Дневник,
пролежавший на склоне Восточной Победы 33 года
пик Победы
Двухгодичный цикл отбора и тренировок команды, готовящейся к восхождению на Канченджангу, завершился сбором на Центральном Тянь-Шане в июле — августе 1988 года.
Маршрут траверса проходил через западное плечо пика Победы (подъем на пик Важа Пшавела высотой 6 918 м через перевал Дикий с ледника Звездочка) — главную вершину пика Победы (полуторакилометровый гребень на высоте 7 439 м) — Восточную Победу (7 060 м) — перевал Чон-Терен (5 600 м) — пик Военных Топографов (6 874 м). В какой-то мере маршрут моделировал заявленный гималайский траверс. Основное отличие — меньшая абсолютная высота, но зато значительно большая протяженность.
Обычно в конце июля район сильно заснежен, но на сей раз снега было очень мало. Ледник Звездочка открыт до середины второго ледопада, а в верхнем цирке ледника слой снега не глубокий и достаточно плотный. В этих условиях открылся последний лагерь казахских альпинистов под вершиной Восточной Победы, в котором в 1955 году разыгралась трагедия. Перед гималайцами предстала почти такая же картина, что и через 20 дней после катастрофы перед поднявшимся сюда спасательным отрядом из сильнейших высотников, переброшенных в Пржевальск спецрейсом Памира. Вот как описывает увиденное руководитель поисковой группы К. Кузьмин: «...Выходим к месту закрепления веревки. Небольшая полка. Разбросаны вещи. Валяются ледорубы и совсем новые, не бывшие в употреблении кошки. Видимо, их бросили перед спуском они оказались лишней обузой, а там, на крутом льду, где кончается веревка, обессилевшие люди, видимо, уже не могли удержаться и срывались по тысячевосемьсотметровой стене на ледник. Обследуем лагерь. Левее двух палаток еще одна, а выше — засыпанная снегом ниша. Раскапываем, думая, что это пещера. Но нет, это просто углубление в склоне. В этом углублении теплые вещи, продукты, бензин, примусы — все, что нужно для жизни. Теплые вещи есть и в палатках, но все разбросано. А людей нет. Прощупываем все вокруг лавинными зондами — нет ни людей, ни пещеры. Да и место на крутом склоне, мало подходящее для бивуака, особенно в пургу и ветер. А совсем рядом, метрах в семидесяти Восточная вершина пика Победы, чуть восточнее — ее пологие снежные поля, защищенные от западных ветров. Видно, не хватило сил этим людям подняться сюда 19 августа 1955 г. Они отдали свои недюжинные силы, стремясь быть первыми на Победе, но многое недооценили, и вершина жестоко наказала их за это. Из двенадцати обитателей этого лагеря лишь один остался в живых.»
Ледорубы, совсем как новые кошки 1954 года выпуска, разбросанные вещи, утепленные войлоком разорванные палатки стоят на том же месте. Из-под полога одной палатки удалось вырубить дневник одного из участников несостоявшегося штурма пика Победы.
И вот передо мной общая тетрадь серого цвета из сорока восьми листов, пролежавшая под снегом тридцать три года. Переложенные фольгой листы уже подсохли. Аккуратные записи карандашом начинаются 19 июня 1955 года:
«ЗИС-110» со скоростью 140 — 150 км/час мчался по Калужскому шоссе к Внуковскому аэропорту... Мы летим по маршруту Москва — Казань — Свердловск — Кустанай — Караганда — Балхаш — Алма-Ата».
В 1955 году две экспедиции решили штурмовать открытый в 1943 году и еще никем не пройденный семитысячник Центрального Тянь-Шаня. Узбекская экспедиция, возглавляемая В. Рацеком, наметила путь подъема по северному склону, а казахская под руководством Е. Колокольникова по восточному гребню с перевала Чон-Терен. Между командами, соперничавшими за первенство восхождения на вторую по высоте вершину Советского Союза, развернулась нездоровая гонка.
«3 — 4 — 5 июля. Подготовка к выходу. Получены неприятные новости — Рацек раньше нас вышел в район пика Победы. У него большой караван — 70 лошадей и 50 человек. У нас 30 лошадей и 26 человек».
Похоже, что решение Всесоюзной секции альпинизма, установившей очередность выхода на восхождение (сначала совершают восхождение алмаатинцы, а после их спуска — узбекские альпинисты),игнорировалось уже до прибытия экспедиций в район Победы.
Автор дневника до середины июля вместе с командой совершал тренировочные восхождения в районе Алма-Аты, а с 17 июля готовился выйти с караваном из Пржевальска на ледник Иныльчек.
14 августа, через день после прибытия основной группы в базовый лагерь на леднике Звездочка, команда вышла на штурм Победы. С ходу, без подготовки, без должной акклиматизации, пренебрегая одной из основных заповедей высотного альпинизма: чтобы уверенно идти на 7 000 м, надо предварительно побывать на 6 000 м.. На это у казахских альпинистов не хватает времени, на пятки наступают узбекские восходители, которые 15 августа под руководством Э. Нагела начали подъем по северному склону горы. Успешный штурм Хан-Тенгри в предыдущем году придает уверенности алмаатинцам, и они без оглядки бросаются в бой.
Высота быстро начала отнимать силы у людей. Об этом свидетельствует и с каждым днем падающий темп набора высоты. Первый день (16 августа с ледника Звездочка выход на перевал 'Чон-Терен и выше) — 700 м, второй день-500 м, третий день — 400 м, четвертый день — 100 м.
17 августа в дневнике появилась грустная запись:
« в этот день не был для нас со Славой чем-нибудь примечательным. 17 августа 1952 г. мы были на вершине Шверника. 17 августа 1953 г. мы вышли на штурм пика Корженевской, а 17 августа 1954 г. были на вершине пика Революции. И вот теперь он ничем не примечателен. Мы находимся на гребне. Очень сложные скально-снежные участки на высоте, превышающей высоту Эльбруса, постепенно начинает сказываться на нас усталость».
И последняя запись датирована 18 августа:
«вчерашняя работа на высоте дала себя знать. Четверо участников вынуждены прекратить дальнейший подъем и возвращаются вниз. Мы вновь медленно ползем вверх. Снег пока неплохой, твердый, но встречаются участки очень рыхлого снега. На высоте 6 100 — 6 200 попали в сильный ветер, дующий со стороны Китая. Наше желание достичь высотного гребня сегодня тоже не увенчалось успехом. Разбили лагерь на высоте 6 800 м. Уже начинает сказываться высота: головные боли, плохой сон».
На следующий день в условиях хорошей погоды команда смогла подняться всего на 100 м и остановилась на бивуак на не очень подходящем для
этого месте. Ночью погода резко ухудшилась. Поднялся сильный западный ветер, снег
начал заваливать палатки. Высота безжалостно расправлялась с с неакклиматизированными людьми, лишая их сил, воли, желания бороться со стихией.
Продолжая лежать в поваленных ветром и снегом палатках, люди начали задыхаться. Пытаясь избавиться от удушья, стали резать ножами палатки. Снег мгновенно набивался внутрь палатки, а с ним пришел холод. Из трех палаток оставалась стоять только одна. В нее-то и стал перебираться в панике народ, забирая спальные мешки и бросая остальные теплые вещи. Но двенадцать человек палатка вместить не могла. Попытка вырыть пещеру не увенчалась успехом, слишком тонким оказался слой снега на этом склоне, слишком мало сил осталось у восходителей, чтобы найти подходящее место для пещеры.
Утром 20 августа руководитель команды В. Шипилов, потерявший контроль над ситуацией, над группой, над собой, отдает последнее распоряжение — спускаться всем, у кого есть для этого силы. Трое наиболее сильных уходят вниз за помощью, остальные действуют по своему усмотрению.
24 августа в верховьях ледника Звездочка спасательный отряд казахской экспедиции обнаружил в трещине единственного оставшегося в живых участника штурмовой группы, пробывшего в ледовом плену около 26 часов. Остальные разбрелись по склонам Восточной Победы, ища путь к спасению и не найдя его.
Установить автора дневника, найденного 27 июля 1988 года Валерием Хрищатым на месте катастрофы казахской экспедиции оказалось не трудно. Из Москвы в экспедицию для «усиления команды» были направлены три восходителя: А.Суслов, Р.Селиджанов и Э.Рыспаев. В восхождениях, упомянутых в дневнике принемали участие Р.Селиджанов и Э.Рыспаев. Следовательно, дневник принадлежит Э. Рыспаеву. Кто такой А.Суслов - осталось загадкой.
P.S. Готовя этот материал, случайно набрел на статью Ильи Наймушина, опубликованную в «Красноярских столбах – «Исполин «Небесных гор»». В ней приведены не только строки из дневника Рыспаева, но и долгие годы засекреченные материалы «высокого» разбора катастрофы.
А.Суслов – племянник члена палибюро ЦК партии Михаила Андреевича Суслова (12.07.55 по 25.01.82). Курировал спасательные работы А.Микоян. «Богатырь Алеша Суслов», так его характеризует К.Кузьмин - его тело так и не нашли спасатели, хотя со слов У.Усенова знали место его нахождения и искали его. Стало понятно, откуда ЗИС-110 и засекреченные грандиозные спасательные работы.
Э.Рыспаев учился в МВТУ им. Баумана. Жил в общежитии. В 1950 г. был в отделении А.Г.Овчинникова в а/л «Наука». За самовольное восхождение на какую-то единичку (пока инструктор в свой выходной отлучился на свое восхождение) выгнали из лагеря. Одно время работал инструктором в МГС СДСО «Буревестник».
Р.Селиджанов окончил МЭИ. Вместе с Э.Рыспаевым пробились в высотные экспедиции 1952-54 годов, где хорошо себя зарекомендовали и были рекомендованы Спорткомитетом в 1955 году в Казахскую экспедицию для усиления состава.
Сейчас важно видеть этот исторический урок. И видеть допущенные ошибки. И быть благодарным за этот опыт, пусть такой горький. Мне кажется, надо нам быть "с высоты вершин", с высоты прошедших лет быть выше обвинений. Тем более, что павшие в борьбе были наказаны столь жестоко. Оценка поступков должна быть высоко "очеловеченной", без ложного пафоса, без упрощений и "наездов"... Для этого надо знать, как и что произошло в действительности. Спасибо...
Валентин, почему-то довольно заносчивый у тебя характер, да… Обижаешь погибшего – просто так.
Мне давно удалось опубликовать в книге “Альпинисты Северной Столицы” об Эргалии, безусловно сильном альпинисте, а не каком-то “замухрышке” – грубом нарушителе Правил, а ты и это приплел, очень сожалею.
1955. Рыспаев Эргалий (1 разряд, г.Москва) был трижды чемпионом СССР в высотных классах: 1952 – в команде К.Кузьмина, в.6138 (Шверника), 4Б+1, 1953 – с А.Угаровым, п.Корженевской (7105), 5А+1, 1954 – с А.Угаровым, п.Революции (6940), 5А+1. (Рыспаев погиб на В. гребне п.Победы (В) в числе 11-ти группы В.Шипилова в августе 1955 г.).
Учитывал я и итоги разговора с тобой ПРО ДНЕВНИК…
1988. 27 июля при малой заснеженности под Восточной Победой (7060), на месте последнего лагеря и катастрофы казахских альпинистов команды В.Шипилова 1955 г. (три палатки, снежно-ледовая ниша) В.Хрищатый нашел дневник Эргалия Рыспаева – общую тетрадь серого цвета в 48 листов, пролежавшую под снегом 33 года. После того как листы переложили фольгой и они подсохли, все было прочитано (из статьи В.А.Иванова).
…Как-то случайно в Музей альпинизма на ул.Большой Грузинской зашел, как оказалось, сын Рыспаева – Эргалий Эргалиевич Гер. Он был очень удивлен, что кто-то еще, в отличие от него, помнит и знает, где и как погиб его отец. По его убедительной просьбе предоставил полную информацию, Ежегодник “ПВ”, фото, в том числе акт разбора НС. Сейчас, наверное, это удивительно, но семья получала назначенную персональную пенсию. Узнав о находке дневника его отца, он вместе со мной приложил немалые усилия о передаче дневника (или ксерокопии) из Казахского альпклуба ему, сыну Рыспаева, но ничего не получилось…
При вводе Логина и Пароля,
