Пик Победы (7439м)

Выяснилось, что пик штурмовала, не зная его высоты, экспедиция А.А.Летавета еще в 1938 г. Поднимались в исключительно тяжелых условиях, но героическая тройка - Л.Гутман, А.Сидоренко, Е.Иванов - в тумане дошла, подморозившись, до перегиба гребня на высоте 6930м по альтиметру. Они дали название: «Пик 20-летия комсомола». Л.Гутман писал в своем дневнике и отчете: « На западе одна неизвестная еще вершина торчит над морем облаков. Видимо, это очень высокая вершина ». Это, очевидно, и была главная вершина пика Победы, дальше к юго-западу хребет Кокшаал-Тоо сильно понижается. Как писали участники экспедиции Летавета в своей статье в 50-х годах: «мы были на вершине восточного плеча пика Победы». Это восхождение, несомненно, выдающееся исключительным мужеством, отвагой и силой воли его участников, заслуживающих восхищения, в высотный альпинизм тех времен вписало яркую страницу.

А перед альпинистами стояла «проблема № 1» - взять главную вершину пика Победы.

Первая попытка восхождения была сделана экспедицией Е.Колокольникова в 1949 г., однако, группа была сброшена лавиной (жертв, к счастью, не было). Вершина очень лавиноопасна, что показала она и в дальнейшем.

В 1955 г. на штурм пика Победы пошли две экспедиции: Казахского и Узбекского спорткомитетов. Первая – в составе 12 человек под руководством В.Шипилова поднялась примерно до 6900м к Восточной Победе, но налетела жестокая буря, порвавшая в клочья палатки. (В этом районе Центрального Тянь-Шаня бывает так, что вы идете в ясный, тихий солнечный день и вдруг замечаете, что воздух стал желтоватым - это значит, что через пару часов придет снежная буря, которая может продлиться день и два и намести метр и два снега). Вот такая буря погубила казахскую группу, из 12-ти спасся только один - Урал Усенов. Узбекская группа успела спуститься с 6400м.

Сейчас этот пик много раз побежден, совершены восхождения по нескольким путям, траверсы, но в 1956 г. это была нерешенная задача. Высотный экзамен команда прошла, Виталий задумался об этом пике.

Собралась команда, и решение было принято – идем!

В январе 1956 г. Виталию исполнилось 50 лет. Перед официальным чествованием вся команда нагрянула к нему в гости с поздравлениями. Мы спели ему песню, сочиненную коллективно под руководством Боровикова:

Шеф нам отдал приказ - лезть на Дыхтау.

Говорит, там найдем вечную славу.

И вот идем, кряхтя ползем, стеная лезем…

Нам бы малость поспать, нам не до песен.

Что ни день, что ни час – жизнь все короче.

Шефа крик будит нас во мраке ночи.

Мы идем сквозь снега, висим над бездной,

Шеф ведет нас вперед рукой железной.

И вот взошли…

Теперь все вниз, скорей спуститься!

Ведь завет мудрецов - вовремя смыться.

Шеф дал новый приказ - лезть на Победу,

Говорит: “я ее – и вас – доеду!”

ПИК ПОБЕДЫ

Мы беспокойны, мы любим север.

И та здесь партия прошла,

Здесь нет иных путей,

Но след их вьюга замела -

Скорей, ямщик, скорей!

Н.А.Некрасов

Всю зиму шли подготовка и тренировки… В начале экспедиции проведен 10-тидневный тренировочный сбор на берегах дивного озера Иссык-куль – голубого озера в кольце снеговых хребтов. Собрались все: Леонов, оставив свою команду, Гусак, оставив работу, Боровиков, Ануфриков, Аркин, Филимонов, автор - «старики», пригласили талантливых молодых выпускников «Спартака» Петра Буданова, Константина Клецко, Германа Аграновского, Юрия Тура, присоединили из казахского альпклуба Урала Усенова, Сембая Мусаева, Т.Авдеева, Р.Кельвера. Завхозом пригласили энергичного Ария Полякова, доктором - побывавшего раньше в «Шхельде» Н.Гаджиева и, наконец, мужественно отправился с нами известный журналист Евгений Симонов - наш будущий Гомер.

Караван на леднике Ю.Инылчек

И вот наш караван (вертолеты тогда еще в обиход не вошли) начинает путь по 60-километровому леднику Инылчек. Два дня проводим мы караван: кони скользят, падают, прыгают через трещины, спотыкаются - кони не подкованы шипами, мы тянем, тащим, толкаем, перевьючиваем…

Одна лошадь застряла в трещине, другая упала в ледниковую реку, третья свалилась на идущих внизу... Погоняем, снова гоним вперед. Ледник Звездочка - приток, ведущий к подножью Победы, у слияния с Инылчеком оказывается в этом году сильно разорванным, поэтому приходится ставить базовый лагерь на жиденькой морене на углу. Пик Победы из лагеря не виден из-за скалы. Караван поскорее уходит вниз, а мы остаемся наедине с могучей горной цепью Кокшаала. Как сейчас принято говорить, мы «морально мобилизованы».

Как ни устали, надо ставить большой лагерь, а это - 3 тонны груза. Хлопочет наш энергичный завхоз Поляков, залечивает незначительные наши раны доктор Гаджиев (ох, и попил он нашей кровушки при анализах, но зато сделал диссертацию).

Наш повар Андрей, проживший свои сорок лет в яблоневых садах города Пржевальска, с опаской смотрит на свое поле деятельности, например, на газовую кухню между двух трещин, в которых временами потрескивает лед, но он мужественный человек, хоть и измученный дорогой, затевает какие-то нестерпимо вкусно пахнущие блинчики.

К сожалению, мы их плохо оцениваем, так как слишком устали. Тяжелым шагом расходимся по палаткам и… застываем на месте. Облака разошлись, вышла луна и прямо перед нами стоит изящная и могучая, строгая и белая пирамида Хан-Тенгри, поблескивая гранями...

Сон был крепок, но нетерпение подняло нас рано. Разворачивалась величественная мистерия восхода – алых лучей на мраморах «Хана». Но нам не до того, мы спешим за угол скалы на встречу со «своей» вершиной (будет ли она нашей?). Мощный и тяжелый гребень, раскинувшийся так, что высота не ощущается, но на эстетику времени нет взглядом профессионалов в красивых облаках снежной пыли над гребнем видим лишь силу ветра, в белизне снега - трудность прокладки следов и опасность возможных лавин.

Первый выход - к подножью вершины (4700м) на заброску грузов, просмотр и выбор дальнейшего пути. Палатки расставлены, и неожиданно подбегает оставленный в базовом лагере пес Спартак, который приблудился к нам по дороге из селения Оттук. Как нашел преданный пес путь между трещин разорванного ледника - загадка.

Нижняя часть маршрута просмотрена. Но начинает идти снег - две ночи снегопада, он продолжается - ясно, что надо спускаться вниз. Вверх мы шли четыре часа с тяжелыми рюкзаками, а вниз с пустыми - девять часов, снег нападал выше колен самым рослым, еле-еле удается уговорить Виталия идти последним. Вершина предупреждает!

Короткий отдых в базовом лагере. Повар Андрей просвещает нас: « надо кажное утро выпивать 2 сырых яйца и кружку пива - зробысся як лев, и… только подавай », за неимением помянутого совет остается втуне.

Следующий выход - подноска нового груза до 5300м – здесь роем пещеру, закладываем туда груз. Памятуя бурю, завалившую снегом палатки казахской группы в прошлом году, решено использовать, опробованную еще на Безенгийской стене, тактику пещер - это снижает общий темп, но дает гарантию безопасности (ситуация особая после аварий - не надо советского Нанга-Парбат!). Пусть медленнее, но наверняка - при любой буре можно быстро укрыться. И при современном снаряжении эта тактика, наверное, не устарела.

Мы спешим, это место кажется лавиноопасным (мы еще не знаем, что в 1960 г. здесь сметет лавиной всю группу К.Кузьмина и погибнут 10 человек). Роются пещеры на 5800 м, 6300м, одни роют, другие подносят грузы. До 5600м нас провожали те, кто не шли дальше, и верный пес Спартак - он ушел вниз только потому, что начал слепнуть, очки привязать отказывался. Атмосфера команды подействовала и на «примкнувших» – за все время не было ни конфликтов, ни обид при отборе.

Спуск, еще короткий отдых в лагере, обсуждение плана и, наконец, штурм вершины.

Буслаев Виктор

Лапшенков Иван

Клецко Константин

Аграновский Герман

Поведут разведку Абалаков и Гусак, остальных поведет автор (Аркин, Буданов, Клецко, Леонов, Тур, Филимонов, Усенов, Мусаев). Простудился Боровиков - это большая потеря. Еще тяжелая потеря - выпал Ануфриков, он перетрудился при съемках фильма (поэтому кинокамера передается автору). Не пойдет и Гера Аграновский – сильно обгорело лицо от солнца.

В пещере 6300м все соединились, но отчаянная пурга держит нас здесь два дня. В пещере тепло, идет соревнование поваров - Клецко и Буданова, при неистощимом юморе Гусака и Аркина не скучно.

Я приглядываюсь к Уралу Усенову: крепко сбитый, выносливый, с богатой биографией - был лесорубом, моряком, шахтером есть легкий блатной налет, но приходится восхищаться его мужеством и волей к победе (в 1949 г. его снесло лавиной, в прошлом году - он единственный из казахской группы, нашедший моральную силу спуститься (ослеп, потеряв очки, на леднике провалился в трещину и случайно был спасен), и идет с нами снова.

Сембай Мусаев - простой крепыш со спрятанным глубоко самолюбием, шахтер из Караганды.

Невольно вспоминаются прежние аварии, но мы еще не знаем, что в 59-м в бурю погибнут четверо, в 60-м – сразу десять, в 61-м не вернутся еще трое… Вершина суровая.

На третий день можно идти до места, где намечена пещера 6500м, основной штурмовой лагерь. Особых технических трудностей нет. Абалаков и Гусак идут выбирать место для нее и место следующей пещеры – базы для окончательного броска, остальные роют пещеру и челноком подносят продукты. Снова дневка из-за непогоды. На следующий день поднимаемся на 7000м, начинаем рыть пещеру, но Тянь-Шань не сдался, снова желтеет воздух и налетает буря. Скорее вниз до 6500м. Автору очень нужны кадры людей в буране, но на просьбы выждать до особо сильного порыва идущие отвечают непечатно… В пещере «комфорт», много продуктов и горючего, здесь тепло, читается томик рассказов О.Генри, угодившего из Нью-Иорка в сердце Небесных гор. Снова соревнуются повара - котлеты Клецко соперничают с яичницей Буданова. У дружных бывалых людей всегда найдется шутка или соленый рассказ. Два дня пережидаем бушующую бурю, но, наконец, наступает хорошая погода, хороший прогноз передан снизу – быстро поднимаемся на 7000м, доделываем пещеру, с середины дня уже блаженствуем в спальных мешках, поминая добром смешливую заботливую швею фабрики спортинвентаря, заставлявшую мужиков по три раза влезать в мешки - удобно ли? Опять работают повара. Поминаем добром мрачного зав.складом. Узнав, куда мы идем, шепнул: «возьмите те консервы, они получше, только начальству молчок!». Поминаем добрым словом и усталого чумазого шахтера из поселка Оттук, пожелавшего нам: «на гора, ребята!».

Но разговоры сегодня особенно не ладятся, каждый внутренне подтягивается перед атакой.

Наутро солнечный день с поземкой, ветер, изорванный в клочья о скалы, минус 25 градусов. Идем вверх! Местами обледенелые участки склона. Абалаков впереди… Порой связки теряют друг друга из вида за снежной пылью, налегая грудью на ветер, но вот и гребень! Скалистый вершинный гребень уходит далеко в обе стороны, снежные карнизы. Доходим до высшей точки, она недалеко, обычная процедура фото- и кино-съемок с флагом «Спартака», закладка записки в вершинный тур (нашу записку снял с вершины К.Кузьмин в 1961 г.). Видны китайские склоны, виден, ура!, ниже - Хан-Тенгри!

Примечание: фото прислал Константин Клецко.

На вершине пика Победы. Фото Петра Буданова.

С благодарностью думаем о наших товарищах внизу, на чьих плечах вынесено многое и которые, верно, следят за нами. Наверное, с тревогой смотрит на снежные вихри над вершиной и оглядывает горизонт метеоролог Саша Боровиков, которого нам так здесь не хватает, болеет за нас и наш старый товарищ, друг Миша Ануфриков… Мы еще не прочувствовали свою победу – это придет позже, на отдыхе внизу. Пока, как всегда, скорее вниз до очередной бури.

Пройден путь вниз, мы подходим к лагерю - сейчас за скальным гребешком скроется Победа… Не сговариваясь, сбрасываем рюкзаки – последний взгляд на вершину. Поднялся легкий туман, видна только самая вершина.

Полно по-прежнему величья ее суровое лицо.

Р.Тагор

Но смотрят только десять, одинадцатый - Абалаков - смотрит на стоящий впереди Хан-Тенгри в закатном солнце. Он видит себя, молодого, сильного, уверенного в тот далекий 1936 год - он победил его дважды, он сквитался с ним, поднялся выше него. И все мы, обернувшись к нему, думаем о той железной воле к победе, что привела его сюда наперекор всему.

После восхождения на пик Победы

Слева направо сидят: К.Клецко, Я.Аркин, П.Буданов, стоят: У.Усенов, Л.Филимонов, Н.Гусак, И.Леонов, Ю.Тур, В.Абалаков, С.Мусаев.

За первовосхождение на пик Победы наша объединенная команда спортивного общества “Спартак” и Казахского альпклуба на первенстве Союза в высотном классе заняла 1 место и награждена переходящим призом ЗМС Е.М.Абалакова, а участники команды награждены медалями второй степени (серебряными позолоченными).

Примечание Старикова Г.А.

Медаль за ПОБЕДУ 1956 г.

ГОСПОЖА УДАЧА

Они обвиняли стихию, но не упрекали славу.

Ваше благородие, госпожа удача,

Для кого ты добрая, для кого иначе.

Из песни

Виталий считал, что после двух больших экспедиций следовало вновь заняться альплагерем, нашей «Шхельдой».

Снова Нальчик, снова видим манящие горы за голубыми елями и могучими дубами парка. Снова кругом сосны Баксана, снова работа с разрядниками. За все минувшие годы работы с ними мы, наверное, «облазили» все окрестные “тройки” и “четверки”.

Но вот мы собрались выходить на свой маршрут. После высот Абалаков решил пойти на трудную технику - выбрал северную стену Чатына, тогда самую привлекательную.

На такой сверхсложный маршрут большая группа уже была неудобна, поэтому решили разделиться: Виталий пригласил дружескую знаменитую пару сванов – Мишу Хергиани и Иосифа Кахиани, взяли двух зарекомендовавших себя «молодых» - П.Буданова и К.Клецко, пошел и автор.

Аркин, Боровиков, Филимонов, испытанный весельчак Лапшенков, пригласив еще из молодых выпускников школы Германа Аграновского и Фарида Улумбекова, выбрали северную стену Тихтенгена - первопрохождение, как всегда, было девизом команды.

Наша группа забросила грузы под грозную черную стену вершины на большое снежное плато, провела, как обычно, день просмотра. В просторе, в дали, в легкой дымке стояли вершины Тихтенгена и Тетнульда, виднелся массив Безенгийской стены - мы забрались глубоко в царство снегов.

Примечание: фото прислал Константин Клецко.

На Абалаковской полке Виталий с Мишей Хергиани.

При восхождении использовались крученые веревки, и в то время еще ходили без касок. Фото Петра Буданова.

Мусаев Сембай

Кахиани Иосиф

Хергиани Михаил

Пришлось высидеть сутки в палатках Здарского, тоскливо тянулось время под шорох снежинок по палатке, не налаживались и дружеские разговоры. Снегопад продолжался, пришлось спускаться, так как выпало много снега, засыпавшего всю стену, сильно похолодало, скалы обледенели.

Осень пришла ранняя, непогода продолжалась - кончились продукты, кончались у некоторых отпуска. Выждав еще пару дней без надежды на улучшение погоды, пришлось уйти, как говорится в старинных книгах: « проникнувшись своим срамом до самого сердца » - слишком долго, наверное, провозились с разрядниками в лагере, недооценив вершину.

Несколько крючьев и веревку пришлось оставить, возможно, они пригодились следующим восходителям два года спустя.

Альпинизм несколько отличен от других видов спорта (и немного “не совсем спорт”).

Например, легкоатлет, конькобежец бегут всегда по стандартным дорожкам, гимнаст работает на стандартном снаряде, а у альпинистов - каждый раз новое и неожиданное, новая незнакомая вершина. Один и тот же склон в разные годы и даже в разное время одного сезона может быть, скажем, ледовым или фирновым или снежным, скалы могут обледенеть или быть теплыми. Многое решают перемены погоды. Но зато - вместо однообразной дорожки - каждый раз новые маршруты, новые вершины и походы!

Наши товарищи, как оказалось, прошли очень интересный и сложный маршрут на вершину Тихтенген. Закончилось их восхождение комичным эпизодом: на спуске в густом тумане их накрыла полная темнота, пришлось пересидеть ночь, а когда рассвело, они увидели всего в 30 метрах ниже себя зеленую травку у подножия вершины.

За свое восхождение они получили на первенстве Союза 1 место по классу технически сложных, так закончился летний сезон.

Иван Леонов больше не ходил в составе нашей команды, со своей командой совершил ряд интересных траверсов, вел текущую тренерскую работу.

Осенью 1957 г. группу в составе Ануфрикова (основного автора фильма о пике Победы), автора (высотные съемки и перевод) и двух кинооператоров – «нашего» Покровского и Грека (фильм о Мустаг-Ате) направили в Тренто (Италия) на международный кинофестиваль альпинистских фильмов. Фильм о восхождении на пик Победы получил один из призов, но самым интересным было знакомство и дружба со всей альпинистской элитой: Тенцинг, сэр Джон Хант, Грегори (оператор на Эвересте), Лионель Террай, Ачилле Компаньони, Кассин (стена Гранд-Жорас), Убальдо Рей (К2) и целый ряд других (довелось даже угостить их всех русской водкой). Эти встречи показали всем, что русские – такие же альпинисты, не хуже, и очень способствовали дальнейшим контактам.

Норгей Тенцинг и Владимир Кизель

КИТАЙЦЫ И ЭВЕРЕСТ

Как горы другие малы по сравнению с ней.

В начале 1958 г. в верхах приняли решение об организации советско-китайского восхождения на Эверест с севера.

Предварительно было намечено проведение совместного тренировочного сбора для ознакомления и тренировки, в значительной степени для тренировки и обучения китайцев. На этот сбор в качестве тренеров (и отчасти для дополнительной проверки на высоту) собрали видных советских альпинистов, собственно, это были в основном две команды - «Спартак» и «Буревестник» (последний был под началом Кирилла Кузьмина, одного из самых блестящих наших альпинистов с большим опытом). Руководителем сбора был назначен Кузьмин справедливо, ибо Абалаков не любил начальнических функций и не был администратором и командиром, его назначили старшим тренером, в тренерский совет еще вошли Я.Аркин, Евгений Иванов и автор. От нашей команды на сбор включили Г.Аграновского, М.Ануфрикова, П.Буданова, К.Клецко, Г.Ильинского, включили и связку М.Хергиани – И.Кахиани. Наверное, следует помнить, что Е.Иванов - довоенный альпинист, которому на войне покалечило руку и повредило глаз, но он остался высококлассным альпинистом - хорошим высотником, он всегда был надежным и верным товарищем.

Намечено было совместное восхождение на пик Ленина со стороны ледника Октябрьского - этот путь длиннее, но удобнее для больших колонн. Выехали из зеленого города Оша на автомашинах, c трудом пересекли страшную для караванов пустыню Маркансу и расположились большим базовым лагерем у ледника Октябрьского. Отсюда, через небольшой перевал, можно выйти на ледник Саук-Сай и подойти с юга к пику Ленина. Здесь уже нет ни травинки - Восточный Памир.

Сразу чувствовалась внутренняя дисциплина и слепая исполнительность китайцев, можно только позавидовать их выдержке - при любой усталости лица оставались непроницаемо спокойными. Это был простой народ - рабочие, шахтеры, солдаты, они не читали, верно, стихов Ли Бо и Ду Фу, но в них неуловимо чувствовалась древняя культура общежития и общения.

Не обошлось без специфических трудностей. Питание в экспедиции было подобрано высококалорийное, а китайцы по-прежнему ели только рис и зеленый горошек. При тяжелой работе дошло дело до пары голодных обмороков... Выручил китайский переводчик Пен Шули (наверно из ихнего КГБ) - он сказал, что отец Мао велел есть русскую пищу и дело пошло на лад.

Абалаков и Кузьмин - спортивные конкуренты, впервые встретились в этих горах на тренировочных выходах, ревниво посматривали друг на друга (Кирилл на 11 лет моложе), потом в кругу своих приближенных оба пробурчали: «он может ходить».

Наконец, выход - перед ним китайцы отошли в сторону и долго что-то кричали, размахивая флагами, оказывается, приносили клятву Мао, что взойдут на пик великого Ленина.

Впереди пошла разведка, повел, конечно, Абалаков, с ним Аркин, Хергиани и Кахиани, затем, с большим разрывом две колонны - первую ведет автор, вторую - Кузьмин. Технических трудностей здесь нет, первый отряд расположился лагерем на 6900м.

Поражал фанатизм китайцев. Вечером меня вызвали к двоим, им плохо с сердцем - перебои, аритмия, слабеющий нитевидный пульс. Пришлось давать сердечные, делать уколы (врач был во второй колонне), еще двое еле дошли до лагеря. Утром меня позвали снова. В панике бегу, опасаясь найти трех покойников, т.к. мое лечение не особо помогло - высота есть высота, но они с криком требовали вести их наверх - еле в силах подняться, но клятва есть клятва... Забавный инцидент на вершине. Как известно, склон не крут, но на последних метрах 15-ти очень круто («запятая»), разведка вырубила ступени и сбросила веревку для перил – можно подтянуться (и отдышаться, взойдя!). Первый китаец – Ван Фучжоу поднявшись, хватается за сердце и наклоняется над обрывом - ужас охватывает тренеров, Хергиани тигриным прыжком хватает его за шиворот, я - за штаны, но выясняется, что он хорошо себя чувствует и хватался не за сердце, а за карман штормовки, где лежал флаг КНР, а наклонялся для того, чтобы размахивать флагом, воодушевляя идущих наверх.

На спуске встречаемся со вторым отрядом. Мне передают китаянку, у которой сердечные приступы – скорее на спуск. Она, рыдая, в промежутках между приступами, бросается на колени и умоляюще тянет руки к вершине.

На спуске встали промежуточным лагерем на 5600м на леднике Саук-Сай. Кругом глубокие снега, ледник уходит вниз, а за ним - нагромождение гор до горизонта, холодное царство гор. Ночью, выйдя из палатки, я увидел эту китаянку сидящей на льду - товарищи не пускали ее в палатку, как не выполнившую клятву... Внедрить ее удалось только после нескольких русских черных слов, которые китайцы уже научились понимать.

Взошел на вершину пика Ленина 21 китаец. Четверых Кузьмин прямо с вершины провел на соседний в южном гребне пик 6852м, взяв с собой Клецко, Ильинского и В.Буянова. Мы хотели назвать его пиком Мао, но китайцы возразили, так как он ниже пика Ленина. Его назвали «пик Москва-Пекин».

Осенью под Эверест с китайской стороны на разведку была направлена группа в составе - Е.Белецкий, Л.Филимонов, А.Ковырков, они поднимались примерно до высоты 6000м.

После похода с китайцами пошли, уже в Москве, напряженные тренировки: пешком, на лыжах, и в январе выехали в «Шхельду» для тренировочного восхождения на Эльбрус, конечно, под присмотром Абалакова и Кузьмина. Акклиматизация в Шхельде, пара дней пребывания на Приюте Одиннадцати, подъем на седловину Эльбруса, расстановка лагеря, ночлег… Автору достались соседями в палатке: Н.Гусак, старые друзья Миша Хергиани и Иосиф Кахиани. С утра восхождение на Западную вершину, повел Абалаков. Погода была теплая, светило солнце, некоторые даже приладились позагорать. Вторая ночевка. Однако, погода испортилась, начался сильный ветер. Эльбрус не шутит…Мы все уже побывали в разное время на вершинах Эльбруса. Гусак восходил на Западную даже зимой 1935г., поднимался в феврале 43-го при снятии фашистских флагов, автор был на Западной в 1933 г., на Восточной в 50-м. Мы с Гусаком под шум ветра вспоминали первую встречу с Эльбрусом в далеком 1931 году, Баталпашинскую (ныне город Черкесск): лениво разметанную казачью станицу с флегматичными мазанками в мальвах и подсолнухах, степь - высокая трава, густой дух меда, мяты и жирной, согретой солнцем земли этого спокойного края. Одно только было здесь беспокойно - монотонно маячили тополя над станицей, неспешно пылило вечерами стадо по широкой улице, но в немыслимой дали и выси, над холмами предгорий вставал легкий контур Эльбруса. Внизу, у земли копошились травы, дороги, а над хлебами насущными, над степью стоял он, неподвижно возвышаясь как тень иного мира, прозрачного и холодного.

А теперь мы в этом мире... И ветер не на шутку треплет нашу палатку, стучит снегом, холод пронизывает. Наутро холод и сильный ветер еле-еле дали нам взойти на Восточную вершину, кое-кто даже подморозился.

В Москве продолжились тренировки. Подошло время выезда, нас собрали во Всесоюзном Спорткомитете и… через некоторое время объявили, что можно идти домой, экспедиции не будет. Пояснения дать отказались.

Позже мы узнали, что причиной было восстание в Тибете.

Так закончился «Эверест-59».

* На следующий год 25 мая 1960 г. три китайских альпиниста – Ван Фучжоу (был в группе Я.Аркина), Цюй Иньхуа (был в группе автора) и Ганьпо (тибетец) совершили восхождение на Джомолунгму (Эверест) с севера по СВ гребню (прим. редактора).