Хели-ски – вертолетное катание

После веселой ночи, проведенной в уютном горном отеле в Приэльбрусье, мои клиенты с трудом вползают в вертолет, складируя лыжи и сноуборды в кучу на полу в центре салона и, вяло откидываясь на холодные стенки фюзеляжа, активно борются со сном, в группе напоминая собой селедок из консервной банки с выпученными “от удивления” глазами. Загрузив всех, Первый пилот произносит магическое: “Ключ на старт…” Запуская винты и одевая бортовые наушники, чтобы не слышать лишнего шума, он врубает на всю мощь хриплого магнитофона музыкальную тему из фильма “Миссия не выполнима”. Вертолет наполняется ревом мотора, ритмом музыки и бешенным блеском оживающих глаз… Началось!…

Борт делает небольшой вираж, вызывая у нас непроизвольные “тошнотики” и, устремляясь вверх, направляется к месту первой высадки. Те, у кого хватает сил и любопытства, пытаются сквозь открытые иллюминаторы снимать на фото окружающие горы. Сверху с высоты птичьего полета знакомые вершины видятся как-то по-особому. Под нами уже более 1000 метров высоты, а многие вершины все еще выше нас…

Улукам. Съемка кино...	Улукам. Высадка на безымянный пик. Вид с вертолета.
Юсенги. Обрантная сторона Донгуза...	Улукам. Высадка на пик. Вид с вертолета.

Высадка.

Через 10-15 минут полета, после очередного виража, вжавшего всех нас в сиденья вертолета, сквозь безумное белое месиво в иллюминаторах появляется снежная площадка – точка высадки. Второй пилот открывает

дверь вертолета. До земли метр, максимум – полтора… Поверх музыки салон наполняется ревом турбин, ветром, снегом и холодом. Далее жизнь мчится бешенным ритмом цикла из десяти-пятнадцати секунд… Схватив одной рукой свой сноуборд и зажимая в другой фотокамеру, я выпрыгиваю первым, делая шаг в никуда. Через мгновение полета врубаюсь по пояс в пушистый мягкий снег, отползаю в нем на несколько метров от вертолета, оставляя за собой глубокую траншею, срываю шапку и очки, на мгновение опережая в этом очередной порыв ураганного ветра, сажусь верхом на сноуборд, чтобы его тоже не унесло, направляю объектив камеры в сторону зависшего над снежным склоном вертолета, смутно ловя его очертания в видоискателе и, закрывая глаза от сильной боли (снег буквально вырывает зрачки из орбит, не говоря уж про контактные линзы клиентов), под звуки все еще

доносящегося музыкального сопровождения, утопающего в реве мотора и ветра, закоченелыми руками – как гашетку пулемета при лобовой атаке, нажимаю кнопку спуска фотокамеры для серийной съемки – 5 кадров в секунду…

Юсенги. Эльбрус. "До свидания, до новых встреч".	Адыл-Су. Соло на саксе при высадке на перевале Гумачи.
Адыл-Су. Соло на саксе при высадке под перевалом Виатау.	Улукам. Высадка с вертолета.
Улукам. Высадка с вертолета.	Адыл-Су. Высадка под перевалом Койавган.

Через мгновение, винтокрылая машина, как огромная стрекоза или более романтично – бабочка – взмывает вверх к синему небу и, делая вираж, теряется в бескрайних белых просторах окружающих гор. Барабанные перепонки, привыкшие к грохоту, наслаждаются тишиной окружающего мира. Снег из острых штыков, впивающихся в лицо, превращается в легкий пух, нежно ласкающий губы красивой девушки-клиентки, которая здесь же рядом со мной вместе с остальной группой начинает оживать, поднимая голову, как-то по-особому улыбаясь белоснежной улыбкой беспричинного счастья…

Улукам. Высадка с вертолета.	Улукам. "Два Эльбруса" - устремляясь в небо!..
Перевал Азау. Высадка с вертолета.	Адыл-Су. Высадка на склоне под перевалом Гумачи. На заднем плане - Эльбрус. Вертолет - в месиве снежной пыли.

Где-то там далеко в синем небе, улетающей точкой, как “Мадам Баттерфляй”, краснеет наш вертолет, уходя на посадку вниз ущелья для новой встречи с нами. Воздух прозрачен и чист, безумно яркое солнце согревает наши лица теплом. На дворе Март месяц –лучший сезон для хели-ски для этих мест.

Улукам. На встречу Солнцу.	Улукам. Наперегонки с вертолетом. На встречу Солнцу.
Бескрайней Грузии просторы...

Народ встает, отряхивается, все еще с трудом представляя – куда это нас занесло. Эльбрус, обычно подавляя своей громадой, находится вдалеке. Мы стоим на крошечной площадке снежного гребня. В одну сторону уходит наша Россия, в другую – обрывается Грузия. Очищая от снега лыжи и сноуборды, мы вщелкиваемся в крепления и, ощущая себя настоящими Мачо, начинаем свой первый спуск по бескрайней целине снежной прерии, горящей миллионами снежинок-огоньков, отражающих в себе Солнце…

Спуск.

Я последний, замыкающий гид в группе. Передо мной бескрайний северный цирк, до отказа заполненный свежим пушистым снегом. Уже далеко внизу я вижу первого гида, открывающего трассу. Он мчится на доске впереди основной группы, хвост которой – трех “капающихся” лыжников - мне приходится с некоторым унынием все еще ждать. После минуты их замешательства, я направляю свой сноуборд вниз по склону, утопая в белом пухе, глубиной более полуметра. Еще мгновение и я всем телом ощущаю эту бешенную скорость, сопротивление воздуха, снежный “хвост кометы” за собой, вперемешку с удивительным чувством катания по нетронутому чистому белому снегу.

Адыл-Су. Спуск с перевала Виа-Тау. На фоне Джантугана...	Улукам. Громада Эльбруса. Снежная дымка Счастья...
Улукам. Снежная дымка Счастья...	Улукам. Наперегонки с вертолетом.
На фоне Эльбруса..	Улукам. Спуск с безымянного пика.
Улукам. Вот это - и есть Powder...
Юсенги. Скорость и Powder...	Адыл-Су. Солнце на фоне Джана...

Тут же наглядно вижу преимущество своей доски, на которой кроме надписи “Pro” красуется фото Эльбруса (на фоне которого это все и происходит), перед горными лыжами при катании в такой глубокой целине. Два лыжника передо мной, как загнанные мустанги в прериях, обливаясь потом и матом, работают на все 100 %, пытаясь справиться с нарастающей крутизной склона и глубиной свежего снега. В один прекрасный момент, одному из них это не удается и он, как будто заарканенный невидимым ковбоем, кубарем летит через голову, делая сальто, и врубается на пол туловища в снег, растворяясь в море снежных брызг. Одна из его лыж отстегивается и скрывается в белом безмолвии, играя с ним в прятки. Наблюдая все это во время прохождения очередной своей плавной дуги, я понимаю, что клиента бросать одного не надо. Делаю вираж, направляя доску перпендикулярно своему движению и, поднимая в небо наверно полтонны пушистого снега, останавливаюсь метрах в десяти от него, чтобы откапать его лыжу и продолжить спуск.

Спуск на фоне ледника в ущелье Юсенги.	Ущелье Улукам. Бескрайние просторы Эльбруса.
Улукам. "Два Эльбруса" - доска и Оригинал...	Адыл-Су. Спуск с перевала Гумачи. Навстречу Эльбрусу.
Улукам. Наперегонки с вертолетом.	Улукам. Спуск с безымянного пика.

Лопата – верный спутник гида на хели-ски на случай лавин и прочей нечисти. Перекопав не один кубометр снега вокруг, нам удается найти затаившуюся лыжину, с огромным трудом одеть ее, утопая в этом пушистом окружающем нас месиве и продолжить прерванные полет.

За очередным снежным уступом вдруг открывается дно ущелья и плюхнувшийся брюхом на снег наш вертолет. Вокруг него уже вся группа – ждут нас. От усталости, высоты и счастье сердце бешено бьется где-то в горле – того и гляди выпрыгнет наружу. Пара глотков горячего чая (или водки - по выбору) успокаивает его. Первый пилот – наш главный Маэстро, сидя в кабине в своем потрепанном кожаном кресле, постукивает указательным пальцем по своим часам, как будто говоря нам: “Цигиль, цигиль! Ай лю-лю!!!” И все продолжается по-новой! Звучит магическое: “Ключ на старт…” Шум винтов, аккорды из “Миссия не выполнима”. Мы взмываем вверх (опять “тошнотики” от перегрузки в вираже) и через 10-15 минут высаживаемся на новом крошечном пятачке, чтобы опять испытать это потрясающее чувство свободы, скорости и полета по этой бескрайней нетронутой снежной прерии в окружении величественных горных вершин.

Так делая в день по 5-7 спусков на протяжении 1-2-х или даже 5-6 дней можно выкатать сотни километров снежной целины и, не найдя подходящих слов, в конце просто прошептать: “Да! Хели-ски – это просто супер!”

Что-же это такое – хели-ски? Модное слово, пришедшее к нам с запада и захватившее богатые умы прогрессивных лыжников и сноубордистов.

Это просто увлекательное катание в горах на лыжах или досках с использованием вертолета для заброски к месту очередного старта. Это 30-50 км вне трассовых спусков каждый день, с перепадом высоты за каждый спуск более 1000 метров.

Это красота гор с высоты птичьего полета.

Это девственный склон, расписаный только тобой и твоей группой. Это игра “в прятки” с лавинами, страх попадания в них и наука их побеждать.

Это экипировка рыцарей, начиная с новомодных лыж или досок и кончая касками и специальной защитой почти всего тела – прямой аналог рыцарских шлемов и лат.

Это девушка в купальнике (или без), загорающая на точке высадки вертолета, в то время, как ты отошел на пару метров подальше, чтобы “отлить” и улетел со снежным карнизом вниз метров на двадцать.

Застряв в снегу вниз головой, ты веришь и ждешь, что гид придет и вытащит тебя от сюда.

А пока он идет к тебе, ты вспоминаешь - а какая же у той девушки была грудь?

Где кататься?

Так случилось в мире, что мест, где можно кататься на лыжах, используя вертолет, не так много. Они легко уместятся на пальцах одной – максимум двух рук. Ну конечно это Аляска – земля экстрима, там же в Америке, но значительно южнее, Чили – Анды. Переносясь через океан, следует назвать Новую Зеландию, ну а дальше – наша необъятная Родина (в ее бывших и нынешних границах) – Тянь-Шань (Казахстан, Киргизстан), призрачная Камчатка – земля вулканов, и, конечно, близкий нам всем Кавказ – район Приэльбрусья, Домбай, Красная поляна. И если на западе – это спорт единиц – главным образом из-за небольших моделей вертолетов, берущих на борт 4-5 человек, то у нас – это массовое явление, с использованием вертолетов Ми-8 и МТВ, вмещающих одновременно “толпу” до 20-ти человек.

Адыл-Су. Спуск с перевала Гумачи. На заднем плане - пик Трапеция.	Адыл-Су. Спуск с перевала Гумачи. В небе баражирует вертолет.
Адыл-Су. Спуск с перевала Виа-Тау.	Ущелье Улукам. "Утопая" в снежной пыли...
Улукам. Наперегонки с вертолетом.	Улукам. Спуск с безымянного пика.

Не дай себе погибнуть!

Однако в “Датском Королевстве” хели-ски не все так просто и безоблачно.

Существует одна явная реальная угроза вашей жизни, как Дамоклов меч нависающая над вами все то время, когда вы беззаботно (почти как в сказке “Три поросенка”) гоняете по белой целине снежных склонов и барахтаетесь в ее мягком кружеве. Имя этой опасности – Лавины. Теория возникновения лавин и их описания занимают многие тома умных книжек. Однако, как это не абсурдно звучит, но многие авторы этих книжек сами были беспощадно погребены лавинами. Однако есть несколько правил, которые на практике значительно облегчают, а порой просто спасают жизнь беспечным “Чайникам” и крутым “Профи”.

Правило первое: Лавины есть! Их не может не быть!

Правило второе: Лавины могут убить именно Вас!

Правило третье: Лучше пять раз вернуться, чем один раз не вернуться.

Правило четвертое: Учитесь слушать! Есть люди, которые знают про лавины значительно больше Вас.

И последнее Золотое правило: Не дай себе погибнуть!

Для выполнения последнего лучше купить себе лавинный датчик (специальные прибор за 150-250 у.е. для сигнала и поиска в лавине, который обязательно (!) надо освоить, то есть научиться использовать по назначению). Не надо выезжать вне трассы в одиночку и без лавинной лопаты и щупа – опять же для поиска и откапывания в лавине. Следует знать, что орать из под снега бесполезно – звук прекрасно попадает из воздуха в снег (то есть попавший в лавину вас слышит), но не проходит обратно - из-под снега в воздух. Не плохо хоть раз услышать теорию о "контурах напряжения" – местах, где вероятнее всего может произойти отрыв лавины. И уж конечно следует своими глазами увидеть так называемую “глубинную изморозь”, выкопав своими руками в снегу шурф глубиной метр – полтора. “Глубинная изморозь” - это своего рода “Второе Я” - Alter Ego любой лавинной доски. В двух словах – это перемороженный перекристализованный сыпучий снег (а порой просто пустота) в глубине снежного покрова, который сверху кажется монолитным однородным и таким привлекательным для катания, а на деле образует лавинную снежную доску. Верхний слой надламывается в "контуре напряжения" и огромная белая масса весом десятки, сотни, и даже тысячи тонн по этой изморози, как по хорошей смазке, начинает свой убийственный разбег.

Прочие опасности.

Кроме лавин, существует еще целый букет факторов, присутствие (или отсутствие) которых очень часто не совместимо с жизнью.

Во-первых, это конечно же исправность вертолета и мастерство пилота. Пилотная карта полетов в горах по своей насыщенности и информативности, пожалуй, значительно превышает карту военных действий крупных сражений, скажем при Ватерлоо на столе у Наполеона. Здесь можно найти все! Места высадки и их высоты, направления захода на посадку, ожидаемая и предельная сила ветра и высота снежного столба, поднимаемая винтом при посадке, маршруты перелетов по ущельям, места гарантированных посадок с выключением двигателя, глубина снега и наличие камней в этих местах. И главное – ремарки. “Здесь в мае такого-то года мы почти что не е..” (не упали), “там в апреле другого года – нас чуть было не …” (не опрокинуло). Пилотов, летающих в горах очень мало; большинство из них уже при жизни причислены “к Лику Святых”.

Кроме этого, в горах на хели-ски встречаются отдельные ледовые трещины глубиной в десятки метров. Открытые трещины или целые ледопады – просты и понятны – они заблаговременно объезжаются стороной. Закрытые трещины становятся открытыми только если в них кто-то проваливается – и в этом их главное коварство. Помимо трещин, существуют еще камни, наст, лед, падение на которых чревато переломами – недаром комплект горнолыжной и сноубордической защиты покрывает ударопрочным пластиком практически все тело, начиная от головы и спины и кончая конечностями.

Наперегонки со смертью.

Кадры спуска на лыжах и досках с вертолетной заброской по крутым лавиноопасным снежным склонам снимались и продолжают сниматься вот уже на протяжении несколько десятков лет, будоража мозги даже посвещеных в мастерство “Гуру”.

Порой каждый уникальный склон имеет свое имя и дату первого (и возможно единственного) спуска. Особо популярно это на Аляске, где в силу климатических особенностей лавинные снежные доски менее типичны, а преобладает снежный пух, так называемый powder.

Огромная, лавиноопасная снежная стена предельной крутизны начинает оживать лавинами при первой же дуге в самом начале спуска отважного (“отмороженного”) райдера, который, видимо не успел нажить для себя достаточных причин оставаться на этом свете и хочет хоть краешком глаза заглянуть в Мир иной…

В продолжении спуска, каждая новая дуга порождает новую лавину и катание из простой забавы превращается в танго со смертью. Сорвав лавины, главная задача райдера – уйти от них на скорости, перегнать, пропустить, сманеврировать, а порой специально сорвать лавину впереди себя, сделав резкий вираж на потенциальном лавинном “контуре напряжения”, чтобы очистить склон от ее присутствия. Смотрится все это на одном дыхании. Расклад прост! Те, кому в кадре суждено доехать до конца спуска – становятся живыми Легендами… Те, кому этого сделать не удается – тоже становятся легендами, но не всегда живыми (иногда даже и тел не находят), но это уже остается за кадром.

Знаете ли вы что…

Потолок высоты российского вертолета МТВ, активно используемого для хели-ски на Кавказе и Тянь-Шане – более 6500 метров. Он легко садится на высшую точку России и всей Европы – Эльбрус (5642 м), откуда в летние месяцы можно совершить спуск до высоты 3700 – 3500 метров.

Самый большой перепад в хели-ски катании на Камчатке. За один спуск он доходит до 2000 – 2500 метров, так как многие высадки происходят на вершины вулканов, превышающие эту высоту, а сам спуск идет практически до уровня моря, то есть Тихого океана.

Лавинная доска перед спуском издает характерный низкочастотный “внутриутробный звук” – предупреждающий сигнал, для тех, “кто не спрятался”…Для многих, этот звук стал последним, что они слышали в этой жизни…

Лавинный датчик, так называемый Beeper –для передачи сигнала SOS и поиска в лавинах использует ультразвук высокой частоты. Именно он обладает достаточной энергией, чтобы пройти границу снега и воздуха. Современные приборы показывают направление на пострадавшего и расстояние до него (с точностью до полу метра). Если у вас есть этот прибор – у вас есть гарантия почти 100% того, что тело (естественно ваше) рано или поздно будет найдено…

И в заключении – несколько денежных цифр.

Стоимость нового вертолета Ми-8 или МТВ (Made in Russia) – несколько миллионов долларов. Именно поэтому летный парк в России обновляется не часто, однако вертолеты продолжают время от времени биться, в том числе и в горах.

Стоимость месячной зарплаты Пилота экстра класса не намного превышает (если вообще превышает) один день его работы на хели-ски.

Улукам. Вот это - и есть Powder... И Счастье тоже!

Стоимость недельной программы вертолетного катания, скажем в Приэльбрусье с 25-ю гарантированными спусками (1000 м по высоте каждый) превышает 2000 у.е. В Америке на Аляске или, скажем, в Новой Зелендии – и того больше, плюс авиабилет в оба конца.

Стоимость лыж или хорошего сноуборда для хели-ски в комплекте с креплениями и ботинками переваливает через тысячу у.е. Если добавить каску, одежду, защиту – набежит еще одна штука все тех же баксов.

Стоимость разбитой аппаратуры (фото или видео), в результате неудачного падения оператора (с кем не бывает) составляет тысячи или десятки тысяч долларов. Но люди снимали и продолжают снимать.

Стоимость страховки с экстремальным уклоном – сотни или даже тысячи долларов. Стоимость сложной хирургической операции с восстановлением одного целого из множества мелких осколков – тысячи или даже десятки тысяч все тех же у.е.

И в заключении добавлю, что Впечатления не имеют цены, так же, как и Жизнь не имеет стоимости – ибо то и другое Бесценно! Берегите их, чтобы потом вам не было “мучительно больно”…