При вводе Логина и Пароля,обратите внимание
на используемый Вами
регистр клавиатуры!
|
|
|
|
|
Подсказка
|
||
|
При вводе Логина и Пароля, обратите внимание на используемый Вами регистр клавиатуры! |
||
|
|
|
|
|
||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||
Чивруай 1973. Такая непонятная авария
Реконструкция предполагаемых путей передвижения участников Куйбышевской группы во время событий 26 января 1973
Классический спуск представляет собой широкий кулуар, ведущий с плато прямиком на дно ущелья, достаточно крутой, длинной до трехсот метров. В верхней части крутизна кулуара достигает 60 градусов. Склон лавиноопасен. После сильного снегопада возможно образование массивных снежных карнизов.
Поскольку группа шла в путешествие второй категории сложности, а прохождение перевала Чивруай классическим путем было рекомендовано только группам, совершающим поход не ниже третьей категории сложности. они и не должны были использовать такой сложный вариант спуска, тем более, в плохую погоду, в условиях ограниченной видимости. Друзья погибших подчеркивают высокий уровень дисциплины руководителей похода, уверяя, что даже в критической ситуации руководители не стали бы там спускаться.
«... Спускаться все вместе в долину р. Киткуай почему-то не стали. Сначала, наверное, решили провести разведку пути. Пять человек, одевшись потеплее, ушли...». Куда ушли? Зачем ушли? Что пошли разведывать целых пять туристов? Что там вообще можно было разведать? Давайте разберемся.
Какие в принципе варианты продолжения пути были возможны с того места, где от группы отделились разведчики? Вариантов немного. Если упорно двигаться вперед, то самый логичный путь - это продолжать спускаться вниз согласно заявленному маршруту - по правому борту каньона. С запланированного пути группа, вроде, не сбилась, топчи себе потихоньку по азимуту, благо ветер в спину.
Долина ручья Киткуай и трассы возможных спусков с плато. Стрелками отмечены: слева - место, где были найдены пятеро с палаткой, справа - начало классического спуска с плато
Предстоящий путь вдоль ущелья Киткуая - хорошо ребятам известен. Знакомые Ильи Альтшулера утверждали, что путь от перевальной точки вниз в долине Киткуая он "изучил досконально", а годом раньше Кузнецов, Альтшулер и Землянов ходили примерно тем же маршрутом, то есть видели своими глазами стены цирка, словом, были в курсе орографии района. Этот вариант был им ясен, и разведывать там было нечего. Иди себе вперед, да иди. Поэтому, разведка пути вперед, как поиск скорейшего спуска в долину Киткуая можно отбросить, поскольку ближайшие пару километров спуск с плато в ущелье налево – сплошные стены, и ребята это хорошо знали. Тем более, что давно уже темно, да плюс очень сильно метет. В таких условиях разглядеть что-то и адекватно оценить просто невозможно.
Второй по доступности была возможность вернуться немного назад и попытаться спуститься крутым классическим путем, ну, чтобы поскорее спрятаться от ветра. Или, как вариант - вернуться к этому спуску, но не спускаться, а продолжить движение и выйти на левый, менее крутой борт Киткуая и там проложить трассу спуска.
Итак - спуск по крутому классическому пути. Оставим в стороне "высокий уровень дисциплины руководителей похода". Можно допустить, что группу приперло настолько, что уже не до бирюлек. Поэтому пошли разведывать классический спуск. Однако расположение тел погибших Валентина Землянова, Артема Леканта и Ильи Альтшулера, которых нашли на дне ущелья, перечеркивает этот вариант. Ну, в самом деле, зачем после того, как они спустились, им потребовалось пройти вперед по дну ущелья еще километр, потеряв при этом по пути Илью Альтшулера. Отбрасываем классический спуск.
Попытка перехода на противоположный борт каньона выглядит совсем неприемлемой. Действительно, зачем надо было оставить понятный путь вперед по плоской поверхности, очень плавно при этом опускающейся, и променять его на ломание лыж на косом полутраверсе не просматриваемого в пурге склона. Достаточно крутого склона, который при обильно выпавшем снеге еще и лавиноопасен.
Группы, преодолевавшие этот склон на подъем в хорошую погоду, описывали серьезные трудности прохождения. Повторимся: "знакомые Ильи Альтшулера утверждали, будто путь от перевальной точки вниз в долине Киткуая он изучил досконально". Значит, ребята были хорошо знакомы с обоими бортами каньона. Именно поэтому, весьма маловероятно, что кому-то из руководителей могла прийти в голову мысль о спуске по противоположному канту ущелья. Поэтому от разведки спуска по левому борту решительно отказываемся.
Рассмотрим целесообразность разведки соседнего ущелья ручья Куфтуай. А вдруг там спуск на дно проще простого? Чтобы совершить этот бросок направо, пусть, не за тридевять земель, но в неведомое соседнее ущелье, надо было преодолеть расстояние, ну никак не меньше того, что оставалось группе до конца запланированного спуска к Умб-озеру.
Соседний-то он соседний, что значит - ближайший, но даже по карте видно, что кратчайший путь от точки, где были найдены пятеро с палаткой, направо до ущелья ручья Куфтуай, даже немного длиннее остававшегося отрезка спуска вперед вдоль края каньона. А ведь, добравшись до соседнего ущелья, надо еще найти подходящий спуск, в темноте, на ветру. А затем, в пурге, вернуться к группе, то есть преодолеть путь вдвое, а то и втрое длиннее того, что им оставался. А затем повторить этот же зигзаг всей группой. При этом надо еще попасть на найденное место спуска. Зачем? Очень уж сложно и бессмысленно. Поэтому, аннулируем разведку спуска в ущелье соседнего Куфтуая как неконструктивную.
Трасса, по которой группа должна была спускаться по плану, проходила по плоскости южного отрога горы Маннепахк, имеющего название Куфтнюн, плоского, безобидного и плавно опускающегося к Умбе. Название Куфтнюн, возможно, не шибкое и неизвестно, что означающее, но на всем своем протяжении в верхней части этот отрог грозно обрывается в обе стороны крутыми стенами.
Вид на долину ручья Киткуай, на перевал Чивруай со стороны Умбозера.
Как эти стены выглядят со стороны перевала Чивруай ребята знали. В ущелье Куфтуая сбросы менее высокие и устрашающие, да и более пологие, но в снежные зимы снежных карнизов надувает там столько, что мало не покажется.
Опытный руководитель, серьезно готовясь к походу, подбирает описания препятствий не только вдоль нитки маршрута. Он старается охватить более широкую зону, ведь нередки случаи, когда группа по ошибке поднялась не на тот перевал и оказалась в незнакомом ущелье. Или по каким-то иным причинам группе приходится аврально менять маршрут. Качественное описание района - это палочка-выручалочка для экстренных случаев. Поэтому, если ребята были знакомы с описанием округи и знали, что ждет их в ущелье Куфтуая, то смысл разведки тает на глазах. А, если описание соседнего ущелья было им неизвестно, то, во-первых, это минус руководителям, а во-вторых, как бы то ни было, разведка спуска в Куфтуай выглядит абсолютно неконструктивной.
Дальше. Кроме рассмотренных нами вариантов разведки движения вперед остается последний - полное отступление назад в обжитое уже ущелье Чивруая. Однако судя по положению тел погибших на дне каньона, в их планы не входило и возвращение в ущелье Чивруая. Больше вариантов, кажется, нет. Так, на каком варианте разведки остановимся?
Теперь понятно, что попытки изменить маршрут на более длинные варианты с переходом на противоположный борт каньона, равно как и в соседнее ущелье не просчитаны, рискованны, да и, самое главное - напрочь лишены смысла. Ведь совершенно ясно, что дешевле уперто продолжать движение группы вперед вдоль края каньона Киткуая. Круг замкнулся. Движение в любую сторону, кроме заявленной, мы определили как явно проигрышное.
Но ведь группа почему-то застряла в ночи, на полпути, на открытом месте, под ураганным уже ветром, и по какой-то причине разделилась. Прямо-таки, рассыпалась на части. Судя по всему, причина была, и причина очень серьезная. Ведь куда-то же пять человек ушли, оставив на пронизывающем ветру половину группы! Что же они там разведывали?
А ничего. Не было никакой разведки. Нечего там было и разведывать. Все было совсем не так. Но об этом чуть позже, а пока разберем до конца ляпы, которые проглядел П.И. Лукоянов в своей книге, ляпы, "наляпанные", скажем так, неизвестно кем.
"Идем" дальше по Лукоянову. Читаем - «Альтшулер с двумя товарищами благополучно спустились в долину, но оказались в своеобразной ловушке: без лыж до поселка не дойти, вернуться обратно против сильного ветра не хватало сил».
Стоп! А как это они спустились? Посмотрим на фото ущелья Киткуай и его правого (орографически) борта. Спуститься по стенам ребята не могли, у них не было альпинистского снаряжения и соответствующей подготовки. Да и смысла маловато. Значит, они прошли весь запланированный для группы путь поверху, спустились, развернулись и зачем-то направились в обратную сторону, но уже по дну ущелья, по метровой глубины снегу. Никакого смысла в таких действиях нет.
Остается вариант, что, оставив основную группу, трое из пяти ушедших направились к классическому варианту крутого спуска и удачно спустились. Тройка разведчиков нашла спуск! Они прошли крутую часть спуска, вышли на дно каньона и направились к выходу из ущелья.
Затем один за другим падают, а остальные фанатично продолжают движение. Опять же никакого смысла.
Если бы группа действительно переиграла план и захотела спуститься классическим путем, чтобы скорее спрятаться от ветра, то, во-первых, пока недалеко ушли, надо было идти всей группой, нечего там разведывать, во-вторых, если решили возвращаться, зачем нужна разведка пути вперед в соседнее ущелье Куфтуая, и в третьих, для разведчиков самым главным было - найти этот самый “путь во мраке” и привести к нему группу. А для этого не надо было спускаться на 300 метров до самого низа и, спустившись, затем-то пройти еще километр по дну ущелья. Зачем? Так что, слова «...благополучно спустились в долину, но оказались в своеобразной ловушке...» повисают в атмосфере полной непонятности.
Стрелкой отмечено начало классического спуска с плато
Чуть левее края снимка начинается классический спуск с плато. Запланированный путь спуска группы - вперед, поверху вдоль правого борта ущелья
Идем дальше - «…Без лыж до поселка не дойти…» Ну, хорошо, а если бы у них были лыжи, они что, готовы были бросить тех пятерых наверху и бежать в Пунчу? Тут как будто бы проясняется цель экспедиции - добраться до поселка. За помощью!
Однако и тут полная ахинея. От перевала до поселка неблизко, доберутся в лучшем случае утром, а идти назад против ветра - втрое дольше, да и кроме сторожа в Пунче обычно никого нет. Предположить, что они застанут в Пунче каких-то туристов - нулевой вариант с любой стороны. Во-первых, не факт, что там кто-то есть. Во-вторых, даже если какая-то группа отдыхает, то неизвестна ее квалификация, состав, степень усталости, качество экипировки, да и готовность куда-то идти в ночь, в такую погоду. Ну, застанут они там, если доберутся, две еще не проснувшиеся группы. Одна - бригада из пяти девчонок, путешествующих по озерам с ночевками в избушках, а другая - заканчивающая двоечку и еле-еле дотащившаяся до Пунчи. Даже затопить печку сил нет. И что?
Ребята на привале (возможно последнем) перед подъемом на плато
Не забудем, что, чтобы бежать за помощью необходимы были два условия: первое - надежно укрыть оставшихся, чтобы они гарантированно дождались прихода помощи в течение очень долгих часов, второе - взять с собой лыжи. Ничего этого сделано не было. Почему? Да потому, что ни за какой помощью ни в какую Пунчу никто не собирался.
Обратимся еще раз к Лукоянову: «…в долине Киткуай на выходе из ущелья (в 2 км от цирка) нашли двоих. Они лежали в 10 м друг от друга. … 1 июня у правого склона ущелья в
400 м от места гибели двоих был найден последний участник трагедии — Альтшулер… » Описание такое же мутное, как и все предыдущее, «…на выходе из ущелья…»
Абсолютно неинформативный и бессмысленный фрагмент.
Где-то в каких-то комментариях я прочитал: «Мотивация прохождения перевала именно в этот день была железной. Контрольный срок у группы был в Кировске 31-го Января». Значит, мотивация железная? Перевал Чивруай-Ладв я проходил неоднократно, равно как и путь от Пунчи до Кировска. Что было бы, если бы группа не начала подъем на плато в конце дня 26-го Января? Давайте считать. Утром 27-го ребята, отдохнув и высушившись, прошли бы верхнюю часть ущелья и поднялись на плато. Даже при такой же погоде, которая была вчера, у группы было бы огромное преимущество в запасе сил и светлого времени. Они могли на свежую голову лучше распорядиться своими возможностями. При нормальном прохождении плато и спуске к лесу, они в этот день вполне добирались бы до Пунчи.
28-го Января уже при любой погоде переход Умбозера и подход к перевалу Юкспорлак. 29 соответственно - перевал Юкспорлак и спуск к Кировску. В запасе остаются целых два дня. ДВА ДНЯ! То есть, можно было даже еще денек пересидеть под Чивруаем, пережидая возможную непогоду. Мы однажды пережидали под Чивруаем пургу четверо суток, уже собирались уходить с маршрута.
В одном из походов я, будучи руководителем группы, опоздал в Кировск к контрольному сроку. Вернее, в последний день контрольного срока мы, сильно уставшие, спустились в город уже к полуночи в темноте. Оформились в гостинице и завалились спать. Ночь на дворе, куда идти, что еще делать? Утром я проснулся от того, что кто-то трясет меня за плечо. Незнакомый парень. Полдевятого утра. Называет мою фамилию, спрашивает, не вчера ли был наш контрольный срок. Да, говорю, вчера. Он крутит пальцем у виска и говорит, бегом к Островскому. Ну, бежим. Анатолий Островский спросил, почему не явились вчера. Я рассказал, как было.
Анатолий Александрович Островский Начальник КСС Мурманской области
Островский говорит, что я должен был сегодня ждать его под дверью КСС. Отвечаю, виноват, больше не повторится. Ну, пожурил, спросил, все ли в порядке. Расспросил про одно место на склоне под Юкспором - не сошла ли там лавина. Ну, и наказал, хотя, помоему, зря. Островский заменил в продолжении маршрута прохождение последнего перевала на радиальное восхождение. Так что насчет железной мотивации большое сомнение.
Но, к делу. Кажется, мы рассмотрели все возможные варианты развития событий, которые были озвучены в слухах, печати, Интернете и в телевизоре на шоу вездесущего и всеядного Андрея Малахова. Мы достаточно аргументированно, подробно разобрали их и, на мой взгляд, согласились, что все они яйца выведенного не стоят. На версии типа йети, НЛО, пришельцы, падающие с неба разнообразные предметы, "огненные шары" и особенно - суперзвук и инфрасвет жалко даже тратить время. Равно, как и на "меряченье" вместе со всеми его психопатическими составляющими, известными как "мороченье", "свербенье" и "полное помраченье". Даже не смешно. На дворе двадцать первый век.
На самом деле, все было намного проще и вполне логично. Смотрим еще раз на фотографию правого борта ущелья ручья Киткуай с обозначенными местами, где были найдены погибшие ребята. Мгновенно складывается четкая картина всего тогдашнего происшествия. Как говорил изобретатель гиперболоида инженер Гарин: " Это просто, как дважды два. Чистая случайность, что это до сих пор не было построено". Я расскажу, как все было.
Правый берег ущелья реки Киткуай. Справа-вверху начало классического спуска
Так вот, после принятия, конечно же, ошибочного решения продолжать движение, достаточно уставшие ребята поднялись на плато. Ветер в спину, поземка, уже почти стемнело. Но решение принято - вперед! (Вторая фатальная ошибка). Больше километра им надо было пройти по ровному плато, чтобы дойти до точки классического крутого спуска в цирк. Поскольку, они не собирались здесь спускаться, а планировали продолжить движение по правому борту ущелья, то им предстоял путь еще километра два по голому, плавно опускающемуся отрогу, чтобы достигнуть границы леса. (Третья фатальная ошибка).
Когда "по счислению" они приблизились к краю каньона и дальнейшее движение стало опасным - впереди отвесные обрывы, ребята изменили тактику движения. Илья Альтшулер снял рюкзак и лыжи, благо, под ногами плотный фирн, и начал аккуратно продвигаться вперед, стараясь определить, где начинается сброс в цирк. Как его страховал при этом Валентин Землянов, я не знаю, вернее, не знаю, была ли у них вообще альпинистская веревка. У нас в аналогичной ситуации год спустя на Чивруае она была. Возможно, за неимением веревки, они просто держали друг-друга за вытянутые руки, цепочкой человека три-четыре перпендикулярно линии обрыва, надеясь удержать, если что, крайнего поэтому, кстати, на руках Альтшулера и не оказалось потом рукавиц.
Определившись, как они решили, с краем каньона, группа начала двигаться вправо, а затем вправо-вперед, повторяя полукруг цирка. Движение стало не просто медленным, а черепашьим, но взять сильно вправо и уйти подальше от края, видимо, не стали - не захотели потерять ориентацию относительно края ущелья. А края этого каньона достаточно изрезаны, и поэтому, закономерно, что в какой-то момент, уставший, промерзший, практически ничего не видящий Альтшулер ослабил бдительность и сорвался в пропасть. Возможно, он вышел на снежный карниз, которыми там оторочен весь кант ущелья, и карниз обрушился, возможно, ему помог сильный порыв ветра, неизвестно, но человек исчез в ночной круговерти.
А теперь поставьте себя в положение руководителя группы. Только что соскользнул и исчез в ревущем мраке один из ведущих участников группы. Внизу - до 80 метров скального отвеса, а общая высота бортов каньона - до 300 метров. Ваши действия?
Я полагаю, что Валентин Землянов, будучи другом Ильи Альтшулера, являясь руководителем всего происходящего и, виня себя за несработавшую страховку, ослепленный чувством долга, бросился спасать своего друга. Надеясь, что Илья не разбился насмерть и, возможно, лежит сейчас внизу без сознания, с травмами от падения. Они обязаны его спасти.
Один, разумеется, в горах в пургу в ночи не воин поэтому, срочно собравшись, отправились небольшим отрядом. (Четвертая фатальная ошибка). Не все вместе, потому что остальные буквально валились с ног, и с них не было никакого толку, а надо было торопиться. Внизу лежал их раненый товарищ. Михаил Кузнецов остался с самыми вымотавшимися, промерзшими и потерявшими способность энергично двигаться. Те впервые в жизни оказались в столь крутой ситуации. От них уже не зависело ничего. Ктото из старших и опытных должен был остаться со вчерашними школьниками. Теперь полностью на его плечи легла ответственность за их жизни. Не больше и не меньше.
Пятеро оставшихся во главе с Михаилом Кузнецовым оказались самой драматической частью катастрофы. Они сдались практически без боя и ничего не смогли противопоставить стихии и собственной усталости. Видимо, двадцатичетырехлетний Михаил Кузнецов, самый опытный из всех, спортсмен, разрядник по лыжному туризму, в четвёртый раз отправившийся в поход по Кольскому полуострову, очень устал и находился в состоянии, когда способность организма бороться за жизнь настолько заторможена, что хочется только покоя.
Он не смог организовать активную защиту ребят от навалившейся судьбы. Поэтому они расстелили палатку и легли, видимо решив, что так они будут меньше страдать от ветра. И очень быстро уснули. (Пятая фатальная ошибка). Во сне жизненный тонус снижается до минимума, и, соответственно, борьба организма за жизнь и сопротивление холоду опускаются предельно низко.
Пурга легко взяла этих пятерых голыми руками. Их так и найдут случайно через день другие туристы, проходящие мимо при замечательной, солнечной уже погоде. Они обратят внимание на торчащую из-под снега руку. Найдут их полностью занесенными снегом, лежащими в ряд, плотно прижавшись друг к другу на расстеленной палатке, и Михаил Кузнецов, лежавший крайним с наветренной стороны, пытался, видимо, прикрыться от ветра пологом палатки. И его рука так и осталась над снегом отметкой о случившемся.
Где-то я прочитал мнение какого-то эксперта про Чивруайскую трагедию : "Шансов выжить у них практически не было ". Сильно сказано. И было бы справедливо, если бы ребята на деле перепробовали все возможные действия и честно проиграли стихии. Но ведь не было сделано НИЧЕГО. Что можно было противопоставить? Во-первых - лыжи. Самое быстрое и простое решение. Двадцать две лыжи (по паре на десятерых и две запасные "манюни") Ширина одной кантованной лыжи "Бескид" - 7 сантиметров. Значит, воткнуть в снег одна к одной чуть под наклоном 22 лыжи - это непродуваемая стенка шириной полтора -два метра. Полтора метра! Это размер широко раскинутых рук. Десять рюкзаков, которыми эту стенку можно было усилить.
Дальше. Ребята обедали горячим перекусом. Значит, они разводили костер. А, значит, у них как минимум был топор, а по правилам Кольского тех лет - пила. Обычно, это двуручная пила. А пилой можно пилить фирн любой твердости, даже лед. Топор и пила это вещи, которыми можно не только копать плотный фирн, но и вырезать из него кирпичи, и строить снежную стенку. Значит, можно было попытаться как минимум выкопать траншею, а вырезанными кирпичами нарастить наветренную сторону. Топором и пилой работают двое или трое, а остальные работают мисками, ложками, ножами. Главное - не стоять, не киснуть.
Фото, сделанное за день до катастрофы
Под защитой стенки из лыж или снежных кирпичей уже можно было попытаться как-то использовать шатер. Не надо было его ставить на центральный кол, надо было внутри по периметру подвернуть полог и придавить его своим весом, сидя на рюкзаках спиной к брезенту. И самое главное - нельзя было спать.
Они не смогли даже максимально воспользоваться имевшимися у них теплыми вещами. Есть фотография, где поисковики осматривают невостребованный спальный мешок, легко отобранный ветром у ослабевшей группы.
Дальше. Состав спасгруппы определился не случайно, хотя и выбора особого не было: Валентин Землянов, разумеется, командир экспедиции. Лида Мартина, хоть и предельно уставшая, была привлечена в качестве врача - она занималась альпинизмом, а в альплагерях медицину преподавали серьезно. Скорее всего, у Мартиной в группе была функция доктора, а, значит, имелась аптечка, навык обращения с пострадавшим, и какой-никакой опыт его транспортирования. Лыжи не взяли, потому что решили, что под ветер да под небольшой уклон - бегом будет быстрее. (Шестая фатальная ошибка). Двое других участников спасаловки Артем Лекант и Александр Новоселов были, вероятно, ребятами, наиболее сохранившими способность двигаться.
О том, что будет дальше не подумали. Вернее, не подумал Валентин Землянов, так как горячечно торопился. А у остальных в голове был пассивный пробел. Пурга, холод, темнота, горечь от потери товарища уничтожили способность сосредоточиться даже на простейших логических действиях.
Согласовав несколько общих вещей, спасотряд, подталкиваемый метелью в спину побежал ("пополз") вниз по склону. Видимо, договор включал в себя дислокацию оставшихся, чтобы не разойтись при возвращении, именно поэтому пятерых замерзших нашли на выступе плато в десяти метрах от пропасти - идя вдоль края, не промахнешься.
Пройдя какую-то часть спуска, не смогла идти дальше Лида Мартина. Землянов, не мудрствуя лукаво, дает ей в помощь одного из парней и сурово отдает приказ возвращаться к основной группе. Выбор пал на Александра Новоселова, возможно, случайно. Пара Александр и Лида поворачивается лицом к ветру и растворяется в пурге навсегда.
Участник работ по поиску пропавших туристов Владимир Борзенков рассказывал, что следы этой пары "разведчиков" были обнаружены с разных сторон лежащей пятерки их товарищей. Лежащей накрывшись палаткой, уже, возможно, занесённой снегом, и не различимой даже вблизи сквозь ночь и метель. Поэтому понятно, что двое "разведчиков", сжигая последние силы, безнадежно колесили кругами, пытаясь найти своих. И не "разведывали" они ущелье какого-то там Куфтуая. Куфтуая, которого ни Лида, ни тем более Александр в глаза не видели даже на фотографиях, и разведывать там что-то были просто не в состоянии.
А у Валентина Землянова и Артема Леканта хватило сил добраться до места, где уже можно было свалиться с борта в ущелье. Теперь они в свою очередь должны были повернуться лицом к цирку, навстречу ветру, и по глубокому снегу идти искать Илью Альтшулера. Не нашли, потому что не дошли до него менее пятисот метров.
Правый берег ущелья реки Киткуай. Справа-вверху начало классического спуска
Смотрим еще раз на фотографию правого борта ущелья ручья Киткуай. Палатка и пятеро ребят, которых нашли первыми, находятся там, где бредущую сквозь пургу группу остановил крик Валентина Землянова.
Землянов, пересиливая вой ветра, сказал, что их товарищ упал вниз с обрыва. Все собрались в кружок, и начались лихорадочные сборы спасательной экспедиции. Спасатели, подгоняемые порывами ураганного ветра, ушли в ночь.
Остальные для начала присели на рюкзаки. Затем начали сползать, стараясь закрыться рюкзаком от лютой метели. В какой-то момент родилась идея спрятаться в палатке. Нельзя забывать, что все события происходили в еще Советском Союзе, с ребятами, которые были типичными представителями тогдашней общности - "Советского Человека". Человека с набором отшибающих всякую индивидуальность условностей, взглядов, со всякими кодексами, обязанностями, вставаниями при входе учителя в класс, правилами перехода улицы, безропотного протирания штанов на пустопорожних комсомольских собраниях. Короче - законов, подталкивающих коллектив к послушному стаду. Конечно, дисциплина - это важная часть социального сосуществования, но разумная дисциплина, а не стадный инстинкт.
Именно поэтому, когда Михаил Кузнецов, конечно же ошибочно, разрешил смертельно уставшим школьникам лечь и завернуться в палатку, те мгновенно расслабились и сняли с себя всякую ответственность за происходящее. В их сознании мерцало: более опытный участник, более старший, тем более руководитель похода, почти бог, уж он-то точно знает, что можно, что нельзя. А я - устал. О-ч-ч-ч-ень устал.
Значит, место срыва Ильи Альтшулера в каньон где-то рядом с этим местом, совсем недалеко от установленного позже памятника. Падение сначала было по линии падения воды с биением о выступы и кувырканьем, а затем тело выкатилось по лавинным конусам на дно ущелья. Видимо, Илья не погиб при падении, поскольку ему удалось пройти (проползти) какое-то расстояние. Правильность версии может подтвердить (или опровергнуть) заключение патологоанатома о наличии на его теле травм от падения. Если и не переломов, то сильных ушибов, синяков, ссадин, сотрясения мозга.
Связка Мартина - Новоселов была найдена в трехстах метрах от палатки в направлении горы Маннепахк. Если бы им посчастливилось в пурге наткнуться на завернувшуюся в палатку и уснувшую группу, исход ночи, возможно, мог быть другим. Вот, собственно, и все.
Наверное, и к самому важному вопросу, единственному, на который нет однозначного ответа - что заставило их начать подъем на плато в приближающихся сумерках и явно ухудшающейся погоде, можно подобрать ключик.
Причина, как мне кажется, кроется в возникших в те времена искривлениях в тактике зимних походов в горах. Было замечено, что появилась гонка за скоростью - нездоровая тенденция совершить поход в как можно более короткие сроки, быстрее, чем все. Ну, всё-таки, спорт, как-никак, Citius Altius Fortius, все-таки, по результатам присваивают разряды и звания. Значит, все по-взрослому, а, значит, имеет место соревновательный элемент. Сложность маршрута, оригинальность, первопроходы - это само собой, а мы сверкнем скоростью, если больше нечем. Вместо заложенных по графику двух недель сподобимся и будем стремиться изо всех сил закончить за одну. "Даешь пятилетку в четыре года!" Это веяние буквально того же рода. Я знал таких руководителей.
Такое было время. В скалолазании скорости взлетели до сверхзвуковых. Даже в шахматах, там где, казалось бы, надо неспешно раскинуть мозгами, появились "быстрые шахматы". Этакий ножевой бой.
Возможно, именно этот драйв подстегнул руководителей Куйбышевской группы совершить роковую для всех участников ошибку.
Участники скоростных походов мне лично рассказывали, что после похода впечатлений и воспоминаний - ноль, кроме дикой усталости и рюкзака впереди идущего. И это при том, что более скоростное прохождение маршрута чем расчетное, кроме риска вляпаться в неприятность не прибавляет ни регалий, ни льгот, ни разрядов, ни присвоения именных или потомственных званий, наград или денежных премий.
Горный туризм, а особенно зимний - намного более рисковое времяпровождение, чем альпинизм. Потому, что, во-первых, в туризме не было отлаженной неспешной системы последовательного обучения с альплагерями, инструкторами и материальной базой. В туризме обучение опиралось на самодеятельность. Считалось, что студенческой секции горного туризма дико повезло, если среди ее активистов находились люди, имевшие какой-никакой альпинистский опыт и старавшиеся его передать, научить. Не было необходимо обязательного уровня физподготовки с регулярными сдачами норм и кроссами. И, во-вторых, механизм последовательного роста сложностей походов и привлечения соответствующих по опыту участников был более либеральным, если не сказать - поверхностным. Не говоря уже о взятом в поход снаряжении - рюкзаки и без того тяжеленные, а тут еще давай тащи толпу железа - кошки на каждого, ледоруб, или, как говорили, мотыгу, веревку если и брали, то одну на группу.
Напоследок, хочется добавить, что, пропустив в свою энциклопедическую книгу непроверенный материал, Петр Иванович Лукоянов подытожил главу “Гибель от замерзания” как всегда сильно и по-Лукояновски конкретно «...В условиях плохой видимости группа не: должна, разбиваться. Идти нельзя: ветер валит с ног, местность открытая (тундра), необходимо пересечь плато, которое обрывается в каньон или кар, видимости нет. Что же делать в подобной ситуации? Если стояли лагерем, то самое разумное - переждать. Если шли, - немедленно разбить лагерь и ждать. Только вначале хочется спросить: почему группа оказалась в такой ситуации?.. » Золотые слова!
Источники использованных фотографий:
Анатолий Тубальцев |
||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||
