. Раньше возили в экспедиции арбузы вертолетом, варили компоты. Считали, что после высоты напиться нельзя ничем. А вот пиво – все группы витаминов, утоляет жажду. На лыжных марафонах дают на последней кормушке. На Васа лопете вручили стакан за пять километров до финиша. Фу, холодный, оказалось – пиво. Хорошо. Мы раздевались, сбрасывали тяжелые ботинки.
Итак, из лагеря 6900 спустились в базовый лагерь на 4500. Спустились благополучно. Само восхождение прошло достаточно спокойно, технических сложностей не было, успешно все зашли. В лагере почти никого нет. Все экспедиции уже отправились вниз. Два человека собирались на вершину в одиночку. Их интересовала перильная веревка, места лагерей. Келли покрутилась около нас. Она как будто стала даже красивой – вот что высота с глазами делает.
Разобрали рюкзаки, выпили и закусили. Попадали спать. Погода вполне мягкая.
3.09.1997. Утро, солнце до нас еще не дошло. Ваня вылез из палатки, нашел свою «кислородную палочку», и стал удивленно смотреть вверх. Это что же, мы вчера пришли с горы, из лагеря на 6900 вот прямо в базовый лагерь?
Да, вчера мы пришли с горы. Пик экспедиции позади, задача выполнена. Видео аккумулятора хватило до вершины. И даже для съемки возвращения. Утром снимал толстого сурка. Американцы Клайв и Келли думают, идти ли вверх.
Днем пульс нормальный. Промывка организма идет с трудом. Разбирали вещи. Ели, пили, говорили о жизни, ходили около палаток. Болит левая икра, чуть болят глаза, а так все нормально. Осталось много свободного времени – нечего было так быстро восходить. Весь день прошел в лежании, разговорах, неторопливых прогулках, еде и питье.
Ходил вниз по тропе. Отсюда гора и наш путь лучше видны. Долина внизу. Толстозадые сурки, рыжие как скалы, неторопливо ковыляют к норам. Входы в них глубокие, как метро. Среди бурой травы, с редкими желтыми цветками, чахлыми эдельвейсами, торчат зубцы скал, рыжие, как сурки. Настрой довольно сонный, хотя мы с Юрой днем помыли себе головы.
Мгла утра чуть рассеялась. Закат в мягких светлых тонах напоминает картины Рериха. В ущелье, в сторону озера, слева стоят огромные стены, увенчанные льдами. Наш путь на вершину шел между ледопадами, которые срываются стенами на правую сторону, в ущелье. Плавное ребро осыпей ведет к снегам. По снегам ярко виден широкий путь нашего вчерашнего спуска. Далее путь в лагерь два скрывается за горизонтом льдов. Правое ущелье похоже на разрушенный сток лавы древнего вулкана.
4.09.1997. Спали хорошо. Утро мягкое, опять дымка. Начали с кофе и истории Руси с монголами, которые приходили из этих уйгурских мест. Мажем рожи кремом. Завтрак: кофе, шоколад, рыба, московские сухари. Все довольны.
США ждет верблюдов. Американцы галдят, собираются. Верблюдов нет.
Стали думать – как нам уехать раньше. Авиабилеты у нас только на 14 сентября. Подошел Касым Джан. Составили факс в Бишкек, Щетникову о переносе выезда на 9, 10, 11 сентября. Написал записку по-английски мистеру Кази в Кашгар о факсе и необходимости переноса нам транспорта при положительном решении Бишкека. Чтобы организовали машину.
Отправили эти записки вниз с караваном американцев. Их погонщик пришел. Теперь Клайв и Келли собрались в Пакистан, далее в Непал, а оттуда домой, в США в первой половине ноября. У них планы неплохие.
Пришли наши верблюды, Касым Джан привёл. У нас изба-читальня. Время полдень местного. Стали собирать лагерь, паковать вещи, продукты, баллоны, и т.д. Завтра мы поедем на озеро Каракуль. Ночью опять мышь гуляла чуть не по голове. Погода отличная. Легкий ветерок, почти тишина. Смазал лицо – у всех корка по щекам, губам, носу от высотного ожога солнца.
В палатке кочки из камней под карематом не дают сидеть с комфортом. Палатка защищает днем от солнца, ночью от холода. Народ бреется, читает. Первый день, когда никто пока не предложил выпить. Солнце печет, но на улице прохладно. Нагромождение вещей, продуктов, снаряжения надо к вечеру упаковать.
Долго гулял вечером по склонам. Видео камера исчерпала заряд до конца. Видел зайца. Людей мало, видать, осмелел.
5.09.1997. Вчера пришли три верблюда. Их долго и бестолково грузили погонщик с плоским лицом и Касым. Мы завтракали, паковали вещи, убирали лагерь.
Из базового лагеря шли вниз 4,5 часа вместо трех. Груз постоянно отваливался, перекладывали мешки крутые участки объезжали. Дважды переходили реку. Пересекали ручьи, скалистые ребра, лужайки. Солнце и теплый ветер – Музтаг-Ата ласково нас провожает. Наши следы на горе выше лагеря один хорошо видны.
Спустились на поляну к поселку Субаши. Женщины делают кирпичи для домов. Довольно приятные лица. Сбежались местные и кинулись за нами. Предлагали камни, мы с Юрой кое-что купили. Разгрузились на старом месте. Дети и подростки обсели нас по кругу. Стали сидеть и смотреть. Смотрят, зрелище, однако.
За авто требуют тридцать долларов. Мы отчитали Касыма – дали ему 46 долларов за двух кэмелов сверх нормы. Положен один верблюд на человека. Он съездил на озеро на мотоцикле. Сам заплатил, но машины нет.
Лагерь поставили, стали искать машину хотя бы на озеро Каракуль. Там цивилизация, кафе, туристы бродят, сувениры продают. Приехали два грузовика. Взяли нашего гида и пошли. Договорились за 100 юаней, около 12 баксов. На камнях с вещами и с киргизами, которые очень хотели взять себе на память что-нибудь из нашего. Доехали в сумерках к повороту на озеро. К ресторану не пускает шлагбаум.
В темноте перетаскали с дороги двадцать мест барахла на берег. Поставили палатку на лужайке. Нашли здесь посланца с нашими факсами – смысла посылать его нет. Отобрали у него факсы и 200 юаней – решили жить здесь до конца, в смысле – конца экспедиции. И сходить в район Конгура – залезть на какую-нибудь гору, сделать разведку. Эта огромная гора со скальной башней на снежном массиве манила нас еще когда мы ехали наверх.
6.09.1997. Наша палатка стоит на берегу озера за рестораном типа кафе. Утро тихое и мглистое. Потом поднялся ветер. Буль успел искупать свой организм, принесенный с вершины. Местные из озера берут воду, так что купаться вообще-то нельзя. Сейчас по озеру бегут волны с барашками, поди, злятся на Володю.
Юра осмотрел Конгур. Большой и далеко. Слава предложил Коксель, это 6700.
Ходили с Юрой на разведку пути под Конгур. Прошли озера, вышли на реку Кенгшиберсу. Она здесь разлилась, но течение сильное. Мост разрушен, бревна лежат на том берегу, тропа уходит в горы, к снежным вершинам. Там пасутся яки, там кладбище с куполами, что-то похожее на кишлак. Вправо широкая долина, пойма, а влево начало каньона, где течение стало стремительным.
Юра решил, что есть мост внизу. Мы прошли километра три по каменистым выжженным склонам. Нашли вкрапления гранатов в плите. Нет моста. Вышли к протоку – это сток Каракуля. Его в конце озера мы утром переходили по колено.
Здесь мы вышли к кишлаку, зеленые лужайки, скот. За ними бегают дети. Они просили у нас презент, показали переправу по камням. Мы по берегу озера вернулись домой. На Музтаг-Ате флаги висят. Долго спорим – идти завтра с рюкзаками, с попыткой восхождения, или без рюкзаков – еще раз на разведку. Вечером дали свет. Сидим за столом, стулья с высокими спинками. Светло, стучит дизель, за окном тьма. Нудная дискуссия после риса и пива.
Я зарядил малый аккумулятор, и частью большой, написал много в дневник. Теперь мне хватит видео на поход. Наконец все туристы разошлись. Наши смотрят на стене карты и схемы Памира и Тянь-Шаня, обсуждая варианты и маршруты. Куча красных термосов на полу. Крутящиеся круглые столы для китайской кухни. Простой умывальник, зеркало на стене. Юра выключил зарядку.
Мяса нет и здесь. Хлеба нам вчера дали бесплатно, а сегодня нет – все разъехались. Днем приезжало много туристов. Один важный с красивой престижной девушкой подходил к нам, расспрашивал. Палатка наша на берегу смотрится хорошо.
7.09.1997. Второй день лежим. Связи нет, никто раньше времени нас вниз не отправит. Приехала группа туристов. Китайцы благоговейно озираются на горы, озеро. И замечают нас – о, экзотика!
Нахальный китаец, улыбаясь, полез к нам в палатку, щелкая фотоаппаратом. Мы тут что, зверинец, что ли? Я достал видеокамеру, наставил на него. Вылез из палатки и пошел к нему. Китаец стал смущенно уворачиваться от камеры, отступать. Я пошел за ним, тоже улыбаясь, конечно. Пока не загнал в общую группу туристов. Вы у нас тоже экспонаты, возможно.
Годы спустя в отеле Кашгара, нам отказывались что-то сделать на рецепшне. Я молча достал видеокамеру и стал ее разглядывать. Проблема была сразу решена.
Разведку мы с Юрой сделали вчера, 6 сентября, но далее энтузиазм у молодых спал на два-три дня и дело этим кончилось. Надо двигаться. Слева озеро обошли, попробуем справа.
Тогда я пошел в большой поход к реке. Ходил семь часов. Воды потерял много. Сильный ветер, пыльные бури на косе. Пустынные районы Китая.
Сначала долго шел по шоссе в сторону Субаши, километра два. Дорога по ущелью пуста, она повернула вправо. А я повернул влево на проселок, типа тропа. Я рассмотрел эту дорогу из лагеря. По пыльной дороге, вдоль южного берега озера. Выше озера огромные заливные луга, все местные косят траву. Две девчонки бежали за мной до кишлака. Дал им по конфете. Пришел в безлюдный на вид кишлак Супас. За глинобитными заборами видны огромные тарелки спутниковых антенн. В конце за желтым глиняным забором небольшая мечеть. До кишлака я шел один час.
Когда дорога пошла вниз, дугой под Музтаг-Ату, я ушел влево вверх. Почти час шел по плато. Спекшийся песок, камешки блестящие, прозрачные. Ветер. Вышел над рекой. Мостов нет. Вправо видны отроги долин, которые ведут вверх, за Музтаг-Ату. Куда-то туда идет дорога от кишлака.
Слева спускается тропа, внизу отара. Пошел левее и оказался над юртой. Примчались собаки. Взял камень, в другой руке палка. На груди видеокамера в кишлаке ее дед просил посмотреть. Спустился, я улыбаюсь, хозяева улыбаются. Ни слова понимания. Спросил про мост. Махнули рукой вверх – далеко. Помахал рукой, снял на видео, пошел вниз вдоль реки. Кочковатые болота с бочагами прозрачных родников. Это из-под склонов безжизненного плато, по которому я шел.
На другой стороне отара – гавкают собаки, машут пастухи. Куль с вещами лежит на этой стороне. Река здесь спокойная, разбита на два рукава – похоже на переправу. В других местах широкое, спокойное и глубокое русло. Это то место, куда мы вышли с Юрой. Как раз получится кольцо вокруг озера.
Лучшая переправа – напротив куполов кладбища. Здесь река разбита на не очень широкие рукава. Левее на той стороне реки лежат бревна от моста. Там начинается путь на Конгур. Часть «быка» этого моста укреплена на нашей стороне. Еще в одном километре от нас из реки торчат камни, а метров через 15 – отмель. Может быть там и глубоко, но на вид очень удобное место. Здесь по отмели рывками гуляет ветер и носит пыльные бури. Когда пыльный вихрь разворачивается ко мне – прячь камеру и глаза.
Собираясь идти домой, я произнес речь перед камерой – хорошо бы наши дома нашли мясо и выпили коньяк. Обратно к озеру я шел с яками. Потом долго их обходил. Переход протоки против ветра по колено в воде по камням в одних трусах. И вперед, в направлении Музтаг-Аты с огромными флагами облаков с вершины.
Шел позднее, чем вчера – тени от обрывов стали длиннее. Но пришел вовремя – к 18.00. Выпил два чайника чаю. Рано легли спать. Спал хорошо.
8.09.1997. Встал с приходом солнца. Температура около 15 градусов. Ветер начался уже в 9.30. Из-за Музтагаты тянулись облака, грозили фронтом. Ветер рвал палатку. Никто никуда не ходил. К нам приходили киргизы. Договорились о мясе, кефире, хлебе.
Слава сделал мясо с картошкой. Это прекрасно. Коньяк кончился, пили водку, для дезинфекции. Привезли пять автобусов туристов: французы, японцы, китайцы. Фото, галдеж, и т.д. Некоторые плохо чувствуют себя на высоте, 3650 все-таки. Мы с Ваней купили медные пиалы с арабской вязью. Сбили цену со 100 юаней до 35. Восток, без торга никак нельзя. Киргиз с киргизкой довольно милые, потом к нам приходили. Японцы хотят в Пакистан.
Потом пошел на холм за шоссе – снять видео сверху. Жуткий ветер снизу, песок, спекшийся с камнями. Кое-как влез. Пейзаж сверху хорош. Большое озеро, дом-кафе, юрты и огромные горы вдали.
Для спуска прошел дальше по гребню. И открылась подо мной зеленая долина с двумя великолепными озерами. Горы обступают берега, островок со скалами, заливчики. Зеленые луга, боковое освещение. Пожалуй, ничего прекраснее в жизни не видел. Малая китайская стена отделяет долину от дороги. В смысле гряда камней, высотой метра полтора. Спустился, все отснял, и по тропе вернулся к себе. Общался с двумя джигитами. Старший, лет двенадцати, все хотел довезти меня на ишаке – ну, за 5 юаней, ну хоть за три юаня. Кассета в камере кончилась.
В юрты грузят какие-то группы. Киргизы принесли айран и хлеб. Ветер стих. Зажгли свечи. Пришли ребята – они сходили к реке. Обсудили обратную дорогу. Касым Джан нашел рыбу.
Днем в палатке духота, жара, а снаружи ветер. Вечером света мало, но писать хорошо. На горы больше сходить не получилось, но окрестности осмотрели и неплохо отсняли. Жарим баклажаны, пьем пиво, едим лепёшки. И даже нашли шоколадку. Бойцы вспоминают… Горы в темноте, музыка.
9.09.1997. Ваня разбудил до восхода. С Музтагаты свисают плотные белые флаги, с Конгура тоже. Снял восход – блики на воде. Тело идет легко – плод походов предыдущих дней. Облаков нет, ветра пока нет. Время 7.30. Начало дня – кофе. Потом чай, сделали обычные макароны из пакетов – дар соседей немцев.
Вентилятор включили в 9.30. Каждый день ветер начинается все раньше. Походил утром вдоль озера. Слава с Володей собирались утром пройти вдоль реки с ночевкой. Начальный план идти на Конгур, или хотя бы на Коксель, угас. Сейчас мы были бы на вершине. Возможно, но это не точно. По малопонятным для меня причинам молодежь резко изменила свои решения. Так что последние два дня я гулял один. Не совсем впустую, много посмотрел, но без восхождений на горы. Зато можно дальше писать дневник.
Славе Одоховскому очень хотелось посмотреть на Музтагату с другой стороны. Ему писал об этом районе немолодой альпинист из США Даниэл Во (Daniel C. Waugh), почетный профессор истории из Университета Вашингтона, Сиэтл. В 1996 году в составе экспедиции Андрея Ершова на вершину Музтаг-Ата он совершил одиночное 170 километровое путешествие в северных и восточных отрогах Кашгарского хребта. Начав из ущелья р. Гез-Дарья, через несложные перевалы, он попал в ущелье реки Караташ. Там, в радиальных выходах, Даниэль сделал съемку восточных склонов и восточного ребра пика Конгур Таг. Затем через перевал Караташ (4980 м) вышел в верховья реки Кенгшиберсу и спустился к озеру Каракёль (3650 м).
Володе Лавриненко это было не очень интересно, но его уговорили и утром они отправились в нужном направлении.
Отсюда видны карнизы и стены с вершины Музтаг-Ата
Таким образом, молодые ушли в поход по реке. Ваня с Юрой отправились гулять вокруг озера. Тут же приперлись трое киргизят. Стоят у палатки, заглядывают, просят презентов. Следом пришла пара, у которой вчера купили пиалы. На нем пиджак и синяя кепка. Почти без церемоний залезли в палатку. Осмотрелись, заулыбались, стали угощать зелеными фруктами. Сами устроились есть на пустой половине. Похоже, что они решили здесь погостить. Выгнать вроде неудобно, на улице ветер. То, что я сел писать, их не смущало. Они зашли от ветра в тепло покушать, и прочее их не волнует. Остается смотреть, чтобы не утащили чего-нибудь на память. Газовая горелка сколько стоит? Пятьдесят долларов. Да, это дорого. И весь разговор.
Угостил их чаем, сахаром. Кладут в крохотную пиалу много кусков, что само по себе забавно. Перспективы поработать одному стали странными. Эти двое могут с удовольствием сидеть здесь хоть весь день. Сахар можно есть и без чая. На улице ветер рвет палатку. Пожалуй, хуже, чем вчера. Посидев в гостях, киргизо-уйгуры ушли.
Небо все сильнее закрывают облака, вчера было меньше. Башня Конгура скрылась. Ветер налетает порывами. Волны плещут недалеко от палатки. Все-таки мне удалось привести дневник в порядок. Все дни попали на место, ни один не упущен. Скоро должны прибыть из-за озера Юра с Иваном, а Вова со Славой где-то бредут вдоль реки к своей ночёвке. Видео я, пожалуй, снимать закончил. Делегации у нас сегодня все разошлись. Даже ветер слегка стих, но небо в облаках.
Пока гулял по шоссе, вернулись Юра и Ваня. Холмы за шоссе венчают выветренные останцы, по виду то монумент, то лошадь. Мужики сделали мясо с картошкой. Выпили Карабалты для согрева. Поговорили об искусстве, музыке и живописи Армении.
10.09.1997. Ветер вчера сменился и стал дуть снизу. Ночная мгла горы заволокла, куда делась прозрачность пейзажа? Только остатки звезд виднелись в ночи в облаках.
Утром сел работать. Похолодало. На завтрак съел полкастрюли айрана. Касым Джан пришел поздно – спал. А мы уже решили, что он уехал в Кашгар. Сейчас солнце, но Музтага и Конгура почти не видно. Плещут волны озера, ветер стих. Очередные толпы туристов скачут у ресторана.
Володя и Слава в походе. Китай в тумане
Наши туристы дошли до поворота ледника под южную сторону Музтаг-Аты. Прошли вправо от поворота совсем немного. Музтаг-Ату с юга так и не увидели – пора было возвращаться. К вечеру Вова и Слава вернулись, вызвав неодобрение среди старших товарищей. Они опоздали на полтора часа. Мы с Юрой и Ваней переживали. Места незнакомые, связи нет. Куда идти, где искать? Нехорошо всё это… У кого спросить на нашем неразговорном китайском… Когда они пришли, все пошли в кафе, осуждали нарушение контрольного срока. Дело дошло до конфликта. Но потом все успокоились.
От этого путешествия кроссовки Володи превратились в хлам, ступни побаливали, пальцы были сбиты. А что они там со Славой увидели в этом путешествии, Володя не помнил.
Мглу к вечеру сдуло вниз.
11.09.1997. Ночью Пояс Ориона (охотник вроде был такой) отражался в озере. В смысле созвездие. Похолодало. Палатка заледенела. А ведь тут 3650, на Кавказе не все вершины такой высоты.
Утром туман мчался над водой и стекал на берег. Альбатрос летал над лагерем, ходил по берегу. Собрались, попили чаю. Доели мясо. Пошли к шоссе.
Автобус из Таш-Кургана опоздал почти на три часа. До моста двадцать километров. Машина все еще лежит под мостом. Разлив реки стал меньше – холода, к зиме дело. После поворота направо, спуск в ущелье на поселок Гез с таможней, там нас ждала пылевая мгла.
Долгий спуск по ущелью Гез вдоль реки Гез. Переползали бурные боковые притоки. Наконец, вырвались из тесного ущелья на просторы каменистой пустыни. Горы скрылись позади в туманной дымке.
В шестидесяти километрах от Кашгара опять остановились на перекус в городке Токкузак. Мясо и пиво, шашлык с костями. Здесь пестрая шумная суета. Мотоциклы с повозками под тентами, ишаки с повозками. Легкая пыль, тепло, а гор уже нет.
В Кашгаре заехали в офис. Нам захотелось узаконить наше успешное восхождение и получить сертификаты. И мы получили именные сертификаты о восхождении на тонкой рисовой бумаге с красной печатью. Там можно было разобрать главное: высоту вершины и наши фамилии. Такие же печати поставили в альпинистские книжки. Обменялись визитками. Народ там отсутствовал, на столе стоял факсовый аппарат, накрытый красным атласным материалом. На вопрос, в рабочем ли он состоянии, ответа не дал никто. Видимо, девайс был новым и его просто оберегали от пыли…
В отеле Семан процедуру встречи с девушками в ливреях ждать не стали. Сами перетаскали все рюкзаки и сумки в номера на первом этаже. Горячий душ, бритье, приведение себя в порядок. Отличный ужин в мусульманском ресторане.
Мы вернулись в Кашгар!
Прогулка по ночному Кашгару. Лавочки, медные чайники, деревяные изделия. Торговля – конфеты, сигареты. Контраст огней и темноты улиц. Яркие иероглифы и убогие лавочки. Дым уличных кухонь с открытыми жаровнями. Много столов на улице.
Касым Джан пытался не отпускать нас одних в Кашгаре, но вскоре понял бесполезность этого занятия, и поехал домой спать – взял такси. Напросившихся к нам попутчиков он слегка заставил заплатить за дорогу. Они такие же игроки в бедность, как шотландец-велосипедист.
Сам Кашгар тогда не произвёл на нас впечатления, типичный провинциальный азиатский город, суета, множество каких-то посудных лавок, уличная торговля и прочее. На улицах видели Ниву и УАЗ, слышался знакомый рёв мотора ЗИЛ-130. Выяснили, что это работала наша линия конвейера, но кабина была слегка изменена и с иероглифами… Потом оказалось, что мы были на окраине, а в центре Кашгара просторно, широко, монументальная статуя Мао Цзэдуна, парк и т.д. С каждым годом город хорошел.
Купил в отеле открытки, сережки с опалом, наборы фигурок императоров, черепаху-чайник, пиалу. Ужин был излишне обилен – объелись мясом, выпили по два пива. Хорошо хоть водку давно не пьем. По ночным улицам дорожная пыль – шныряют велосипеды, изредка авто. Дым от готовки шашлыков на множестве жаровен. Пытались позвонить в Москву – в Семан отеле нет карточек, а на почте – 300 юаней.
На ночь досмотрел исторический китайский боевичок. По ХинчжанТВ. Время 23.15, вставать в 7.00. Пора спать в китайской цивилизации.
12.09.1997. Утром сагибы проснулись ни свет, ни заря. Пошли завтракать. Отсутствие Касыма сказалось – помимо палочек, нам подали ложки и вилки. На завтрак были молочный суп, пророщенные зерна какого-то популярного здесь растения типа бобовых. Немного мяса. Было молоко, кофе. Зеленый чай никто не пил.
Завтрак в Кашгаре. Лица слегка потемнели
В номере я заварил чай из термоса в специальной чашке с крышкой. Он настоялся, получился очень приятный вкус. Вообще китайцы, уйгуры любят ходить с пластмассовыми банками, в которых бледный зеленый чай.
Мгла окутала утром Кашгар и его окрестности. Автобус пришел вовремя. Пока бегали, искали – куда потратить юани – выехали в 8.20. До таможни около 70 км. По пути купили горячих лепешек и пива. Таможню прошли быстро. Справки о спиде не писали, минометов в рюкзаках не находили. Провожатые спешили – им надо встречать новые группы.
До Торугарта 10 км проехали быстро – дорога на этой стороне лучше. Не снял два эпизода: водопад в песчаных плитах, и битком набитый джип, на радиаторе которого развалился китаец. На перевал приехали к 13. Ниже видели разрушенный поселок – это наша артиллерия в 60-тые годы постаралась? Китайцы перед перевалом досмотра не проводили. На въезде они перетряхнули все вещи, заставляя вскрывать супы и пачки кофе.
Теперь промчались, точнее проползли, прямо на перевал, а там никого. Нет строя пограничников. Ветер, холодно. Через полчаса приехал Андрей. Слили ему остатки бензина. Он привез пару голландцев – девушку и парня. С ними переводчик Саша. Девица такая тонкая. Оказалось, что ела много или мало винограда, а потом просила «туалетен паузу» слишком часто.
Загрузили наш белый Лендровер. Быстро съехали к заставе. А там потеряли три часа, потому что граница на замке. Солдатики обедают.
Киргизия на замке – обед, однако
На заставу попадаем после трех рядов дотов с одной стороны и коровами, жующими траву между двумя рядами колючей проволоки – с другой стороны. Потом еще ждали таможню. Покупали бланки деклараций, и т.д. Мой паспорт долго изучали – видно, много интересных печатей там. В 16.20 уехали с таможни. Но ящик с супами и сухими соками оставили в подарок на границе – чтобы служба легче шла.
Объехали Четыркуль, попили нарзана, залили нарзана во фляги на дорогу. Далее мчались до темноты. Мгла, которая утром окутывала окрестности Кашгара, здесь сменилась прозрачным воздухом. Тени складок гор потянулись по сочным лугам, где скачут кони, а комбайны убирают траву. В Китае поля желтые, а трактор редко встретишь. А как их вручную обрабатывали, наблюдали накануне в районе поселка Токкузак, где мы имели традиционный уже завтрак с пивом и шашлыком.
Ночь упала. В 18.30 проехали Кара Бурун – это 120 километров от Китая. Объехали Сонгкай. Танк тащил на платформе трансформатор в Нарын. Оттуда мы позвонили Щетникову. Звонить в СНГ одна минута стоит 3 доллара, а в Европу 0,4 доллара. Наглядная политика отсечения СНГ в действии. Из Кашгара дозвониться так и не удалось – в отеле не было почтовой карты, а с почты дорого.
В темноте дорогу в лучах фар перебегали нахальные зайцы. Один не успел увернуться от Ровера. Вечером в Балыкчи (бывший Рыбачий) мы его съели – разделал и приготовил переводчик Саша. Зато сова, сидевшая, как столбик, посреди дороги, не пострадала. Мы ее с трудом, но объехали. Она так и осталась сидеть – видно зайцев ловит.
В одиннадцать вечера были в яхт-клубе на берегу Иссык-Куля, где получили коттедж, постели. Спать легли в 4 утра – долго говорили.
13.09.1997. Полдня провели на пляже Иссык-Куля. Мы со Славой дважды искупались. Потом расплатились – по 3 или 4 доллара с носа. И помчались по ущелью вниз, где при выходе на равнину нас давно ждал поселок Холодная вода. Здесь действительно источники воды, ее набирают в бутылки. В той же юрте, что и по пути в Китай, съели по два шашлыка и манты.
Долгий полет по шоссе вдоль речки Чу – это граница с Казахстаном. Отель тот же. Сбросили вещи в офисе. И в 19.30 пришли в сауну. Парились, мылись, получили много удовольствия от общения, от удачной экспедиции и прекрасного завершения.
Источник:
Авторская страница Андрея Петрова
Пик Музтаг-Ата, 7546 м. Как случайно попасть на высокую гору в 1997 году. Часть I
Конгур. Часть I
Комплексная экспедиция ФАиС г.Москвы и СК МАИ на Конгур (7719) (Китайский Памир, Кунь-Лунь)
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
