Альпийские забавы, или к вопросу о чистоте стиля

Dufourspitze

Взойти на лыжах на самую высокую вершину Швейцарии в одиночку вовсе не было самоцелью. Просто попутчиков не нашлось. Из русской альпинистской тусовки Женевы кто в Москве, кто в Чикаго, а кто копит деньги на ски-туры. В посещаемом мною club alpin français в подженевской деревне Reignier высотных альпинистов-лыжников всего несколько, и никто из не был свободен в первые четыря дня мая.

А я был.

И вовсе я не оправдываюсь. Просто знаю что не нужно ходить в горы в одиночку. Правда, уже много раз ходил. А особенно не нужно одному ходить по ледникам, там трещины, и лыжники тоже в них проваливаются.

Но я лёгкий. И очень захотелось высотного альпинизма. А по поводу безопасности одиночных восхождений у меня особое мнение, о нём ниже.

Проехать в Zermatt на машине без пропуска нельзя, её нужно оставить в дерене Täsch (половину территории которой занимает огромная парковка) и оставшиеся 5 км. проследовать на поезде. Я же выдвинулся вверх по долине на велосипеде. Рюкзак с лыжами ехал на спине (это круто смотрелось в отражении церматтовских витрин), а остальной груз – в велорюкзаке на багажнике.

У начала пешеходной тропы на высоте 1800 м. велосипед был приторочен цепями к подлеску, а рюкзак взгромождён на спину. Вес, конечно, не как в начале двухнедельного автономного похода, но и не похож на соревнования по лыжному альпинизму.

На высоте 2200 м. я одел лыжи. 300 метров подъёма по крутому лавиноопасному склону (чёрт меня туда понёс, можно было обойти слева вдоль железной дороги) привели меня к закрытому на весну отелю. Затем пологий набор высоты до озера Riffelsee и до перемычки восточнее Riffelhorn (2775 м.), где снег закончился. Траверсируя по травянистому склону влево, я оказался на тропе метровой ширины, ведущей от ж/д станции Rotenboden. Сбросив 300 м. высоты, она вывела меня к леднику Gornergletscher, на противоположной стороне которого на высоте 2795 м. находится принадлежащая club alpin suisse хижина Monterosahütte. Чуть выше неё в раскисший послеобеденный снег была вкопана палатка Westwind, ставшая мне домом на три последующие ночи.

***

Погоду на второе мая швейцарские синоптики обещали не горную. Не ошиблись.

Поддев под крепления скобы (французы называют их “couteaux”, т.е. “ножи”), я заскрежетал по подмёрзшему за ночь снегу, ориентируясь на огоньки фонарей идущих впереди групп. Рассвело на 3200 м., а также задуло. Вскоре навстречу стали попадаться спускающиеся лыжники: задуло конкретно.

На высоте 4100 взору открылись вершины Nordend 4609 м. и Dufourspitze 4633,9 м. На Норденд никого не было, на седло под Дюфуршпитце подбирались две группы по два человека. Взору также открылась набегающая туча, из которой посыпалась снежная крупа. Вершины затуманились.

Решение созрело мгновенно: камус и скобы долой, ботинки застегнуть в положение спуск, и вниз. Из-за позёмки не видно, что под ногами, но общая видимость сносная. Где-то здесь открытая трещина, вот она, проехали. Крутой участок. Канты с шуршанием впиваются в неуспевший подтаять снег. Хижина, жётлое пятно палатки. И вот я дома.

***

На утро третьего мая звёзд на небе не было. Шёл снег, а также очередные группы горновосходителей. “Прогноз погоды хороший”, сказали мне со швейцарско-немецким акцентом. Делать нечего, нужно выходить.

То ли группы по субботам ходят медленнее, то ли я, наконец, акклиматизировался, однако вскоре я оказался во главе вереницы. Накануне выпало немало снега. Где-то на 4100 м., о чудо: облако осталось внизу, голубое небо и солнце, два человека (как оказалось впоследствии, две барышни) тропят в направлении Норденда. Мне туда, Дюфуршпитце подождёт.

Лавируя между трещинами, я выбрался на седло между двумя вершинами (Silbersattel 4515 м.). Задул ураган. Девушки попытались поднятся, но не смогли. Я сунул лыжи и палки в трещинку, дабы не сдуло, одел кошки и пошёл вверх.

До вершины 94 м. вверх и 500 м. на север. Близок локоток, а не укусишь. Слева 40-градусный лёд, справа карниз, под ним две тысячи метров. Ветер сбивает с ног.

На седло вышло ещё несколько групп, но никто даже не пытался идти вверх. Катуха вниз в лучших традициях: пудра, и каждый рисует свой след, сбиваясь в одну колею на снежных мостах над трещинами.

На высоте 4100 м. ветер выключили. И тут я понял, как же я замёрз!

После этого восхождение на Дюфуршпитце показалось прогулкой. На лыжах я поднялся до 4300 м., затем, уже в кошках, преодолел бергшрунд и вышел на хребтик. Подъём по снегу и по лёгким скалам на предвершину, несколько метров спуска, снова снег и скалы.

Под самой вершиной pas de deux (скалы второй категории сложности – сдесь и далее французская классификация) с закрепленной верёвкой (corde fixe, как это бывает на хоженых маршрутах в Альпах).

На вершине я один. Поднимался я девять с половиной часов. Вскоре подошли три немца, они тоже были на седле под Нордендом, их альтиметр показал 2200 м. совокупного набора высоты от хижины.

Выше я был только на скалах Пастухова и на Мон-Блане.

***

На четвёртое мая у меня были не планы, а скорее идеи. Я уже получил sms о том, что Ги не приедет. И правильно сделает, это далеко и дорого, ради одного дня и призрачной надежды взойти на Liskamm 4527 м. Категория AD, основная сложность – очень узкий снежный хребет.

Но чтобы попасть в тот район от Монтерозахютте, нужно пройти пер. Seserjoch 4296 м. Накануне один гид – француз, с которым я разговорился в хижине, сказал, что ледник в этом году в необычно плохой кондиции и что при нём в трещину провалились два лыжника.

Утром я вышел таки вверх, но как-то без настроения. На высоте 3200 м. пути расходятся: налево на Дюфуршпитце, направо на Зезерйох. Один я туда не пойду.

На Зезерйох сегодня никто не пошёл.

Ну и слава богу. Я съел все сладости, что у меня остались, и с лёгким сердцем начал спуск. Вырубив ледорубом вмёрзшие в снег колышки, я собрал лагерь и поехал вниз. Рюкзак показался заметно легче.

На тропе возле Риффельзее меня догнали три немца. Увидив, как я одеваю лыжи на спуске, они поинтересовались, как там, внизу. Снег до 2200 м., затем тропа, только вам, ребята, потом по асфальту топать до Церматта, а меня велосипед ждёт. Покачали они головами и пошли потихоньку на поезд.

На спуске меня занесло на замороженный лавинный след, где пришлось снять лыжи и одеть кошки. Так и шёл в стиле микст, то фирн, то трава. И впервые в жизни увидил цветущий эдельвейс.

В этот раз лыжи как-то сами собой пристроились в велорюкзак, на спине ничего везти не пришлось.

Альпинистский музей в Церматте был закрыт, но любезный смотритель впустил меня внутрь. Основная тема экспозиции – покорение Маттерхорна. Разорванная верёвка, которой были связаны третий и четвёртый в связке первопроходцев, оказалась шестимиллиметровым шнурком. Собственно, это была запасная верёвка, но поскольку на вершине альпинисты разделились на две связки (кому-то приспичило вниз, а кому-то ещё хотелось рисовать пейзажи), пришлось связывать группы между собой тем, что было. Вопрос спорный, что бы было, если бы связались основной верёвкой, велики шансы, что сорвавшийся (второй снизу) сдёрнул бы всех семерых.

С разочарованием убедившись, что альпмагазины в Церматте не идут ни в какое сравнение с Шамони, я покатил вниз. Это не “прощай”, а “до свидания”. Меня ещё ждут Норденд, Лискамм, Маттерхорн.

Weissmies

Я видел Вайсмис 4017 м. с соседнего Лаггинхорна 4010 м. прошлой осенью. Белая гора с цепочкой восходителей, тянущихся вверх от станции подъёмника.

Поняв, что в следующие выходные (10 – 11 мая) попутчиков у меня также не найдётся, я оставил на потом Aiguille de Bionnassay и Grandes Jorasses: захотелось несложного восхождения на невысокую гору. Подъёмник не работал и смотрителей в хижинах не было. Не было вообще никого: от асфальта до асфальта я не встретил ни одного человека.

Восхождение было до такой степени соло, что я даже не включал бипер. Нужно отметить, что это чрезвычайно полезная вещь. Так, трупы трёх французов, попавших в лавину возле Гран-Сан-Бернар, нашли буквально через пару дней, благодаря сигналам их биперов. А человека, гулявшего в Aravis в одиночку и без этого прибора, откопали только весной. А если серьёзно, я лично знаю троих, которым этот аппарат весом 150 г. и стоимоcтью 200 долл. спас жизнь.

Машину я оставил в Saas-Almagell на высоте 1650 м. Путь до хижины Almagellerhutte 2894 м. я успел проделать до того, её накрыл вечерний туман. Видел часть завтрашнего подъёма, однако сама вершина была скрыта в облаках.

Наутро я одел лыжи и, поднявшись на 100 м., вышел из зоны тумана. Вершина была как на ладони. Под перевалом пришлось снять лыжи и пройтись по белёсым от инея камням вверх и влево в сторону вершины. Спустившись метров 20 по восточному склону, я одел лыжи и начал подъём. В какой-то момент мне не понравился звук под ногами, будто пустота под снегом, и, дабы не спустить “доску”, я снял лыжи и поднялся по торчащим из-под снега скалам. Чуть выше на более пологом участке я опять одел лыжи и траверсировал влево, оказавшись под внушительным на вид, но легко проходимым южным хребтом Вайсмис.

Пол-часа приятного лазания по скалам (кое-где были видны следы), и я на предвершине. Одев кошки, я прошёл по извилистому снежному хребтику с карнизами то справа, то слева, и вдруг увидел, что подниматься больше некуда.

Захватило дух. На зализанной ветром вершине – ни одного следа. А с северной стороны, куда я собирался спускаться, буквально пятьюдесятью метрами ниже склон окутан туманом. Я спустился немного, тщась что-нибудь разглядеть. Собственно, никто не мешал мне спокойно вернуться по пути подъёма, но внутренний голос подсказал мне: одевай лыжи и вниз.

Буквально на пару минут развиднелось, я увидел хребет на противоположной стороне ледника и смог убедиться, что местность соответствует карте. Нужно брать левее, там меньше трещин и хорошие выкаты из кулуаров.

Поехали! Видимость близка к нулю. Вот подо мной трещина шириной пару метров, снежный мост правее и выше. На нём видны следы. Поднимаюсь лесенкой, стараюсь ехать по следам. Тщетно, я их тут же потерял. Головой вертеть бесполезно, ничего не видно. Уже не понятно, едешь ли ты или стоишь, или это едет склон.

Уклон градусов тридцать, снег замечательный, вот только неровностей не видно. Щупаю склон ногами. Делаю поворот за поворотом. Чувство времени полностью потеряно, мозг будто окутан мглой. Чёрное пятно, скалы. Здесь круче, но нет трещин. Ещё пару сот метров спуска, и я выезжаю из тумана.

Мягкий весенний снег, проваливаюсь чуть ли ни по колено. Поперёк кулуара тропа, справа видна средняя станция подъёмника. Можно сказать, спустился.

Светит солнце. Долой ботинки и “гортекс”, иду босиком по тёплой земле. Напротив Заас-Фе, Alphubel 4206 м. и иже с ним.

Наверное то, что я только что проделал, очень опасно. Когда в ледующие выходные мы с Ги спускались в тумане по леднику после неудачной попытки восхождения на Dom de Mischabel 4545 м., мы ехали на лыжах в связке.

Если бы я знал заранее, что такой будет спуск, проделал бы я то же самое? Пожалуй, да.

Об опасностях в горах

Ледопады, трещины, лавины, карнизы, срыв со скал, сердечный приступ, падение метеорита. Чем опаснее ходить в горы одному?

Вопрос не в том, как страховать связку, состоящую из одного человека (нонсенс?). Я здесь не специалист. И не пойду я (пока) на скалы сложнее 6а, да и то с верхней страховкой. Мне ещё учиться и учится ходить по крутому льду, да и ледоруб ВЦСПС нужно поменять на что-нибудь по-Grivelистее.

Меня спросили мои коллеги по клубу, что бы я делал, если бы провалился в трещину. Я не знаю, что бы я делал. Один мой приятель, провалившись в трещину, потерял кошку, но нашёл ледоруб. Дело было в массиве Мон-Блан. Так и выбрался, на двух ледорубах и одной кошке.

На ум приходит Кастанеда и Дон Хуан: вопрос не в том, что ты будешь делать, если против тебя выйдет человек с винтовкой, а в том, как сделать, чтобы этого не случилось.

Ты не можешь ЗНАТЬ, что на тебя не упадёт камень или лёд, что ты не провалишься в трещину и не попадёшь в лавину, независимо от того, один ты или в группе. Да, будучи в группе или в связке, у тебя больше шансов выжить, если что-то случится. Тебя вытащат из трещины, откопают из снега, подстрахуют на скалах, на худой конец вызовут вертолёт.

Будучи же в одиночестве, у тебя больше шансов ПОЧУВСТВОВАТЬ, где может быть опасность. Ты идёшь в своём темпе, прислушиваясь к тому, что происходит в тебе и вокруг тебя. У тебя нет плана действий, от тебя никто не зависит, ты можешь в любой момент повернуть назад, и это будет только твоё решение, только твоя “неудача”. Поддерживай отношения с ангелом – хранителем, он подскажет, что делать.

Когда мы с Ги, стоя на перевале Festijoch 3724 м. решали, продолжать ли подъём на Дом дё Мишабель 4545 м. несмотря на тучи, у каждого из нас в голове крутились следующие мысли: если я не пойду, он тоже не пойдёт, и я ему испорчу восхождение; если он не пойдёт, то пойду ли я один, вот я пойду один и буду думать, не случилось ли что с ним на спуске, а он спуститься, будет меня ждать и волноваться. А ЕСЛИ Я ПОЙДУ ИДИН И СО МНОЙ ЧТО-НИБУДЬ СЛУЧИТСЯ?

Где уж тут прислушаться к собственной интуиции.

И вдруг, бувально за несколько минут, тучи разбежались, засветило солнце, заголубело небо. Решено, мы идём вверх.

Гора смеялась над нами. В этом сезоне её ещё никто не покорил. Была группа французов, совершила две попытки восхождения, оба раза наткнувшись на непогоду на высоте 4100 м. А до начала мая в этот район никто не ходит, поскольку путь к Domhutte 2940 м. идёт по скалам, практически непроходимым, пока лежит снег.

Мы поднялись только до 4150 м. Сгустился туман. Гора оказалась сильнее.

Ги меня потом спросил, пошёл бы я вверх, если бы был один. Не знаю. Не люблю я условное наклонение в прошедшем времени.

Как всё начиналось

Собственно, ещё в прошлом сезоне я ходил в горы ногами, а на лыжах катался в Grands Montets.

Петешествуя прошлой осенью на велосипеде по via ferrata, я познакомился с Базилем, который привёл меня в club alpin français в деревне Ренье. Там я и одел ски-туры. Сходив пару раз на клубных лыжах и благополучно сломав петцелевское крепление (Petzl, ca pete), я решил проибрести собственное снаряжение. Три варианта:

1.Крепления “Silvretta” и альпинисткие пластики. Съэкономить на лыжных ботинках и обречь себя на вечные муки на спуске. Те, кто катался в больших / плохо подогнанных / слишком мягких ботинках, меня поймёт. А “нормальный” лыжный турист должен получать большее удовольствие на спуске, чем на подъёме.

2. Крепления “Fritschi Diamir”

3. Крепления “Dynafit Tourlight ”

Для двух последних вариантов требуются ски-туровские ботинки. Для Фричи подходят любые, для Динафита – только те, что имеют дырочки спереди и прорези сзади. Высококлассные: более легкие, жёсткие и дорогие.

Диамир работает как горнолыжные крепления, встёгивается привычным движением спереди назад и при падении отстёгивается как спереди, так и сзади. Для того же, чтобы встегнуться в Динафит, нужно правильно поставить ногу, совместить дырочки с пупырышками и нажать носком на переднюю часть крепления. Это может быть проблематично в глубоком снегу и на крутом склоне. При движении вверх нужно, потянув спереди за спереди за рычаг, заблокировать пружину, иначе лыжа отстегнётся. При падении на спуске они отстёгиваются только сзади, а если заблокировать рычаг, то вообще не отстёгиваются. Наконец, вес Фричи – 1,5 кг., вес Динафита – 660 г.

Слева Фричи, справа Сильвретта, в центре мои лыжи

Камус

Фричи более заточены под фрирайд, Динафит – под лыжный альпинизм.

Я купил себе Динафит, лыжи “ Dynastar Altitrail ” и ботинки “ Scarpa Laser ”. Лыжи лёгкие. В них не нужно ездить быстро по льдистым трассам, но под слалом они подходят прекрасно. Ботинки слегка натирают ноги, но это была лучшая и удобная из трёх имевшихся в наличии моделей. Можно заказать себе термо-сапожок, подгонямый по ноге, я же пока решаю вопрос с помощью пластыря.

Запомнились оргнизованные Ги выходы на Roche Parnale с узким и крутым кулуаром, где мне впервые пришлось подниматься с лыжами, закреплёнными на рюкзаке, и на pointe de Bellevue, когда мы одели лыжи на высоте 450 м., что все-го лишь на 75 м. выше уровня озера Леман. Кто-то ворчал, что много леса, мне же, как жителю таёжной страны, понравилось лавировать между елями.

На спуске по северному склону Col de Belvedere 2780 м. на 50-градусном подмороженном склоне я снял лыжи и спустился метров сто лицом к склону. Здесь кататься мне ещё рано.

Вот тут то мне и захотелось высотного альпинизма...

О чистоте стиля

Что такое ски-тур? Для большинства это подъём и спуск на лыжах по склонам, сравнимым с чёрными горнолыжными трассами. Иногда с собой берут кошки и ледоруб, как правило они остаются в рюкзаке, наряду с лопатой и лавинным зондом. Спуск на лыжах по приятной местности и хорошему снегу, по сути, является самоцелью.

Альпинисту же лыжи нужны как средство, чтобы увеличить площадь поверхности при движении по снегу, а также чтобы облегчить и облагородить спуск.

Пешком зимой в Альпах высоко не пойдёшь. Так, трое португальцов, что пыталсь пройти на Монтерозахютте без лыж и снегоступов, просто не дошли. (Дело было после обеда, утром, если бы снег подмёрз за ночь, добежали бы.) Даже если ты идёшь на зимнее восхождение северной стены Маттерхорна, тебе всё равно нужно на чём-то добраться до подножья.

Реальной альтернативой лыжам являются снегоступы. Вот их краткое сравнение с лыжами:

1. Вес снегоступов около 1800 г. + альпинистские ботинки 2800 г. = 4,6 кг. Вес лыж 2600 г. + крепления 660 г. + камус и скобы грамм 250 + ботинки Scarpa Laser 3800 г. = 7,3 кг.

2. Я не ходил на снегоступах, но по отзывам специалистов, максимальный уклон склона для них, что на спуске, что на подъёме, 35 градусов. На лыжах максимальный уклон подъёма в рыхлом снегу ограничен лавинной опасностью, а в твёрдом снегу не имеет значения: если не держат канты, одеваешь скобы, если и те не держат, идёшь дальше в кошках. Что касается крутизны склона на спуске, то, пока снег держится, по нему можно ехать, будь то с ледорубами в руках вместо палок (см. иллюстрации в специализированных журналах).

3. Лыжи, закреплённые на рюкзаке, цепляют за скалы.

4. На лыжах нужно уметь ездить.

Лыжник, идущий вверх по твердому снежному склону средней крутизны, обгоняет пешехода. Если крутизна склона увеличится, пешеход обгонит лыжника, пусть даже одев кошки. В рыхлом снегу на среднем уклоне склона человек на снегоступах обгонит лыжника. При лавинной опасности при подъёме в рыхлом снегу лыжник подрежет склон, а пешеход, пробираясь вверх по линии течения воды, пусть и по пояс в снегу, имеет меньше шансов спустить лавину.

При спуске в рыхлом снегу по крутому склону снегоспупщик, да и пешеход будут сваливаться вниз со сравнимой с лыжником скоростью. На крутом твёрдом снегу опытный лыжник спустится со скоростью 100 м. в минуту, а неопытный альпинист (типа меня) уберёт лыжи в рюкзак и будет долго пятится задом, методично вбивая ступени. На пологом склоне лыжник оставит далеко позади пешехода, даже на твёрдом снегу.

Научиться хорошо кататься на лыжах, занимаясь только ски-турами, невозможно. На начальном этапе нужны подъёмники и инструктор.

Когда сольются в одном лице горнолыжник и альпинист, когда начнёшь получать истинное удовольствие от спуска по склону любой крутизны, тогда можно сказать, что ты стал адептом лыжного альпинизма. И пусть каждый решает сам, нужно ли тащиться на лыжах на Мон-Блан, если не сможешь съехать по его 45-градусному северному склону.