Всего отзывов: 5 (оставить отзыв)

Рейтинг статьи: 5.00

Сяду у моря, буду ждать свою рыбку с золотыми веснушками

  Самолёт, само собой, пришлось подождать.

Причём в обе стороны. Особенно обратно.

Но все дни погодка держалась изо всех сил, не проливалась дождём, я не мёрзла (ну почти).

В старом добром Симеизе были только правильные люди ( ночь, улица, фонарь, аптека. – Козлов?! – Анечка? ) с неправильными крымскими напитками, разномастные коты, приговорённый к смерти тирщик с расширенным репертуаром на новой машинке (а когда-то гонял на инвалидке, если так подумать – завидный жених, машина, свой бизнес, море под боком, - учись, Ковалёв).

А что дома... работа, непогода. Темно уже с утра. Московские женщины с уверенными голосами. Загорелась проводка, посудомоечная машинка поломалась. И всей жизни – выходные, Лужки, банька (а ну и семейные просмотры доктора Хауса, конечно).

Когда некоторые ещё не родились, а мы были беспечными отроками

Алёнка Першина и Пашка Самойлин. Фото сделано первыми кабинками-автоматами-полароидами, установленными на набережной Ялты

В декабре ездили в Ялту. Ночью, на набережной, Пашка Самойлин придумал наперегонки бегать с волнами. Бежали до последнего за гудящей водой, а когда волна набирала обратный ход, неслись прочь, в декабре шторма сильные, набережную накрывает целиком. Никогда не успевали, были мокрые, счастливые, почему-то не мёрзли.

Вставали рано. Хотелось к морю. К морю было нельзя, сборы, ответственность.

Шли на Парус, выбирали два самых сложных маршрута, чтобы поразить Тамару Ивановну (Самойлину) в самое сердце.

Я развешивала оттяжки, Алёнка (Першина) страховала.

Лазить ей хотелось ещё меньше, чем мне.

Мы заключали сделку. Я развешиваю оттяжки, за это она носит моего полуторагодовалого мальчика на море и с моря. Клёнов уехал в горы. И, кажется, Мишка Першин тоже уже начал альпинировать.

Мы тогда не очень понимали, чем они занимаются.

Была твёрдая уверенность в том, что в альпинизме разряды начинаются со звания Мастер Спорта.

Уехал в горы, вернулся – КМС, поехал в горы, вернулся – МС, чемпион России.

Разве это серьёзно?

Казалось, в Ебурге все были, как минимум, МСМК по альпинизму, да и в Красноярске, мы слышали, тоже.

Кленов

Першин

Приходила Тамара Ивановна с дозором.

Алёна до локтей запускала руки в магнезию.

Магнезия была хорошей, говорили – японской.

Её добрые люди воровали на ВИЗе (Верх-Исетский оборонный завод в Ебурге).

Тамара Ивановна проверяла. Мы следили внимательно – довольна ли? – 7 a , 7 b , 7с.

- Молодцы, девочки. Алёна, это ты развешивала?

Кажется, ей было даже немного неловко оттого, что она подозревала Алёнку в лености и негодности.

- Да.

Смелые серые глаза.

- Аня, а ты почему не лазишь?

- Не хочется, Тамара Ивановна. Не мне к чемпионату готовиться. Я же уже списана из юниоров.

Нас отпускали.

Мы покупали вино и шли на море. Раз забыли Диме воды. Дали глоток кагора.

- Хочу винишка! – Орал Дима, пляж нас осуждал.

Деньги на сборы, которые семья откладывала полгода, дабы хватило на четверых романтиков с большой дороги, папа выдал доче перед самым отъездом. С напутственным словом.

Алёна их спустила в первый же день.

Успела купить ненаглядные шортики вперёд меня.

Хорошо помню их до сих пор. Чёрные, с ядовито-зелёными широкими лампасами.

О, как я их хотела! Найти было невозможно, они не продавались нигде. А казалось, что лазить следует именно в таких.

Тамара Ивановна:

- Алёна, а что ты есть собираешься целый месяц?

Алёна знала, что сейчас начнут стыдить:

- Буду есть одни помидоры. Они дешёвые.

Крыть нечем. Помидоры были, действительно, дешёвыми.

Наша тактика принесла плоды. Алёна выиграла детский чемпионат, а я пролезла Загадку Эрве с развеской.

Алёна

Ещё раньше

Лазили с верхней по длинным пологим плитам.

Норма – один километр в день.

На Парусе, если уходил за перегиб, значило остаться в одиночестве.

Страховщик тебя не видел, как бы истошно ты не кричал – выбери! – и не слышал.

Лезть по зеркалу с верёвочной петлёй, болтающейся под ногами, довольно стрёмно.

Вниз спускались дюльфером, иногда – ближе к эре нижней страховки – парашютом.

Паша Самойлин

Алёна Першина

* * *

Пашка Самойлин угощал первыми - из Швейцарии привезёнными - Пашка там выиграл детский чемпионат мира в трудности - «Сникерсами», это была революция вкуса.

В Свердловске самым вкусным напитком был тархун. Колу и Фанту мы узнавали в Крыму.

Настя Самойлина и Алёна Першина

Прошло 20 лет. Колу она не пьёт до сих пор.

Настя вообще заходила дальше других в экспериментах.

Из раннего

Зимой, когда все голуби уже умерли, а вороны падали камнем с деревьев, потребовалось срочно в очередной раз проверить, как быстро прилипнет язык к железной качельке во дворе.
Отдирали с кровью.
Настин язык приклеился намертво. Поливали горячей водой из чайника.

В Симеизе газоны «античной аллеи» засаживали красными тюльпанами.

Бассейны наполняли водой. Вода была чистою.

Мы шли ранним утром на станцию, навстречу косолапо бежал щенок, дурной, крымский. С разбегу плюхнулся в один из резервуаров. Растерянно барахтался.

Клёнов полез в бассейн. Начались собачьи спасы.

Домики были почти без крыш, люди немножко без голов, но это было издавна привычно.

Маршруты становились короче и круче, Райхан Галиакбаров показывал первые скальные туфли, их потом заказывали в Красноярск Колбасе (Галке Ерёминой), она снимала мерку с ноги, спрашивала, в какой цвет выкрасить ткань, а потом-потом они стали Рок Пилларсами.

На Никите французы пробивали дорожки. Забрёл лесник. Увидел непорядок. Матерился. Пока внизу придумывали ответ, один из французов, свесившись с перфоратором в руках со скалы, переспросил, а что, собственно, человек надрывается, чего хочет? Лесник поперхнулся.

- Это что, иностранцы? А… ну так бы и сказали. Пусть долбят.

Так на Никите появились Любовные Игры, Не бросайте бабушку в крапиву, Рычаг перестройки, Геликоптер, На коня и другие маршруты.

На Кошке были пробиты Этап-88, Загадка Эрве, Классик, Леди Ф, Жизнь или смерть (впоследствии удлинённый и переименованный в Правый Гунар) и что-то ещё.

* * *

У Венеры Абдрахимовой (Черешневой) были две короткие толстые косички.

Кто-то был способным, кто-то талантливым, но переворот в советском женском скалолазании сделала Венера.

Венера выступала уже по взрослым.

Ходила на неё смотреть, как сейчас смотрят на Йохану Эрнст.

Венера одинаково легко лезла вертикаль и первые нависания. Очень агрессивно.

Тогда так ещё никто из наших девочек не лазил.

* * *

Пашке было 15, когда его допустили на взрослые старты. Он сразу выиграл Россию в Бахчисарае, в сложности.

Конкуренция у мужиков всегда была жёсткой. В финалах звезда на звезде: Красильников, Лисовой, Чертов, Балезин, Дюков, дядя Лёня Лапшин, Журкин, Галиакбаров…Последнего, казалось, тогда облезть было невозможно.

Пашка смог.

Пашка

- Самойлин, ты почему старшим дорогу не уступаешь? Ты гляди, будет тебе столько же, как мне, мои сыновья ведь тоже не посмотрят – выиграют у тебя.

- А мои сыновья у твоих выиграют.

- Ну, тебе сына ещё родить надо, а у меня вон двое уже бегают.

У Пашки родилась дочь, Настенька.

Младший сын Райхана, Олег Галиакбаров, в 15 лет выиграл взрослую Россию в скорости.

Пашки уже не было.

Она висела земле горизонтально.

Площадка со стороны моря была ровной, не то, что сейчас.

Никто не «нудил». Палаток тоже не ставили. Ходили погранцы.

Году, кажется, в 94-м, поздней осенью, пришёл шторм редкой силы.

Разрушил пляжи, береговую линию по всему побережью, дома и пансионаты, завалил камнями площадку.

* * *

Автобусом привезли иностранцев. Выгрузили.

Это как если в ДДСе начнут прогуливаться 13 друзей Оушена.

Раньше я думала, что самый красивый мужчина – это мой папа.

Накрайняк, папа Алёны Першиной.

Несколько минут в тишине переживали культурный шок.

Первой очнулась Баженова. Она показывала пальцем и орала, чтобы все слышали:

- Вон тот, с хвостиком, - это мой!

Не помню, кажется, это был Гловач.

Или типа него.

Наталья Баженова

Ритка Сулимовская (Лисовая) выиграла первые международные соревнования на естественном рельефе в нашей стране, единственная пролезла в финале Стопор, 7с.

* * *

Позже несколько дорожек на Кошке поправили или добили москвичи Виктор Комаров и Макс Ожиганов. ( Все левые дорожки – это уже новейшая история, их били с благословения Джона Мухитова краснояры Олег Морозкин с Пашей Дёминым, мультипитчи – детища Андрея Веденмеера (Фактор Страха) и Сергея Ковалёва (Максимальный AQ и СКИП )).

Расстояния между шлямбурами были приличными, крючья экономили.

Много клеили, подмазывали и долбили, однако старые «семёрки» на Кошке – даже с отломанными зацепками - эталонные, длинные, красивые, техничные.

Парус

Катя Юнышева (Деулина) сидела в палатке, перечитывала Сашины письма, которые он отправлял ей с военных сборов, и плакала. Ей казалось, что если так любишь, надо плакать.

Катя Юнышева

Саня Деулин

Наташка Лапшина (Минаева), напротив, читала какую-то умную книжку, которую наверняка дочке рекомендовал взять с собой на сборы дядя Лёня.

Мы с Першиной загорали за трубой и мечтали о большой и чистой любви.
До моря было далеко и лень.

Крымский бомжара, не спеша, выволакивал последний мешок из нашей большой продуктовой палатки.

Мы были дежурные.

Через час с моря вернётся Тамара Ивановна с оравой голодных детей.

Палатка (с месячным запасом продуктов) была пустой.

Наша с Першиной на двоих совесть оставалась чиста – мы хотя бы были за трубой.

Валерка Головин, Алёнка Першина, Наташка и Сашка Лапшины

Если нас начинали бить, значит виноват был Овчинников.

1987 год. Волнения в Крыму. Только что провели детский Союз (или ВЦСПС?).

Вечер, поздно. Гостиница закрывается через пятнадцать минут. В парке темно.

Будущее советского скалолазания, пошатываясь, пытается наладить внезапно возникшие отношения с местными подростками. Отношения возникли сразу испорченными.

- Мы - крымские татары, вы поняли?

Нас было много.

Их было больше.

Мы, конечно, были круты.

Они выглядели крепче.

Мы были понятливее.

Непонятливым был только Джек.

- Нет, - сказал Женя, когда очередь дошла до него, - я не понял.

Сашка Лапшин и Шестопа (Серёжа Шестопалов)

На бегу терпеливо ей объясняли:

- Таня, так их немножко побьют, а если будут девочки – изувечат. И тебе ещё навесят. На нас не смотри - мы убежим.

Таньке было 13, она была младше всех.

Приехала на сборы в мышиного цвета пальтишке, модных пластмассовых туфлях-лодочках синего цвета, да! и в колготах, пузырящихся на коленках.

Мы тогда, конечно, подумали, нууу…

Так и ходила, когда не лазила. Ей казалось, что настоящие женщины должны одеваться именно так.

Настя Самойлина, Катя Юнышева, Наташка Лапшина и Ленка Мох

Поселили нас на четвёртом этаже, единственном на котором не было балконов, вместо них здание – сразу под окнами - опоясывал поребрик в кирпич шириной.

По нему сборная лунатила ночью.

Воткнули кипятильники, вскипятили чайку, болтали с Вовкой Нецветаевым, который «очень хороший мальчик», по набережным ночами не шатался, не курил, не пил, по режиму ложился в постельку, с крымскими татарами не знался.

Я зашла в номер к Ленке Шумиловой с Риткой Заболоцкой (Колодкиной). Предупредить.

Они жили своим кировским укладом, были странными и хорошими.

Ритка стояла у раковины и отмывалась от какого-то белого дерьма. Шумилова только что закончила кидаться в неё домашним салом.

Надо было открыть окна и включить свет, чтобы, когда наши побитые мальчики полезут на четвёртый этаж (плохо, что гостиница закрыта, хорошо, что мы скалолазы), они догадались, какие номера непалёные.

Плохо, что тренера жили этажом ниже. Хорошо, что им тем вечером было не до нас.

Последним в номер ввалился Женька Овчинников. Непобеждённый.

Стоят (слева направо) Пашка Самойлин, Сашка Лапшин, Лёха Козлов, Настя Самойлина, Саня Деулин, не помню девочку. Сидят Катя Юнышева (Деулина), не помню девочку, Ленка Мох (Иванова) и Валерий Николаевич Першин

* * *

Поблагодарить бы всех, кто с нами тогда и потом возился:

Александра Ефимовича Пиратинского, без него свердловская сборная не стала бы одной из сильнейших.

Тому Самойлину, что терпела дурацкие выходки.

Галю и Валеру Першиных – за поддержку и за то, что можно припереться в любое время дня и ночи в их тёплый дом.

Дядю Лёню Лапшина – за бесценные советы, которыми с нами делился. Помню их до сих пор.

Рудольфа Рудольфовича Руйгу, главного тренера молодёжной сборной России, что отнимал мороженое, поедаемое несметными количествами, дабы не разболелись.

Наташку Баженову и Фаю Шайгарданову за то, что приютили меня в Симеизе, когда я впервые в жизни опоздала на самолёт (не очень расстроилась, как будто знала, что это войдёт в привычку) и отстала от своих.

Баженовой вообще отдельное спасибо. За науку.

  Покойным Зайкову Николаю Степановичу. Санникову Анатолию Ивановичу «Бороде». Сан Санычу Михайлову.