|
Автор: Михаил Нумач, Красноярск
Кубинка
(1987)
Лето. Прибежал Кобытев с круглыми глазами и закричал с порога:
- - Вырупаев собирает народ в Кубинку! Едем сейчас же! Верёвок бери как можно больше, груза меньше, как можно!
Добрались электричкой до Дивногорска, а там столпотворение на автобус. Нам с громоздкими кулями протискиваться тяжко. Едва дверь автобуса открылась, Вырупаев, подав команду грузиться, ухитрился проскользнуть первым, таща за руку хрупкую Настю. За спиной куль, в одной руке канистра с бензином, в другой девушка. Истинный начальник! Шустрый Андрей, которого чаще звали Папаней, тоже быстро втиснулся. У Кобытева вдруг развалился рюкзак, он судорожно всучил мне мешок и ввинтился в давящуюся толпу. Едем. Высаживаемся в Шумихе, смотрим, а Ефимова нет. Интеллигент! Вежливо пропускал всех. И остался с носом, которым ощутил выхлопные газы уходящего автобуса. У пристани, главное, десятки моторок, договориться можно с любой. Прибыл второй автобус, также переполненный, но нашего спелеолога и там нет. Моторок осталось штук пять… Когда Ефимов вышел, наконец, из полупустого автобуса, мы были на взводе. Уже стемнело, никого на берегу нет.
Но Вырупаев надыбал-таки где-то бородатого мужика в рваной тельняшке, который согласился отвезти нас. Ведь мы с бензином! Вырупаев принялся объяснять путь, но лодочник, назвавшийся Фролом, сразу кивнул:
- - Да я туда раз десять ходил.
Поплыли. Ночь, темнота, ветер осыпает нас холодными брызгами. Моторка натужно скрипит и зарывается носом в волну. Посреди шумящего моря заглох двигатель. Сунув нам тяжёлые весла и велев отгребать от берега, чтобы не разбило о камни, Фрол задумчиво погрузился пальцами в маслянистую глубину мотора. По небу тучи оголтелые носятся. Бледная луна то выглянет испуганно, то закроется обречённо. Крутые волны настойчиво толкают нашу сиротливую моторку к тёмному берегу.
- - Отгребай! – ревёт хриплым басом Фрол, перекрывая свист ветра. Хватаем вёсла, упираемся. Вот это жизнь, интересная. Добрались.
В пещеру полезли утром. Поднялись в гору, смотрим, а по Бирюсе теплоход идёт, и даже слышно, как экскурсовод рассказывает:
В тот год, когда была открыта пещера, в Красноярске гостил Фидель Кастро. Потому и назвали новую полость Кубинской… И сейчас, если присмотреться, вы сможете разглядеть у входа группу спелеологов…
- - Ребята, про нас рассказывают!
Верёвок у нас достаточно, а вот карабинов почти нет. Но я знаю, как сделать навеску без единого карабина. Крючья тут слабые. Не беда: нагрузка распределена поровну на четыре крюка. Меня таким штукам на специальных семинарах учили. Первым спускается Вырупаев. На дне входного колодца он обнаружил ласточку, ещё живую. Ей простор нужен, не может она в узком пространстве взлететь. Мы опустили вниз репик, Вырупаев бережно поместил птицу в верхонку. Аккуратно вытаскиваем. Ласточка неуверенно пошевелила влажными крыльями и …полетела! Уже не зря, значит, сходили.
Только Вырупаев знает пещеру, да и то время от времени сверяется с планом. Пещера сложная, примерно, как Торгашинская. Мы, похоже, не готовы к таким трудностям. Ведь Кобытев, Папаня и Настя ещё школьники. Хоть и десятиклассники, а всё равно дети. Вырупаев объясняет, что под нами камин глубиной в 70 метров. И уходит туда с Настей. Все идут без страховки. Вдруг мы слышим визг, страшное шуршание и отчаянный вопль:
- - Настя!!!
И звук удара. Мы замерли, словно всех парализовало. Судя по звуку, Настя пролетела с десяток метров. Чтобы убиться, вполне хватит. Вырупаев сообщает, что Настя лишь ушиблась, упала на камень, торчащий из стены. Нам велено идти дальше.
- - Какой дальше? – возмущается Ефимов. - Куда дальше? Где техника безопасности? Ты хочешь, чтобы и мы там сорвались? Это безответственность… Приготовь верёвки. Мы дальше не пойдём. Настя, у тебя кости целы? Надо, чтобы непременно все кости были целы…
Ефимов так пространно рассуждает о необходимой технике безопасности, что, мы, наконец, понимаем: у него истерика.
- - Прекрати, - говорим, - здесь путь лёгкий, а там видно будет.
Спускаемся дальше. На самом деле спуск прост, верёвки не нужны. Но вот что значит горячность: из взрослых никто не сорвался, а из школьников слетели все. Кобытев свалился дважды, а Папане удалось даже трижды. К счастью, обошлось без серьёзных травм. Вырупаев провёл нас по полной программе: мы побывали во всех гротах (кроме затопленных, конечно) и даже в Сказке. А вот попасть туда было не так просто. Узкое горлышко хода закрыто тяжёлым камнем. Вырупаев обвязал его ремнями, а мы тащили вшестером. Еле выволокли.
Ефимов с Настей воздержались от спуска в Сказку. Остальные просочились и пребывали в полном восторге. Столько белых, ослепительно сияющих натечек мы ещё не видели. Вероятно, в то время Кубинская пещера была единственной, способной сравниться по красоте с Лысанской. Кстати, тогда я впервые также увидел, насколько ошеломляюще может подействовать красота на человека. Мы некоторое время шарахались по просторам Сказки, а потом Вырупаев подвёл нас к такому узкому ходу, что не всякая кошка протиснется.
- - Что?! – изумились мы, пятясь. - Лезть сюда? Ты шутишь?
- - Раздевайтесь и разувайтесь. Неделю назад тут было первопрохождение.
Мы опять не поняли, шутит он или как. Первым пустили Папаню, как самого стройного. Через минуту полез я. Теснотища неимоверная. Это не просто калибр, где голову не поднять, это вообще издевательство над организмом. Ползёшь червяком, обтекая выступы… Руку не повернуть, колени упираются. Каменные пальцы сталагмитов больно пересчитывают рёбра. Вырупаев застрял. Кряхтит, мучается в калибре и громкими стонами отпугивает Кобытева. Тот решил не подвергать своё любимое тело пыткам. И зря. Зрелище нам открылось удивительное. В первом гроте увидели мы молочные реки с кисельными берегами. Да, настоящие молочные струи застыли на стенах. По краям тянутся прозрачные напластования. Кисель, только твёрдый. Мы и забыли про синяки, ссадины или холод. Весь пол был покрыт тонким узором кораллитов. Они такие хрупкие, что боязно лишний шаг сделать. Наступишь на этакое чудо, как потом жить? Вот для чего мы разулись. Пока я предавался восторгам, Папаня ушёл дальше. В следующий грот можно было попасть, поднявшись по белой катушке. Но такая она гладкая и скользкая… С какой стороны подступиться?
- - Миша, сюда! Скорее!!
Судя по воплю, Папаня, наверное, висел на одном пальце над бездонной пропастью. Бросившись на катушку, я одолел её прыжком и …остановился в недоумении. Папаня сидел неподвижно посреди грота. Рот зияет, глаза выпучены, лицо загадочное. Спятил наш спелеолог. Надо бы начальника привлечь, да тот в калибре заклинился, сам стонет. Что делать… Безумный Папаня замер в неудобной позе. Такое ощущение, будто его в лоб молотком ударили. Приближаюсь на четвереньках, следя, как бы и меня кто не угостил молотком. Спрашиваю шёпотом:
- - Папаня, что случилось?
- - Аэ, ы, ы. – отвечает сумасшедший на своём языке и показывает пальцем куда-то в потолок.
Глянул я туда, и так и остолбенел. Наверное, и рот так же разинул, и глаза выпучил… Хорошо, что Вырупаев нас не видел, он всё ещё кости ломал. Впрочем, вскоре и он к нам присоединился. Мы впервые увидели кальцитовые цветы. Низкий потолок грота усеян причудливыми образованиями. Хитросплетения стеклянных трубочек и ниточек, палочек и закорючек, каменные кружева. Цвета – от телесного и кремового до чисто белого. По некоторым трубочкам бесшумно ползут пузырики воздуха. Словно всё живое. Кальцит вообще удивительный материал. Попадёт на него луч фонаря, и сталактит наполнится изнутри волшебным матовым светом, точно жидкостью. Кругом темнота, а сталактит светится, как люстра. Большие сосульки покрыты иголочками, а сверху ещё и нежной кальцитовой паутиной оплетены. Сказочные узоры можно рассматривать до бесконечности. Не оторваться. Куда там ювелирам до творений Природы! Мы не произнесли ни слова. Просто сидели, как заворожённые. Уже в ознобе затряслись, а всё смотрели и смотрели. Может быть, это величайшее богатство на планете…
- - Ну что там? – спросил Кобытев, когда мы выползли из калибра.
- - Увидеть и умереть. – Красочно описал Папаня. А что, попробуй словами передать эту прелесть. Пора возвращаться. Бутылочное горлышко, вот выход из Сказки. Совершенно гладкие стены, внизу расширение. Ногами упереться не во что. Вырупаев, готовясь к выходу, даже записную книжку из нагрудного кармана вытащил.
- - Там тесно. – Пояснил он. – Подниматься можно только в одном положении, вытянув обе руки вверх. Нечего и пытаться придумать другую позу, давно проверено… Подставляйте плечи, ребята!
Ефимов и Настя тянули за веревку, мы упирались плечами снизу. Как пробку из бутылки тащили. Хорошо ещё, что Ефимов такой шкаф.
- - Вы что, озверели? – возмущается шкаф. – Знаете, сколько времени прошло? Пять часов! Мы с Настей без перерыва пять часов приседали!! Что вы там нашли?!
- - Увидеть и умереть. – С достоинством ответил Кобытев.
Отдохнув и перекусив, возвращаемся. Красот ещё много, но мы так устали, что всё равно не воспринимаем. Вырупаев указал нам направление, а сам повёл Настю. Та, бедненькая, сама уже ничего не могла. Мы шли вроде бы по узнаваемым местам, но, в конце концов, очутились на дне вертикальной расщелины шириной метра в полтора. Выхода нет. Сидим одеревенело, ждём указаний.
- - Вы где?! – слышится издалека голос Вырупаева.
- - На дне какого-то широкого камина.
- - Так по этому камину и поднимайтесь!
- - Как это?..
- - В распоре, болваны!
Такая шальная мысль сама не пришла бы в наши замороченные головы. Страшно ведь! Мы с Папаней расставили ноги циркулем, полезли. В случае срыва тут вряд ли сумеешь заклиниться… Ефимов и Кобытев ждут внизу страховку. Лезем. У меня всё снаряжение, все мелочи привязаны. Папаню это всегда смешило. Но сейчас ему не до смеха. Обогнав меня, он ударяется налобником о стену, отражатель вместе с лампочкой отлетают, Папаня остаётся в потёмках. Стоит в неудобном распоре на высоте пятого этажа. И темнота.
- - Миша! Скорее ко мне! Ноги скользят и не вижу, куда падать. Как хорошо, что не вижу. А то испугался бы. Давай скорее! Падаю ведь…
- - Теперь ты понял, зачем я отражатель привязываю?
- - Ой, понял! Сам буду всё привязывать, если жив останусь!
Подперев снизу Папаню, бросаю вниз верёвку. Поднимается Ефимов. К радости Папани, с запасным фонарём. Сверху появляется Вырупаев.
- - Вы что застряли?!
- - Устали. А Настя где?
- - Наверху.
- - Счастливая
…
Оказывается, снаружи день. К назначенному часу подплыл Фрол.
- - Ну как, понравилась вам Кубинская?
- - Потрясающе! Сказка!
Пока плыли, нас разморило на солнышке. Взрослые едва держатся, а молодняк невменяем. Причалили. Настя и Кобытев осоловело моргают покрасневшими глазами, не соображая, куда надо идти. А Папаня вовсе хорош: ступив на берег, тут же свалился безвольным мешком, только голова о гальку стукнулась. Вывернул ноги под неестественным углом и спит. Ох, велика убойная сила красоты… |
При вводе Логина и Пароля,
Экспедиции