Просто Эльбрус
(подъем на Эльбрус летом и спуск на сноуборде по мотоциклетному кулуару)

Вид с вершины Гумачи (3805м, верховья ущелья Адыл-Су) на Джантуганское плато

В час ночи в нашу "бочку" зашел выпивший человек в пальто, громко спросил, кто мы и откуда, и захрапел на свободной койке, успев с характерным акцентом сообщить, что его зовут Адам и он тоже из Москвы. Вот так. Высота 3800, духота, кислородное голодание, гипоксия, что-то там еще, а ему все равно: храпит так, что стены трясутся. А я-то, дурак… Учили тренеры: оказался на высоте - выпей для акклиматизации, если помнишь, как ложился - мало акклиматизировался. Башка все равно утром трещать будет, так хоть поспишь по-человечески. А я, не то, чтобы совсем ничего не пил, но как ложился - помню. И вот теперь слушаю, как человек с библейским именем смотрит сны. Полночи борьбы с бессонницей проиграны вчистую.

Владимир Легких на Бочках - в роли местного жителя

Через пару часов в дверь ввалился гость из дальнего зарубежья, извинился не по-нашему и убрался обратно в темноту. Я посмотрел на часы: три часа, с ума что ли все посходили?

За окном раздался грохот, почти заглушивший храп Адама - приехал снежный трактор по имени "ратрак", занимающийся частным извозом, вместо того, чтобы равнять лыжные трассы. Слышно было, как он перешел на холостые обороты, постоял немного, загружая в кузов мужественных и сильных эльбрусовосходителей, и взревев мотором, помчал их к скалам Пастухова. В три ночи, да на ратраке… Наверное, ребята хотят вернуться с вершины до восхода солнца.

Эльбрус летом

Еще час я валялся, пытаясь заснуть и зная, что это не получится, потом вяло завтракал, борясь с одышкой между глотками кофе, потом собирался, обувался, одевался, надеясь, что когда выйду на улицу, мне полегчает, потом вышел на улицу - и мне не полегчало. Я нацепил кошки, привязал длинным шнурком к рюкзаку доску и пошел по набитой тропе, волоча доску за собой. Восхождение началось.

Когда я был молодым начинающим альпинистом и ходил на "единички" и "двойки", я начинал умирать под рюкзаком, сделав первый шаг. Долгими и упорными тренировками я добился "троек" и "четверок", умирая, правда, опять же после первых шагов. Подтянув свою физическую и психологическую подготовку до должного уровня, я стал ходить "пятерки" и "шестерки", на которых мне было так же тяжело, как когда-то на "двойках". И вот сейчас я снова иду по "двойке", а мне тяжело, как на "шестерке". Можно было бы поразмышлять над этим парадоксом, но опытный организм, смекнув, что ему вскоре предстоит, быстро отключил все ненужные функции, включая мыслительную. Ну и ладно, так даже лучше - идешь и ни о чем не думаешь. А то, как начнешь думать - так сразу все силы с мыслями и уходят.

Или еще хуже: попадется шибко здоровый попутчик и начнет молоть языком. Ему отвечаешь из последних сил, постепенно переходя на односложные междометия, а этот лось все несет и несет какую-то чушь, периодически требуя ответа. Что можно ответить, если даже понять вопрос сил не хватает? Дал бог здоровье, так береги его, иди молча, экономь силы. Даже пословица есть: "Береги здоровье смолоду".

Владимир Стеценко

Я брел в метре от тропы по твердому насту, представляя, каково здесь будет после полудня, когда все это раскиснет и превратится в снежно-водяную жижу. Доска вела себя довольно смирно: не переворачивалась, не цеплялась ни за что, только дребезжала на кочках, что раздражало, но зато за этим дребезжанием не было слышно моего частого и хриплого дыхания. То есть, оно не сразу стало частым и хриплым, но чем выше я поднимался, тем хуже дышалось. Сначала дышал на два-три шага, потом на каждый, потом два вдоха-выдоха на шаг и это был далеко не предел - скоро наступит момент, когда я смогу переставлять ноги только после насильственной и многократной вентиляции легких. Похоже, организм тоже это помнил, потому что подозрительно затаился и никак себя не проявлял, даже позволил немного подумать и помечтать. Очень хотелось вспомнить какие-нибудь стихи, но кроме "Идет бычок, качается…" в голову ничего не лезло, а мечталось о том, как я вырасту и стану космонавтом. Часа через полтора, уже выше "Приюта", я, наконец, вспомнил вторую строчку про бычка, и в этот момент взошло солнце.

Зрелище фантастическое, феерическое, фантасмагорическое и феноменальное. Офигеть, одним словом. Длинная цепочка людей, растянувшаяся по тропе выше меня, и короткая, догоняющая снизу, остановились, как по команде и защелкали фотоаппаратами. Я тоже сделал вид, что любуюсь восходом - остановился и скорей дышать, дышать, дышать... Заодно - все равно стою - намазал лицо кремом, надел очки, снял куртку, и мгновенно замерз, надел куртку, постоял немного, понял, что не стану космонавтом и пошел дальше. Тут же пришлось останавливаться еще раз и снимать-таки куртку - жарко стало. Или жарко, или холодно, или черное, или белое - плохо в горах с полутонами.

по дороге на вершину

Час за часом, шаг за шагом, след в след. Романтика… Зимой хотя бы идешь по льду, цветом и твердостью больше напоминающему стекло, и по-саперски отважно боишься изо всех сил, что несколько скрашивает монотонность восхождения, а сейчас по твердому, хорошему снегу, по набитым ступеням, среди сотни таких же мужественных, как и ты, готовых придти на помощь по первому сигналу. Вот интересно, придумало ли человечество что-нибудь, сравнимое по увлекательности с высотным альпинизмом? Я с ходу придумал два занятия: наблюдение за работой дежурного у эскалатора в метро и чтение вслух орфографического словаря. Еще можно смотреть, как сохнет краска, - придумал не я, но очень нравится.

Тем временем появились первые спускающиеся. По рядам восходителей прокатилось радостное оживление - наконец что-то случилось! Зеленые лица идущих вниз говорили о том, что спрашивать о самочувствии их не стоит. Первая двойка пронеслась прямо по тропе, ломая подъемные ступени и сметая идущих вверх, которые едва успевали отскакивать в сторону. Немного подумав, я приплюсовал этих двоих к тому бедолаге, что лежал на снегу метрах в ста ниже, доведя количество обогнанных мной до трех. А не поехали бы на ратраке, им бы поплохело гораздо ниже, где и воздуха поболее и блевать, пардон, комфортнее. Не стоило увлекаться высокими технологиями на службе человека.

На подходе к Приюту 11

Кстати, о технологиях: не пора ли изменить технологию подъема? Я уже двигался по "косой", и доска все время съезжала с тропы и катилась боком, тормозя гораздо сильнее, чем раньше. Я привязал доску к рюкзаку поперек, но потом понял, что с доской наперевес, далеко не уйдешь - или кого сшибу, или меня снесут. Пришлось привязать доску вертикально, как парус, отчего ветер тут же задул навстречу, унося вниз все мои попытки двигаться вверх. Не хотите - как хотите. Я снова поволок доску за собой, выбрав из двух зол меньшее.

Спускающихся становилось все больше. Один из них, с почти осознанным взглядом, решил обойти меня снизу, но не заметил ярко-красную доску, тащившуюся за мной, и ярко-синий шнурок, соединяющий нас, и запутавшись в веревке и получив подпрыгнувшей доской по коленке, рухнул с тропы, утащив меня за собой. "Сорри…" и глаза, как у бассета. Ладно, сочтемся…

Поднимаясь, я постоянно ловил на себе любопытные взгляды: восхождение с доской или на лыжах у нас скорее исключение, чем правило, хотя Эльбрус для этого подходит идеально. Не облажаться бы на спуске на радость публике.

Спускаться решил по Мотоциклетному кулуару. Проблема была в том, что я не знал, где он находится, но мне сильно помог Витя Янченко, местный уникум, по количеству восхождений на Эльбрус почти догнавший фотографию симпатичного дедушки в увеличительных очках, висящую на одной из станций канатной дороги. Витя днем раньше нарисовал стрелку в этот самый кулуар, обозначив заключительную часть моего похода.

Вид на Восточную вершину Эльбруса с Западной. С правой стороны виден Мотоциклетный кулуар. Фото Mountain.RU

Из всей огромной толпы, восходящей в этот день, никто, кроме меня, не шел на Восточную вершину, все шли на Западную. В общем-то, это их личное дело, но заставлять меня одного топтать следы в кулуаре - форменное свинство, недостойное альпинистского братства. Как только я свернул с тропы, ноги провалились выше колен, что сразу сбило и без того сбитое дыхание и заставило организм напрячься до предела. Снег был пушистым и глубоким, иногда достигая классической глубины, мне даже пришлось пару раз вылезать, подкладывая под себя доску. Чтобы не бить ее о камни, скальные островки я обходил, хотя с каждым поворотом, доска набирала на себя все больше и больше снега, но привязывать её к рюкзаку уже не хотелось. Снег налипал и на кошки, но стоило их снять, как его стало меньше, и ботинки начали скользить на подснежном льду. В общем, все как всегда - сначала тяжело, а потом хуже и хуже…

Я посмотрел на Западную - вроде бы она уже ниже. Посмотрел в кулуар и далеко внизу увидел полузасыпанный снегом "Лендровер". Посмотрел на Восточную - передо мной были несколько увалов, за последним из которых должна скрываться вершина. Коварству этих увалов нет предела - на самом деле, ни за одним из никогда не бывает вершины. Я для верности прошел пару и убедился в верности этой аксиомы. Посмотрел еще раз на Западную - ну явно ниже! Посовещавшись с собой, легко засчитал себе восхождение и начал готовиться к спуску.

Вид на Западную вершину Эльбруса с Восточной. Западная вершина не видна с Приюта 11. То, что видно с Приюта - это юго-западный отрог вершинного кратера (в левой части снимка видна часть этого отрога). Фото Mountain.RU

Поскольку шел я в обычной альпинистcкой "Шкарпе", а для моей доски ("Симс Дайтона") эти ботинки мягковаты, нужно было предпринять некоторые действия. Прямо поверх ботинок я замотал голеностоп обычным бинтом, а поверх бинта - скотчем. Когда заматывал ноги, увидел, что штаны внизу разорваны, наверное, порвал, когда упал на подъеме. Видок получился еще тот, как красноармеец в обмотках, но жестче стало существенно. Конечно, можно было идти вверх в сноубордических ботинках, но уродовать ноги столь длительное время совсем не хотелось, а тащить с собой вторую пару башмаков - выше моих сил. Лучше уж так - в бинтах и скотче.

Снег был хорош, катилось легко и приятно - классическая целина в чудесную погоду. Через пару минут, сделав несколько поворотов, я уже был у "Лендровера", являющего собой наглядный пример того, как легко переходят грань люди, зарабатывающие на горах. Странно, внизу десятки людей таскают мешки с мусором, очищая склоны Эльбруса в рамках какой-то акции; мы, наконец-то, научились уносить за собой банки и фантики; а тут неслучайные, вроде бы, люди затащили на гору полторы тонны металлолома и удалились с чувством выполненного долга.

Интересно, знает ли глубоко уважаемая мной фирма BMW, которой с недавних пор принадлежит марка "Landrover", что ей принадлежит самая высокогорная автомобильная свалка в мире? А еще интересно, что сделают с человеком, затащившим и бросившим автомобиль где-нибудь в Баварских Альпах? Или Эльбрусский заповедник получил огромную компенсацию, а мы не знаем? Прощу считать данный абзац официальным обращением к BMW, если, конечно, кто-нибудь переведет его на немецкий язык и отправит в их адрес. В качестве доказательства наличия "Лендровера" под вершиной Эльбруса, могу предъявить с трудом оторванный шланг.

(Примечание Mountain.RU - рекламную компанию по затаскиванию LandRover'а на Восточную вершину организовала в 1997 году фирма Автодом - дилер BMW в России. В первоначальном плане был также спуск машины, но в самом начале спуска оборвался трос, автомобиль полетел вниз и застрял среди скал ниже восточной вершины, но выше Косой полки. Поскольку главную рекламная задача была уже выполнена, то под предлогом возникших сложностей операцию по спуску прекратили, т.е. попросту "забили" на это и оставили машину на склоне. Машина частично заметена снегом, ее с Косой полки не видно. Выше тропы можно заметить лежащий отдельно задний мост.)

Приют "Бочки" (3800 м) на Эльбрусе. Так они выглядят в середине лета

Спуск был в самом разгаре - все сто человек шли по тропе, проваливаясь и буксуя в раскисшем снегу. Я, проносясь мимо, спиной чувствовал их взгляды, и это было уже не любопытство - это была зависть. Конечно, очень хотелось, чтобы они завидовали моей технике, красоте движений и изяществу линий, но, скорее всего, глядя на меня, вспоминалась русская поговорка: "Лучше плохо ехать, чем хорошо идти". Но даже в самом низу, где была каша по колено, я сумел не остановиться и доехать прямо до "Бочек".

Итог экспедиции: потрачено время и деньги, порваны штаны, подрана доска, погнута палка. Полдня наверх, полчаса вниз. В следующем году снова приеду.

Спасибо за компанию: Татьяне Крючковой, Владимиру Легких, Игорю Гиренко, Людмиле Гусевой, Дмитрию Щербакову, Виктору Янченко.