Кишлак Девшар – пер. Белькандоу (3300м, н/к) – ледник Шинибини – пер. Шапак (5350м, 2Б) – р/в пик Крупской по СЗ гребню (6008м, 4А альп.) – пер. Турамыс-2 (5350, 2Б) – поляна Сулоева – лед. Фортамбек – лед. Вальтера – р/в пик Корженевской по ребру Цейтлина (7105м, 5А альп., 3А тур.) – поляна Москвина – р/в пик Коммунизма по ребру Бородкина (7495м, 5А альп., 3Б тур.) – лед. Фортамбек – пер. Курайшапак (4600м, 2А) – пер. Обходной (3900м, 1Б) – пер. Белькандоу (н/к) – кишлак Девшар.

Длительность: 31 день в горах, 35 дней вне дома.

Протяженность 184 км , набор высоты 18 км

“ …души прекрасные порывы ”

А.С. Пушкин

Общая идея была сходить на семитысячник по-настоящему, своими силами. Как в старые добрые времена. Когда не было расписания вертолетных рейсов, а было только белое пятно на карте. Как ходили Шиптон и Абалаков. Без забросок, легкодоступного базового лагеря, навешенных кем-то перил, по редко посещаемому маршруту. Всё на себе и всё своим ходом, от дороги и до дороги. Чтобы нельзя было повернуть на полпути, а цена ошибки становилась очень высокой.

Задача была сложна, но все-таки попадала в ту узкую область между явно очевидным и очевидно невозможным, которая и вызывает интерес. Можно было в очередной раз доказать себе, что ты не дерьмо, убежать из цивилизованного мира, а кроме того набрать опыт и подготовиться к более сложным походам и восхождениям. Руки просто чесались от того, сколько всего можно было сделать.

Памир был естественным районом для этого мероприятия. Решающую роль сыграл отчёт группы Георгия Сальникова после прочтения появилось понимание тамошних условий, пропал необъяснимый страх. Из участников будущего похода на Памире ещё никто не бывал (разве что руководитель имел честь родиться в Душанбе). Подходы под высоту были нетривиальны и безлюдны. Климат – мягкий, устойчивый, можно даже сказать – прощающий.

Заходить в район решили с севера, из кишлаков на левом берегу Муксу. Месяца хватало только на то, чтобы акклиматизироваться, сходить на обе семитысячные вершины и кратчайшим путем вернуться назад. Подходы с юга, из Ванчской долины были сложны технически или слишком длинны. Отказ от забросок, т.е. большой стартовый вес рюкзаков, диктовал невозможность идти высокие и сложные перевалы в начале похода. В опасных местах быстро двигаться не получится перевал с большим набором высоты может вымотать группу так, что все выдохнутся задолго до конца похода.

План получился такой: по тропе вдоль Муксу подходим под северные отроги хр. Академии Наук, втягиваемся. Там проходим несколько перевалов (2А,2Б,3А), совершаем радиальное восхождение на пик Бабушкина, 5800м. Таким образом, к пику Е.Корженевской подходим уже с достаточной акклиматизацией. Восхождение по длинному, но технически несложному маршруту первовосходителей (м-т Угарова). Затем поднимаемся по леднику Фортамбек к поляне Сулоева. Идем на пик Коммунизма по ребру Буревестника, но спускаемся уже на поляну Москвина. Вымотанными и уставшими через несложные перевалы (2А,1Б) возвращаемся к цивилизации на Муксу.

Такой маршрут не имел повторяющихся частей, а сложность набиралась постепенно, с удобными местами для дневок. Пересечение с освоенными маршрутами из МАЛ на Москвина было минимальным. Обилие людей, тропы, лагеря, общеизвестность маршрута делают восхождение гораздо более легким не только технически, но и психологически. Человек находится в привычной для себя социальной среде. Даже после нескольких успешных восхождений на популярные семитысячники, предоставленная сама себе группа скорее всего не сможет зайти на технически простой, но требующий упорства 6000м пик где-нибудь в Пакистане или в Андах.

Данный поход рассматривался как развитие идей об автономности восхождений в высоких горах*. Ещё в 2005 году вдвоем с Димой Мартыненко мы ходили в беззабросочный поход на Аконкагуа. 20 дней, два восхождения, перевал за шесть тысяч и т.д.

Как вы увидите дальше, реальность не оставила ничего от нашего первоначального плана.

*: “Путь чучхе”. См. http://www.korea-dpr.com/users/russia/library/onjucheidea.htm , разделы 2 и 4.1

“Он успел уже два раза побывать на вершине Эвереста,
но не умел ни дюльферять, ни зарубаться ледорубом”
Gordon Wiltsie, To the ends of the Earth

ФИО	Дата рождения	Род занятий	Дом адрес и телефон	Опыт	Обязанности и фото
Ананьева Екатерина Анатольевна	25.09.1981	НТУУ “КПИ”, аспирант	ул.Саксаганского, д.89, кв.18, Киев. На сервере svitonline . com почтовый ящик a-katerina	5 комб – У, 4А сн-лед, 3А ск, 5642м	завхоз
Жуков Дмитрий Николаевич	03.02.1973	финансист	ул.Айтеке би, 50-79, Алматы. На сервере onebox . com почтовый ящик dzhukov	2Б сн-лед, 3Б ск, 6995м	фотограф
Корниенко Александр Сергеевич	08.05.1985	НТУУ “КПИ”, студент	ул.Октября, 31, пгт. Бородянка, Киевская обл. На сервере rambler . ru почтовый ящик kornienko-sasha	3Г – У, 5642м, победитель экстрим-марафонов	участник
Нестеров Алексей Вячеславович	12.05.1971	авиа-конструктор	Ковров пер., д.20, кв.35, Москва. На сервере mail . ru почтовый ящик leshik-71	КМС альп., 5Б сн-лед, 6А ск 6995м	зав. снар., фотограф
Шаповалов Дмитрий Сергеевич	14.09.1979	астрофизик	ул. Клиническая, д.25, кв.5, Киев. На сервере ukr . net почтовый ящик dssh	5 комб – Р, 4А сн-лед, 5А ск, 7134м, 6192м	руководитель, парамедик

С такими грандиозными планами к подготовке пришлось отнестись очень серьезно. О физподготовке и акклиматизации легче говорить с конца, с момента отъезда в горы. Если поход длится месяц, то месяц перед выездом надо отдыхать и не тренироваться. Отъедаться, копить силы, восстанавливаться после тренировок, повышать иммунитет. Тренировки понижают сопротивляемость организма болезням, и если не успеть полностью восстановиться до начала похода, то можно легко подхватить какую-нибудь заразу и сойти с маршрута. Длительность восстановления примерно равна длительности периода нагрузок, после чего работоспособность на такой же период времени становится заметно выше обычной (для чего и тренируются). Т.е. за месяц до похода мы активно толстели, ели фрукты-ягоды ведрами, а витамины пачками. Ведь витаминам надо дать время, чтобы усвоиться. Также в это время неплохо пройти техосмотр: сходить к зубному.

Восстановлению должны предшествовать тренировки. Самое лучшее было сходить в поход на неделю-две за месяц-другой до старта. Даже не на высоту, а просто в любой поход средней сложности. Если успеть восстановиться, то в большом походе организм вам скажет спасибо: втянетесь быстро, да и к высоте привыкнете намного легче.

Перед этим “тонизирующим” походом готовились как обычно: бегали, ходили на стенд, в качалку, в бассейн – кто куда привык. Можно было рассчитывать циклы, а можно было и просто вломить главное – не бросать тренироваться.

Чем выше бывал человек раньше, тем легче ему будет зайти на желаемую высоту. Предыдущий высотный опыт способствует быстрой и безболезненной акклиматизации. Опыт свежий – акклиматизация идет еще быстрей. Поэтому еще в январе мы вчетвером сходили на Эльбрус по классике, Дима Жуков., проводил в домашних горах Заилийского Алатау практически каждые выходные, а Алексею с товарищем довелось идти на Эльбрус на майские праздники. Они находились на другой стороне горы в те же дни, когда на седле произошла беда.

Не менее глубоко пришлось задуматься о снаряжении. Основная проблема в автономном походе на 30 дней – слишком большой стартовый вес рюкзаков. Облегчаться надо просто беспощадно. Каска вместо кепочки, фонарик на троих, автоклав – в мусорную корзину. Привыкнуть и разносить кое-что новое, пока не проверенное в боях. Детали смотрите в разделах “Снаряжение”, “Питание” и “Фототехника”.

Тщательно проведенная подготовка доставляет удовольствие сама по себе. Продумать все детали до мелочей, рассчитать по дням маршрут, спланировать циклы так, чтобы к началу похода выйти на пик физической формы. Отсюда растет уверенность в своих силах, в успешности будущего похода.

“Во имя Аллаха милостливого, милосердного
просим разрешить пребывание в районе похода.”
Из сопроводительных бумаг

Все хорошо в Душанбе: просторные тенистые улицы, вкусная пища, открытые люди с широкой душой. Удовольствие может испортить только необходимость преодолевать бюрократические препятствия, большие и маленькие: зарегистрироваться в ОВИРе в течение 3-х дней и оформить разрешительные бумаги для гор.

Всё начинается с ОВИРа (8-17 рабочие дни, Турсунзаде, 5). Регистрацию нельзя сделать заочно, нужны живые паспорта, чтобы поставить в них штамп. Мы, как правильные, прямо с утра сдали паспорта, фотографии и заполнили формы. Этим бумагам должно сопутствовать заявление местного жителя, который за нас ручается. Им может быть кто угодно: человек, у которого вы живете, водитель, представитель гостиницы или турфирмы. Для гладкости процесса Дима попросил помочь своего душанбинского знакомого, уважаемого человека, преподавателя Славянского Университета. Придя за паспортами, как договорились – к 5-ти вечера, мы еще два часа дожидались их: Дима засыпал в кабинете начальника (периодически падая со стула) я засыпал на улице (доедая пирожки, купленные назавтра в дорогу). Получив долгожданные паспорта, мы так обрадовались этому, что, проверив наличие штампов, сразу убежали к себе в гостиницу. А зря. Только в двух из пяти паспортов регистрация была до 9.09, как мы писали в формах, в остальных же – только до 9-го августа. Эта безалаберность вышла наружу при проверке документов в аэропорту, когда мы улетали домой и обошлась нам в 50$ (или как договоритесь).

Вопрос с разрешениями для гор надо отрабатывать с конца. Т.е. задаться вопросами: куда вы идете, кто вас там может проверить и какую бумагу он захочет увидеть. Понятно, что в горах ничего проверять не будут, потому что там никого нет. Милитсия (тадж., через “тс”) в Таджикистане не агрессивна, туристов не трогает. Зарабатывают на местном населении. Тем не менее, у них есть право проверить регистрацию в паспорте. Если вы находитесь в Горно-Бадахшанской Авт. Области (ГБАО), то могут спросить отдельное разрешение на посещение ГБАО. К счастью, не все высокие горы находятся в ГБАО. Граница области проходит по хребту Академии Наук и далее по Дарвазскому хребту, и если ваш маршрут начинается и заканчивается западнее, то разрешение можно и не оформлять.

Если маршрут начинается/заканчивается/проходит через приграничные селения, то надо иметь разрешение в погранзону. Это касается китайской и афганской границы. На киргизской границе режим не такой суровый, и мы (да и другие группы) прошли погранзаставу в Девшаре без этой бумаги, только с паспортами + списком группы с печатью турклуба. Командир для порядка переписал данные в тетрадку, пожелал удачи и отпустил. Для улучшения отношений с пограничниками очень рекомендуется захватить с собой из города несколько блоков сигарет. Люди по полгода служат в каком-нибудь удаленном кишлаке, где нет ни магазинов, ни света, ни связи. Вам будут просто по-человечески благодарны.

Бехатарии давлат – аз сархад вобастаги дорад!

Ещё иногда встречается местное КГБ, но их удовлетворят те же бумаги (регистрация, ГБАО, погранзона). Пост МЧС, который контролирует уровень Сарезского озера, без специального разрешения никого к озеру не пропускает.

Наряду с реальным миром существует законодательство. Закон предусматривает многочисленные поборы с туристов, собравшихся посетить горы солнечного Таджикистана. Сбор за треккинг, за восхождения на вершины выше 6000м, экологический сбор, сбор за пребывание в заповеднике (треть Памира – нацпарк) и т. д. Даже без вершин > 6000м нам насчитали 170$/чел различных сборов. К счастью, за пределами Душанбе об этом мало кто знает.

Все нужные и ненужные бумаги можно оформить через турфирмы, например “Азию-тревел”. Частные компании передают информацию о группах в гос.контору под названием “САЙЁХ”, которая производит все разрешения ( sayoh@bk.ru , Руставели, 22). Что-то типа министерства туризма. Можно обратиться туда и напрямую, что мы и сделали за несколько месяцев до начала похода, посчитав, что избежим лишних расходов. САЙЁХ работает в лучших традициях стран Востока. Запаситесь терпением, периодически проверяйте, как идет оформление – всё равно к приезду ничего готово не будет. “Понимаешь, у нас тут с визитом президент Ирана, до следующей недели всё закрыто!” “Открытие туннеля под перевалом Анзоб, начальство занято, бумаги не подписывают!” В этом отношении частные турфирмы явно лучше. По крайней мере, они будут постоянно пинать САЙЁХ и остальных, чтобы те хоть что-то делали и не забывали о своих обязанностях.

Нам было необходимо разрешение в погранзону. Само собой к этой бумаге приплюсовали все остальные сборы. Сразу обратиться к пограничникам (через душанбинского знакомого) мы не догадались. Когда обратились, оказалось, что САЙЁХ уже передал им наши данные, и поэтому отдельное разрешение сделать нам уже не могут. Если бы обратились раньше и напрямую, то был бы пропуск.

Прилетев в Душанбе, узнали в САЙЁХ, что ничего не готово. Посмотрев на иранского президента, решили рискнуть и на следующее утро уехали в горы. А в горах и люди хорошие, договариваться не пришлось, сувениры с большой земли не пригодились.

Думайте, какие бумаги вам нужны, дозируйте информацию с какой целью едете в горы, и возможно получится избежать лишних расходов. При этом не злитесь на местные методы работы, на засилье бессмысленной бюрократии. Они не знают, как работать по-другому. Запаситесь терпением, не ищите определенности, не откладывайте ничего на последний день: в конце концов, всё уладится. Или голосуйте ногами, ходя в походы в Киргизию, там всё намного проще. Но и многолюднее.

*: содержание данного раздела может быстро устареть и перестать соответствовать действительности.

Мы добирались на Памир через Душанбе. Вариант с заездом из Киргизии через Алайскую долину (Карамык) отпадал, т.к. через этот погранпереход без проблем пускают только таджиков и киргизов, а остальным для пересечения границы приходится быть очень и очень настойчивыми. Группа Ф. Соколовского этим летом попробовала заехать на Памир через Карамык, но в результате их расходы оказались такими же, как и у нас. При этом подъезды отняли на два дня больше времени и стоили кучи сил и нервов. Регистрировались они в КГБ в Джиргатале.

Река Вахш

В Душанбе можно попасть как самолетом, так и поездом, второе – намного увлекательнее, хотя и тяжелее. “Посмотришь на мир, наберешься опыта”, - провожали Сашу на Казанском вокзале, передавая его в руки улыбчивой проводницы с золотыми зубами. Чтобы тяжесть опыта не отразилась на его последующей работоспособности, Саша ехал в купе. 4 с половиной дня в пути и 60 кг багажа: всё топливо и большая часть продуктов. В Душанбе поезд прибывает по расписанию, но по пути проезжает через Туркменистан, и всем, у кого нет визы, надо ловить попутку и объезжать этот участок на машине через Узбекистан. В то же время вещи продолжают ехать в поезде. Хорошо, что ими никто не заинтересовался. Билет в одну сторону стоил 180$ + объезд 35$, и вряд ли ещё кому захочется так ехать.

Цены на авиабилеты начинались от 475$ (Таджикэйр, около 200 туда и 300 обратно), мы полетели за 510$ Домодедовскими авиалиниями. Но даже это не гарантировало определенности. Знакомые сразу предупредили – на регистрации надо быть первыми, иначе ваш багаж полетит отдельно, следующим рейсом. Первыми на регистрацию попасть очень сложно, потому что в способности создать толпу и давку на ровном месте таджики превосходят многие народы мира. Причем давка эта тихая, без криков и угроз, со спокойными лицами, без требований встать в очередь. Упорный и настойчивый добивается цели побеждает тот, кто может давить большее время, по миллиметру отвоевывая пространство у противника.

Бывало такое, что когда в Айни приезжал автобус из Душанбе, толпа желающих попасть внутрь не давала выйти приехавшим. Куча бородатых дедов в халатах снаружи и такое же количество их внутри. Водитель минут десять наблюдал за этим “ No pasaran !”, материл всех и вся, закрывал двери и уезжал. Помнится, как в детстве родители забрасывали нас в окна автобуса, чтобы успеть занять места и не стоять в проходе всю долгую дорогу в город, 3 и более часов.

Пришлось вспомнить былое: только так удалось пробиться на регистрацию ближе к её началу. Самолет вылетел на два часа позже расписания, и под утро мы были в Душанбе. Еще одна давка на погранконтроле, и оказалось, что самый большой рюкзак не прилетел. Тот самый, который в Домодедово отправили сдавать в отдельное окно как негабарит. Решение, является ли данная вещь негабаритной, принимает клерк на регистрации, и, судя по всему, оно было довольно умозрительно. Если заранее представлять себе все последствия задержки, то его вполне можно было переубедить. Рюкзак прилетел следующим рейсом, и мы забрали его в камере хранения.

Т.к. мы были не единственными не получившими всех своих вещей, плюс привычное спокойствие представителя авиакомпании, получается, что задержки багажа – довольно распространенное явление.

Осенью 2006-го года открылось движение через туннель под перевалом Анзоб. Вместе с рейсом S 7 в Худжанд (Ленинабад) это создает интересный и более дешевый способ попасть в Душанбе, с возможностью за один день проехать через пол страны.

В городе можно перемещаться как на общественном транспорте (30 дирам, платить на входе), так и на такси. Проехать через полгорода стоит не более 3$ (10 сомон 3.4 сомони = 1$, лето 2006), аэропорт – Зеленый базар: 5 сомон. Договариваться о цене надо заранее, отметая все попытки представить вас как богатого туриста. Обменники находятся повсюду, хотя иногда при отсутствии сомони можно заплатить и рублями/долларами.

Машину в горы можно найти на автобазе ГБАО недалеко от аэропорта. Полторы остановки или пешком: идти по левой стороне Ахмади Дониш (широкая улица прямо от аэропорта), пройти мост, потом еще два 4-хэтажных дома, за вторым из которых – налево. 80 м до голубых ворот, за ними ещё метров 30 и слева будет площадь с машинами, это и есть база. В ее просторном дворе собираются как водители, так и желающие уехать. По большей части это жители далеких кишлаков, возвращающиеся домой. Тенистые деревья и близлежащая чайхана приятно скрашивают ожидание. В дальние рейсы машины, как правило, отходят рано утром. Это лучшее время найти попутку за небольшие деньги и сразу же и уехать. В Джиграталь можно уехать за 40-50 сомон с человека. На рюкзаки обычно не обращают внимания, только если они не занимают сидячие места. В ленивой послеобеденной жаре было невозможно найти уазик-буханку до Девшара ниже 220$ за всю машину. Решили отложить проблему на утро, зачем спешить, ведь машин - навалом. Так и произошло: вечером на помощь пришел наш друг Валера Гамзатов, через знакомых найдя водителя с уазиком. Его тоже звали Валера (тел. в Душанбе 2218476), и он с радостью согласился ехать до Девшара за полторы сотни.

После дня забот в городе, утром мы и уехали. До Джиргаталя добираться весь день, и даже если спешить, то на это уйдет 10-12 часов. Около 300 км пути, начиная с хорошего асфальта до непролазной для легковушек грязи. В уазике бывает удобно положить между сиденьями рюкзаки, а сверху постелить коврики. Тогда можно лечь и спокойно спать, устав рассматривать бесконечные горные хребты, идущие над дорогой. Путь по большей части идет по долине Вахша-Сурхоба, через места, бывшие оплотом исламистов во время гражданской войны (1992-1997). Еще год назад на обочинах можно было увидеть сожженную бронетехнику, сейчас её уже убрали. Люди слишком устали от войны, хотели жить нормальной мирной жизнью. В придорожных кишлаках дети продавали сушеные или свежие фрукты. Можно было зайти в чайхану пообедать пловом, лагманом или даже мантами.

Остановились на ночь в Джиргатале, у нашего друга Сухроба. Он – уважаемый человек, начальник местного телекома. Утром даже поехал с нами, чтобы помочь, если возникнут проблемы на погранзаставе. Надел костюм, захватил шляпу. Понятно, что все проблемы сразу отступили. До Девшара ехать около 3-х часов, более 70км по разбитой грунтовке. При летнем паводке большой мост через Муксу иногда подмывает, и хорошо бы узнать, есть ли путь. Тогда людям приходится по тросам и лесенкам перебираться на тот берег, надеясь, что там будет ждать другая машина. Так же по лесенкам приходится носить бензин для машин из отрезанных паводком кишлаков. При этом никто не нервничает, т.к. эти кишлаки практически автономны. Одна-две недели – и вода спадет, бульдозеры засыплют промоину, и мост опять заработает.

В Девшаре есть всего 3 машины, и только одна была на ходу. В противном случае пришлось бы посылать гонца за 5 километров в соседний кишлак Мук. Там машин намного больше. На обратном пути девшарский водитель-монополист взял с нас 200 сомон до моста и потом еще 100 до Джиргаталя (около 90$ за всё). В Джиргатале можно спросить, откуда уходят машины на Душанбе (один из перекрестков недалеко от центра), прийти туда рано утром и за 50-60 сомон/чел уехать.

Кучо рафтем бо Пятачок?
Калон, калон секрет!
(С таджикского)

*: без учета набора высоты при забросках

Подготовили рюкзаки, сфотографировались на дорогу и пошли. Первая пара переходов после заставы была по грунтовке. Можно было сюда и подъехать. Идти было хорошо, но уже через полчаса (переход – 40мин) рюкзак наваливался на плечи и требовал отдыха. На первом привале Дима выложил зубную пасту, а вдруг полегчает! Жара, повсюду жара, мы стараемся отдыхать в тени. Бывало, что единственная тень от стоящего рядом рюкзака. Перешли через речку Иргет (Ирган), пришлось разуваться. Саша решил перебежать прямо в обуви, удалось его отговорить. Зачем нам стертые ноги уже в первый день похода.

Сразу после речки видно небольшой кишлак Кандоу. Немного не доходя до него, направо уходит тропа на перевал. Навстречу по дороге шел мужик, Юсуф, в свободное время местный горный проводник. Попросил занести записку жене в кош на перевале. “Могу спорить: 4 дня – и вы на Москвина.”

Не стали искать начало тропы, пошли напрямик, т.к. видели, как она взбирается на склон оврага. Набитая тропа серпантином набирала высоту. Шли очень медленно, окончание переходов походило на агонию. Температура была сравнима с весом наших рюкзаков (как в метрических, так и в английских единицах). От нестерпимой жары спасала только редкая тень да вода, набранная внизу в речке. Когда воды осталось немного, идти стало очень тяжело, и мы сильно растянулись. Подходя к последнему крутому подъему, заметили, что навстречу с перевала на ишаке ехал мальчик. Нельзя было терять эту возможность. Подбирая слова, “оби, оби, панч сомон!” (вода, вода, 5 сомони) и тряся пустой бутылкой, уговорил его принести нам хоть немного воды из коша. Мальчик соскочил с ишака и прямо в шлепках побежал наверх. Обернулся через 15 минут. Отпив немного и расплатившись, я попросил отдать бутылку Кате, что шла последней. Общение шло преимущественно при помощи жестов: показываешь бутылку, показываешь вниз и говоришь “Апа, áпа!” (сестра, женщина). Мальчик был очень сообразительный, позже они погрузили на ишака несколько рюкзаков и таким образом занесли их наверх. С грузом же мы поднимались почти туда час.

Кош скрывался за перегибом, его не было видно снизу. Там было просто замечательно. Добрые люди, айран и романтический вид назад, на долину Муксу. Отличные условия, чтобы восстановиться после тяжелого дня. Слишком рано было делать выводы из нашей слабости, ведь это был первый день похода.

Наутро мы еще раз попросили воды в коше, примерно по полтора литра на человека. Вода была очень чистая, где-то неподалеку должен быть источник. Затем продолжили движение по тропе к перевалу. По описанию, с седловины шла набитая тропа. Этой тропы мы не нашли, т.к. набитых скотом троп было много. Чтобы попасть на верную тропу, надо было не сразу спускаться с перевала вниз, а пройти вверх по гребню ещё метров 100-150. Тогда за небольшим перегибом начинался спуск, рядом был и источник воды. Мы же спускались напрямик по крутой осыпи, перемежающейся с зарослями югана. Он был ещё зеленый, в соку, поэтому старались не задевать, чтобы не заработать язвы на коже. Кусты югана очень похожи на здоровенный укроп.

Спуск оказался непростым, оказались внизу только через несколько часов. Вся вода уже была давно выпита, жара не позволяла идти дальше. Мы с Димой ещё как-то терпели, а жители умеренных широт уже еле волочили ноги. Спрятавшись в тени в небольшой лощине, решили налегке сходить к Суграну за водой. Только это могло вернуть команду к жизни.

Мостик через Сугран находился в сужении реки, где скалы с противоположных берегов сближались на 2- 3 метра . К нему спускалась набитая тропа. Сама река ревела внизу в непроходимой теснине унитазного типа. Выше по течению все было не так страшно, но и это тянуло на непрерывный пятерочный порог. То, что текло по реке, было больше похоже на цементный раствор, чем воду.

Река Сугран

После мостика тропа разветвлялась. Тропа вниз (налево) через несколько сот метров пропадала среди почти вертикальных скал и конгломератного склона. Ещё на подходах было видно, что там произошел обвал, большая часть склона съехала в реку, образовав “непроход”. Участка тропы, обозначенного на схеме Ляпина, теперь не существовало уже на второй день похода нам пришлось серьезно задуматься об изменении маршрута.

Воду мы набрали в большом ручье в десяти минутах хода выше переправы (на картах не обозначен). Пока мы несли воду оставшимся под Белькандоу ребятам, меня мучил вопрос, как идти дальше. В нынешнем состоянии на перевал Обходной мы не зайдем (полтора километра набора высоты от реки). Рюкзаки что-то чересчур тяжелы, да и жара ой как давит. Сейчас бы почелночить. А даже если челночить, то в конце похода, когда все будут предельно истощены, придется возвращаться тем же самым путем, что всё-таки слишком однообразно. Идти назад через сложные перевалы, когда ты устал и вообще еле передвигаешь ноги, чревато авариями.

Пришлось обратиться к резервному варианту: идти вверх по Суграну до ледника Шинибини, а там через перевал Шапак спускаться вниз на ледник Фортамбек под склоны пика Корженевской. С перевала можно было сходить на пик Крупской, 6008 м , набрать высотную акклиматизацию. Перевал Шапак, 2Б был очень удобным для нас, так как его сложность была растянута на несколько дней, с нашими рюкзаками это становилось очень важным. План всем понравился, и мы приступили к его реализации.

В поисках тени

В обед разгрузили рюкзаки и оставили около 50 кг вещей в заброске над ручьем. Боялись медведя, поэтому еду старались не оставлять. К вечеру подошли к березовой роще у ледника Бырс. Идти было легко, и места после подъема на террасу были просто замечательные – речка, деревья, удобная тропа. Бросив рюкзаки, вдвоем с Сашей сходили за заброской, вернувшись в лагерь уже в темноте. На следующий день решили не челночить, ибо путь предстоял несложный. Речку перепрыгали по камням, и пройдя березовую рощу, стали обходить язык ледника. Через несколько переходов дошли до следующей реки с Бырса. Переправа оказалась умеренной сложности. Перешли через 3 протоки, сняв обувь и опираясь против течения на лыжные палки. Дальше двигались по верхней террасе, поросшей травой и цветами. Далеко внизу протекал Сугран. Чтобы перейти Гульчатсу, один из его правых* притоков, пришлось спускаться с террасы вниз, туда, где приток разливался на множество мелких русел. Без труда перепрыгали через все из них. Перед подъемом обратно на террасу пообедали у приятного озерца в моренном кармане. Невдалеке черной стеной сераков встает ледник Сугран. По сравнению с картами он продвинулся вперед на три километра. Трудно объяснить, почему наступают ледники при потеплении климата. Видно только, что в данном случае подпор сверху стал преобладать над таянием.

После обеда произошел случай, после которого поход вполне мог и закончиться. Идя по террасе, уперлись в глубокий и узкий конгломератный каньон. Настолько глубокий, что не было видно, что там течёт внизу. Обходить каньон снизу было затруднительно, поэтому решили пройти выше его. Оказалось, что мы идем по старой тропе. Через 50 метров набора высоты вышли в верхнюю долину, где каньон действительно пропадал, а вместо него протекал небольшой ручеек, который можно было просто перешагнуть в удобном месте. Интересно, как такой слабый ручеек смог промыть такой ужасный каньон? По очереди перешагнули через ручей и пошли дальше. Катя немного отстала, поэтому переходила последней. Я ждал её на другом берегу, указывая на удобное место. Когда она спустилась к воде, подал ей лыжную палку. Потом меня отвлек какой-то шум выше по течению. Примерно в 30-ти метрах на нас неслась стена из камней. Мать! Шухер, назад, назад! – отскакиваю на берег повыше. Катя делает то же самое на своем берегу. Первая волна проходит между нами. Катя снимает рюкзак, наверное, чтобы можно было быстрее двигаться. Суц i льним потоком идут камни вперемешку с грязью. Скорость порядка 10- 20 км/ч , но поток не остановить – плывут камни весом и по 50, и по 100 килограмм . Нереальное зрелище!

Леша и селевой ручей

Мать! Сверху идет волна в несколько раз больше, разбивая стенки русла и переливаясь через них. Выпрыгиваю на берег повыше и перекатываюсь с рюкзаком в траву, в безопасность. У Кати хуже – она не успевает надеть рюкзак и, выскочив наверх, пытается вытянуть его к себе, держась за клапан. У нее ничего не получается, рюкзак чересчур тяжелый. Поток задевает его, сбоку обтекают камни. Волна проходит, и Катя опять пытается перетянуть рюкзак через борт. Ничего не получается! Сверху идет еще одна волна. “Давай, давай! Схвати покрепче под клапаном!” “Не могу держать!” – она уже выбилась из сил. Но наконец получается и рюкзак оказывается в траве на берегу. Катя обессиленная валится рядом.

Озадаченный нашей задержкой прибегает Дима. “Нихрена себе!” – всё, что он может сказать. Скорей всего, в верховьях находится резервуар, который периодически прорывает, и все содержимое уносится вниз. Мы как раз попали в такой момент. Помнится, из детства, сообщения по радио: “Этой ночью на кишлак такой-то сошел сель, погибли все его жители”. Это было страшно, но было далеко и непонятно. А здесь: дождей в горах давно не было, чистое небо, солнечный день…

Теперь надо было понять, как переправить Катю сюда. “Все нормально, не бойся!” – успокаиваю её, пытаясь перекричать сель. Камни все текли и текли, уровень никак не падал. Не могу найти лыжные палки, видно в пылу борьбы их унесло вниз. Ну что ж. Ходим по берегу, думаем, что делать. Через полчаса уровень таки упал, и перед нами опять был небольшой ручеек с цементным раствором. Дима становится наблюдателем, я перепрыгиваю на тот берег и забираю рюкзак. Катя переходит налегке, она вся с ног до головы в грязи, впрочем, как и её рюкзак. Уходим к остальным в безопасное место на дальнем краю долины. Вечереет. Осталось совсем мало воды, надо найти её и становиться на ночевку.

Прорвались!

Идти пришлось недолго, через переход терраса заканчивается, путь преграждает большой отрог, упирающийся прямо в тело ледника. За отрогом – ледник Шинибини. Завтра нам туда.

Пока дежурные ходили набрать воды из ледниковых луж, поднимаюсь по травянистому склону на верх отрога. Дыхнуло холодным воздухом гор. Впереди – никакой травы, никаких озер, только лед и скалы. Вся широкая долина занята ледником. Видно первые две ледопадные ступени, между ними – более-менее ровно. Шинибини тоже немного подвинулся вперед, начинается практически за поворотом. Правда ледник не встает стеной, а засыпан камнями до самого первого ледопада. Спуск на ту сторону отрога не тривиален, необходимо дюльферять веревки 2-3, а что будет дальше – не видно. Придется обходить отрог по рантклюфту.

Последний ужин на траве. Содержимое Катиного рюкзака на месте, да и она уже успела привести себя в порядок. Все страшно устали, этот день отнял кучу сил. Зато прибавилось опыта. Мы уже никогда не забудем, как выглядит селевой вынос. Все эти однородно серые кучи камней, равномерно покрытые слоем грязи, иногда даже не успевшей подсохнуть.

*: для рек и ледников право и лево понимаются орографически, для всего остального – по ходу.

Утром была прекрасная погода. Аккуратно спустились в рантклюфт, надели кошки и по леднику обошли скалистый отрог. Открылся вид на короткий участок реки, вытекающей из ледника Шинибини. Река большая, желание переправляться сразу пропадает. Идем по правому берегу до ледового моста. По осыпи поднимаемся на него и переходим на ту сторону. Придерживаясь левого борта ледника, к обеду подходим к первой ступени ледопада. Морены, осыпи всю дорогу. Питьевую воду набираем в редких ледниковых лужах. Вода эта не совсем прозрачна, иногда даже совсем не прозрачна, но что делать? По возможности фильтруем её через одежду, а на привалах даем отстояться, хотя толку от этого слишком мало – мелкодисперсная пыль не задерживается и не оседает. Надеемся, что организм всё отфильтрует сам, и, в конце концов, так и происходит.

Свет в конце рантклюфта

Судя по отчетам, ледопад-1 можно обходить по рантклюфту как слева, так и справа. Нам удобнее подниматься слева: не надо пересекать ледник. В крутой части подъема сыпет. Камни вытаивают из ледника и скатываются вниз в рантклюфт. Со склона горы сыпет намного меньше, т.к. вытаивать неоткуда. В опасном месте ставим наблюдателя и идем по очереди. Постепенно рантклюфт выполаживается, но через несколько переходов становится непроходим: уходит вниз под ледник. Осторожно поднимаемся по очень живому осыпному склону. Перед нами ручей, выше – ровная терраса со старинными стоянками. Отлично! Там и ночуем.

На следующий день вдоль ручья спускаемся на ледник и по диагонали пересекаем его. Вторую ступень ледопада можно обойти только по правому рантклюфту. Левый борт упирается в вертикальный скальный отрог. Просто так попасть в рантклюфт мы не смогли, пришлось повесить веревку горизонтальных перил вдоль гряды сераков, чтобы переправиться через трещины. Можно было сэкономить время и все-таки найти пеший проход, но хотелось пораньше, пока еще не надо спешить, втянуться в работу с веревкой.

Ледник Шинибини между 1-й и 2-й ступенями ледопада

Саша шел последний без кошек, снимал перила. В самом конце он поскользнулся и соскочил вниз, в трещину. При этом лопнула перильная веревка, восьмерка-статик! Совсем новая. Саша же повис на страховочной веревке. Мы вытянули его рюкзак, и он на жумарах поднялся к нам. Похоже, что веревка резко натянулась, проехала маятником по мелким камешкам, множество которых вмерзло в лед, и перетерлась. Противоречивый опыт получается с 8мм веревкой. Несколько лет назад один приятель пролетел по 60-градусному ледовому склону более чем 150 метров , и веревка выдержала. Тогда 60 метров восьмерки было сблокировано узлом с 60 метрами десятки. Теперь придется быть особенно осторожным и не вешать восьмерку по рельефу с резкими перегибами и трением.

обход 2-й ступени ледопада Шинибини

Обход ледопада-2 получился напряженный, но за переход мы набрали большую часть высоты. Рантклюфт был крутой, но широкий и безопасный от камнепада с ледника. Приходилось искать устойчивые камни, чтобы встать и перевести дух, не уехав вниз. Ещё один переход, и у одного из ручьев останавливаемся на обед. Поднявшись по склону повыше, удалось разведать выход на ледник. Там было ровно: ни трещин, ни снега, и за несколько переходов мы прошли значительное расстояние.

Встали лагерем посреди ледника напротив поворота на перевал Наблюдений. Крутая, но безопасная ледовая стена. Открывался впечатляющий вид на пики Крупской и Радиоклуба. Да, лето вышло бесснежным, это радовало. Мы надеялись, что не будет ни лавинной опасности, ни тропёжки на высоте.

Пик Крупской

На следующий день караван продолжил движение по леднику. За два перехода подошли под разбитый трещинами снежно-ледовый взлёт. Связались, ибо теперь всё вокруг было покрыто снегом. Первым шел Алексей, взлёт атаковали по центру и влево по ходу. Подъем занял два перехода, пришлось распутывать разорванный ледник: много прыгать через трещины, пересекать снежные мосты сомнительной прочности. Вот это уже был недостаток бесснежного лета.

Снежно-ледовый взлет

После обеда подошли под третью ступень ледопада. Тут уже нельзя было сразу скрыться в ранклюфте. Треть набора высоты пришлось идти по ледопаду, подрезая его по диагонали. Это оказалось несложным. Повесили 5 веревок перил по льду крутизной до 60-ти градусов, потом вышли в рантклюфт. Все станции были на ледобурах.

3-я ступень ледопада Шинибини

Ещё полтора перехода – и мы в цирке под перевальной седловиной, до нее оставалось 200 метров по высоте. Вечерело, все очень сильно вымотались. Решили не идти на перевал сегодня, а поставить лагерь на ровном плато под ним. Вскоре нашли и жидкую воду. Время еще оставалось, и мы с Сашей, захватив по 20кг груза, пошли наверх. Снежный склон был довольно крут, даже если идти в кошках. Осыпная часть была не менее “приятной”. Под ногами всё ехало, мы быстро выбивались из сил, балансируя на этом безобразии.

Выход на седловину перевала Шапак

Зато перевал был хорош. Ровная площадка, озерцо и достаточное количество камней, чтобы завалить заброску. А так же воодушевляющий вид на массив пика Корженевской… впервые в этом походе.

Наутро уже всей группой поднялись на перевал. Нашли турик с запиской группы Филиппа Соколовского, они были здесь всего лишь неделю назад. Птицы за ночь успели найти наши продукты и расковыряли пару пачек маунтин хауса. Разборчивые, гады... Теперь мы завалили заброску как следует. Пищу – на дно, барахло и бензин – снаружи.

Жандарм на гребне пика Крупской

Следующей целью было восхождение на пик Крупской, на СЗ гребне которого мы сейчас находились. Судя по отчету первопроходцев (группа П. Рыкалова, 2004), гребень был умеренной сложности. Снег-лед и несколько веревок перил. Основные сложности – ближе к вершине. Первые перила мы повесили на большом жандарме. Алексей вылез по скалам, с трудом удержав от падения несколько очень больших камней. Спуск с жандарма был крутым, но перил не потребовал. Через полперехода повесили ещё одну веревку, теперь уже лидировал я. Далее гребень взмывал вверх, на что мы ответили еще сотней метров перил. Темп замедлился, давно прошло время обеда, да и вечер был на подходе. В сторону ледника Шинибини склон обрывался крутыми скальными склонами, по которым время от времени грохотали обвалы. Погода была облачная и пасмурная. Где же обещанная в отчете мульда? За перегибом гребня. В мульде озеро, да и места для палаток тоже есть. Как вовремя мы сюда дошли! Дежурные готовят ужин, а мы с Алексеем решили повесить веревку перил через снежный взлет. Завтра идем штурмовать вершину.

Выход из мульды

Перед выходом разобрали палатки, привалив их сверху ледовыми глыбами. Нередки случаи, когда оставленную палатку уносит ветром вместе с вещами или разбивает прямо на месте. У одного знакомого так разломало невероятно устойчивую и хорошо закрепленную палатку SD Hercules . А у нее были стойки сантиметровой толщины!

После веревки вчерашних перил с гребня пришлось уйти, перед нами была разрушенная скальная стена метров в сто высотой. Если траверсировать под ней по снегу влево, то можно выйти на 60-ти градусный ледовый склон, который ведет в обход скал. Мы верили описанию и двинулись обходить скалы.

Первая веревка траверса заканчивалась в небольшом берге, дальше предстояла еще одна. Снег совсем не держит, следы никак не натопчешь, всё проваливается, что за дурацкие сюрпризы! Алексей приходит на помощь. Аккуратно проходит вторую веревку траверса и вылазит на небольшой скальный выступ. Все-таки он на 20 килограмм легче меня. Теперь моя очередь лезть первым. Впереди тот самый 60-градусный склон, вперед! Прохожу 10 метров , кручу бур. Идется тяжело, дрожат ноги, да и как-то страшновато. Странно всё это. Вешаю рюкзак на бур и освобожденный легко ухожу вверх на всю веревку. Вот это другое дело! Делаю станцию, закрепляю перила.

Обход скального пояса

На следующей веревке нужно было подняться через небольшой скальный пояс или облезть его слева. Сначала я попытался пройти напрямик. Склон вставал, а еще хуже – куда-то исчез лед. Снежная каша не держит, проваливаешься под корку и уезжаешь вниз. Ну что ж, если дотянуться до скал и поставить вон в ту очевидную трещину френд, то будет страховка. Очень осторожно подбираюсь под скалы, вытягиваюсь и втыкаю долгожданный френд. Проверка – вылетает вместе с куском трещины. “Всё живое”, - был такой роман у Клиффорда Саймака. Но вроде там не про горы, а про инопланетян, решивших поставить опыт над жителями небольшого городка. “Хорош на нас лед валить!” – сигналят снизу. Аккуратно приспускаюсь и, стараясь не съехать на таком эфемерном снегу, обхожу скалы. Еще десять метров – и вот нашлепка долгожданного льда. Yo ! Есть бур, дальше вроде все просто.

Тем не менее, следующая веревка оказалась самой возбуждающей. Преодоление карниза. Рыхлый снег с корочкой и немного нависания. Было заметно, как Алексей настраивал себя, тщательно развешивал снаряжение, чтобы в трудный момент всё было под рукой.

Карниз не стремился к установлению устойчивых отношений: ни ледоруб, ни пикет в нем никак не задерживались. Вертикаль отбрасывала назад. Получилось пройти довольно странным способом: пробить руками снег, потом обхватить его руками. Так в обнимку, равномерно распределяя нагрузку, можно было поднять ноги, встать, потом обхватить карниз повыше. И всё это быстро-быстро, пока не поехал. Никаких ледорубов, снеголазание в самых тонких его формах. Равновесие, дыхание и пара древнетибетских заклинаний.

После карниза мы снова оказались на широком снежном гребне. Полчаса подъема – и вот уже видно противоположную сторону, вершина! Большое фирновое плато, пик Коммунизма в облаках и далеко-далеко, за поворотом ледника – поляна Сулоева, памирский филиал рая.

На вершине. Внизу ледник Турамыс

Находим тур и записку Рыкалова, пишем свою и скорее назад! GPS показывает 5808м, это слишком сильно отличается от высоты вершины 6008 м , присутствующей во всех современных отчетах. GPS если и врет, то метров на 50 (при минимальном значении “ accuracy ”, показываемой прибором). Решаем не спускаться по пути подъема, а сдюльферять на сдвоенной веревке прямо вниз со скал, которые мы весь день обходили. Внизу в мульде виднеются наши палатки. Веревку обвели вокруг широкого выступа, её почти хватило до низу (60м). Последние 5- 7 метров надо было аккуратно пролезть по несложным скалам. Последним спускался Алексей. Не избежав застревания веревки при сдергивании, он вернулся обратно, смаркировал веревку и аккуратно спустился вниз по оказавшимся несложными скалам. Вероятно, что этот путь предпочтителен и при подъеме.

Утром собрали лагерь в мульде и к обеду спустились на седловину перевала Шапак. Во многих местах пришлось дюльферять. Нервная система с утра еще не разогрелась, порог чувствительности был довольно низким, и спускаться без веревки было немного страшно.

Итого: восхождение на пик Крупской, 6008м, по северо-западному гребню с перевала Шапак. Категория сложности 4А оценочно. На подъеме повесили 10 веревок перил, для спуска на перевал понадобилось 7 дюльферов, из них 2 на 60 метров , т.е. на сдвоенной веревке. Необходимое снаряжение: 6 ледобуров и минимальный набор скального железа (3-5 закладок или френдов средних размеров). Дюльфера закрепляли на ледобурных самосбросах или закладывали веревку вокруг подходящих скальных выступов.

Вечер на пер. Шапак, вид на восток. Вдали – пик Е.Корженевской

Следующим пунктом был спуск с перевала на ледник Шапак. Склон был очень крутой и не просматривался вплоть до черных осыпных выносов в самом низу. Спускаться прямо вниз – точно всех поубивает. Хотя вот правее есть белая полоса, похоже, что туда камни не сыпят. Судя по записке Соколовского и отчету В. Юдина, они не спускались прямо с седловины, а набирали несколько сот метров, траверсируя плечо пика Бырс и уже оттуда по более-менее чистому и не крутому леднику спускались вниз. Но, может быть, они делали это, чтобы сходить на пик Бырс и получить акклиматизацию? Не понятно. Решаем дюльферять в белую полосу. Кажется, что это будет проще и быстрее, чем тащить чувалы вокруг Бырса. Чтобы минимизировать опасности, спускаться будем с утра, а сейчас – полудневка.

Спуск с перевала Шапак на восток. Синия линия – пройденный вариант, зеленая – общепринятый спуск

Свободное время проходит в маленьких бытовых заботах: разобрать продукты, подремонтировать бахилы, подлечить разбитые при вчерашнем ледолазании руки.

Утром встали пораньше, закрепили на ледобурах дюльфер – и вниз. Очень круто, лед градусов 80, как же тут подниматься? Первый самосброс не сработал. Тянем веревку изо всех сил, и так, и сяк, и волны пускаем, и спиральность – ничего не помогает. Надо жумарить наверх и переделать самосброс. Саша вызывается идти. Для безопасности даем ему буров для промежуточных точек, страхуем второй веревкой. С узкого скального пояса сдернуло несколько камней. Все увернулись, кроме одного касательного удара “тортом” по каске. Саше тоже довелось понервничать. Оказалось, что бур, на котором он висел, не вышел изо льда всего на 3 сантиметра .

Теперь самосброс выкрутился нормально, следующий – тоже, и после третьего дюльфера мы с Алексеем оказались на станции немного левее спускового кулуара. Хотели уйти в сторону из-под вероятного обстрела. Не знаю, что произошло наверху, но сначала мимо пролетела перчатка, потом страховочная петля, и после Алексей получил куском ледового конгломерата прямо в лицо. Всё это произошло очень быстро.

Кровь, ссадины, больно, но вроде ничего не сломано. Леша медленно приходит в себя. Надо бы поскорей отсюда убираться. Еще 2 дюльфера по 60-ти градусному склону – и Алексей выезжает на верхний край здоровенного берга. Метров десять веревка просто болтается в воздухе. Увидел своих далеко внизу и скорей туда, пока не развернуло вверх ногами. Верхняя обвязка были затянута не до конца, и вес рюкзака сразу давал о себе знать. Зато дальше уже можно спускаться пешком.

Но опять – не можем сдернуть самосброс. Пристегиваешься к веревке жумаром и нагружаешь всем свом весом. Не помогает. Пристегиваемся впятером и одновременно тянем на раз-два-три. Дедка за репку… никакого эффекта. Кто-то предлагает подождать, а вдруг ледобур немного вытает на солнце, потом дернуть опять. Странная мысль. Решаем подождать час – пообедать. После обеда дергаем еще раз – ничего нового. Если пятеро человек не смогли сдернуть ледобур, значит, он засел всерьез. Саша опять вызывается жумарить наверх. Страхуем его второй веревкой, даем буров для промежутков – и вперед!

Бергшрунд

Вернувшись, он приносит сувенир – согнутый под девяносто градусов стальной ледобур. Бур вышел наполовину, но потом веревки переплелись так, что бур перестал крутиться. И тогда мы начали его тянуть, создав the proud symbol of human commitment . Хотя лучше бы мы умели как следует ставить самосбросы.

Два перехода в связках – и трещин становится намного больше, ледник опускается вниз. Распутываем лабиринт, придерживаясь центра. Через полтора перехода выходим на ровную поверхность ледника под склонами пика Крупской. Налево – к Фортамбеку, направо – на Турамыс. Повод задуматься. Останавливаемся здесь на ночь. Ставим палатки, разбираем вещи и постепенно приходим в себя после столь напряженного дня.

Сказки сказками, но слишком уж много приключений было в последние дни. На Шинибини, на Крупской, да и сейчас на спуске – просто фонтан. Видно, что у многих участников, да и у руководителя недостает опыта для такого большого мероприятия. Движемся медленно, технически подготовлены не лучшим образом. Несколько дней потеряны на подходах. Конечно, учимся мы сейчас очень быстро, и с каждым днем идём всё лучше, но как бы не исчерпать оставшийся запас везения и не влететь в конкретную задницу на Корженеве. В играх с вероятностью частичных поражений не бывает.

Решение вызревало постепенно, но сейчас было самое время отказаться от Корженевской по м-ту Угарова и уйти на классику. До Угарова мы пока не доросли, лучше пойдем посмотрим на поляну Сулоева, наберемся сил на траве.